Нурие Халилова
Настоящее есть проявление прошлого, как бы далеко оно от нас ни отстояло.
В. Вернадский
Лидия ДЖЕРБИНОВА, специально для «ГК»
Мы часто слышим и читаем о высылке крымскотатарского народа, многое узнаем из рассказов очевидцев или их потомков, но можно услышать и о нескольких выдворениях из Крыма в послевоенный период, когда люди в 1960 — 1970 годах после указов руководящих страной органов пытались вернуться в Крым и встречали настойчивое сопротивление властей.
Недавно из беседы с Нурие Ибрагимовой (Халиловой), рожденной в 1959 году в Самарканде, я узнала, что ее вместе со всей семьей из Крыма высылали несколько раз. Начала она свой рассказ о семье отца.
Ее отец Рефат родился в деревне Гавр в 1924 году и был старшим из троих детей. Глава семьи Халил был лежачим больным, и вся мужская работа легла на плечи двух сыновей: Рефата и Неджмия. Начавшаяся Великая Отечественная война и гитлеровская оккупация Крыма принесли новые испытания. Рефату чудом удалось избежать отправки на принудительные работы в Германию.
Нурие с родителями Рефатом и Султание и братом Ризой. Новоалексеевка. 1968 год.
После долгожданного освобождения предстояло много работы по восстановлению разрушенного войной хозяйства. Казалось, что жизнь войдет в прежнюю колею. Но молодого Рефата призвали на службу в армию, а через пару дней в дом пришли три солдата с автоматами. Подняли семью среди ночи, разрешили взять с собой что-то из одежды и кое-что из съестных припасов. Вместе с односельчанами под дулами автоматов отправили их в сторону железнодорожной станции Сюрень. Их ждал долгий путь в изгнание. В Узбекистане Рефат работал на стройке. В 1957 году женился. Окончив Самаркандский строительный техникум, стал бригадиром строителей. Под его руководством в Самарканде вырастали высотные крупнопанельные дома. Но тяжелые годы пошатнули его здоровье – мучили боли в области сердца. Врачи посоветовали: «Хочешь жить — меняй климат». Как известно, нигде человек не чувствует себя хорошо, как на родине. Но жить там, где родился, крымскому татарину было запрещено. Рефат решил испытать судьбу в г. Крымске Краснодарского края, где уже жил его дядя. И само название населенного пункта, напоминающее о Родине, радовало сердце и привносило успокоение еще и тем, что в нем, как и в каждом крымскотатарском сердце, теплилась надежда, что совершенное в 1944 году над народом беззаконие когда-нибудь закончится, и они смогут жить в Крыму, а от Крымска до Родины рукой подать. И он поехал в разведку. Путь лежал поездом через Каспийское море. И еще не доехав до места назначения, он почувствовал себя намного лучше, помолодевшим. Этому способствовали просторы Каспийского моря, его запах, как напоминание о своем родном Черном море и крымском климате. Да и гостеприимство дяди с предложением и помощью в переезде сыграли свою роль. Рефат-ага решил этот вопрос кардинально и бесповоротно. В 1964 году их семья с двумя детьми (Нурие было 5 лет, а Ризе – 3 года) оказалась в Крымске. Сняли квартиру. Рефат устроился строителем в ПМК.
У дяди Баттала Меметова, родного брата его мамы Айше, была прекрасная семья: жена Зейнеп и трое детей. Участвуя в финской войне, Баттал-дайы доставлял на спецмашинах топливо к самолетам, за это он, будучи старшим сержантом, в 1940 году был награжден медалью «За боевые заслуги». Когда же гитлеровская Германия вероломно напала на страну, он поставил себе цель добраться с боями до Берлина и освободить Родину от коварного врага. Так и случилось. На своей боевой машине он въехал в Берлин с Победой и гордостью за исполненный долг. А когда в 1948 году нашел родственников в Самарканде, куда они были депортированы из Коккоза вместе со всем невинным народом, его грудь украшали орден Красной Звезды и ряд боевых медалей. Лейтенант в отставке награды хранил в коробке, доставал и носил их только по праздникам. «Он был очень скромным и не любил хвастаться, — вспоминает Нурие. — Все у него должно было быть в чистоте и порядке, даже лопаты после использования отмывал от налипшей грязи. Будучи механиком по специальности, бережно ухаживал за техникой. Его автомобиль «Москвич» содержался в идеальном состоянии. До 90 лет ездил на велосипеде, привезенном из Германии. Умер в 96 лет. Старшая его дочь Надие, переехав в Крым, живет сейчас в 6 микрорайоне Бахчисарая.
Дядя Баттал рос в многодетной семье, где помимо него было еще семеро детей. Два его брата Якуб и Леман погибли на фронте, ближайшие родственники разделили участь народа в депортации.
Несмотря на благоприятные условия жизни в Крымске, желание вернуться на Родину ни на минуту не оставляло в покое Рефата-ага. А родная деревня Гавр, расположенная в Бельбекской долине, снилась по ночам. Обрадовался Указу Президиума Верховного Совета СССР «О гражданах татарской национальности, проживавших в Крыму» №493 от 5 сентября 1967 года». В нем, в частности, отмечалось, что крымские татары, как и все граждане СССР, имеют право проживать на всей территории Советского Союза в соответствии с действующим законодательством о трудоустройстве и паспортном режиме.
Взяв газету с этим указом, Рефат-ага отправился в Бахчисарайский район, к знакомым старожилам, с целью найти любое жилье и переехать. Они помогли ему найти дом в с. Аромат. Дал хозяину задаток. Вроде все в порядке. В путь!
«В Крым мы приехали всей семьей, – рассказывает Нурие, — радостные, но с внутренним беспокойством, подъехали к купленному дому, и только взялись за калитку, чтобы ее открыть, как тут же рядом оказался «Воронок», и вскоре мы оказались уже в поезде, направляющемся в Новоалексеевку Херсонской области. Нас везли в сопровождении конвойных словно осужденных уголовников. Высадились мы в Новоалексеевке на вокзале. А куда идти? – Некуда! Но соотечественники, оказавшиеся на вокзале, приютили. Мы сняли квартиру. Отец устроился на работу, но каждую неделю ездил электричкой в Симферополь в поисках дома. В 1971 году удалось купить домик в с. Фоти-Сала (Голубинка), вернулся за нами. В этот раз нам не дали даже выйти из вагона: нас поджидали на Бахчисарайском вокзале стражи порядка. Задав отцу вопросы: куда, зачем, почему, нас снова под конвоем отправили назад.
В 1974 году отец, наконец, купил дом в родном селе Гавр (Плотинное). Всей семьей въехали в дом, расположились и решили попить чаю, но не тут-то было! В дом с шумом ввалились человек 15 в милицейской форме, во дворе стояли пять «Воронков» и много милиционеров. Таким составом прибыли выселять пятерых: маму, папу, Назифе-бита и нас, двоих детей. И снова бахчисарайский вокзал, поезд на Новоалексеевку. Что делать? Купили дом там, прописались. Отец работал в Геническе бригадиром строительной бригады в ПМК. Перестроили дом и продали, так как в 1975 году мы снова переезжали в Крым, уже не поездом, а автомашинами. Но, по бахчисарайской трассе, у поселка Приятное свидание нас снова встретили милиционеры, человек в штатском и несколько дружинников. Складывалось впечатление, что за нами следят из космоса. Остановили «Волгу», водителем которой был знакомый отца, в ней находились мы с братишкой, мама и Назифе-бита. Сзади на «КамАЗ»е с нашими вещами ехал отец. Но его остановили на первом же посту ГАИ на Чонгаре. Составили протокол, развернули и под конвоем отправили снова в Новоалексеевку. А у водителя нашей «Волги» забрали права и сопроводили нас всех до выезда из Крыма и только потом вернули документы. В течение нескольких дней у подъездов к селу Гавр стоял милицейский патруль. Снова сняли квартиру, но это продолжалось недолго. Вскоре отец, оставив нас у родственников, чтобы мы закончили учебный год, решил вернуться в Крымск, устроился бригадиром строителей на птицефабрику «Крымская». И через определенное время снова им был взят курс на Крым. Переехали с мамой и в течение двух лет до 1988 года их не прописывали в купленном доме совхоза «Урожайное» Симферопольского района. Обращения в соответствующие органы были безрезультатны. Папа получал уже пенсию, а маме нужно было работать, но без прописки никуда не принимали».
А Нурие после окончания школы в Крымске недолго думая, приехала в Симферополь и поступила в кооперативный техникум на отделение «Экономика и бухучет». Жила на квартире. Отец тогда еще работал в Крымске и помогал ей – каждую неделю привозил продукты и интересовался положением дел в Крыму, появилась ли возможность приобрести жилье и прописаться. Через 2,5 года Нурие вернулась в Крымск, вышла замуж за Сулеймана Ибрагимова. А душа не давала покоя, сердце рвалось в Крым, но существовал запрет на прописку даже к родителям. И чтобы добиться справедливости, несмотря на то, что у нее уже было двое детей, она в 1988 году отправилась в Москву, где прожила два месяца. В Москве в те годы, крымские татары, месяцами сменяя друг друга, добивались приема руководителей государства, в надежде добиться справедливости в решении национального вопроса и права жить на родине.
(Продолжение следует.)
comments powered by HyperComments