Курс валют USD 0 EUR 0

Вадим ИФТАЕВ. Орден Красной Звезды и улица в честь героя в Керчи

Комментариев: 0
Просмотров: 702

 

Оглашая послание Федеральному собранию, президент В.Путин подчеркнул, что наглому вранью и попыткам переиначить историю следует противопоставить факты. Для этого, по его словам, в России будет создан крупнейший, самый полный комплекс архивных документов, кино— и фотоматериалов по Второй мировой войне, доступных и для наших граждан и для всего мира.

Вот и наш народ, по крупицам собирая факты, издавая книги, публикуя статьи о мужестве и героизме крымских татар-участников  Второй мировой войны, противостоит наглому вранью, уже на протяжении 75 лет отравляющему сознание не одного поколения. Конечно, возможности государственного аппарата, располагающего  доступом ко многим архивным источникам и арсеналом научно-исследовательских центров, практически безграничны. А народу, умышленно превращенному в изгоя, обвиненному в предательстве, лишенному честного имени, родины, приходится самостоятельно, опираясь и используя сведения, собранные в условиях спецпоселений не менее героическими борцами за возвращение на родину, и  обобщенного электронного банка данных «Мемориал», восстанавливать истину в этом вопросе. Но Время и Люди, встающие на определенную объективную позицию, среди которых ученые Владимир Поляков, Рефик Куртсеитов и ряд других, способны сообща расставить все на свои места.

«Я все занесу на скрижали, железную точность храня, и то, как меня обижали, и то, как жалели меня», — писал поэт Евгений Винокуров. Осознавая важность и значимость каждого факта для восстановления справедливости, не теряя времени зря, должны уже сегодня записать в летопись Победы и наших дедов имена.

Как Джемалядин стал Вадимом

Впрочем, об именах и фамилиях, тем  более национальности, можно писать отдельную главу. Не секрет, что крымским татарам, в годы Второй мировой войны проявившим мужество и отвагу, особенно дорого доставались ордена и медали. Пресловутая пятая графа в анкетных данных, несмотря на значимость подвига,  тут же порядком занижала награду или даже вовсе ее лишала.  Имена и фамилии, место рождения или призыва в списках бойцов и наградных листах изменялись или искажались, где преднамеренно, где случайно. И через годы  сложно установить настоящее имя и национальность погибшего и даже выжившего героя.

Вадим Ифтаев (слева) с супругой Ферой и двоюродными братом и сестрой Ремзи и Эдибе, г. Ташкент, 1950-е гг.

 

Вадим Ифтаев был первенцем в многодетной семье Ифты Адиль-оглу и Авы  из села Марфовка Керченского уезда. И при рождении его нарекли вполне привычным для тех мест именем Джемалядин. Вадимом он стал уже в детском доме, куда определили подростка вместе с двумя  младшими сестричками в 1930-е годы.

Дедушка Адиль участвовал в Русско-турецкой войне,  погиб в годы гражданской и сохранил о себе память в округе как Халкаман (с народом). Мама  была   родной сестрой  известного в Крыму театрального критика и общественного деятеля Мамута Недима. Она рано умерла, оставив шестерых малолетних детей. В годы всеобщей коллективизации отец с шестью братьями вступил в колхоз. Но кто-то донес об их разговоре между собой о больших потерях урожая при использовании новых, еще далеко не совершенных, советских тракторов.  Этого по тем временам было достаточно для того, чтобы отправить на Соловки, где семеро братьев исчезли бесследно. Так, осиротевшие дети — 15-летний Джемалядин с двумя младшими сестренками Гульшеде и Гульшен оказались в детском доме в Керчи, а Гульпе, Садие и Алядина взяли на воспитание родственники. После детского дома и учебы на кораблестроительном рабфаке Джемалядин получил документ как Вадим Вадимович Ифтаев и национальность «русский».  Возможно, это и спасло его дальнейшую жизнь, так как по тем временам имел довольно незавидное родство: отец с дядями, обвиненные в антисоветской агитации, сгинули на Соловках, другой дядя по материнской линии — Мамут Недим некоторое время возглавлял Крымский нарком просвещения, «за открытую защиту Чобан-заде» подвергался травле, в 1937 был арестован, а через год расстрелян.

Дорогами войны

Накануне Второй мировой успешно окончившего физико-математический факультет Симферопольского пединститута Вадима Ифтаева направили  работать учителем в Красноперекопскую школу, а в июле 1941-го он уходит на фронт. И уже в сентябре ошибочно значится без вести пропавшим в Именном  списке безвозвратных потерь рядового и сержантского состава по Воронцово-Александровскому военкомату.  В декабре под Севастополем Вадим Ифтаев был тяжело контужен. Уже после войны рассказывал своим близким, как почти сутки пролежал он, присыпанный землей, после разрыва снаряда. И его случайно спасли бойцы, заметив руку, оставшуюся на поверхности.

А вот как описывает заслуги Вадима Ифтаева в бою за поселок Аджимушкай в своих мемуарах «В огне передовых линий» генерал-полковник К. Провалов: «…Одну из штурмовых групп возглавил уроженец Керчи старшина пулеметной роты В. Ифтаев. Этот невысокий и совсем не богатырского сложения человек обладал чуть ли не шаляпинским басом. И вот в ночи раздался его мощный клич: «За Родину – вперед!». Поднятые в атаку люди действовали настолько стремительно и сноровисто, что в течение 20 минут они уже пробились к западной окраине Аджимушкая. К утру 11 ноября поселок полностью освобожден от немецко-фашистских захватчиков…».

В качестве линейного  надсмотрщика 58 Гвардейского Отдельного  Керченского  батальона связи Вадим Ифтаев, кандидат в ВКП (б), прошел нелегкими дорогами войны в составе Южного, Северо-Кавказского фронтов, Отдельной Приморской Армии.

В Наградном листе за подписями командира 58 Гвардейского отдельного Керченского батальона связи гвардии майора Казанова и начальника Штаба батальона гвардии капитана Рудика дается краткое изложение  его боевого подвига:

«Освобождая Крым  от немецко-фашистских захватчиков, тов. Ифтаев  проявил себя храбрым, мужественным связистом.

11.04.44 г. при прорыве вражеской обороны, под сильным артминогнем противника срастил 20 порывов на линии связи, идущей от  КП 11 Гв. СКК (выс.144,1) до КП 83 ОМОБр (выс.115,5), устранение каждого порыва не превышало 4-5 минут.

17.04.44 г. на линии от КП 11 Гв.СКК (нас.пункт Шули) до КП 32 Гв.СД (сев-вост. Верхн. Чоргун) под обстрелом из шестиствольных минометов противника срастил 17 порывов за 4-5 минут каждый.

26.04. 44 г. под обстрелом вражеской артиллерии, ночью срастил 13 порывов на боевой линии связи, идущей от КП 11 Гв.СКК (выс.164,9) до НП 2 Гв.ОД (выс. 123,3).

Товарищ Ифтаев обеспечил командование корпусом связью в трудных условиях боя.

Достоин Правительственной награды ордена «Красная Звезда».

После  очередного ранения гвардии старший сержант Ифтаев поступает в распоряжение Отдела связи  Штаба 11 Гвардейского Стрелкового Краснознаменного Корпуса. Уже будучи старшим писарем отдела, он вновь за проявленные мужество, отвагу и умение выдвигается на награждение орденом Красной Звезды. Вот как описывает начальник связи  гвардии полковник его подвиг в Наградном листе:

«В наступательных боях частей и соединений корпуса по освобождению Литвы, Латвии и в Восточной Пруссии при уничтожении группировки противника юго-западнее и северо-западнее Кенигсберга тов. Ифтаев проявил лучшие образцы в деле ведения и сохранения секретной и совершенно секретной документации.

17 ноября 1944 года, при обстреле  вражеской артиллерии в селении Вармс, попаданием в дом, где находился отдел связи, был ранен тов.Гуревич, находившийся в отделе связи  тов. Ифтаев спас ему жизнь и сохранил документацию отдела связи.

Перенос военных действий на вражескую территорию выдвинул новые, еще большие требования в повышении бдительности к хранению документации. А частая смена командных пунктов в наступательных операциях с большой затратой  на перемещение создавала большие трудности в работе. Несмотря ни на что, тов. Ифтаев, не считаясь с личным временем, в любых боевых условиях быстро и аккуратно оформляет все боевые документы, что во многом способствовало организации связи и управления войсками».

Однако вместо еще одного Ордена Красной звезды Ифтаева награждают медалью «За боевые заслуги».

С Победой  — на нары Таштюрьмы!

С победой, орденами и медалями Вадим Ифтаев вернулся в Симферополь. Но здесь он узнал о горькой участи всех крымских татар и его родных. Сестры  Гульпе и Садие оказались в Самаркандской области, брат Алядин – в Сырдарьинской, вместе с родными, взявшими их на воспитание. Сводная сестра матери – на Урале. Участь двух родных сестер, воспитывавшихся в детском доме, неизвестна. Вадим принял решение  ехать в Узбекистан, остановился в Ташкенте, где познакомился со студенткой Ташкентского пединститута Ферой Ибраимовой. В мае 1947 года они поженились. Фера была родом из Кезлева. В 1946 году она со своей матерью по вербовке на Ташкентскую текстильную фабрику выехали из Мирзачуля (где в первый год депортации из около 400 крымских татар в живых остались 80) в Ташкент. Их разместили в бараках Таштюрьмы по 200 человек. В этом бараке Таштюрмы началась семейная жизнь фронтовика и юной студентки-спецпоселенки.  На нижних нарах – свекровь, на верхних – молодые супруги. Вадим Ифтаев устроился преподавателем математики в военное училище, а Фера, после окончания института, учителем химии в школу, позже преподавателем в политехнический техникум.

Новые дома и улицы в Крыму будут Ифтаеву памятником!

— Лишь в 1948 году родители перебрались из этих страшных бараков в однокомнатное жилище, — рассказывает дочь Ифтаевых Гульшен Вадимовна. – В 1954 году им выделили  земельный участок, на котором за лето был построен дом. Сегодня, когда сами построили дом в Крыму, понимаем, каких усилий и трудностей им тогда это стоило. Стакан масла приходилось растягивать на неделю. Мама, воспитывая нас, пятерых детей, работала в две смены, преподавая химию на дневном и вечернем отделениях техникума. За нами, маленькими детьми, присматривала ослепшая бабушка, мамина мама. У родителей был широкий круг общения, в  доме часто останавливались и гостили артисты «Хайтармы», со многими из них были очень теплые дружеские отношения.

Гульшен Ифтаева

 

Вадим Ифтаев не терял надежды отыскать двух своих сестер, которых в юности часто навещал в детском доме. Гульшеде  он нашел уже в 1966 году в Дербенте, она была замужем, растила дочь. А вот образ самой младшей, тоненькими ручонками обвивавшей ему шею, когда он приходил проведать ее в детский дом, все время стоял перед его глазами.

— Помню, отец все время по вечерам садился у радиоприемника слушать передачу, через которую люди, потерявшие связь в годы войны, находили друг друга, — вспоминает Гульшен-ханум. — Он все надеялся найти свою сестренку.

В 1950 — 1960-е годы Вадим Ифтаев включился в национальное движение крымских татар.  Он принимал активное участие в сборе подписей под Обращением к министру обороны СССР А.Гречко, подготовленным инициативниками к 30-летию Победы над гитлеровской Германией. В феврале 1976 года  он вместе с Османом Мустафаевым сдал Обращение представителей, подписанное 22 представителями крымских татар. Поражали его активность и умение организовать вокруг себя единомышленников. Его очень любили и уважали боевые товарищи, с которыми он часто встречался после войны, вел активную переписку, организовывал и выезжал на встречи фронтовиков в Керчь, Севастополь, на Северный Кавказ.

В 1991 году Ифтаевы вернулись в Крым, получили участок в поселке Исмаил-бей г.Евпатория, на малой родине супруги Феры-ханум. Три года, пока строились,  жили в вагончике. До последних дней своей жизни Вадим Ифтаев оставался настоящим бойцом. В свои 76 лет помогал  строить дом сыну, но подвело сердце, не выдержав физической нагрузки – заливали бетонные перекрытия, скончался в больнице от инфаркта  18 ноября 1993 года, в ноябре 2009 ушла в мир иной и Фера-апте. Супруги четырех лет не дотянули до золотой свадьбы, воспитали пятерых детей: четверо — инженеры-строители, одна — врач-терапевт Гульшен Ифтаева, она и передала мне для ознакомления стопку листов с машинописным текстом, завернутую в газету тех лет.

«Это воспоминания отца о войне, Керченском десанте, встречах с боевыми товарищами. Когда вернулись в Крым, жили в вагончике, строились, он принес эти бумаги мне для сохранности, осознавая их ценность для истории», — делится дочь героя.

Признаться, перечитывая дома эти пожелтевшие листы, не могла оторваться от описаний Вадимом Ифтаевым боев и фронтовых будней, его подвигов и подвигов сражавшихся рядом бойцов, среди которых фамилии наших соотечественников. Считаем своим долгом представить эти  воспоминания на страницах «Голоса Крыма new» в последующих номерах. Но выдержку из письма-соболезнования фронтового товарища Михаила Яковлевича Неизвестного, адресованного семье Вадима Ифтаева, не могу не привести в этой публикации:

«С большим волнением и великой скорбью читали я и моя семья вашу крошечную записку о безвременной кончине нашего боевого, отважного и смелого в боях Вадима Вадимовича. Я знал его как образцового воина нашей славной шахтерской стрелковой дивизии, мы  вместе прошли дорогами войны до Берлина, я видел его в боях, он был отличным бойцом, волевым и смелым в любой военной обстановке и заслужил любовь и уважение у своих солдат, у нас, командования и политотдела дивизии.

….Ваша жизнь была тяжелой, особенно депортация из Крыма, строительство жилья в такое тяжелое время, гибель сына в Ташкенте, как он переживал все это в последние годы, оно-то и довело его до могилы. Вместе с вами скорблю о его кончине.

Дел по строительству у Вас еще много, а главного архитектора не стало, знаю, что он много хлопотал по строительству, теперь без него стало сложнее, но стройку надо завершить, как бы трудно не было. Пусть новые дома будут Вадиму памятником!»

Памятником ему стала и одна из улиц Керчи, которой в 1994 году было присвоено имя Вадима Ифтаева.

comments powered by HyperComments
Loading the player ...

Анонс номера

Последний блог