С. Хаирова А. Апселямова
Перспектива от инициатив
Редакция газеты «Голос Крыма new» и общественная организация «Крым-Юрт» провели очередной круглый стол, посвященный теме «Крымскотатарские женщины и проблема создания семей». Участники круглого стола: руководитель клуба знакомств «Алтын бешик», который работает при организации «Крым-Юрт», Ава-Шерфе Мамедова; кандидат политических наук, декан филологического факультета КИПУ Алиме Апселямова; кандидат психологических наук, доцент КИПУ Селиме Хаирова; участницы клуба «Алтын бешик» Леман Аблятифова, Эльмира Аметова, Лиана Ягъяева; студенты-магистранты КИПУ Сабина Абдуллаева и Алим Мамутов.
Р. Эмиров Э. Сеитбекиров А. Мамутов С. Абдуллаева
А.-Ш. Мамедова Л. Аблятифова Э. Аметова Л. Ягъяева
Сохраняется ли культ семьи в современной системе воспитания крымскотатарских девочек?
Ава-Шерфе Мамедова:
— Раньше, в старину, крымскотатарские семьи были в основном многодетными. Редко было у кого по одному-двое детишек. Все дети, как правило, жили в одном большом дворе. Они впитывали от старших обычаи, традиции своего народа, и в итоге становились в основном хорошими, порядочными людьми.
Алиме Апселямова:
— Мне кажется, в большей степени он не сохраняется. Потому что традиционная система взаимоотношений, для которой была характерна большая семья, сегодня утрачивается. Более того, у нас настолько изменились ценности отношений между собой, отношения в семье, что можно говорить о том, что произошел некоторый сдвиг ценностей. Культ семьи у нас остался, только понятие семьи у каждого свое. Для кого-то семья — это традиционное в нашем понимании: муж работает, жена дома, много детей. Для кого-то — это нечто другое: супруги в одной упряжке и равноправны. Если сравнивать наших родителей и наших детей, то у них совершенно разные ценностные отношения к семье.
Почему сегодня рождается так мало детей? Стало сложно? А после войны и в депортации было легче? Изменение демографической модели поведения связано с переоценкой ценностей. Как только изменяются ценности, изменяется и модель демографического поведения. Я не говорю, что культ семьи сегодня уменьшился. Я хочу сказать, что понятие семьи изменилось.
Селиме Хаирова:
— К этому вопросу я подхожу исключительно как представитель науки. Поэтому у меня сразу появился целый ряд вопросов. Какие ценности семьи изменились? Какие они вообще есть, о каких ценностях семьи мы говорим? В какой мере изменились? В связи с чем изменились? Мы эти вопросы исследовали. Вот мои студенты-дипломники, они исследовали разные аспекты семьи — и отношение к браку, и представление об идеальном супруге, и представления об идеальной семье у крымских татар и у представителей других национальностей. Исследовался как раз и вопрос традиций — как менялись представления о традициях, какие они сегодня и какие были раньше.
И, в общем-то, эти исследования подтверждают один факт, что у любой традиции и ценности есть своя прагматическая сторона. Она потом возводится в ранг морально-этической нормы. Но изначально она возникает как прагматическая модель поведения. Если, например, в викторианской Англии была ценностью исключительная нравственность, которая подразумевала целомудрие и неприкосновенность женщины. Даже если у женщины туфелька из-под платья выглядывала — это уже считалось непростительным позором. Для этого были свои причины.
В это же время в эскимосских семьях были абсолютно нормальными, и даже поощрялись и поддерживались, внебрачные связи женщины за пределами своего стойбища. И у этого тоже были свои причины. Потому что одно эскимосское стойбище — это одна семья, это один родовой клан. И, соответственно, когда внутри этого клана совершаются браки, то вырождается генофонд. Поэтому приток любых свежих генов извне считался благом для этого общества. Это уберегало их от болезней и вымирания.
Безусловно, и у нашего общества были какие-то традиции и ценности, обусловленные теми географическими, историческими условиями, в которых наша культура существовала. Безусловно, среда меняется, и какие-то ценности отходят в небытие как уже не практичные и не несущие пользы как модель поведения, какие-то остаются. Тут опять возникает вопрос: какие ценности? Если, скажем, ценностью называть отношения мужа с женой, младшего поколения со старшим, если ценностью называть представления о роли мужчины и женщины в семье, то они не сильно изменились.
Но если, скажем, смотреть, насколько адаптированы эти ценности к современным условиям, то да, изменения есть. Изменилось отношение к внебрачным связям, к ролевому распределению, изменились представления о мере активности женщины и ее самостоятельности в том, что касается карьеры, личной профессиональной деятельности. Да, безусловно, они изменились и они адаптированы к реалиям сегодняшнего дня. Сегодня крымскотатарская женщина не может сидеть дома и заниматься только детьми и очагом.
Сабина Абдуллаева:
— Я считаю, что ценности все-таки сохранились, так как, независимо от того, как устроена жизнь семьи и в каком окружении девочка учится, работает, все-таки традиции и обычаи имеют значительное влияние на то, как у нее формируются представления образа семьи.
Алим Мамутов:
— В какой-то степени культ семьи сохраняется. К примеру, крымские татарки в сравнении с русскими более негативно воспринимают положение матери-одиночки. Из чего можно сделать вывод о сохранении культа семьи. Потому что женщинам с ребенком на руках сложнее в дальнейшем построить семейную жизнь.
По результатам исследования, к добрачным и внебрачным связям они, собственно, тоже относятся в целом негативно. Они, конечно, понимают, что смотрят на современные реалии, понимают, что как бы границы стираются, но при этом они сохраняют и отстаивают свои позиции.
Эльмира Аметова:
— Считаю, сохраняются и нет. Потому что бывают разные семьи. Я всегда смотрю на своих родителей, как они жили. И стараюсь быть такой, как они.
Леман Аблятифова:
— Когда наш народ жил в Крыму до депортации — это было одно. Все лучшее сохранялось. В результате депортации люди попали в другую среду. Но все равно наш народ старался сохранять свои обычаи и традиции. Вернувшись на родину, попал в другую обстановку. Конечно, ценности меняются, но лучшее необходимо удержать.
Лиана Ягъяева:
— В принципе, я тоже считаю, что сохраняется в большей степени, потому что я выросла в такой семье, где все традиции чтили. Как моя бабушка с дедушкой общались, разговаривали между собой, как мои родители, точно так же и я стараюсь вести себя с мужем, чтобы наши дети видели положительные примеры.
Эльдар Сеитбекиров:
— Лиана, вы участница клуба «Алтын бешик», расскажите свою ситуацию.
Лиана Ягъяева:
— Я была замужем. В конце концов мы развелись с мужем. И благодаря клубу «Алтын бешик», я познакомилась с мужчиной, у которого есть двое детей, его жена умерла буквально через неделю после родов. Он остался один с детьми. И мы создали с ним семью и очень хорошо живем.
Эльдар Сеитбекиров:
— У него двое детей и у вас ребенок от первого брака?
Лиана Ягъяева:
— Да, у нас сейчас трое детей. Очень дружная большая семья. Надеемся на пополнение.
Алим Мамутов:
— Хотелось бы дополнить, что для крымскотатарских семей характерна патриархальность. И как бы ни складывались в семье отношения, как бы жена ни относилась к мужу, она всегда его уважает. Каким бы ни было ее личное отношение, она всегда его будет уважать. Это я, кстати, наблюдал не раз. Несмотря на то, что можно наблюдать определенную тенденцию, что растет количество разводов. И среди них все же меньше крымскотатарских семей.
Собственно, если отвечать на вопрос, почему определенные ценности изменяются, я, пожалуй, предположу — доступность информации. У нас легко стираются грани. Мы порой забываем, увлекаемся другими вещами, информацией о других народах, и не замечаем, как сами теряем себя. Очень мало кто из нас задумывался о том, как выглядит моя семья. Но сейчас, когда встает вопрос о том, как это выглядит, возможно, только сейчас мы будем и думать над тем, а что, собственно, нас отличает от других семей.
Селиме Хаирова:
— То есть наследие тут играет немалую роль пропаганды. Когда мы видим фильмы и передачи о жизни известных людей и другие модели семей — они становятся как бы образцами для подражания.
Теперь, по большому счету, если посмотреть наше с Сабиной исследование, то модели семьи и представления о семье все равно сохраняют свой патриархальный уклад и отражение родоплеменных связей. То есть семья в представлении крымских татар — это большой такой круг, который состоит из малой семьи и большой семьи, и все равно все это расценивается как семья. Мы просто поставили себе задачу исследовать модель семьи. И представления о модели семьи у славянских и крымскотатарских респондентов сильно отличались. Крымскотатарская — это был большой родовой клан. То есть из этого мы можем заключить, что традиции родоплеменных связей в крымскотатарской семье сохраняются. А, соответственно, сохраняются и все те ролевые распределения, которые для нее характерны. И Алим прав. Как бы сегодня ни была осовременена семья, все равно сохраняется представление о мужчине как о главе семьи. И крымскотатарские девушки, выходя замуж за татарина или нетатарина, все равно ждут от него поведения лидера, поведения главы, который берет на себя всю ответственность за семью.
Целомудрие и брак. Насколько внебрачные половые связи являются угрозой для создания крымскотатарских семей?
Алиме Апселямова:
— Честно скажу, я отношусь к этим вещам с точки зрения религии. Все, что вне брака — недопустимо. Мы можем много говорить о психоэмоциональных, физиологических и прочих вещах. Но это словоблудие. Если в исламе сказано, что вот эти вещи вне брака не происходят, значит, они не должны вне брака происходить. Они однозначно являются угрозой для семьи. И внебрачные, и добрачные, и прочие такие вещи — они вредят, мешают и разрушают ценности, поведение. Я очень критически и плохо отношусь к этим вещам. Брак должен быть целомудренным, и это однозначно. И своим студентам я всегда говорю: «Может, я антикварная, но до брака половых отношений быть не может».
Леман Аблятифова:
— У нашего народа испокон веков целомудрие считалось большой ценностью. Очень строго следили за этим. Испокон веков старшие давали нам такое воспитание.
Эльмира Аметова:
— Я категорически против добрачных связей. Мы так воспитаны. Бывает, разное воспитание, бывает, уехали в город, там забыли родителей и т. д. Я против этого.
Ава-Шерфе Мамедова:
— Я тоже считаю, что внебрачные связи приводят, особенно у нас, у мусульман, к большой угрозе. После этого получаются большие трагедии, разрушаются семьи, в итоге брошенные внебрачные дети. Женщине одной трудно воспитать ребенка. Мать-одиночка, в то же время, в нашем народе не приветствуется. Я против всех этих внебрачных связей. Они к хорошему никогда не приводили. Особенно наших девушек. Это вообще, я считаю, позором.
Лиана Ягъяева:
— Я тоже считаю, что это позор.
Сабина Абдуллаева:
— Я считаю, что угроза существует, так как в крымскотатарской культуре, так же как и у мусульман в общем, к этому вопросу относятся более щепетильно. Также значительное влияние оказывают традиции. Естественно, речь идет не о всех представителях крымскотатарского народа, так как сейчас распространен и среди крымских татар гражданский брак. То есть сожительство. Но я тоже считаю, что это неправильно, что это позорно.
Алим Мамутов:
— Когда я проводил исследование, у нас было фокус-групповое интервью, результаты которого мы потом анализировали. И для крымских татар было характерно неприятие внебрачных половых связей, гражданских браков-сожительства. В какой-то степени относятся критически, скажем так, скрепя душой, к тому, что нужно пожить вместе хотя бы месяц, другой, для того чтобы понять, создавать семью или нет. Но при этом парни сами иногда кривят душой. При опросе респондент говорил: «Я точно должен знать, что до меня у нее никого не было». И при этом сами не отвергают внебрачную связь. С одной стороны, согласно внутренним ценностям, это не хорошо. И человек начинает чувствовать определенную вину. А с другой стороны, он поддался внутренним своим инстинктам. И здесь, возможно, я выдвину такое предположение о том, что у нас сейчас идет взросление чуть позже по сравнению, если брать временной разрез. Я думаю, что раньше, когда жили кланами, мужчины с детского возраста вступали в трудовую деятельность. Девочки были с матерями и занимались вместе домашним хозяйством. И каждый имел представление о том, чем должен заниматься. А сейчас? То, что называется инфантилизмом. У нас нет информационной составляющей, чтобы иметь полное представление о себе. Нам рассказывает телевидение о том, как это за рубежом, но при этом мы не знаем, как это происходит у нас. И ко всему прочему, у нас нет приобщения к общему делу, разделения семейных обязанностей среди детей.
Селиме Хаирова:
— Ну, я, наверное, буду говорить крамольные вещи с точки зрения всего того, что уже сказали. Но опять-таки подхожу безоценочно. Я исследую факт как он есть. А факт таков, что сегодня отношение к браку, безусловно, меняется. Уже не секрет, что западные традиции и модели отношений давно вошли в наше общество и здесь благополучно процветают. А почему? Потому что это естественно. Все мы дети природы, и природа берет свое. Абсолютно естественны отношения между мужскими и женскими особями. Безусловно, любая культура накладывает на эти отношения какие-то свои нормативные рамки. И опять-таки, эти рамки имеют под собой какую-то прагматическую основу.
Безусловно, было удобно, выгодно, нужно, чтобы девочка была наивна, у нее не было опыта. Она росла под опекой семьи, под опекой отца. Потом она точно так же передавалась под опеку мужу. И мужа устраивала эта наивность, неопытность, и он уже формировал из этой девочки жену, которая ему нужна.
Сегодня женщина активнее, самостоятельнее. И если, собственно, говорить, что гражданский брак — это прямо угроза обществу… Я, например, не преувеличивала бы эту угрозу. Наоборот, у нее есть как бы свои позитивные стороны. Если мы посмотрим на западные семьи и сравним их со здешними, то количество разводов на количество (процент) браков практически одинаково. То есть сказать, что гражданский брак разрушает семьи, нельзя. Семьи разрушает другое — принятие ответственности за то, что происходит в семье. А вот в этом плане Алим прав. Инфантилизм, который сегодня, в общем-то, имеет место среди молодежи, он и формирует вот это безответственное отношение. Безответственным можно быть как в гражданском, так и в официальном браке. Если бы эта ответственность была и если бы официальный брак каким-то образом эту ответственность формировал, то у нас бы не было такого количества разводов. А их огромное количество. Сегодня фактически на пять семей приходится три развода. Это не секрет. Так вот, наше исследование отношения молодежи к гражданскому браку и внебрачным связям показывает, что сама молодежь очень разумно к этому подходит. Она относится к гражданскому браку как к некоторому опыту совместной жизни. На западе это не просто устоявшаяся традиция — это норма отношений. Молодые люди, пока не поживут вместе, не поймут, подходят они друг другу или нет, пока не установится, не прояснится, что у них общий круг интересов, — они не принимают решения о заключении брака. Здесь исследование мнения молодежи по отношению к гражданскому браку показало, что, в общем-то, молодые люди так же воспринимают гражданский брак, как некоторую тренировку семейных отношений. Но они четко связывают официальную семью с рождением детей. То есть молодые люди принимают решение пожить вместе, получить некоторый опыт совместной жизни, попробовать те роли, к которым они себя готовят. Но если они собрались заводить ребенка — они уже думают о том, чтобы заключить формальный брак. И если кто-то из молодых людей не хочет оформлять отношения, такие гражданские браки чаще всего распадаются. То есть и мужчины и женщины связывают семью с рождением ребенка.
Другое дело — отношение к внебрачным детям. Здесь отношение, конечно, у крымскотатарской молодежи гораздо более негативное, чем, скажем, у славянского населения. Если славяне, примерно 50% опрошенных, полагают, что ничего в этом страшного нет, сегодня женщина может сама вырастить ребенка, то у крымскотатарских девушек и парней к этому иное отношение. Они однозначно негативно к этому относятся. Потому что дети должны обязательно быть рождены в браке.
Эльдар Сеитбекиров:
— Из пяти браков — три развода, это в крымскотатарских семьях или в Крыму в целом?
Селиме Хаирова:
— Нет, я имею в виду на нашем общем пространстве.
Алим Мамутов:
— Это общая статистика без учета национальностей.
Селиме Хаирова:
— Но сегодня тенденции таковы, что и крымские татары от этой печальной статистики практически не отстают.
Стремление к образованию и карьере разрушает или цементирует семейные ценности?
Алиме Апселямова:
— Вы знаете, я давно задумывалась над этим. Все, наверное, ожидают от меня категоричного ответа. На самом деле я не знаю, что ответить на этот вопрос. Честно и искренне говорю. Потому что, когда я начала писать кандидатскую диссертацию, у меня родилась дочь, защитила, когда сыну было четыре года. Пока я раскачивалась, думала, что я супер-молодец, у нас появился третий ребенок. Год декрета, потом деканство. И вот я, честно скажу, что не знаю рецепта. Могу единственное сказать, что это действительно (не хочу плакать), но это реально очень сложно. Поэтому я теперь понимаю, что совмещать семью в том понимании, в котором мы ее понимаем: много времени детям, ежедневное приготовление свежей пищи (мне непонятно, когда говорят: «я на неделю борща сварила»), с нашими ценностями отдаваться однозначно карьере невозможно. Это, действительно, очень сложно. В моем случае карьера складывалась абсолютно остаточным способом. Днем детьми занимаешься, а ночью сидишь, работаешь. По этому принципу писалась моя диссертация и строилась карьера.
Я не могу ответить на этот вопрос однозначно. Это зависит от семьи, от позиций женщины, от того, как относится к этому мужчина. Если у него страшный комплекс по поводу того, что у него жена продвигается по карьерной лестнице, а он где-то сзади (а наши мужчины это болезненно переживают), то это серьезная проблема.
Если же и у женщины и мужчины это не вызывает никакого дискомфорта, то, мне кажется, это не вредит. Я всегда говорю своим студентам: «Выбирая партнера, не выбирайте себе мужа и жену, выбирайте своим детям отца и мать». Вы хотите, чтобы вашего ребенка воспитывала глупая, лишенная чувства юмора, стремления к чему-то женщина? Пожалуйста. Если вы хотите, чтобы ваших детей воспитывал человек, который своим отношением показал, что ты можешь все, можешь все совместить, только старайся, работай. В основе всего этого лежит трудолюбие. Поэтому здесь я говорю только как в моей семье. Для меня это очень тяжелый труд.
Леман Аблятифова:
— Тут вопрос сугубо личный. Муж и жена сами определяются, разрушит это или зацементирует их семейные устои. Зависит от того, чего хотят и к чему стремятся женщина и мужчина в этой семье.
Эльмира Аметова:
— Здесь однозначно невозможно ответить. Я уже отучилась. Если бы у меня была семья, мне, наверное, было бы тяжело совмещать учебу и семью.
Лиана Ягъяева:
— Очень сложно совмещать и работу, и карьеру, и семейную жизнь. Но все равно все зависит от отношений в семье, от отношения мужа. Меня, например, когда я захотела пройти курсы, дополнительно себя реализовать, муж поддержал. И я уже чувствую, что везде успеваю. От его поддержки очень многое зависит.
Ава-Шерфе Мамедова:
— Машалла, Алиме. Она сильная женщина. Того, чего достигла она, могла добиться только сильная женщина. А у нас женщины в основном сильные. И все же нужно между карьерой и семьей удержать какой-то баланс. Конечно, тяжело, когда и карьерный рост идет и семья. У нас есть женщины 35 — 45 лет, которые еще не вышли замуж. Это очень страшно. Они уже достигли многого, у них и свой дом и достаток. А в итоге — одиночество… Вот им бы лучшей доли. Очень жалко. Как это так? Она уже всего достигла, а вот детородный период уже прошел. Всему свое время. Поэтому нужен баланс. Нужно думать о карьере и параллельно о семье.
В моей практике такие случаи бывали. Женщинам уже 40 — 45 лет. Ищешь для них мужчину хотя бы с ребенком, чтобы статусы у них одинаковые были. В итоге получается, что наши девушки еще выбирают: «Мне такой не нужен». Не знаю, как тут быть. В 65 лет одну женщину мы выдали замуж. В первый раз вышла. Тоже, наверное, создавала карьеру.
Алиме Апселямова:
— Мне кажется, здесь мы понимаем карьеру и семью как взаимоисключающие понятия, а эти понятия не должны быть взаимоисключающими. Они взаимодополняющие.
Алим Мамутов:
— Я проводил исследование и анализировал анкеты. Среди парней замечал очень интересную составляющую. На такие вопросы: «Готовы ли вы к созданию брака? Да или нет», «Почему вы так считаете?» — у тех, кто говорили «да», и тех, кто говорили «нет», была общая составляющая. Те, кто ответил «нет», писали о материальной составляющей: «Я не могу сейчас обеспечить материальное содержание своей семьи, не могу обеспечить ее жильем». Те, которые отвечали «да», заявляли, что могут содержать семью. Были некоторые отрицательные моменты, но они больше связаны с тем, о чем говорилось выше. Это ответственность. «Я не готов к несению такой ответственности». Понятно, что это личные качества человека. Из чего можно сделать вывод, что для них образование, карьера и материальная обеспеченность своей семьи в дальнейшем, в общем, экономическая составляющая является важной.
Селиме Хаирова:
— А если говорить о карьере женщины?
Алим Мамутов:
— У девушек многое связано с детьми. Здесь идет речь о нескольких ценностях — самореализации через карьеру и при этом удовлетворении своих материнских качеств (по крайней мере, у девушек, обучающихся на педспециальностях).
Сабина Абдуллаева:
— Думаю, что в большей степени карьера и образование больше размывают семейные ценности, так как современная молодежь предпочитает сначала встать на ноги, а потом уже строить семью. Совмещать это очень сложно. Поэтому чем-то одним приходится жертвовать. И, таким образом, семья отступает на второй план.
Селиме Хаирова:
— Я подхожу к этому с точки зрения науки. Семья существует для того, чтобы реализовывать определенные функции и задачи по обеспечению быта семьи, по обеспечению отношений семьи с внешним окружением, по воспитанию детей и т. д.
Вопрос в том, как перераспределяются эти функции и как они выполняются в семье. Если, скажем так, функции перераспределяются очень жестко: женщине — исключительно очаг, быт, дети, вся домашняя часть на ней, а муж занимается только обеспечением экономической составляющей, то, безусловно, у женщины очень мало шансов на карьеру. Потому что (и Алиме-ханум сказала, и я на своем опыте могу подтвердить) времени карьера отнимает очень много.
Но если муж и жена поддерживают друг друга, понимают значимость карьеры и для жены и для мужа, помогают друг другу, перераспределяют между собой обязанности, тогда для мужчины становится не зазорным помыть посуду и искупать ребенка. Тогда и у жены освобождается время для того, чтобы строить свою карьеру. То есть получается, что муж и жена тут выступают помощниками друг другу.
Теперь вопрос: насколько это нужно или не нужно? Думаю, что, в общем-то, потенциал любого общества и любой культуры складывается из вклада каждого члена общества. И если мы женщину как активное созидающее начало будем ограничивать в развитии, замыкая ее только на очаге и пеленках, то само общество будет терять в своем развитии. Потому что отторгается очень большой процент населения, который может вносить вклад в развитие этого самого общества.
Безусловно, я сторонница женской карьеры. Потому что женщины — это тоже, в общем-то, люди мыслящие. И им есть что внести в развитие общества. Другое дело, насколько она находит поддержку в этом самом традиционном распределении ролей. Я тоже могу сказать, что без поддержки своей семьи я бы не сделала ту карьеру, которую сделала. И замдекана была, и замначальника одного из управлений большого холдинга. Все это было возможным только благодаря тому, что моя семья меня поддерживала, и часть функций по обеспечению быта семьи взяли на себя другие ее члены.
Прозвучала мысль, когда женщина сама берет на себя бытовую часть и кладет себя на алтарь карьеры мужа. Я считаю, что это рискованный путь. Потому что муж или другой член семьи, который сделал успешную карьеру, самореализовался, вышел на какие-то орбиты науки, культуры, искусства — этот спутник перестает ему соответствовать по своему общему уровню культуры, развития, кругозора и всего прочего. И такая семья имеет больше шансов распасться. Успешный член семьи будет искать себе подобного партнера. Потому что мы все ищем себе подобных. И вот эти женщины, которые сделали успешную карьеру, а потом перебирают мужьями, они абсолютно правы. Еще в свое время Омар Хайям писал:
«Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало.
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало».
Я это интерпретирую так. Когда уровень развития мужа и жены сильно отличается, то в такой семье ни согласия, ни понимания не может быть. И я категорически против вот этого низкого уровня притязаний мусульманской женщины — «ну вот горшки переставлять умеет и ладно». Почему? Потому что, вообще-то, потолок развития ребенка определяется потолком развития матери. Потому что значительную часть времени и самый активный период своего развития ребенок проводит с матерью. И если мать при этом как бы сама себя ограничила в этом развитии, то точно так же ограниченными в развитии будут и ее дети.
Алиме Апселямова:
— Я знаю немало таких случаев в жизни. Меня беспокоит судьба тех женщин, которые положили себя на алтарь карьеры мужа, а потом остались в 45-50 лет одни. По-моему, это самая грустная и печальная сторона жизни женщины. Когда ты молода и все можешь сделать, ты отдаешь. А когда должна получить дивиденды с того, что отдала, вдруг ничего нет. Таких случаев много и среди моих знакомых. И если мужчина может в 45-50 начать все сначала, то женщине в этом возрасте сложнее. С багажом неопытности, отсутствием опыта коммуникации, опыта работы в обществе, стремления к чему-то. То есть технологических вещей, которые гармонично должны соответствовать возрасту человека. Эти женщины вызывают у меня особую жалость. И уже нового спутника сложнее завести, чем в тридцать. Поэтому здесь печаль в основном о женщинах.
Роль материальной стороны при заключении брака
Эльмира Аметова:
— Считаю, что это не должно быть проблемой. Это должно быть составляющей с обеих сторон.
Эльдар Сеитбекиров:
— Но вы себе ищете спутника жизни. Вам все равно – материально состоятелен он или нет?
Эльмира Аметова:
— Я даже не знаю. Самое главное, чтобы он был хороший человек, и все.
Эльдар Сеитбекиров:
— Леман-ханум, вы как считаете?
Леман Аблятифова:
— Это не самое главное в жизни.
Эльдар Сеитбекиров:
— Вы готовы к мужу пойти жить или ждете, чтобы муж пришел к вам?
Леман Аблятифова:
— Не знаю. Я не готова ответить прямо сейчас.
Эльдар Сеитбекиров:
— Но все-таки материальная сторона значение имеет?
Леман Аблятифова:
— Важное, но не главное. Все в совокупности, понимаете. Приоритетом материальное я не ставлю. Мужчина создан так, что он все равно глава семьи, и его обязанность — обеспечивать семью, зарабатывать. Это его долг, обязанность. Детей нужно обуть, одеть, накормить. Материальная сторона нужна, но она не главная.
Лиана Ягъяева:
— Я тоже считаю, что материальная сторона не так важна. Но, тем не менее, нужно ее учитывать.
Ава-Шерфе Мамедова:
— Материальный достаток — это не главное в жизни. Главное — чтобы понимали, уважали и любили друг друга. Берегли эти чувства. Мне нравятся такие слова: «Выйти замуж за человека, у которого все есть, не сложно, а вот с нуля вместе подняться, вместе чего-то добиться в жизни — вот это сложно. Пройти через все и не потерять друг друга — дано не всем».
Сабина Абдуллаева:
— Я думаю, что в крымскотатарской культуре в большей мере сохраняется патриархальное распределение ролей в семье. То есть вся ответственность за материальное состояние возлагается на мужа. Но временная динамика показывает, что на данный момент есть такие семьи, где между мужем и женой равенство. То есть, оба супруга в одинаковой степени отвечают за материальное состояние. А также есть такие семьи, где вся ответственность возлагается на жену.
Селиме Хаирова:
— Во время исследования респонденткам задавали вопрос: что такое для вас семья, зачем она вам нужна? На что они ориентируются, создавая семью? Так вот, в славянских семьях значимость интимных отношений была значительно выше, чем материальная составляющая. А у крымскотатарских респонденток значимость материальной составляющей, для того чтобы создать семью, значительно превышала любовь и другие отношения. О чем это говорит? О том, что ориентироваться на чувства можно. Но для того, чтобы создать семью, нужно иметь прочную материальную основу. И вот крымскотатарские респонденты больше ориентированы на эту материальную основу. Она становится фактором, который определяет, хочу я этого парня в мужья или нет? Сумеет ли он обеспечить мою семью и детей или нет? То есть с милым рай в шалаше — это не крымскотатарская модель мышления.
Алим Мамутов:
— В моей анкете были вопросы: в каком возрасте мужчинам и женщинам желательно вступать в брак и почему? Для славянских респондентов был характерен ответ: к 25 годам. К этому моменту парни нагуляются, а девушкам желательно выйти до этого возраста, потому что дальше им будет сложнее родить ребенка.
В то же время как для крымскотатарских респонденток (что подтверждает слова Сабины и Селиме-ханум) был характерен ответ: к 27-30 годам. Мужчина к тому времени может построить карьеру и материально обеспечить семью.
Селиме Хаирова:
— То есть славянские респонденты связывали с возрастной составляющей и с некоторыми психологическими моделями поведения: нагулялся и набрался ответственности. А крымскотатарские респонденты связывают с экономической состоятельностью: вырос, сделал карьеру, имеет работу, прочно стоит на ногах — может создать семью.
Алиме Апселямова:
— Материальная составляющая, безусловно, является одной из основ отношений людей между собой. Рай в шалаше действительно вещь очень клишированная. Семья как институт выполняет целый ряд функций, и материальная составляющая — одна из функций семьи. Поэтому обеспечение своего потомства определенными благами входит в обязанности и функции семьи. Говорить о том, что материальная сторона не важна — это просто лицемерие. Материальная сторона важна. Вопрос в том, каковы наши ценности. Какой смысл мы придаем материальной стороне? Либо это условие достаточного комфортного существования семьи, либо это источник реализации амбиций женщины.
Вопрос в том, как к этому относиться? Еще в начале нашей беседы я говорила, что материальная составляющая после войны была очень ограниченной. А вспомните 1990-е. Но семьи же не распадались как сейчас. Почему так происходит? Потому что наши ценности в головах меняются. Мы не можем быть благодарными Всевышнему, мы не можем быть благодарными человеку, обеспечивающему нас этим, мы не испытываем чувства благодарности каждому хорошо прожитому дню. В 1990-е годы было такое? Не было. Одна одежда была сезонная. Вечером пришел, постирал, повесил, все.
Мне кажется, материальная сторона важна. Но все зависит от того, какие смыслы мы в нее вкладываем. Что для нас это материальное обеспечение? Для кого-то материальное обеспечение, если, слава Богу есть, что поесть. А для кого-то — каждый месяц менять модели айфонов. Это вопрос больше ценностей, чем количества денег.
Селиме Хаирова:
— Кстати сказать, наши исследования показали, что в основном представления о материальной составляющей, которая необходима для того, чтобы создать семью, — это дом, где семья может жить, и стабильный доход для того, чтобы поднимать детей. Вот в основном у молодежи представления. Там не было очень много таких ответов, которые свидетельствовали бы, что человек хочет роскоши. Нет. Речь как раз и шла о минимально необходимом доходе для комфортной жизни. Но. Особенно в крымскотатарских семьях это связывалось с мужчинами. Вот он должен обеспечить этот доход. И, кстати сказать, и представления и девушек и парней в этом плане очень совпадают. Мужчины понимали, что они должны этот доход обеспечить. И девушки ждали от мужчин, что они должны обеспечить этот доход, для того чтобы они могли создать семью.
В дополнение к предыдущим вопросам, в этом плане очень многие представители молодежи сегодня идут на гражданский брак. И особенно мужчины, именно по причине, что не могут еще обеспечить семью.
Эльдар Сеитбекиров:
— Это в крымскотатарских семьях или в общем?
Селиме Хаирова:
— Нет, это общая выборка. Как я уже сказала, в крымскотатарских семьях отношение к гражданскому браку пока еще более негативное, чем у всех опрошенных. Хотя сказать, что оно однозначно негативное в крымскотатарской выборке, я не могу. То есть и у представителей нашего народа меняется уже взгляд на гражданский брак и добрачные отношения. Резко негативное, резко поляризовано отношение к внебрачным детям. Крымскотатарские девушки не хотят внебрачных детей и очень негативно относятся к тому, чтобы быть матерями-одиночками. В то время, как славянские девушки в этом не видят ничего зазорного и плохого и как бы готовы воспитывать детей вне брака.
Повторный брак: реалии и трудности
Эльдар Сеитбекиров:
— Давайте спросим тех, кто непосредственно столкнулся с этим вопросом.
Леман Аблятифова:
— В моем представлении, когда человек решается на супружество, он должен понимать, что это ответственность. Как со стороны женщины, так и со стороны мужчины. В моем понимании супружеский союз должен быть один на всю жизнь. Родители у детей должны быть одни. Но жизнь диктует свое. Всякое бывает. Разводы сейчас происходят чаще, чем когда мы жили в Средней Азии.
Лиана Ягъяева:
— В принципе, при заключении повторного брака уже есть опыт из прошлой семейной жизни. И уже в новом браке эти ошибки не допускаются. Я, например, на своем опыте вижу, что я уже изменилась, я другая. Я с этим мужчиной совсем другая. В принципе трудностей особых для меня нет. Все хорошо. Очень важно, чтобы он хорошо относился к ребенку. Они быстро нашли общий язык. Я с его детьми хорошо поладила. Они маленькие: мальчику пять лет, девочке три года. Они меня через неделю мамой называли. Это все важно, приятно.
Ава-Шерфе Мамедова:
— С Лианой особый случай. Мы долго искали. Было столько женщин одиноких, разведенных. Самое интересное, что бабушка первой жены Сейрана сама позвонила. Вот, так и так, у меня внучка умерла, а он такой хороший. Она просила найти ему такую жену, в которой бы его дети видели мать. Я перелопатила столько анкет. В конечном итоге остановилась на Лиане. Позвонила, говорю: ты должна принять этих детей как своих родных, не различать — это его, это мои. Она сразу ответила: «Мен балаларны севем». Теперь у троих деточек одна мама и один папа. Я так рада за них.
А по своему опыту скажу: у меня тоже повторный брак. Меня мой муж взял с тремя детьми. После смерти первого мужа я думала, что все, больше замуж выходить не буду. Тем более, у нас отец рано умер, и отчим так издевался, что врагу не пожелаешь. И после всего этого я, как огня, боялась слова «огей-баба».
Мой муж меня всего три дня видел, потом через сотрудников навел справки и стал звонить, настаивая на встрече. А когда встретились, стал настаивать, чтобы мы поженились.
Говорю: давай сделаем никях, поживем, посмотрим. А он не отставал — никях, загс и чтобы ты родила. Ну что, попробовали. Я сразу говорю: «мен огейлик корьдим», чтобы ты к детям не вмешивался, я сама буду разбираться. Потом пожалела тысячу раз. В итоге мы всех троих детей подняли, дали образование, обустроили, женили. Мы все здесь, в Крыму. И я ему еще девочку родила в 1990 году. Сейчас я бабушка шестерых внуков, и еще одна правнучка есть. Живем и радуемся.
Теперь его дети от первого брака приходят к нам, навещают. Я считаю своим долгом: раз он меня с тремя детьми поднял, значит я тоже должна помочь его дочери, внуку. У меня нет разделения — это твои, это мои. Все наши общие. В моем понимании так, мы должны помогать друг другу, общаться.
Эльмира Аметова:
— Повторный брак у некоторых бывает лучше, чем первый, а есть и те, кто наступают на те же грабли и во второй и в третий раз. Вообще, я разводов боюсь, и даже думать об этом не хочу.
Сабина Абдуллаева:
— На мой взгляд, в крымскотатарской культуре повторные браки встречаются гораздо реже, чем в славянской. Заключается это в том, что женщинам гораздо сложнее преодолеть одиночество, справиться с травмами, нанесенными разводом, страхом перед повторением негативного опыта. У крымскотатарских мужчин повторные браки встречаются чаще. Но опять-таки, они могут не увенчаться успехом, потому что он от новой своей спутницы тоже ждет чего-то, что-то в ней ищет. Он может в ней разочароваться, и брак распадется.
Селиме Хаирова:
— Крымскотатарские девушки сложнее воспринимают уход из семьи, чем славянские.
Сабина Абдуллаева:
— И остаются чаще одни с детьми на руках.
Алим Мамутов:
— На самом деле все зависит от внутреннего состояния человека. Если человек до сих пор проклинает свою бывшую или бывшего, то в таком случае лучше покопаться у себя в голове и выяснить, что было не так, что тебя не удовлетворяло в предыдущем партнере. Потому что с большой вероятностью то же самое ты найдешь в следующем своем партнере и из-за этого же вы с ним расстанетесь.
Я сторонник того, чтобы понять, осознать, принять и уже потом с благодарностью отпустить. На этот шаг способны не многие. И не многие задумываются именно над тем, почему собственно так произошло.
Разобравшись в себе, ты уже по-другому относишься и встречаешь абсолютно другого человека с другими качествами и понимаешь, что с ним у тебя гораздо больше общего, чем с предыдущим. И учитесь выстраивать отношения по-новому, совершенно по-другому. И может, семейная жизнь сложится гораздо лучше. Негативный опыт — это тоже опыт. Важно сделать выводы и принять их, и на основе этого построить дальнейшие отношения.
Ава-Шерфе Мамедова:
— Очень многое зависит от воспитания, которое дается в семье родителями. Вот я своей дочери прививала с детства, что она вырастет, выйдет замуж, у нее будут еще мама и папа, она должна их также уважать и любить. И сейчас моя дочь со своей свекровью живут как подружки.
Селиме Хаирова:
— Когда люди расстаются, весь вопрос в том, на кого возлагается ответственность. Если, уходя, каждый из членов этой несостоявшейся семьи признается себе, что да, я чего-то не доделал, в чем-то не соответствовал, он это признает и, отдавая должное партнеру, уходит из этой семьи, тогда да, он готов к гармоничным отношениям с другими людьми. А если он, уходя из семьи, всю ответственность за ее разрушение возлагает на партнера, то тут действительно есть риск, что он привнесет в новую семью ту самую проблему, которая помешала гармоничным отношениям в первом браке.
Основные проблемы повторного брака. Во-первых, люди, безусловно, пытаясь построить повторный брак, смотрят, а почему этот партнер ушел из той семьи, не будет ли у меня с ним та же проблема. И парень и девушка, безусловно, задают себе этот вопрос. Если он в первом браке не ужился, уживется ли со мной? Что помешало? Что разрушило эту семью?
Второй вопрос. Он уже здесь озвучивался. А как будут строиться отношения с моими детьми, и как я буду выстраивать отношения с его детьм? И этот вопрос настолько серьезен, что очень многих одиноких женщин с детьми удерживает от повторного брака. Страх за детей, опасения того, что новый партнер будет обижать их.
Третий вопрос. Тоже немаловажный и удерживающий от создания второго брака — это имущественная причина. Как его дети будут смотреть на наше имущество? Как мои? Как потом будем разруливать все это? Иногда это становится препятствием. Особенно, если речь идет о браках, где людям далеко за пятьдесят. Именно решение этих трех вопросов и обуславливает то, как люди соглашаются на повторный брак.
Леман Аблятифова:
— Если я решусь идти жить к мужчине домой, готов ли он будет принять моих детей в своем доме? Всякие ситуации бывают. А вдруг они не поладят. При первой же ссоре он может выставить меня с детьми из своего дома. Поэтому я не могу однозначно ответить. Я думаю над этими моментами.
Селиме Хаирова:
— Что прощается родному отцу, как правило, не прощается отчиму. Гораздо резче воспринимается.
Алиме Апселямова:
— Если женщина самодостаточна и в возрасте, нужен ли ей этот повторный брак? Зачем этот чемодан без ручки? Такого же рядом она не найдет, он будет смотреть на ту, что помоложе и поинтереснее. Здесь опять-таки вопрос ценностей. Нужен ли самодостаточной женщине мужчина не такой, как она? А подобного себе ей найти априори еще труднее.
Ава-Шерфе Мамедова:
— Я не согласна с вашим мнением, Алиме. По опыту работы в клубе знакомств знаю много. Приходят одинокие женщины. Пусть они самодостаточны, но когда рядом нет близкого человека, жалуются, что дошло до того, что их даже на свадьбы не приглашают. Понимаете, нет близкого человека, а дело уже идет к старости. Дети выйдут замуж, женятся. Вы будете сама, одна-одинешенька.
У нас в анкетах 79-летний Кемал-ага есть. Его, вообще-то, жалко, он в доме престарелых, просит забрать его, найти ему биташку, не хочет там жить. Есть 72-х, 75-ти, 76-летние бабушки. Все хотят, чтобы на старости лет рядом был человек, с которым можно общаться.
Селиме Хаирова:
— Я с вами соглашусь в том плане, что после пятидесяти гораздо хуже одиночество переживают мужчины. Потому что женщина, она, в общем-то, создательница очага, и она вокруг себя все равно собирает родных. Я знаю немало семей, где дети просто горой стоят, не давая матери выйти повторно замуж. Они ее ревнуют, они эгоистичны. То есть женщина, если даже она без мужа, одна не бывает. А вот мужчина, который не сумел создать семью и после 50-60 лет остался один — ему гораздо сложнее. Он становится объектом забот и ухода, и тут возникает вопрос: «А зачем он мне нужен? Где он был раньше? Собственно говоря, для чего?» — прагматическая сторона вопроса. Поэтому мужчине гораздо опаснее остаться одному после 60.
Идеал крымскотатарского мужчины
Алиме Апселямова:
— Вопрос очень сложный. Честно говоря, я не знаю, как сформулировать. Потому что крымскотатарский мужчина — это мужчина. И положительного много, и отрицательное, к сожалению, есть. Идеальных не бывает.
Положительные стороны — безусловно, трудолюбие, стремление к ответственности, очень большая семейственность. К отрицательным можно отнести некоторую инфантильность, о которой говорили мои коллеги. Можно сказать о том, что есть какие-то комплексы, сложные и непонятные. Не знаю, у каждого, видимо, свой какой-то опыт. И как-то вешать на всех ярлыки не получается. Очень индивидуально, потому я затрудняюсь в этом вопросе. Но однозначно скажу, что наши браки должны быть моноэтничными. Здесь я принципиальна и категорична, потому что речь идет о сохранении этноса.
Леман Аблятифова:
— Идеальных людей вообще нет. Крымскотатарский мужчина должен, безусловно, любить жену, детей, родителей, быть трудолюбивым и заботливым.
Эльмира Аметова:
— Я тоже самое хотела сказать. Они все бывают разные. Но если у мужчины где-то есть недостаток, где-то можно его недостаток полюбить и привыкнуть к этому.
Лиана Ягъяева:
— По поводу положительных качеств присоединяюсь к сказанному. Хотелось бы добавить, чтобы обязательно мужчина был активным. Я сама не люблю бездельников, лентяев. Я люблю активных, таких, как мой мужчина. Он активный, такой весь положительный, внимательный, добрый, во всем мне помощник. Он поддерживает меня во всем.
Сабина Абдуллаева:
— Идеалом считаю традиционного крымскотатарского мужчину, ответственного за свои поступки, благополучие своей семьи, чтущего традиции и обычаи своего народа. Положительным моментом является то, что на сегодняшний день есть такие мужчины. Отрицательным — то, что людей, не подходящих под это описание, тоже предостаточно, к сожалению.
Селиме Хаирова:
— Сабина излагает результаты своего исследования. Мы задавали вопрос: идеал вашего партнера — и мужчинам и женщинам. Она написала образ идеального мужчины, который ей давали крымскотатарские девушки.
Идеал — он действительно связан с тем, что от мужчины, по крайней мере в крымскотатарской культуре, ждут принятия ответственности и соответственно принятия на себя функций лидера, главы семьи. И сознательно и бессознательно девушки ориентируются на таких парней. Но это идеал не только крымскотатарского мужчины. Это вообще идеал мужчины. Судя по тому, с каким удовольствием славянские девушки выходят замуж за крымскотатарских парней, их тоже привлекает это качество — эта ответственность за семью. Но если опять-таки говорить об идеале мужчины вообще, который девушки для себя определили, не только крымскотатарские, то это еще и активность, энергичность, кругозор, быть современным. То есть женщины ждут от парня, чтобы он был всесторонним. Он интересен и как партнер и, кстати сказать, как сексуальный партнер. У нас был такой вопрос: чего вы ждете от мужа, как вы себе представляете идеального мужа? Это в том числе и гармоничные сексуальные отношения. Но, если посмотреть, как выстраиваются приоритеты этих ожиданий в славянской и крымскотатарской выборках, то вот гармония сексуальных отношений, гармония психологических отношений (то есть соответствие образа жизни, образа мышления) — она более важна для славянских девушек.
А для крымскотатарских девушек умение принять на себя ответственность и обеспечить семью все-таки выходит в приоритеты. Там тоже важны гармоничные сексуальные и психологические отношения. Но иерархия перераспределяется. И на сегодняшний день, благодаря сохраняющимся в крымскотатарских семьях традициям патриархальной семьи, крымскотатарские парни в основном соответствуют этому идеалу. Есть тенденция соответствовать этому идеалу, потому что, хотят они того или нет, они воспроизводят модель тех отношений, которую вынесли из своей семьи. А в их отношениях модель такая: мужчина отвечает, жена помогает и т.д. Несмотря на то, как реально распределяются роли в семье. В самом начале об этом говорилось. Даже если жена на самом деле приносит больший доход в семью, ну так сложилось, у нее дела лучше идут, то все равно муж считается главой семьи. И это исподволь воплощается в моделях поведения. Крымскотатарские мужчины, парни демонстрируют это. Хотя надо сказать, что современные тенденции характерны для сегодняшнего общества, они, безусловно, накладывают свой отпечаток. И вот этот инфантилизм и неготовность взять на себя ответственность за семью — он захватывает немножко уже молодежь. Эта тенденция проникает, она оказывает влияние. В нашем обществе она еще в меньшей мере выражена. Но она уже имеет тенденцию.
Почему я это говорю? В свое время, живя в Узбекистане, я обращала внимание, что у нас рядом был детский дом. Несмотря на то, что это было в Узбекистане, где большинство — узбекское мусульманское население, детский дом состоял в основном из славянских деток. Отдавать ребенка в детский дом в мусульманских семьях не свойственно. Семьи были большими, жили родоплеменными кланами, и осиротевший ребенок все равно оставался в большой семье. Раньше о крымскотатарских детях, сданных в детдома, мы практически не слышали. Сегодня, к сожалению, такая тенденция есть. Современные тенденции, хотим мы этого или нет, проникают в наше общество. Пока еще в меньшей степени. Почему? Потому что сохраняются традиции патриархального уклада. Мы еще живем большими семьями. И, кстати сказать, вот эта большая семья становится одним из факторов, которые влияют на поведение молодых людей. «Что подумают остальные, если я разведусь?». Для нас мнение представителей большой семьи имеет значение. И это становится сдерживающим фактором в некоторых случаях.
Рустем Эмиров:
— Если мы хотим сохранить наш небольшой народ, то прежде всего должны позаботиться о сохранении крымскотатарских семей. Без семей ничего не будет. Чем больше у народа детей, тем он богаче. К сожалению, сегодня среди крымских татар мало многодетных семей.
«Крым-Юрт» стал заниматься этим вопросом еще в 2003 году. За годы работы образованного при организации клуба знакомств, создалась не одна крымскотатарская семья. Говоря о работе клуба знакомств «Алтын бешик», с тревогой могу отметить, что у нас имеются анкеты десятков женщин в возрасте от 35-ти лет и старше, которые никогда не были замужем. Когда мы жили в Средней Азии, не было такого, чтобы мужчины и женщины жили одни. Сейчас это явление получает распространение. Вызывает удивление, что ни одна из семи женщин, присутствующих на круглом столе, не привела как пример в качестве идеального мужчины своего отца.
Эльдар Сеитбекиров:
— Хочу всех поблагодарить за обсуждение темы. Тема очень важная. Она вроде касается семейных отношений, больше связана со взаимоотношениями женщин и мужчин. Но если брать в стратегическом плане, то это наиважнейший для нас политический вопрос. Потому что наши проблемы во многом будут решаться в зависимости от численности крымскотатарского народа.
Это проблема совокупная. Карьеру стараются строить многие. Не все могут стать министрами, учеными, директорами. Но какую-бы должность ни занимал человек, семью он в принципе создать обязан. Иметь детей это тоже определенное обязательство. И если эти обязательства будут воспринимаемы в народе, то год за годом, десятилетие за десятилетием, нация будет выходить на новый уровень.
Государственная политика целого ряда стран направлена на стимулирование деторождения. Люди науки должны изучать проблемы, СМИ — пропагандировать идеи, в основе семейного воспитания должен находиться культ семьи и детей. Ученые подсчитали, что расширенное воспроизводство нации идет, когда каждая семья имеет в среднем четверо и более детей. Если в крымскотатарском сознании это будет заложено и не будет размываться, то через несколько десятилетий мы ощутим очень серьезные результаты.
Поэтому тем, кто не обрел семью, желаем ее обрести, молодежи — удачно найти свою половину, рожать детей, тем, кто имеет детей, — дать им достойное образование, создать экономический фундамент для дальнейшего роста и жить дружно в больших и малых крымскотатарских семьях.
comments powered by HyperComments