Справа налево: Гульнара Аблаева, Мерьем Азизова и Муяссер Османова. Франция. 2007 г.
Лидия ДЖЕРБИНОВА, специально для «ГК»
(Окончание.Начало в №№16 — 17)
Сложнее всего начать действовать, все остальное зависит только от упорства.
Амелия Эрхарт
Будучи в Европе, можно познакомиться с людьми разной национальности и узнать много интересного. Не секрет, что российская аристократия и интеллигенция прошлых веков предпочитала отдых на знаменитом Лазурном берегу на юге Франции. Многие стремились получить образование в Европе, кто-то выбирал ее для постоянного места жительства, но массовая миграция началась во время и после гражданской войны в России. В те годы около 400 тысяч из них поселились во Франции. Вскоре ряды пополнили граждане СССР, в результате Второй мировой войны по тем или иным причинам покинувшие Советский Союз. Среди них были и военнопленные, и жители, попавшие в плен в результате облав на захваченных врагом территориях. Для того чтобы получить статус беженца, некоторые советские граждане меняли документы и фамилии, скрывая свое происхождение. Их судьба решалась на Ялтинской конференции 1945 года, и по требованию Советского Союза они должны были вернуться на родину. Но многие прятались где могли, чтобы избежать репрессий и участи быть отправленными в ГУЛАГ. О некоторых из них Гульнара Мамбетовна продолжает свой рассказ:
«Мерьем Азизова — уроженка деревни Гавр Бахчисарайского района. Ей не было еще и семнадцати, когда ее с другими молодыми девушками и юношами под дулом автоматов насильно угнали в Германию. Она попала в местечко Ольденберг на австрийской границе к обедневшему фермеру. Работать приходилось с утра до ночи. Общаться было не с кем: с хозяевами — немецкий не знала, а русский и родной крымскотатарский без общения уходили в забвение. Каждое утро за молоком и молочной продукцией приезжал молодой француз – красавец Рене Фортом. Он тоже принудительно отбывал трудовую повинность. Вот с кем она бы пообщалась, да не понимала французского, а он вообще не понимал, на каком таком никому непонятном языке она говорит. Но жесты – это сила! Он смог ей объяснить, что скоро войне конец и нужно бежать. В бидоне привез ей нужную одежду, и они бежали. Отправились на юг Франции. Домой возвращаться он боялся, так как военная полиция уже там разыскивала русских, а когда и здесь стали их вылавливать, хозяйка отказала им в жилье и посоветовала перебираться в центр Франции, где было чуть спокойнее. К тому времени у них уже был маленький ребенок.
Они добрались до маленькой коммуны Крозан, где жителей можно было пересчитать по пальцам. Здесь и остались. Общаться могли только с одной семьей, так как других рядом не было, но каждый боялся обнаружить себя, поэтому не общались. У соседей было два сына, а у Рене и Мерьем уже три. Дети, конечно же, играли вместе и общались по-французски. Мужья встречались иногда в мэрии. Как-то познакомились ближе, и оказалось, что они хлопочут по одному и тому же вопросу — уладить документы своих жен, но постоянно сталкивались с какими-то бюрократическими проволочками. В сердцах возмутились, поделились, и выяснилось, что их жены вовсе не русские, а татарки из Крыма. Оба были несказанно удивлены.
Они никогда не видели такими восторженными и плачущими от радости своих жен, которые оказались из одного Бахчисарайского района, а именно: Мерьем (Мари) Азизова из Гавра, а Муяссер (Мэри) Османова из Чоргуня. Они вспоминали все, вплоть до лесных тропинок в своих селах, цветов, виноградников и гор. Каждая рассказала свою судьбу. С тех пор они считали друг друга сестрами. Мерьем (Мари) узнала, что Муяссер (Мэри) попала в американский сектор. Когда началась послевоенная неразбериха, им один умный человек посоветовал скупать антиквар за бесценок. Они так и сделали, что послужило им большим подспорьем в дальнейшем. Смогли со временем приобрести ряд бутиков и различные ателье в Париже.
Муяссер (Мэри) со временем разыскала свою маму и сестер где-то в Самарканде. При первой же возможности отправилась к ним. Вспоминала: «Я удивилась, в какой нищете они жили. Все, что могла, сняла с себя и оставила им. А по возвращении во Францию, начала посылать им деньги, но, оказывается, они ничего не получали. И мне посоветовали отправлять ни деньги, а ткани, тюли и т.д. Позже они переехали в Крым, и там я их нашла. Сына сестры забрала с собой во Францию. Хотела его оставить здесь, но ничего не вышло — не разрешили, и ему пришлось вернуться. С тех пор связь прекратилась. На свои письма я ответа не получала. Не знаю почему. Если обиделись, то пусть Аллах простит. А съездить в Крым я больше не могла».
На вопрос, как Гульнара Мамбетовна познакомилась с этими француженками крымскотатарского происхождения, она поведала:
«Как-то прибывшим из Франции в Крым двум братьям (один был с женой) понадобился переводчик со знанием крымскотатарского и французского языков. Выбор пал на меня. Все вместе мы поехали в Гавр. Там нашли одну женщину, которая вспомнила их мать – они учились вместе. Она рассказала, что в день депортации на станции Сюрень в эшелоне они оказались в разных вагонах. Семью этой женщины отправили на Урал, а семью Мерьем в Самаркандскую область. Они попали на рудник. Там вроде все погибли.
Сыновья Мерьем-ханум еще во Франции полюбили Родину своей матери и пытались узнать многое из различных источников. Клод — старший сын Мерьем-ханум — приехал с аэрокосмической картой, по которой мать ему рассказала, где и что находится, и он, дойдя до заброшенного каменного забора, воскликнул: «В доме за этим забором родилась моя мама!» Как будто точно знал. Но ни дома, ни людей, живших там, уже давно не было. Посетили музей под открытым небом. Увидели клуб, в здании которого раньше размещалась мечеть, а за ним мусульманское кладбище, которого тоже уже не было, но на карте у Клода все это было отображено. Клод взял горсть родной земли для своей матери как память о ее деревне, предках и людях, здесь живших когда-то.
Сопровождавший нас Нури вспомнил, что в Коккозе живет его друг, который когда-то что-то говорил о Франции. Когда мы туда подъехали, Клод, увидев молодого человека, признал в нем родственника по готским чертам лица. А когда мы показали фотографию Мерьем с отцом и его сестренками, то оказалось, что у них тоже была такая же. В Коккозе нашелся племянник Мерьем-апте (Мари) аккордеонист Таир Сеитаблаев. А сын его Эльдар известен в народе как автор и исполнитель известной «Коккоз хайтармасы» и ряда полюбившихся песен. Поиск родственников продолжался. В Тепловке мы нашли Майе Хайбуллаеву и ее сестру Алие. Обе матери-героини. Майе родила восемь детей, троих из которых она похоронила в Мирзачуле, с остальными вернулась в Крым, Алие родила десять детей.
Наши гости из Франции приехали в тот год за два дня до 18 мая 2007 года. Успели везде побывать: посетили библиотеку им. И. Гаспринского, «Къартлар эви», Крымскотатарский музей, СМИ, побывали на многотысячном митинге. И по телефону связавшись со своей мамой Мерьем (Мари), которая во Франции ждала вестей из Крыма, дали послушать ей весь ход митинга и записали все на видео, которое она дома просматривала часами, вспоминая о былом. Она чувствовала себя побывавшей в Крыму и была очень благодарна сыновьям и гостеприимному родному народу. Через год она умерла. Мерьем похоронена рядом со своей названой сестрой Муяссер во Франции. Они любили жизнь и мечтали о Крыме, прививая любовь к чудесной и незабываемой Родине своим детям».
Гульнару Аблаеву и ее коллегу преподавателя английского языка Нияру Гафарову, выбрали для участия в июне 2003 года в проходившей в Женеве 53 Международной конференции ООН по правам коренных народов. Они представили там доклад на двух языках, принимали участие в проводимых официальных и неофициальных встречах, где рассказывали о жизни, культуре, истории и традициях коренных народов Крыма. Сегодня Гульнара Мамбетовна уже на заслуженном отдыхе. Время от времени вспоминает свое возвращение на Родину: «Первые годы на электричке приезжала на работу из Яркого (Саки), где строил дом мой брат Амет. Повезло, что мне выделили общежитие в студгородке. Там жили и другие представители нашей интеллигенции. Мы постоянно чувствовали поддержку друг друга. Будущее было в мечтах. Иногда наступало отчаяние. И я как-то написала:
На Родине нет дома у меня.
И вот я здесь. Живу, тружусь,
Ее красотами наслаждаюсь.
Здесь все, как в сказке.
И я, клянусь, лишь одного не понимаю —
На Родине нет дома у меня.
Так недоверчива, строга ко мне родная сторона.
Я дочь твоя! Меня узнай!
Прими в объятия, не отчуждай!
Но почему так зябко мне?
Скажите мне! Ответьте!
Ведь я на Родине, не на чужбине!».
Гульнара Мамбетовна с годами смогла обустроиться в Крыму. У нее своя квартира. Она радуется жизни на Родине. Мечтает о мире и зеленом, цветущем и процветающем Крыме, говоря: «Не нужен мне рай чужой, был бы Крым родной».
comments powered by HyperComments