Отцы и дети
У крымских татар на протяжении веков сложилась стройная и красивая система воспитания в семье детей: девочек и мальчиков. Красива она тем, что мальчиков воспитывают благородными защитниками, обеспечивающими и оберегающими семью, а девочек — мастерицами, трепетно создающими уют и красоту в доме. Один из постулатов крымскотатарского воспитания кратко выражен в пословице: «Къуш ювасында корьгенини куте», буквально — «Птенец повторяет то, что делается в родительском гнезде». Это своего рода призыв к родителям — подавать пример детям, ведь в основном дети повторяют жизнь и действия родителей. Сегодня мы говорим об истоках тонкого подхода к воспитанию дочерей в крымскотатарской семье. Эти подходы, как известно, кроются в копилке драгоценных заповедей и мудрых советов старшего поколения. Воспоминаниями о том, как это происходило в родительском гнезде, и моментами своего опыта мамы двух дочерей делится кандидат философских наук, доцент Лейля Сафетовна БЕКИРОВА:
— Мне крупно повезло с моими родителями. Они до глубины души, каждой клеточкой своей души были патриотами Родины — Крыма, им глубоко небезразлично было то, что происходит с нашим народом.
Я помню себя лет в пять на митинге в Фергане, где мы жили. Отец держал меня на плечах, чтобы не затоптали, потому что правоохранительные органы пытались разогнать людей, собравшихся 18 мая почтить память усопших в депортации крымских татар. Вот с такого раннего возраста я, можно сказать, приобщилась к трагической судьбе и к истории нашего народа.
Отец мой — Сафет Асанов — был родом из деревни Кувуш Бахчисарайского района, сожженной фашистами в годы войны, затем восстановленной после войны оставшимися жителями, а в 1970-е годы ее снесли и сделали водохранилище, с одной стороны, и местом охоты для Брежнева, с другой стороны. Так или иначе, деревни сегодня уже нет, но остались къувушлылар (коушанцы) — это особое племя — красивое, горячее племя горцев, глубоко преданных своей малой родине. Я горжусь тем, что в моей крови течет кровь этого, как я обычно не без гордости говорю, «дикого, горного, пещерного крымскотатарского народа — хранителя «золотой колыбели», то есть духа народа.
Мой дедушка Асан по отцу был во время войны партизаном. В 1942-м фашисты расстреляли его на глазах сына — это драма всей жизни моего отца…
Моя мама — Айше Асанова (Сараметова) – южнобережная красавица, родилась в селе Буюк-Ламбат (дом деда до сих пор цел — одной стеной он продолжает примыкать к мечети в центре села). В 1937 году Мамута-картбаба раскулачили. Мама так и не поняла — за что? Был отцом восьмерых детей, днем и ночью работал. Может быть, за то, что у него был свой дом и земля, которая кормила многодетную семью?..
Поженились родители в депортации, отец шутил, что еще в юности высмотрел себе невесту в Буюк-Ламбате с вершины Ай-Петри…
Семья наша была большая — родители, трое детей — две сестры и брат, бабушка, дедушка, и еще у нас часто гостила наша прабабушка Мерзие.
В семье царил патриархат. Нас воспитывали в беспрекословном послушании и почитании старших. Пока за стол не садились дедушка (отчим отца) с бабушкой, никто за ложку не брался. Все завтраки, обеды, ужины начинались и заканчивались молитвами, с просьбой у Всевышнего здоровья, благополучия и возвращения на Родину, в Крым.
Мы жили скромно, акцента на материальном никогда не делалось.
Все, что видела и впитала в родной семье, я постаралась передать двум своим дочерям. Старшая дочь вышла замуж и живет, пока временно, надеюсь, далеко от Крыма, но это не мешает видеть мне плоды своего воспитания. Из нее получилась хорошая хозяйка, и надеюсь, она будет прекрасной матерью. Мои знакомые, побывав у нее в гостях, также подтверждают это.
В идеале родители — пример для детей
— Мой отец был образцом патриота. Образованный, интеллигентный (он работал агрономом), он свою природную любовь к Родине, патриотизм довел до того, что это стало стилем нашей жизни. Мы это видели с детства. Отец дружил с Бекиром Османовым, одним из лидеров крымскотатарского национального движения, с его сыном Юрием. В нашем доме часто проводились собрания активистов нашего народа. Для нас, детей, было нормой бороться за возвращение на Родину — в Крым.
У нас талантливый народ, однако большая часть старшего поколения не смогла получить соответствующего образования, однако получила очень большой опыт по выживанию. Не случайно говорят: «Крымский татарин — это профессия». Неоднократно нашему народу пришлось все «начинать с нуля». Жизнь заставила, чтобы крымский татарин был мастером на все руки, добытчиком, главой семьи, ответственным за то, чтобы семья жила в достатке, чтобы дети получили хорошее образование — вот таким был мой отец.
Он всю жизнь мечтал вернуться на Родину! Когда я училась в 10 классе (училась отлично, мне пророчили золотую медаль), мой дядя сумел прописаться в Крыму, в селе Золотое Поле, и стал звать срочно приехать моего отца, в надежде, что удастся прописаться.
Отец сказал мне: «Кызым (дочка), поедешь в Крым, окончишь там 10-й класс, получишь паспорт, пропишешься у дяди, а потом мы приедем в Крым к тебе!». Видя, как горят в надежде глаза моего отца, я не смогла ему сказать «нет». В 1977 году я приехала в Крым к своему Якъубу эмдже и стала ходить в сельскую школу, в которой меня даже не вписали в классный журнал. Поэтому речи о том, чтобы получить паспорт в стране, где все «были равны», и быть не могло. Хочу поделиться одним воспоминанием, которое, надеюсь, надолго останется в моей памяти, чтобы особо не расслабляться. Мы писали сочинение на тему родины в творчестве Есенина. Насколько помню, это был контрольный срез знаний, который устроил районо. После проверки учительница по литературе вошла в класс со словами: «Я возмущена! Единственная во всем классе пятерка с минусом, и вы даже не можете себе представить у кого?! У какой-то крымской татарки!» Скорее всего, именно после этого сюжета в моей судьбе началось мое взросление. Я начала очень остро осознавать свою национальную принадлежность. Но не все учителя были негативно настроены против крымских татар. Среди них были глубоко интеллигентные люди. В школе работала супружеская пара — учителя химии и биологии. Они с пониманием относились к нам. И они тогда сказали моему отцу: «Лейля перспективная и целеустремленная девочка. Но события складываются так, что она не получит аттестат. Не ломайте ей жизнь, заберите ее из этой школы. Ей нужно получить образование. Справедливость все равно восторжествует, ваш народ вернется на свою историческую Родину и тогда ему нужны будут образованные люди…» Отец полгода мыкался по всему Крыму в поиске жилья и работы, но все было безуспешно. Мы вернулись в Фергану, в школу меня без табеля и оценок за две четверти брать не хотели. Но каким-то образом, подключив свои связи, отцу удалось оформить меня в 10-й класс. С мечтой о золотой медали пришлось распрощаться. Вот так закончилась моя первая попытка вернуться в Крым — на родину моих предков…
Мой отец был человеком удивительной, но очень сложной судьбы. Он выжил в те страшные военные годы, несмотря на холод и зной. Поступил в Самаркандский сельскохозяйственный институт, получил диплом агронома. Его, как молодого специалиста, в 1956 году с новорожденным сыном Шевкетом на руках отправили работать в Ферганскую область, в совхоз «Муян», где он после депортации собрал многих своих родственников и односельчан из Крыма. Однако судьба послала ему очень серьезное испытание. В 33 года он был обречен умереть. Ему поставили диагноз «декомпенсированный порок сердца». Медики хорошо знают эту болезнь. В те годы от этой болезни обычно не выживали… Но судьба благоволила к моему отцу. За короткий срок работы в совхозе он сумел завоевать себе высокий авторитет среди сотрудников. С особым уважением к нему относился директор совхоза Атабаев, который буквально выбил направление отцу в Ленинградскую военную медицинскую академию. На операцию отца провожали родственники и сотрудники совхоза, которые поддержали нашу семью и морально, и материально. В 1963-м академик Колесников провел операцию, по тем временам невиданную, экспериментальную, после которой отец прожил еще 30 лет. Для меня это очень яркий пример того, как благодаря усилиям людей можно изменить судьбу человека. Всевышний это увидел и даровал жизнь моему отцу!
Три кита крымскотатарского воспитания и «Разговор глазами»
— Три кита, на которых держится система нашего национального воспитания, — это уважение к старшим, трудолюбие и чистоплотность. Это основа духовного стержня человека. На мой взгляд, именно на них должно быть основано традиционное воспитание в крымскотатарских семьях. Семья – это первая ступень социализации человека. Если на этом этапе детям привить любовь к духовным ценностям своего народа, то проблем с самоидентификаций обычно не бывает. Если это звено в воспитании ребенка слабо выражено, обычно, как показывает практика, он превращается в маргинала, человека, оторванного от своих традиций, то есть корней… Конечно же, есть свои особенности в воспитании мальчиков и девочек. С раннего детства они внедряются в систему ролевого воспитания. Не случайно крымские татары говорят: «Анасына бакъып къызыны ал, бабасына бакъып огълуны ал!» Девочки – это особая материя… Если говорить об этом масштабно, за ее воспитанием стоит народ, его будущее! Есть одна особенность в воспитании крымскотатарской девушки. Это разговор матери и дочери глазами. Высший пилотаж в воспитании, если такой контакт у матери с дочерью устанавливается. Это залог того, что она будет не только хорошей дочерью, но в перспективе хорошей женой и матерью. Взгляд может нести в себе больше информации, чем даже слова, иногда неудачно подобранные. Во взгляде больше чувств. Под тенью ресниц благовоспитанной крымской татарки целый мир сокрыт…
Понять этот мир сможет, прежде всего, человек этой же традиции. Вот почему наш народ говорит в пользу эндогамных семей. Именно этот выбор указывает путь на сохранение целостности народа, на его выживание не только в пространстве, но и во времени.
Умение направить детей на правильный путь
Родители, конечно же, могут и должны направлять ребенка в жизни.
Я к своей профессии пришла спонтанно. У меня в жизни получалось все, что бы я ни делала (от желания стать пианисткой до преподавателя философии). Волею Всевышнего окончила философско-экономический факультет Ташкентского государственного университета. В моей жизни открывались заманчивые перспективы – мне по окончании университета сразу предложили поступить в аспирантуру, я, конечно же, мечтать об этом в те годы не могла.
Но тут сработала традиция. Отец направил меня дальше по накатанному пути, сказав: «Хватит, балам, учиться, пора выходить замуж». Он был убедителен и я его услышала. Мечту об аспирантуре пришлось отложить на потом.
И уже, будучи замужем, с маленькими детьми, окончила аспирантуру, написала кандидатскую диссертацию, кстати, о крымскотатарских традициях…
Если ребенок затрудняется выбрать профессию, родители, естественно, должны направлять его, желательно с раннего детства, чтобы не упустить время для подготовки.
Не буду скрывать, своих детей я с первого класса направила в определенное русло. Мне очень хотелось, чтобы они получили хорошее академическое образование со знанием иностранных языков. Мое глубокое убеждение — девочка должна быть, прежде всего, образованной мамой. Это очень нужно нашему сообществу для его процветания. В моем образовании есть свое уязвимое место – английский язык. Он международный, за ним большие перспективы. Я не знала, какой выбор сделают по окончании школы мои девочки, но мне очень хотелось, чтобы они выучили как минимум английский язык. Они обе окончили гимназию с углубленным изучением английского языка.
Старшая дочь, Улькер, была при выборе профессии сомневалась, и я посоветовала ей поступить сначала на факультет иностранных языков, а потом решить, кем бы ей хотелось стать. Но в процессе учебы она так втянулась в свою профессию, что больше выбирать не пришлось. Более пяти лет, по окончании университета, она проработала в лингвистическом центре одним из руководителей центра. Сейчас она замужем за весьма респектабельным молодым человеком и ждет рождения ребенка.
Младшая дочь, Реян, пробовала многое: музыка (скрипка), изобразительное искусство, дизайн (стал ее хобби) и пр. К поступлению в университет очень серьезно готовилась и как награда поступила на все три факультета, на которые сдала документы. Выбрала две специальности: очно — юриспруденцию, заочно— английский язык. Очень хочет стать юристом с профессиональным знанием английского языка. Сегодня на рынок труда попасть очень непросто. Я глубоко убеждена: современный молодой человек не может быть в своей профессии без углубленного знания, как минимум, английского языка. Знание родного языка для крымских татар должно быть аксиомой. С детьми мы говорим дома на родном языке.
Чтобы жизнь была интереснее, у человека еще должно быть хобби. Я давно мечтала научиться хотя бы одному из традиционных наших ремесел. Такой случай мне представился. Я окончила курсы по крымскотатарской вышивке под руководством очень талантливой вышивальшицы Халиде Кипчаковой и дизайнера Венеры Курмаевой. Я им очень признательна. Моя жизнь наполнилась новыми оттенками. Я теперь вышиваю для своих девочек в технике «мыкълама» золотыми нитками по бархату. Они очень трепетно относятся к моему увлечению. Реян даже делает попытки научиться. Улькер готовится стать матерью. Это великое счастье для всех нас.
comments powered by HyperComments