Супруги Умеровы с детьми
Лидия ДЖЕРБИНОВА, специально для «ГК»
(Начало в №10)
Четыре истины, что дарят торжество,
Четыре мысли, что спасают существо.
Пусть в жизни царствуют на всей земле:
Любовь, надежда, вера, доброта!
(Автор неизвестен)
Семья погибшего партизана, бывшего председателя РИК Али Омерова, ранее проживавшая на улице Базарной в Бахчисарае, с двумя детьми: Нариманом, 1931 года рождения, и родившимся в начале войны Рустемом, попала в концентрационный лагерь Толле. Нариман был связным у партизан, носил им еду и брал с собой младшего брата, чтобы отец на него посмотрел. Сестра их мамы Фатмы (они были уроженками Коккоза, из рода Онбаши, в свое время их отец Абдураман служил управляющим во Дворце Юсупова) — Айше смогла сообщить легендарному партизану, разведчику, гордости народа Бекиру Османову о постигшем горе. Он с несколькими партизанами отправился к лагерю. Был проделан лаз сквозь колючую проволоку. Пролезший молодой партизан нашел Фатму, предупредил, чтобы она под утро была у лаза. Семья была спасена. По глубокому снегу через горы дошли до с. Керменчик к сестре Фатмы — Фериде. По пути им встречались замерзшие младенцы, лежавшие у обочины. Дома опухшие от мороза ноги маленького Рустема еле отогрели. Прожив у сестры, в страхе быть обнаруженными, дождались освобождения от врага и 18 мая 1944 года отправились в многолетнюю ссылку, спрашивая себя: «За что?»
Со слов своей мамы, которой тоже уже нет, Рустем-ага вспоминает:
«На станции Сюрень погрузили в вагоны для скота. О минимальных санитарных условиях не могло быть и речи. Проделали два отверстия – одно для окна, другое для туалета, отгородили тканью. В пути следования почти не кормили. С нами делилась едой Гульсум-тизе, у которой были свои четыре дочери, а мужа, председателя колхоза в с. Фотисала, Абдурамана куда-то забрали накануне».
Преодолевая все дорожные трудности, потерю близких, голод, болезни, страх, состав прибыл в Шахрихан Андижанской области Узбекистана. На истощенных и едва стоявших на ногах людей, переживших фашистскую оккупацию и трудный путь в нечеловеческих условиях, жутко было смотреть. Их на арбах развезли по колхозам. Семья партизана Али Омерова попала в колхоз имени Свердлова. Местом жительства был определен коровник, где переночевали вместе с коровами две ночи. Местные жители, заметив, как прибывшие люди, уединившись на свежем воздухе, совершают намаз, посчитали своим долгом помогать таким же, как и они, мусульманам. Вскоре появился в защитной гимнастерке председатель колхоза товарищ Бегалиев. Поздоровался и был крайне удивлен, когда услышал в ответ знакомое приветствие: «Алейкум селям». Разместил всех по узбекским семьям. Но нужно было кормить семью. Мама, получив разрешение (без которого нельзя было покидать район размещения, что могло повлечь за собой соответствующее наказание, вплоть до лишения свободы), отправилась в райцентр и устроилась работать в детский дом. Так как мама была модисткой, ее приняли швеей. Предоставили жилье на территории детского дома, куда она смогла перевезти и нас.
«Как и все детдомовские, – вспоминает Рустем-ага, — мы ходили на вечернюю перекличку и пели Гимн Советского Союза. Недалеко от детдома протекал Шахрихан-Сай, куда мы бегали купаться, а в сезон созревания бахчевых вылавливали дыни и арбузы, которые с аппетитом поглощали. Часто помогали разгружать прибывшие на базар арбы с товаром, за что нас угощали, и это было приятно – заработали! Но вскоре эта идиллия закончилась, детдом расформировали, и мы поселились в малюсенькой коморке, где вместо окна было вставлено стекло, а крыша протекала. В 1955 году с Урала, куда они попали в результате депортации, приехала Фериде-тизе с сыном Куртнезиром, у которых мы жили после концлагеря в деревне Керменчик. Только теперь мы смогли встретиться. Жили вместе, но кибитка вскоре начала валиться, и за ними приехали родственники, а нас с мамой брат Нариман перевез на съемную квартиру, где мы прожили до 1958 года, пока не получили другую. Брат к тому времени уже окончил горный техникум в Ташкенте и вместе с группой студентов успел сняться в фильме «Бай и батрак», о чем и сейчас с улыбкой вспоминает.
В школу я пошел в 9 лет, а закончив, сразу был призван в ряды Советской Армии, службу проходил в Дальнем лагере Самарканда. Выучился в танковом училище на механика и через год оказался в Туркмении, где уже сам обучал молодых солдат».
Через три года бравый сержант Рустем Умеров вернулся в Шахрихан. Его, обладающего художественными способностями, приняли в школу учителем рисования, черчения и физкультуры. Но заложенное генами стремление к учебе не оставило его в покое. После создания семьи он окончил Андижанский строительный техникум, отделение ПГС, так как понимал, что время требует свое и нужно получить образование. После техникума, он работал мастером в различных ПМК области.
Семью с Ольгой они создали в 1965 году. Ее мать, Тамара Константиновна, была родом из Украины, а отец, Иван Семенович Егоров, из деревни Бурундуки, что под Казанью. Познакомились они в туркменском Бахердене, куда его после окончания сельхозтехникума направили работать ветфельдшером. В 1947 году с пятью детьми переехали в Шахрихан. Здесь мама, после работы в паспортном столе в Бахердене, работала секретарем в РОВД, а отец ветеринаром. Ольга, учась в одиннадцатом классе, окончила и вечерние медицинские курсы. Каждый вечер с курсов ее встречал и провожал домой только что отслуживший Рустем. Она отвергала все его ухаживания, но любовь и настойчивость взяли верх. Вместе вырастили пятерых детей, дали должное воспитание. Ольга-ханум владеет крымскотатарским языком.
Вроде все хорошо, но разве мог ни в чем неповинный крымский татарин отбывать пожизненное наказание за несовершенный проступок? И Рустем-ага, родившийся в начале войны, сын славного партизана — чувствовать себя в чем-то виноватым перед Родиной? Тем более, все чаще приходили сообщения из Крыма, что кто-то из соотечественников прописался, а кого-то выдворили, кому-то бульдозером только что выкупленный дом снесли. И он решил собственными глазами посмотреть на происходящее в Крыму, в 1973 году вместе с женой приехал на Родину. И, конечно же, сначала к брату Нариману, который с 1971 года уже жил в Сакском районе (Лесновка), чтобы услышать все из первых уст. Через неделю их ждала красавица Ялта, а родной дом в Бахчисарае, на Базарной улице, не давал покоя. Конечно, Рустем-ага его не помнил, но очень хотелось увидеть и вдохнуть тот родной запах, запах родного дома, который, как ему казалось, он помнит. Вместе с Гульсум-тизе и братом отправились к родному дому. Сердце сжалось в комок. Там жила Вера, которая у их отца Али Омерова работала в РИК секретарем. В надежде на радушный прием, постучали, но сославшись на спящих внуков, она не пустила даже во двор, во второе посещение все повторилось, но через калитку все же смогли увидеть родную печь во дворе.
Наступил сентябрь 1989 года. Народ массово возвращается на Родину. Повсеместно в Крыму проводятся пикеты с требованием выделения земли под застройку дома. В этот период семья Умеровых с пятью детьми приезжает в родной Бахчисарай. Покупают дом на ул. Исмаила Гаспринского. Рустем-ага идет в Бахчисарайский райисполком на комиссию по прописке. Предоставляет председателю паспорта. Открыв первый, тот дает команду: «Прописать!» Волшебство какое-то! Сразу прописали! Теперь все пути-дороги для проживания на Родине были открыты. Ольгу-ханум, правда, еще до прописки приняли на работу в детскую консультацию медсестрой. А Рустему-ага, работавшему в последние годы в Шахрихане заместителем председателя городского потребобщества, пришлось устроиться в заготконтору мастером, но в 1999 году он оступился, и с тех пор хромает и ходит с палочкой, не работает.
Место, где умер Али Омеров
Далее Рустем-ага вспоминает: «Как-то Василий Ильич Черный приехал с моим братом и сказал по-крымскотатарски, которым он владел отменно: «Поехали, пока есть время». Отправились в РИК, к председателю Перепадину, и он говорит ему: «Запомни этого молодого человека. Его отец Али Омеров был здесь до войны председателем. А сына зовут Рустем Умеров и работает он в заготконторе мастером. Не забывай и помогай, если сможешь». Помощь, правда, не понадобилась, но было приятно, приятно еще и оттого, что мне казалось, я ощущал какую-то незримую поддержку от отца, – вспоминает Рустем-ага. — Мы решили с братом Нариманом, моим сыном Али и Василием Ильичем посетить место гибели отца. С нами были еще два человека, прибывшие с Василием Ильичем. Мы отправились все вместе туда, но Василий Ильич не смог определить место захоронения, и мы обложили камнями то место, где отец умер, но не там, где захоронен. Да, сегодня мы живем воспоминаниями, которые иногда ложатся на сердце целительным бальзамом, а иногда переполняют печалью. И глядя в будущее, пережив прошлое, хочется пожелать всем людям мирного неба над головой. А мир в подарок не приходит, за него нужно бороться всеми дипломатическими методами, без войн и кровопролития», — говорит Рустем-ага.
comments powered by HyperComments