Мухиддин Хайруддинов
Лидия ДЖЕРБИНОВА, специально для «ГК»
Настоящий учитель — не тот, кто тебя постоянно воспитывает, а тот, кто помогает тебе стать самим собой.
Михаил Светлов
Не хватит слов, чтобы описать значение учителя в жизни каждого человека. С первого дня своего рождения каждый человек начинает учиться. Учиться жить, сидеть, говорить, ходить — это естественные факторы на начальном этапе жизни. Но наступает тот период, когда уже без воспитателя, затем и учителя, не обойтись. И если учитель усвоит слова Плутарха: «Ученик — это не сосуд, который нужно наполнить, а факел, который надо зажечь», постарается и сможет «зажечь» в сердце своего подопечного факел самоотверженности, доброты и стремления к знаниям — значит, он состоялся как учитель. А если он еще и дал своим ученикам путевку в жизнь в среднем или высшем учебном заведении!
Одному из таких педагогов весной этого года должно было исполниться 70 лет, но жизнь распорядилась по-своему. Сегодня я хочу рассказать о педагоге, докторе педагогических наук, профессоре — Мухиддине Айидиновиче Хайруддинове, с которым я проработала много лет в Крымском инженерно-педагогическом университете (КИПУ).
Родился он 16 марта 1953 года в поселке Аим Кургантепинского района Андижанской области прекрасного и солнечного Узбекистана, ставшего родным краем для депортированного 18 мая 1944 года из Крыма крымскотатарского народа. Преодолевая трудности выживания в незнакомом и чужом месте, определенном «отцом народов», семья старалась налаживать быт в новых условиях жизни, надеясь, что когда-нибудь справедливость в отношении оболганного народа восторжествует. Радовались любому успеху, а рождение детей было знаком продолжения рода и знамением свыше, что когда-нибудь они почувствуют себя равными среди равных. Родители не могли нарадоваться рождению сына. Они вкладывали в него большие надежды.
И жизнь в стране стала меняться. Наступила Хрущевская оттепель. Семья, как и все люди страны Советов, ждала обновления. Старшая дочь Сафуре радовала родителей своими успехами в школе и активным образом жизни, а сын Мухиддин в 1970 году с отличием окончил среднюю школу. Он мечтал о дальнейшей учебе, но сначала отслужил в рядах Северного Морского Флота СССР (Мурманск). После службы поступил на исторический факультет Ферганского педагогического университета имени М.Улугбека, который с отличием окончил в 1978 году. И перед ним открылась дорога в науку. Начав свою карьеру с учителя младших классов, продолжил учителем-предметником в средней школе, преподавателем высшей школы. И здесь у него все больше развивалось стремление познать глубже науку педагогику.
Его давно увлекала этнопедагогика как одна из отраслей этой науки. Он серьезно и основательно начал заниматься ею. И в 1985 году, после обучения в аспирантуре в Институте трудового обучения и профессиональной ориентации в Москве, защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата педагогических наук на тему: «Развитие взаимосвязи школы и профтехучилища в подготовке учащейся молодежи к труду в сфере материального производства (на материале УзССР) по специальности «теория и история педагогики». В 1986—1988 гг. он возглавлял кафедру психологии и педагогики родного вуза, в 1988—1990 гг. — декан факультета русского языка и литературы с отделением иностранных языков, в 1990—1992 гг. — проректор по учебной работе того же Ферганского Государственного Университета.
Вроде добился поставленной цели – любимая работа, научная деятельность сама шла в руки. Дерзай! Ан нет! Чего-то не хватает! А не хватало душевного спокойствия, торжества справедливости в отношении оболганного и лишенного исторической Родины народа. Там, где-то за горами, за долами, за морями глубокими находится Родина его предков, и он очень хотел жить и работать там, в Крыму, и любоваться его красотами и гордиться его историей, работать и созидать на Родине.
К тому времени в 1994 году был открыт и начал функционировать Крымский индустриально-педагогический институт (ныне КИПУ). Здесь Мухиддин Айидинович в том же году возглавил кафедру педагогики и психологии, затем был назначен деканом педагогического факультета, стал быстро расти по карьерной лестнице: сменяя должности, работал проректором по научной работе, проректором по учебной работе и первым проректором вуза. Его все больше увлекала наука. Взялся за докторскую диссертацию.
В 2003 году в Институте педагогики НАПН Украины в Киеве успешно защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора педагогических наук на тему «Становление тенденции развития этнопедагогики крымскотатарского народа». В том же году за многочисленные заслуги в сфере образования он был награжден знаком «Вiдмiнник освiти України». Научная деятельность продолжилась избранием его академиком (действительным членом) Международной славянской академии образования имени Я.Коменского и присвоением почетного звания «Заслуженный работник образования Автономной Республики Крым».
Родившийся на заре обновления советского уклада жизни после тоталитарного режима, Мухиддин Айидинович видел в своих учениках ростки будущего процветания страны и народа. Надеялся на лучшее будущее. И это будущее шло к нему навстречу.
Профессор Хайрутдинов являлся беззаветным примером служения делу педагогики и воспитания подрастающего поколения народа. Он был олицетворением уважительного и доброжелательного отношения к каждому человеку, невзирая на возраст и должность, мечтал о плеяде молодых ученых Крыма, и поэтому уделял большое внимание повышению квалификации крымских учителей. В его научных трудах подробно освещены проблемы обучения на родных языках. Под его руководством успешно защищены кандидатские диссертации в сфере педагогики. В центре его научных интересов была народная педагогика крымских татар. Он являлся исследователем новой отрасли педагогической науки — этнопедагогики. Целью этой отрасли является обучение и воспитание подрастающего поколения на основе традиций и ценностей народа. Поощрением за исследования в этой области его деятельности стало награждение Почетным знаком и грамотой Президиума НАН Украины.
C 2005 по 2007 гг., являясь уже профессором кафедры педагогики ТНУ им. В.Вернадского, Хайрутдинов продолжал свой неутомимый труд в родной сфере. С 2007 года и до последнего дня он работал в Крымском республиканском институте постдипломного педагогического образования. Здесь он возглавлял кафедру инклюзивной педагогики и андрагогики (наука об обучении взрослых людей). В последние годы своей жизни работал профессором кафедры психологии и педагогики.
Мухиддин Хайруддинов с супругой Надие Ашуровой (в центре) и родными
В 2021 году коварная короновирусная инфекция вырвала его из наших рядов, но не из сердец родных и близких, не из памяти учеников и коллег. Его 230 научных трудов, в том числе учебных пособий, монографий, войдя в сокровищницу современной педагогики, продолжат его дело, являясь неотъемлемым пособием для будущих педагогов. Его труды были опубликованы в Москве, Республике Алтай, Башкортостане, Калмыкии, Дагестане, а также в Марийской Республике, Литве, Польше, Кыргызстане. Они являются большим и неоценимым вкладом в развитие педагогики и этнопедагогики.
Педагог в душе и сердцем, профессор Мухиддин Айидинович Хайрутдинов умер накануне Дня Учителя — 1 октября 2021 года. В тот день перестало биться сердце человека, вложившего немалую лепту в подготовку педагогических и научных кадров, а также в возрождение и становление национального образования в Крыму. Но дело его живет и будет жить, продолжаться и развиваться в его учениках, которые, как и он, будут сеять разумное, доброе, вечное.
Чего бы в жизни он не добивался, за каждый свой успех он был благодарен своим родителям. Он стремился выполнять любую их волю, может, поэтому ему в жизни многое удавалось.
О семье и роде сегодня вспоминает его сестра Сафуре Каджаметова, Председатель Ассоциации крымскотатарских работников образования «Маариф»:
16 марта этого года моему брату Муедину исполнилось бы 70 лет… Мне трудно сейчас писать о нем, настолько свежа боль и горечь потери. Ведь он мой любимый брат, который был младше меня всего на два года.
Семья наша была традиционно крымскотатарская. Нас, четверых детей – меня, Муедина, Шекуре (которая рано ушла из жизни, сразу после окончания татлита Ташкентского пединститута имени Низами) и младшую Ленуре, родители — Хайредин Аединов и Мунире Дервишева — воспитывали в строгости, но их любовью и любовью наших бабушек – Эмине-нанам и Азиме-къартийим — мы не были обделены.
Родители Хайредин Аединов и Мунире Дервишева с сыном Мухиддином и дочерью Сафуре на руках
Наш род по матери, Мунире Дервишевой, происходит из древнетюркского рода Къыят (Кият). Отец нашей матери, наш дед Дервиш хатип Мурадасыл оглу – выходец из селения Бай-Кыят Ак-Мечетского (ныне Черноморского) района, сын Мурадасыла Челеби и Эсмы-ханым, окончил в 1912 году Зынджырлы медресе, один из уважаемых в кезлевской стороне людей — был репрессирован и выслан как враг народа в Коми. Пропал, умер, погиб – неизвестно (есть несколько версий) в 1934 году. Его супруга — наша бабушка Эмине Абзат кызы. Она, являясь дочерью Абзата Аппаза и Мельбек-ханум, была родом из соседнего с Бай-Кыятом села Къыргыз-Казак. Мельбек ханум была родом из села Танабай.
Дед по отцу — учитель Аедин оджа Саледин, сын Селяхетдина Ибраима и Асие-ханым, родом из древнего Кезлева. Наш прадед Саледин (Селяхетдин) Ибраим — внук Мевлюда-газы и Нисаб-ханым. В Кезлеве (Евпатории) сохранился дом прадеда Саледина Ибраима, в котором родился наш дед Аедин-оджа Саледин. Его супруга Азиме – дочь зажиточных селян Менакая-ага и Акпчий-ханым, родом из села Джаманак Ак-Шейхского (Раздольненского) района.
Дед Аедин оджа Саледин был городским жителем, образованным и воспитанным на светско-религиозных традициях, но приобщить молодую жену к городской жизни не смог, так сильно она тосковала по просторам села. Видя это, мудрый прадед Саледин со словами: «Хлеб учителя не только в городе…», перевез и обустроил сына с невесткой в селе Джаманак, не дав молодой семье распасться, где в 1922 году родился их первенец — наш отец Хайредин Аединов.
К сожалению, нам не знакомо понятие «расти с дедом», нам не посчастливилось сидеть у них на коленях, рука наших картбаба ни разу не погладила нас по голове, а горькая судьба обделила и наших картбаба, как и многих крымскотатарских мужчин, не познавших счастья увидеть внуков – продолжателей рода. Один пропал в лесах Коми, другой скончался в муках малярии в первые же годы депортации, но, благодаря рассказам родителей и бабушек, они оба всегда незримо были среди нас. Как наша мама гордилась своим отцом, рассказывая, что он был образованным человеком, выпускником знаменитого Зынджырлы медресе! А сколько унижений перенесла их семья, скитаясь по родственникам! Когда их в 1932 году выселили из дома, забрав все имущество, сколько мучений она перенесла с 9-летнего возраста из-за клейма «дочь врага народа». Как она, имея всего лишь четыре класса образования, пронесла тягу к просвещению через всю свою жизнь, что даже в тяжелые годы депортации сумела дать образование своим младшим сестрам, а затем и нам!
А как сокрушался наш отец, что, будучи сыном учителя, не пошел по его стопам, война и депортация помешали, надо было спасать от голода мать и младших брата и сестер, а потом поднимать уже своих детей…
Я родилась в 1951 году, Муедин — в 1953-м, в год смерти Сталина. Комендантский режим, времена строгие, и отношение к нашему народу было такое же. Так, например, в моей метрике узбек-писарь имя отца вписал мне как фамилию, к тому же похожую на фамилии казанских татар – Хайрутдинова, а не как Аединова, и без отчества. Имя, отчество и фамилию Муедина вообще исказили до неузнаваемости – Хайруддинов Мухиддин Айидинович. Хорошо еще, что младшим сестрам в метриках правильно написали их фамилии – Аединова Шекуре и Аединова Ленуре. Вот так и росли мы — брат и сестры Аединовы под разными фамилиями. Отец работал в Аиме каменщиком на стройке, мать — швеей в детском доме, а мы оставались дома с бабушкой Эмине-нанам, подрастая под ее бабушкино-воспитательным крылом. Доила ли она корову, пропускала ли молоко через сепаратор, выпекала ли хлеб в очаге – мы были рядом, слушая ее напевы и рассказы о Крыме.
Именем Муедин брата тоже нарекли наши бабушки – Азиме-картийим и Эмине-нанам. По их рассказам, в мае 1944 года по дороге на чужбину учитель из Кезлевской стороны Муедин-оджа (фамилия неизвестна) в вагоне сложил песню, прощаясь с Крымом. За это был расстрелян на полустанке в степях Казахстана, но песню подхватили и запели в вагонах Евпаторийского состава, а в нашей семье она была нашей колыбельной:
Анав къырнынъ артында джылт-джылт эте, от джана,
Энди бизге Къырым къайда, тюш корьсек те бир файда.
Шу Къырымнынъ чешмеси, салкъын сувын ичмеси,
Насыл мушкюль ола экен, ватан ташлап кетмеси.
Салла-салла йымырта, Къырым, бизни унутма!
Бизлер ичюн севимли Ватан, козь яшынъны къурутма.
Эй мевталар, биз кетемиз, сиз къаласыз Къырымда,
Алла омюр беререкеч, унутмамыз дуадан.
Вот именем этого Муедина-оджа наши бабушки и нарекли внука, и он оправдал это имя, он также оправдал чаяния наших родителей, став достойным памяти их просвещенных отцов: Дервиша Мурадасыла и Аедина-оджа Саледина.
Мама ушла из жизни в 1990 году, она так страстно мечтала вернуться в Крым, что, невзирая на протесты врачей, которые из-за паралича левых конечностей матери остерегались дать ей добро на перелет, настояла на переезде. Муедин посадил ее в инвалидной коляске на самолет, и она в сопровождении отца мужественно перенесла многочасовой перелет до Симферополя, где я встретила их. Мама не могла надышаться воздухом Родины, радовалась возвращению, но через четыре месяца третий инсульт унес ее из жизни. Она впала в полу-кому и все просила меня взглядом о чем-то, я дала телеграмму в Фергану, и буквально на третий день Муедин был уже у ее изголовья. «Анам, козюнъни ач, огълунъ кельди», — сказала я. Мама, оказывается, ждала его, открыв глаза, она в последний раз посмотрела на сына, на нас – дочерей, на мужа, вздохнула и ушла от нас в небытие.
Отец скончался через 10 лет после смерти мамы, в 2000 году. Он до последних лет был опорой сыну Муедину, который, приобретя старенький сельский домик под Симферополем и имея четверых детей, заново начинал жизнь. Вот эти гены и сподвигли, наверное, моего брата на написание книг о родовых селениях наших предков: «Тархан койлери» (Деревни Тарханкута), изданной в 2012 году, и «Джаманакъ – Къырым чёллерининъ инджиси» (Джаманак – жемчужина крымских степей), изданной в 2019 году, а меня гены вдохновили на розыски мест захоронения Учь Къыят Азизлери (Трех Кият Азизов), которые находились на малой Родине деда Дервиша Мурадасыла и бабушки Эмине Абзат.
Мой брат Муедин был хорошим семьянином, любящим сыном и братом, мужем, отцом и дедом для своей семьи. У него с женой Надие Ашуровой — методистом КРИППО, все дети получили высшее образование; Мурал — преподаватель информатики, Ахтем — инженер-менеджер, дочь Эльмаз — аспирант ТНУ им. Вернадского, подрастают пять внуков.
Он был и требовательным педагогом, внимательным наставником для многих и многих своих учеников. Его безвременный и трагический уход из жизни вследствие ковида — огромная потеря не только для образования на крымскотатарском языке, но и для системы образования Крыма в целом. Это я говорю не как сестра, а как просвещенец Маарифчи, понимая важность и нужность таких ученых для народа, так как вся жизнь Муедина Хайруддинова – это яркий беззаветный пример служения выбранному делу – педагогике.
Пусть наши воспоминания будут светлой памятью о нем, а его педагогическое наследие и далее служит педагогической науке и развитию образования в высших, средних специальных, школьных и дошкольных учебных заведениях родного Крыма.
comments powered by HyperComments