Лет десять назад интервью на первой полосе газеты «Голос Крыма» сопровождал снимок, сделанный нашим фотокором Сервером Мустафаевым. За операционным столом ведущий хирург-онколог Шевки Бекиров, ему ассистируют коллеги. Ш. Бекиров 22 года проработал в торакальном отделении Крымского республиканского клинического онкодиспансера, успешно оперировал до 79-летнего возраста. В прошлом году он оставил работу и готовит к изданию книгу, в которой расскажет о своих предках, поделится воспоминаниями об интересных людях, осветит определенные периоды своей жизни. А сегодня он наш собеседник, и о переплетении ветвей родов Карабах и Балич, тернистом пути студента ирригационного института в медицинский, становлении педиатра в хирурга, затем в онколога высшей категории, мастера спорта по спортивной гимнастике в профессора наш читатель узнает из первых уст. Из уст самого Шевки Бекирова.
Стопка старых фотографий с красивыми, благородными лицами. На них запечатлены временем дух и достоинство нации. Гордая осанка, прямой взгляд… Здесь собраны снимки легендарных личностей, представителей родов Карабах, Балич, Одабаш… Здесь предки Шевки Бекирова, которыми он гордится и готов часами рассказывать об их легендарном прошлом.
От Карабаха…
— Дед мой Бекир-картбаба из знатного рода эмира Карабаха был головой села Кутлак, название этого села на местном диалекте звучало как «куртлах» и вроде означало «волчье логово».
Дед знал арабский и немецкий языки, в доме его предков останавливался Павел Сумароков, издавший впоследствии труды «Путешествие по всему Крыму и Бессарабии…» и «Досуги крымского судьи, или второе путешествие в Тавриду». У Бекира-картбаба было семеро детей. Мой отец Абдураман родился в 1905 году. Его брат Абдулла до войны был учителем, а в депортации в узбекском нефтяном поселке Палванташ стал мастером буровых установок, автором разработки наклонного бурения. Отец часто рассказывал о печальной участи своей младшей сестры Айше. Она была первой на селе красавицей с огромными небесного цвета глазами. Две тяжелые светлые косы оттягивали голову назад, отчего ее походка со стороны казалась царственно важной. Соседи восхищенно дивились: «Бу Айшенинъ къыяфетине бакъынъыз». В годы оккупации Крыма фашистами ей пришлось жизнью поплатиться за свою красоту. Не выдержав домогательств румынских и немецких офицеров, Айше отравилась. Другая сестра, Альме, вышла замуж за Абселяма Ислямова. Он был замполитом в Качинском летном училище, когда в нем учились сыновья Сталина, Микояна, Фрунзе, позже — военным представителем в г.Дрездене. Гвардии майор Абселям Ислямов прошел всю войну и расписался на стене рейхстага. В 1947 году его назначили заведующим идеологическим отделом Самаркандского обкома партии, первым секретарем которого в то время был Шараф Рашидов, вставший впоследствии у руля Компартии Узбекистана. Мой дядя Абселям Ислямов четверть века возглавлял в качестве главного редактора крымскотатарскую газету «Ленин байрагъы».
Айше Мустафа-кызы Балич (сидит вторая справа) во время посещения раскулаченных родственников в Узбекистане (г. Ташкент, 1934 г.)
…до Баличей
— Род Баличей достаточно известен в Крыму. Вероятно, он происходил от генуэзцев, и первоначально итальянская фамилия звучала как Баличини. Зажиточный род занимался каракулеводством, дед Мустафа Балич владел садами и чаирами в Корбеке, ныне это заповедные земли. Моя мама Айше Балич родилась в 1909 году, в семье было 9 детей и их образованию уделялось особое внимание. Мама окончила Тотайкойский педтехникум, где психологию ей преподавал поэт и педагог Абибулла Одабаш, русский язык – Асан Чергеев, музыку и пение — Асан Рефатов. Мама знала немецкий, французский, арабский языки, преподавала крымскотатарский язык и литературу в крымскотатарских школах и русский язык и литературу в русских школах. После окончания педтехникума ее направили учительствовать в Судакский район, где и произошло судьбоносное знакомство с моим отцом, работавшим тогда секретарем сельсовета. В 1925 году Абдураман и Айше поженились, так сплелись ветви двух знаменитых родов Карабах и Балич, дав новое ответвление, в то время задокументированное на русский манер — Бекировы.
Абдураман Бекиров (справа) с сестрой Алиме, зятем Абселямом Ислямовым и племянницей Тамарой
Отмеченный небом
В Судаке, куда Абдурамана Бекирова перевели агрономом, родились дочери — в 1928 году Ульвие, годом позже – Шефика. Роды долгожданного наследника были тяжелыми. Близкие сомневались, что появившийся на свет 1 июля 1936 года с синюшной полосой на лбу мальчик выживет. Но, видать, небом ему была уготована иная судьба. Малыш выжил и его то ли в ознаменование столь радостного события (Шевки – радость, воодушевление), то ли в честь поэта, прославившегося в те годы стихотворением «Татарлыгъым», нарекли красивым именем Шевки.
— Мама преподавала в немецкой школе в Судаке, — вспоминает Шевки-ага. — И на летних каникулах вывозила своих учеников на экскурсии в Москву и Ленинград. Оттуда тайком, оставив детей на другую учительницу, отправлялась в Ташкент повидаться с родственниками Баличами, Одабашами, Амзаевыми, оказавшимися в Узбекистане в результате политики раскулачивания. А после, как ни в чем не бывало, вместе с детьми возвращалась домой. Поэтому, когда в 1944 году крымских татар депортировали, маму спасала надежда на то, что семье удастся выжить благодаря уже хоть как-то обустроившимся в Янгиюле родичам, которые каждый день выходили на станцию в надежде перехватить Айше с малолетними детьми. Но состав проследовал дальше, унося их и таких же несчастных людей в последнем вагоне неизвестно куда.
По судьбы велению, дядиному наставлению
Раскаленным зноем встретил новых поселенцев поселок Учкуприк, что между Ферганой и Кокандом. Семья, как и десятки соотечественников, мужественно преодолевала голод, болезни и тяготы обустройства на чужбине. В поселке были две школы: 10-летняя с узбекским языком обучения, кстати, в ней учился нынешний ректор Крымского инженерно-педагогического университета Февзи Якубов, и семилетка с русским языком – ее и окончил Шевки Бекиров. Документы на строительный факультет Кокандского нефтяного техникума, имевшего статус общесоюзного значения, у крымскотатарского подростка не приняли. Потребовали справку – разрешение республиканского НКВД. Учиться довелось в Кокандском техникуме механизации сельского хозяйства, после окончания которого Шевки сдал документы в Ташкентский ирригационный институт.
— Документы-то приняли, но к экзаменам не допустили, — рассказывает Шевки-ага. – Сказали, что полагается после техникума 3-годичная отработка. А тут 1955 год, крымских татар разрешили допускать к службе в армии. Узнав, что отслужившим 2 года в полковой школе присваивается звание «техник-лейтенант», я отправился в военкомат. Но и здесь дискриминация, на крымских татар это положение не распространяется. Два года отслужил в железнодорожных войсках в Кустанайской области. Выучили на нормировщика, тяжелый труд: горячие шпалы, пропитанные креазотом, класть, степь, жара… Поэтому, когда в части решили организовать самодеятельность, я не задумываясь в нее записался, хотя играть ни на одном инструменте не умел. Но участвовал в спектаклях, инсценировках, танцевал.
Из армии возвращался домой через Ташкент. Заехал к дяде Якубу Баличу, он тогда заведовал хирургическим отделением. Это в нашем роду еще одна легендарная личность. Дядя Якуб прошел всю войну и получил направление в Академию бронетанковых войск. Но, когда он в 1946 году приехал к родным в Янгиюль, на семейном совете было принято категоричное решение отказаться от военной карьеры, несмотря на то, что учеба в столь престижной академии открывала более широкие возможности. Дядя Якуб с отличием окончил мединститут и стал прекрасным хирургом.
После армейской службы Шевки Бекиров экстерном окончил дестилетку. Устроился мастером производственного обучения в училище механизации сельского хозяйства в пос. Вревский (ныне Алмазар), и заочно поступил в Ташкентский ирригационный институт. Параллельно по совету дяди Якуба Шевки стал слушателем подготовительных курсов при мединституте, которыми руководил доцент кафедры физики Саид Садретдинович Руми.
— После курсов поступил в медицинский. Три года я был студентом одновременно двух вузов: ирригационного и медицинского, — продолжает Шевки-ага. – После 3 курса мы уже имели специальность «медбрат-фельдшер». Начались дежурства, в выходные и праздники торчал в больнице. Медицина перетянула, бросил ирригационный. И на четвертом курсе уже самостоятельно оперировал. Отлично помню свою первую операцию. Это было удаление липомы: поперечный разрез, иссечение кожи, дренаж… Мне — студенту — доверяли оперировать, а шестикурснику ассистировать.
Пятый курс медицинского – надо и учиться хорошо, и выглядеть достойно. А на 21 рубль стипендии сильно не разживешься. Приходилось студенту-медику по ночам грузчиком подрабатывать: доски, цемент, уголь разгружать. Когда на летних каникулах студенты из состоятельных семей покрывались бронзовым загаром, нежась на пляжах Пицунды или Сочи, Шевки «загорал» на разгрузочных платформах вокзала. А однокурсникам шутливо рассказывал о прекрасно проведенном отдыхе на Рижском взморье. Особое внимание юноша уделял и своему физическому развитию – серьезно занимался спортивной гимнастикой, даже стал мастером спорта.
Два последних года учебы Шевки Бекиров работал в реанимационной бригаде «Скорой помощи».
— Я прошел хорошую школу реанимационной службы, это помогло мне справиться со страхом перед больным и принимать правильные решения в экстренных ситуациях.
От педиатрии к хирургии
После окончания института Шевки Бекиров работал педиатром в районной поликлинике и больнице. Вскоре его назначили главврачом больницы вместо ушедшей в декретный отпуск. И Шевки-ага принялся по-хозяйски наводить здесь порядок. Учил санитарок за чистотой следить, паласы стирать, заведующего аптекой — своевременно все препараты, до последней таблетки, в больницу отпускать.
— В участковой больнице я набрался определенного опыта, — вспоминает Шевки-ага. – Но меня тянуло в хирургию, на практике вместо других хирургов оперировал я. Хочу отметить, что перевестись в хирургию, куда стремились все местные кадры, мне помог Эскендер Таймазов, управлявший тогда трестом.
Профессор А.Вишневский знал, что наш народ вернется
В Ферганской области Шевки Бекиров уже был довольно известным педиатром, терапевтом. Добившись назначения хирургом, он оказался в родной стихии. Еще в годы учебы в институте Ш. Бекирову настоятельно рекомендовали вступить в КПСС. «Когда решится крымскотатарский вопрос, тогда и вступлю», — был ответ. И лишь в 1967 году, после принятия Указа, воодушевившего всех крымских татар, Бекиров подписал заявление и вступил в партию. В 1968 году он уже стал первым секретарем парторганизации областной больницы, добился, что медучреждение стало одним из лучших в стране, лауреатом ВДНХ. Кафедра анестезии и реанимации Московского института усовершенствования врачей провела на базе этой больницы месячный курс лекций.
При больнице была построена клиника, экспресс-лаборатория. Познакомившись с профессором московского института Георгием Гуляевым, Шевки Бекиров плотно занялся научной работой, консультировал, работал над кандидатской, опубликовал ряд научных статей. Его метод перидуральной анестезии при операциях у детей был успешно апробирован в третьем московском мединституте. Кафедрой госпитальной хирургии ТашМИ заведовал профессор Васит Вахидович Вахидов, Ш.Бекиров — хирургическим отделением. За 5 лет работы больница приняла новый облик, ежегодно пополнялась на 350 койко-мест. Был назначен заместителем главного врача клиник ТашМИ по хирургии.
Но Шевки Бекиров не из тех, кто привык останавливаться на достигнутом. Движимый желанием самосовершенствования, в 1981 году он проходит 3-месячные курсы по торакальной хирургии (хирургия органов грудной клетки) в Ленинграде. Проработал какое-то время в бригаде «Скорой помощи», оказывая экстренную помощь и престарелым, и молодым ленинградцам. В 1981 году был переведен в научно-исследовательский институт торакальным хирургом, впоследствии возглавив это отделение, став доктором наук.
Шевки Бекирову посчастливилось познакомиться с прославленным профессором, генерал-полковником медицинской службы А.Вишневским, прослушать цикл его лекций по кардиохирургии и наблюдать за проводимой им операцией по перевязке боталлова протока.
— Это было на очередных курсах в Москве, в 1972 году, — вспоминает Ш.Бекиров. – Я среди слушателей курса был единственный крымский татарин. Александр Александрович после операции имел привычку беседовать с курсантами. Я знал, что в годы войны ведущий военно-полевой хирург вел дневник, изданный впоследствии, где он упоминал, что его водителем служил крымский татарин. Я задал академику вопрос с подтекстом: «Какая из ветвей фундаментальной науки страдает при фальсификации научных фактов?»
Вишневский внимательно посмотрел на меня и понимающе ответил: «Ваш народ, сынок, обязательно вернется в Крым».
Профессор там, где его народ
С 1993 года Шевки Бекиров уже профессор. К тому времени он уже имел ряд научных разработок.
— По конкурсу прошел на должность заведующего клиникой торакальной онкохирургии Института онкологии в Ташкенте. Открывались широкие перспективы. Но поездка с младшим сыном в отпуск в Крым все изменила. В симферопольском аэропорту нас встретили крымские депутаты Фуат Аблямитов и Шевкет Рамазанов. Под звуки скрипки Дилявера Бекирова, тогда являвшегося художественным руководителем фольклорного ансамбля «Къырым», мы ступили на крымскую землю. Узнав, что я приехал ненадолго, встречающие безапелляционно заключили: «Тебе надо остаться!» На второй день мы пошли в министерство, и вопрос о моем трудоустройстве был решен. Я даже не мог предположить, что такое будет возможно. Никаких документов для оформления на работу с собой нет. Вообще, мы с сыном прилетели налегке. Написал письмо директору Института онкологии в Ташкент, объяснил, что меня приглашали на работу и в Москву, и в Ленинград, я не соглашался. Но пришло время, и народ мой возвращается на родину, я нужен здесь. Вскоре из Ташкента переводом были доставлены все необходимые документы. Я получил ставку торакального хирурга в Крымском республиканском онкодиспансере, где проработал 22 года, а общий трудовой стаж перевалил за полвека.
От онкологии никто не застрахован
— Шевки-ага, существует ли национальная предрасположенность к онкологии?
— Многое зависит от образа жизни, приема пищи. В свое время с моей подачи была проведена исследовательская работа, на основании которой можно утверждать, что рак пищевода чаще всего диагностируется у крымских татар степняков, рак легких – у южнобережных. Это обусловлено тем, что степняки предпочитают жирную и очень горячую пищу, а южнобережцы – курили табак, поражавший легкие. Среди массово возвращающихся в 1990-е годы крымских татар доля онкобольных была меньше, чем у проживавших в Крыму на тот период послевоенных переселенцев. Однако сегодня эти цифры сравнялись, а по некоторым показателям даже опережают. К примеру, рак молочной железы у крымскотатарских женщин диагностируется уже в 34-44 года. Тогда как у представительниц других национальностей полуострова критический возраст этого заболевания – 40 – 45 лет. Здесь определенная доля вины ложится и на нашу мужскую половину. Поэтому, в случае выявления у женщины рака молочной железы, я обязательно приглашаю ее супруга, провожу с ним беседу. Необустроенность быта, сексуальная неудовлетворенность, недостаточное внимание со стороны мужа, а также механическое предохранение от нежелательной беременности могут способствовать развитию этого серьезного заболевания. Безответственное отношение мужчин и к своему здоровью также влияет на развитие онкологии: запущенные воспалительные процессы, аденома предстательной железы, беспорядочные половые связи или, наоборот, длительное воздержание, вредные привычки, условия труда.
Немаловажными факторами, влияющими на рост онкологических заболеваний, являются экология, условия жизни. Высокая загазованность, смог, выбросы заводов и автомобилей привели к увеличению числа легочных заболеваний. Рак легких в Крыму, да и во всем мире занимает первое место. Ни один человек не застрахован от онкологии. Раковая клетка живет в каждом организме, она циркулирует по крови. Достаточно какого-то запущенного воспаления, вирусного заболевания, сбоя в организме или стресса и она может перерастать в онкологическое заболевание.
Еще в 1784 году во французском городе Лионе проходил конгресс хирургов и уже тогда светила медицины знали о таком заболевании, как рак, и заключили, что оно тяжело диагностируемо и почти неизлечимо. По сей день нет Нобелевского лауреата, сумевшего открыть вакцину или метод, способные победить рак. Долгое время онкологов называли «крысиными врачами», так как все исследования проводились на крысах. Только в последние годы онкологические изыскания получили и какую-то финансовую поддержку, и определенные возможности, и как результат значительные успехи. В настоящее время в мире насчитывается более 20-ти милионов полностью излеченных больных.
— Бывали ли случаи, когда медицина расписалась в своем бессилии, а онкопациент выздоравливал самостоятельно?
— Бывали. Больной с запущенной формой рака заболел малярией, а я знаю, что это такое – малярия, я ею переболел. Это когда человека трясет и лихорадит, температура зашкаливает за 42 градуса. При этом раковые клетки погибают. Случается, что было ошибочно диагностировано онкозаболевание, когда это был больной с воспалительным процессом, принятым как онкозаболевание. Необходим грамотно поставленный диагноз, подтвержденный морфологическим заключением.
Вы знаете, онкология – это не приговор. В моей практике известно довольно много случаев излечения от онкологии. Эти люди пожизненно находятся под наблюдением специалистов, получают комбинированное лечение, но живут полноценной жизнью и 15, и 20 лет.
— Чем гордится, о чем сожалеет профессор Шевки Бекиров?
— Сожалею о том, что не было возможности дальше заниматься научным изысканием по эпидемиологии рака у той или иной группы людей. Это была бы очень серьезная работа, на основании которой можно получить заключение, позволяющее проследить определенную тенденцию и предотвратить или снизить риск развития онкологии.
Горжусь, что удалось заниматься любимым делом, выдержать многое. Горжусь своими детьми и пятью внуками. Старший сын Тимур заведует реанимационным отделением детской инфекционной больницы г. Керчи, увлекается бимануальной терапией, занимается тхэквондо, коллекционирует японское оружие. Дочь Зера работала главным экономистом, сейчас с семьей занимается сельским хозяйством. Сын Гирей тоже успешно окончил медуниверситет и занимается бизнесом. Младшие дочери — Алем учится на 2-м курсе медицинского университета, Айдан – в 9 классе и готовится стать прокурором.
80-летний Шевки Бекиров бодр и подтянут, полон сил и творческих планов. С юношеским блеском и задором в глазах он рассказывал нам о своей готовящейся к изданию книге. Его память хранит удивительные факты из жизни известных людей, с которыми ему довелось общаться, о многом он хочет рассказать в своей книге потомкам. Уверены, это будет увлекательное повествование талантливой личности, обладающей, помимо многих профессиональных и человеческих качеств, еще и писательским даром. Остается пожелать юбиляру жизненного и творческого долголетия, все необходимое для этого у него есть. А время, которого так часто не хватает, – пусть оно работает на вас.
Хайырлы яшлар олсун, профессор Шевки-ага!
comments powered by HyperComments