Ление Арифова-Усейнова
Лидия ДЖЕРБИНОВА, специально для «ГК»
(Продолжение. Начало в №7)
Встал ли ты за родину свою
В час, когда пылал великий бой?
Смелых узнают всегда в бою.
В горе проверяется герой.
Муса Джалиль
Ление Арифова, продолжая рассказ о своей семье, поведала следующее об отце: «Мой отец Ягъя Джелилович Арифов родился в 1910 г. в селе Коклуз Бахчисарайского района. В жизни так случается, что из-за каких-то обстоятельств судьба семьи меняет обычный уклад жизни. У моего Джелила-картбаба от первого брака (жена умерла) было четыре сына и от второго брака тоже четверо детей. Жизнь у них сложилась по-разному, но каждый из них оставил свой неповторимый след в жизни.
К примеру, старший из сыновей, Абдураман Арифов, до войны работал учителем в селе Дегирменкой, в Ялте был одним из организаторов автодорожного техникума, получил образование журналиста в Москве, возглавлял различные районные редакции газет, работал главным редактором в радиокомитете Крыма, заочно окончил исторический факультет Симферопольского пединститута. Во время Великой Отечественной войны был активным подпольщиком, а в злосчастный май 1944 года с семьей оказаться в Янгиюле Ташкентской области. Снова поступил в пединститут на физико-математический факультет, и до пенсии работал в школе учителем математики. Жизнелюбивый патриот, талантливый педагог и организатор, человек, обладающий глубокими знаниями, неуемной энергией и безграничной любовью к родному Крыму, сознавая всю несправедливость произошедшего с его многострадальным народом, не мог, как и многие соотечественники, быть сторонним наблюдателем происходящего. Он стал одним из активнейших участников национального движения за возвращение на историческую Родину и осуществил свою мечту. С 1990 года он жил с семьей в совхозе имени Дзержинского Симферопольского района.
Ягъя Арифов. Самарканд, 1953 год.
Энвер Арифов окончил сначала педагогический техникум в Ялте, работал учителем в сельской школе Ялтинского района. В 1937 году окончил военно-пехотное училище в городе Орджоникидзе. На войне с финнами командовал пулеметной ротой. В день перемирия 12 марта 1940 г. получил первое тяжелое ранение и был контужен. После госпиталя смог побывать в родной Ялте. Великая Отечественная война застала его в Орле, где он был командиром курсантской роты военно-пехотного училища. В двадцать два года его назначили военным комендантом города Орел. Под его руководством проходила эвакуация офицерских семей, учреждений штаба округа и тыла, училища. Последним эшелоном из Орла с боем прорвался к своим. Еще не совсем оправившегося от ранения Э. Арифова в ноябре 1941 года назначили военным комендантом города Ташкента. Через какое-то время он снова был в действующей армии. Принимал активное участие в форсировании Днепра в районе Киева. Командовал десантной штурмовой группой и в третий раз получил тяжелое ранение. За свои ратные дела в борьбе за освобождение от фашистских захватчиков был награжден орденами Отечественной войны, Красной Звезды и 14 боевыми медалями, но самой дорогой наградой считал именное оружие. После войны и демобилизации, Энвер Арифов окончил факультет истории Северо-Осетинского университета, преподавал в старших классах, работал директором школы, позже инспектором гороно Ташкента, занялся писательской деятельностью, издал несколько книг и стал членом Союза писателей СССР.
Все остальные дети Джелила-картбаба нашли достойное место в жизни, и мы гордимся ими, но сегодня рассказ о моем отце Ягъе Арифове. Он учился в сельхозтехникуме Ялты, закончил плодово-виноградарское отделение вуза в Симферополе. Работал председателем Алупкинского колхоза, заведующим РайЗО, депутатом и заместителем председателя РИКа Ялтинского района. В один из судьбоносных дней своей молодости он познакомился с Айше Трош – моей мамой. Создали семью. Вскоре, из-за моего рождения, в 1937 году ей пришлось оставить учебу в Ялтинском педучилище. Позже, окончив медицинские курсы, она работала в детском саду. Мои родители, воспитывая двоих детей, мечтали о большой семье и счастливой жизни на родной земле».
Отголоски мировых событий будоражили страну. В Испании вечером 17 июля 1936 года состоялся путч, который привел к гражданской войне, продолжавшейся до 1939 года, и установлению диктатуры генерала Франко. Испанцы пытались спасти хотя бы своих детей. Маленьких беженцев принимали во Франции, Бельгии, Великобритании, Голландии, где их расселяли по семьям. В Советском Союзе их определяли, в основном, в детские дома особого назначения. Из-за тяжелого экономического положения тех лет в стране, народ не мог принять их в свои семьи. Детей вывозили на юг, в пионерские лагеря, прежде всего в Артек.
«Принимая группу беженцев — детей из Испании, отец обратил внимание на светленького мальчика. Они почувствовали родство душ. Отец пообещал его взять в свою семью, но все хлопоты не увенчались успехом — не разрешили. И он всю жизнь вспоминал этого мальчика, судьба которого так и осталась неизвестной из-за нагрянувшей Великой Отечественной войны».
Эхо надвигающейся войны раздавалось все ближе. Международной политике не давал покоя Иран (до 1935 года – Персия). В течение ХIХ — начала ХХ веков он являлся объектом соперничества между Россией и Британией. Стремительный рост могущества Третьего Рейха, его агрессивная экспансионистская политика вызывали интерес и восхищение элиты Ирана. Прогерманские настроения возымели верх. Персы хотели с помощью Германии избавиться от британского влияния и от влияния Советского Союза, который со своей политикой интернационализма, экспорта революции и атеизма, у многих не вызывал симпатий. Ну, а Советскому Союзу нужны были там свои люди. О чем Ягъя Арифов когда-то собственноручно написал:
«Когда враг был у Перекопа, в Крыму было объявлено чрезвычайное положение. Примерно в середине сентября меня срочно вызвали в Симферополь, в обком партии. В кабинете в присутствии завсельхозотделом обкома Ямпольского со мной беседовал генерал-майор Серебряков (заместитель министра НКВД, и он же представитель ставки по Крыму). После беседы на предмет проверки моего владения тюркскими языками, в кабинет пригласили филолога доцента пединститута А. Ислямова. Целью проверки была заброска в северные районы Ирана, где в основном проживало тюркоязычное население и присутствовали советские войска. После проверки в кабинет был приглашен представитель 51 Армии Рощин. Мне объяснили, как я должен себя вести в сложных обстоятельствах прифронтовой зоны и каким транспортом должен воспользоваться во время поездки в сторону побережья. Были вручены удостоверения от Совнаркома и штаба 51 Армии. Мне в помощь был назначен начальник интендантской службы. Но находясь на практике-стажировке, после которой меня должны были отправить в Иран для работы при штабе нашей армии, 22 октября я был тяжело ранен. По распоряжению Серебрякова, Мустафа Селимов (секретарь Ялтинского райкома партии) вручил мне открепительный талон и переправил меня на моторно-парусном судне «Массандра» на Кавказ, а оттуда в Ташкент, в распоряжение ЦК Компартии Узбекистана. До 1943 года я лечился, после чего работал районным агрономом в Самарканде. В октябре был отозван Крымским областным комитетом партии в Краснодар. Работал уполномоченным Краснодарского краевого комитета по восстановлению колхозов и МТС Крымского района Краснодарского края. По заданию секретаря обкома Никанорова составлял справочник агробиотехнологии по садоводству, виноградарству и табаководству для всего Крыма».
Начали приходить добрые сообщения о приближающемся освобождении Крыма. Его сердце переполняла радость скорой встречи с семьей, которую он успел переправить до начала широких военных действий в Крыму к своему отцу в деревню Коклуз Бахчисарайского района. Здесь в годы войны семья коммуниста жила тоже в страхе быть обнаруженной фашистами. Его постоянно мучил вопрос: «Как они там? Живы ли? Выдержали ли? И все же впереди ждала долгожданная встреча. 12 апреля Ягъя-ага с наступающей армией въехал в Крым через Тамань. Вместе с Мустафой Селимовым – комиссаром Южного соединения партизан Крыма, прибыл из Симферополя в Алушту, а 16 апреля уже в Ялту. Перевез семью. Ягъя Арифов в качестве заместителя председателя Ялтинского РИК и заведующего районным земотделом начал заниматься восстановлением разрушенных войной хозяйств, руководил весенней посевной кампанией. В то же время, за освобождение Севастополя до 10 мая шли ожесточенные бои. За этот период трижды встречался с членом военного совета Четвертого Украинского фронта генералом Армии Пияшевым. Казалось, что все идет своим чередом. Народ старался быстрее восстановить разрушенное войной хозяйство, всюду кипела работа. Энтузиазм зашкаливал. Уж очень народ натерпелся за годы фашистской оккупации и хотелось мирной спокойной жизни. Но человек предполагает, а Бог располагает…
(Продолжение следует)
comments powered by HyperComments