Семья Шыхларовых, г.Андижан
Лидия ДЖЕРБИНОВА
Я на Родину хочу!
Я хочу домой!
Там когда-то родилась!
Воздух там родной!
Ирина Гертье.
(Начало в №4)
…Годы учебы пролетели. Аят Шыхларова закончила в 1964 году лечебный факультет мединститута и была направлена заведующей в баклабораторию поселка Яр-Баши. Но сердце, в котором Крым занимал особое место, не давало покоя и звало на Родину, но она для крымских татар была под запретом. И они с мамой решили рискнуть — переехали в Геленджик: все-таки рядом любимый Крым. В Геленджике уже жил и работал директором гостиничного комплекса мамин брат Эдем. Мама устроилась в горисполком экономистом. Аят Меметовна — врачом-ординатором в курортной поликлинике. На горизонте маячила специализация по физиотерапии в Баку, а через год по кардиологии в Ленинграде. Все изменил Указ Президиума Верховного Совета СССР «О гражданах татарской национальности, проживавших в Крыму» №493 от 5 сентября 1967 года». В нем, в частности, отмечалось, что крымские татары, как и все граждане СССР, имеют право проживать на всей территории Советского Союза в соответствии с действующим законодательством о трудоустройстве и паспортном режиме.
Много лет боровшийся за возвращение на Родину крымскотатарский народ ринулся в Крым. Железнодорожные станции не успевали предоставлять контейнеры, кассиры продавать билеты. Но не тут-то было! Указ оказался псевдореабилитационным.
Еще даже не предполагая, что этот Указ ничего хорошего не предвещал, Аят Меметовна с мамой взяли курс из Геленджика в Крым. Слава Аллаху, Геленджик от Крыма недалеко. Увольняются и — чемодан, вокзал, Крым. «В Симферополе гостиница «Украина» была переполнена соотечественниками. Каждый вечер обсуждали проведенный день и составляли планы на завтра. Но никаких утешительных сообщений о решении жилищной проблемы никто не приносил. Хозяева продаваемого дома отказывали крымским татарам в продаже. Каждый день одни и те же отказы. Среди нас стали периодически появляться чужие люди, делающие вид, что живут в гостинице и пытающиеся иногда вступать в беседу или присутствовать поодаль и слушать. В результате долго нас в гостинице терпеть не стали. В один прекрасный день было сказано: «Освобождайте все помещения. Время истекло!». Мы вернулись в Андижан. Мама стала работать начальником планового отдела «Андижанводстроя», а я — врачом в клинико-диагностической лаборатории областной больницы» — вспоминает Аят Меметовна.
В ее послужном списке: врач-лаборант, врач инфекционного кабинета, врач ЭКГ, заведующая терапевтическим отделением, заведующая физиотерапевтическим отделением и заместитель главврача областной детской больницы. Стаж ее врачебной деятельности насчитывает 53 года. Несмотря на свою плотную занятость, Аят Меметовна находила время для выступлений по областному радио с беседами на актуальные темы о здравоохранении, медицине, предупреждении инфекционных заболеваний, сезонных простудах и их профилактике. И вот как-то ее отправляют на курсы повышения квалификации в Баку. Знакомая просит навестить там свою родственницу Хатидже. Просьба была выполнена. Аят Меметовна, не желая жить на стипендию, устроилась на работу врачом в Центральное отделение городской скорой медицинской помощи. Как-то она спасла от инфаркта близкую родственницу главного терапевта города. Появился авторитет и в Баку.
Однажды ее приглашают к телефону в общежитии, где она проживала во время учебы. Незнакомый мужчина сообщил, что тете Хатидже стало плохо и надо срочно ее навестить. Аят Меметовна выбегает, а у дверей ее ждет такси и мужчина с билетами в кинотеатр на фильм «Есения». Ее препирательства не увенчались успехом. Эта встреча оказалась ее судьбой. По возвращении в Андижан, ежедневные звонки нового знакомого Рафила на работу не прекращались, а однажды позвонил и сказал, что приехал жениться. Так родилась новая счастливая семья Шыхларовых. Появилась дочь Тюркан. Рафил работал инженером в «Союзнефтеавтоматике», она — авторитетный врач. Чего еще желать? Ан, нет! Сердце рвалось в Крым. Ведь ее мама так хотела вернуться в родной Симферополь, где прошла ее молодость, воспоминания о которой не давали ей спокойно спать. Так хотелось ей пройтись по родным улицам и встретить друзей по подполью, но в 1983 году она скончалась от инфаркта. «И сегодня я вспоминаю рассказы мамы, которые остались в моем сердце, — говорит Аят Меметовна. — Иногда мне кажется, что я вместе с ней расклеиваю антифашистские листовки и смотрю смерти в глаза. Душой осознаю невосполнимое горе мамы от потери самых близких родственников, не переживших тот ужас», — словно эхом все отражается в сердце дочери, и она снова и снова вспоминает, как несколько лет назад в Подольске умер один из братьев мамы Николай Васильевич Сорокин. «Почему Сорокин?» – «Чтобы выжить», — отвечает.
Кязим Сейдаметов (Николай Сорокин) с женой Евдокией. Грузия
Известно, что во время Великой Отечественной войны, задействовав армию и местную полицию, захватчики в Крыму устраивали облавы и угоняли в Германию, на территорию так называемого Третьего Рейха, сотни тысяч советских людей, в основном из России, Белоруссии и Украины. По сведениям германских источников, ежедневно отправлялись 8-10 тысяч людей. В целом было вывезено из этих республик 5 млн. человек, из них 2,4 млн. из Украины. В одну из таких облав, проводиую на базаре в Симферополе, попал и брат мамы Аят Меметовны — Кязим. Эта облава 1943 года привела его в Польшу, а затем в концлагерь Маутхаузен. Лагерь состоял из центрального лагеря и 49 филиалов, разбросанных по всей территории бывшей Австрии. Во всех лагерях проводились жестокие пытки над людьми. Один из бараков назывался «блоком смерти». Туда отправляли узников за нарушение режима. Он использовался и как тренировочный лагерь для подготовки сотрудников СС из отрядов «Мертвая голова». Узников избивали и издевались над ними. В любое время в любой барак мог ворваться отряд «учеников» и забить до смерти сколько угодно заключенных. Узниками Маутхаузена было около 335 тысяч человек, казнено свыше 122 тысяч (больше всех — 32 тысячи — советских граждан, среди них генерал-лейтенант инженерных войск Дмитрий Карбышев, погибший от обливания ледяной водой на морозе и сталинградец Дмитрий Основин).
«В одном из филиалов, где находился Кязим, — продолжает Аят Меметовна — наказанных и подлежащих уничтожению кремировали, предварительно вводя смертоносную вакцину. На мертвых прикрепляли бирку с фамилией и номером. Когда подошла очередь Кязима-дайы, к нему обратился врач-поляк, работавший там: «Я решил завтра бежать. Если хочешь со мной, готовь шест. Если удастся, то я поменяю твою бирку на умершего Сорокина. Так Кязим Сейдаметов стал Николаем Васильевичем Сорокиным. Побег удался. Преодолевая все встречающиеся по пути трудности, наконец, дошел до грузинского города Рустави. В тяжелом изможденном состоянии попал в больницу. За ним ухаживала Дуся, которая вскоре стала его женой и родила ему троих детей. Евдокия работала главным бухгалтером в строительном банке. Но грузинские события заставили их перебраться в Подольск. Кязим-дайы умер, завещая детям сохранить крымскотатарские корни.
Мы с семьей в 1991 году приехали в Симферополь, подали в Рескомнац заявление на получение квартиры, собирались переезжать, заказали контейнер, купили билеты в Крым, но инфаркт стал роковым и для моего мужа, он умер. А потом трудности с продажей жилья, и только в 2013 году я смогла вернуться на Родину и получить однокомнатную квартиру. А брат Заур так и не дождался – никак не приближался его 7 номер на получение квартиры. Умер в 2015 году. Разве о такой судьбе мечтали наши родители, когда боролись с врагом в военные годы? Дочь моя филолог, окончила Андижанский государственный педагогический институт языков. Сейчас живет в Москве и преподает английский язык в школе. У них с мужем подрастают дочери: Самира и София. Я мечтаю, чтобы все соотечественники вернулись из мест депортации и имели свое жилье. Мы ведь коренной народ Крыма и имеем на это все права».
comments powered by HyperComments