Эмирвели Османов (справа)
Лидия ДЖЕРБИНОВА, специально для «ГК»
(Окончание. Начало в №28)
Нет блага в том поколении, в котором нет знания, и нет блага в том знании, в котором нет правильного понимания.
Исламская цитата
Хансарай – Бахчисарайский дворец — бывшая резиденция крымских ханов. Памятник истории и культуры общемирового значения, образец крымскотатарской дворцовой архитектуры.
Недалеко от него, в доме, что сейчас находится на улице Ленина, 100, некогда проживали предки Рустема Эмирвели-оглу Османова — мужа мастера спорта по шашкам Лейли Ибраимовой. Вспоминая о семье отца, он рассказал, что у его родителей — къасап (мясника) Османа и Фадме — росли три сына. Бекир работал на кораблестроительном заводе в Севастополе сварщиком, Абла служил в армии и был лейтенантом, после войны женился и остался в Баку. А Эмирвели был призван на службу в армию еще в 1938 году. Служил в Бессарабии, войну встретил в Финляндии. На девятый день его ранило, доставили в госпиталь города Казани, подлечили, и снова на фронт. В одном из боев его контузило. В другом бою за его спиной упала бомба, его засыпало землей, из-под земли торчали только его сапоги. И слава Аллаху, что эти сапоги заметили боевые товарищи. Спасли, с сильно обгоревшей спиной снова отправили в госпиталь. И снова после лечения в бой.
А после пережитого вернулся он не в Крым, а в Самарканд, куда сослали его семью. Встретившись с сыном, Фадме-ханум рассказала ему о том, как в ночь выселения ее толкнул солдат, вооруженный автоматом, и она упала с лестницы второго этажа, сильно разбив лоб. «За что? — успела спросить она. — Я отправила троих сыновей на фронт!».
Горько было слышать это фронтовику, но что делать — такая уж судьба была уготована народу. Он устроился на работу электриком. Как-то отправился прогуляться в парк, где обычно было много молодежи, и увидел знакомую девушку Урие, которая тоже с подругами прогуливалась по парку. Он подошел к ней, взял за руку со словами: «Ты что здесь делаешь? Пошли домой», — и отвел ее к родителям, которых знал еще по Бахчисараю, куда семья его избранницы перебралась после землетрясения в Ялте в 1927 году.
Землетрясения в Крыму происходили еще с древнейших времен и время от времени случались и в ХХ веке, но самые известные и разрушительные, продолжавшиеся несколько дней, произошли в 1927 году. Рыбаки вспоминали, что во время толчков в море послышался шум, по морю пошла мелкая зыбь, похожая на бурление моря. В полночь завыли собаки по всему побережью, но сильный грохот оборвал этот вой. Земля колебалась. С шумом валились дома: сыпалась штукатурка, раскалывались крыши, обрушивались балконы и карнизы, гремели обвалы в горах. Через 10 секунд повторился следующий толчок. За несколько дней было зафиксировано порядка 200 толчков. На море под Севастополем появились огромные столбы дыма и огонь. Отблеск от водной поверхности был такой яркости, что лошадь бросалась в сторону и не хотела идти близко к воде. Огненную вспышку на мысе Лукулл, высотой около 1,8 км, наблюдали и в Евпатории. Огненные столбы наблюдались и от Феодосии до Анапы. Земля как будто билась в лихорадке. Предполагают, что это могли быть вспышки метана, выходящего со дна моря через образованные сейсмические трещины. Мог гореть и сероводород, который растворен в нижних слоях воды Черного моря и при определенных условиях мог дегазироваться и на поверхности вспыхнуть. Не зря в народе есть поговорка «Эхтимал денъиз де янар» (И море может загореться).
Люди, оставшиеся без крыши над головой, старались покинуть побережье. Покинуть побережье старались и те, кто думал, что такое может повториться, и не хотели рисковать. По одной из таких причин и оказалась семья его избранницы в Бахчисарае. Устроились они недалеко от знаменитого Хансарая. Прибыли они сюда из Дерекоя. Сегодня это Ущельное и входит в черту города Ялта. И воспоминания, как ни крути, возвращали в годы войны.
Рустем Османов продолжает: «Жила семья отца моей мамы — Ибадуллы Арабаджи — в Бахчисарае, на улице Ленина, 100. В один из дней 1941 года Ибадулла, который еще работал заготовителем в «Союзплодовощ», спустился со второго этажа собственного дома, чтобы подоить корову и отправиться на работу. А жена его Зибиде готовила для семьи завтрак. Только Ибадулла принялся за дойку, как вдруг мимо уха пролетела разрывная пуля и угодила в стену. С той секунды он оглох на всю жизнь. Враги не заставили себя долго ждать. Обошли дом. Спустились в подвал. Увидев заготовки на зиму, офицер воскликнул: «А-а… Так вы собираетесь помогать партизанам…». Ему объяснили, что это обычный образ жизни крымских татар. Он дал команду выселить всю семью в подвал, освободив жилую часть дома. Солдат своих он разместил на первом этаже, а себе облюбовал второй этаж. В комнате на стене повесил портрет своего фюрера и два флажка: один Германии, а другой родного округа. Живя в подвале с тремя дочерьми: Айше, Алиме и Урие, зная, что вокруг гитлеровцы и ночью нельзя выходить даже в туалет, семья для ночных нужд заносила тазик, а утром бабушка Зейнеп выносила его, мыла и оставляла у воды. А денщик офицера, не подозревая о ночной службе тазика, набирал в него воду и носил офицеру на второй этаж. Тот из него умывался, чистил зубы, лицо и т.д.
И вот, как-то со скалы Буюк-Топ-Кая, откуда открывается потрясающий вид на весь старый Бахчисарай, в город спустилась группа партизан. Гитлеровцев из дома как ветром сдуло – все отправились отражать атаку. Пока немцев не было, молодая Урие сожгла портрет Гитлера вместе с флажками. Она в надежде думала, что постояльцы уже не вернутся. Но увы… Узрев содеянное, офицер с гневом накинулся на нее: «Где Гитлер?», а она тихо в ответ: «Гитлер капут», — и убежала. Он ее чуть не пристрелил, но не получилось, видать, осечка вышла… Кто его знает.
Как только появилась возможность помогать советским воинам, Урие с подругами в госпитале ухаживали за ранеными бойцами. А ее сестра Алиме служила санитаркой на фронте. После Победы и демобилизации Алиме работала в Самарканде на станции переливания крови и пользовалась заслуженным уважением. Асан Чолак, братишка Зибиде-ханум – жены Ибадуллы-бея, был тоже выселен, а его жена, будучи представительницей другой национальности, осталась. С ней остался и их сын. Он позже сменил и имя и фамилию, стал Иваном Ивановичем. До конца жизни они прожили в Бахчисарае.
А семья Арабаджи в результате депортации попала сначала в Джанбай. Продавали даже соль — лишь бы выжить. И выжили!!!».
И Аллаху было угодно, чтобы эти две семьи породнились. У них родились четверо детей. Все, следуя воле родителей, нашли возможность переехать на Родину предков — в Крым.
comments powered by HyperComments