ЮЛДУЗ, член Союза писателей Крыма
Моего деда, Сефера Усеина-оглы, фашисты казнили в 1943 году как подпольщика и партизана.
Я знаю его по фотографиям. Он был, как говорят, типичным степняком. Черноволосый, с широкими, изогнутыми, как крылья в полёте, бровями. Родился в 1895 году в деревне Кызыл-Коба (Красные Пещеры) в семье, очевидно, не только состоятельной, но и родовитой. Об этом свидетельствует то, что он обучался в гимназии, а затем с отличием окончил кадетский корпус. Быстро продвигался по службе. В конце Гражданской войны оказался в Белой армии барона Врангеля.
Как он с такой биографией не попал под жернова красного террора, мне не ведомо. Но скорее всего, поскольку в деревне его семья пользовалась большим уважением, односельчане, хотя и знали, конечно, о его офицерских отличиях, ни словом об этом не обмолвились.
А жена его – Абибе – выросла в семье духовного служителя и получила соответствующее образование в Турции. За глубокие знания Священной книги была награждена наставниками Кораном в золотом переплёте и золотым поясом. Но до внуков эти реликвии не дошли.
Вместе Сефер и Абибе пережили две войны – Первую мировую и Гражданскую, голод, раскулачивание, коллективизацию. Абибе умерла перед войной, в 1940 году, оставив Сефера с четырьмя детьми. Он управлялся – и с хозяйством, и детвора была накормлена и одета не хуже сверстников.
Но грянула война. Оккупанты, ворвавшись в Крым, сразу же приступили к уничтожению его населения. При всех своих разногласиях с советской властью этого дед не смог вынести. Хотя его, бывшего царского и белого офицера, знающего несколько языков, в том числе немецкий, назначили старостой деревни, он связался с партизанами, которые, в свою очередь, вывели его на подпольщиков. Как свидетельствует партизанка Зелиха Ниязиева-Керменчикли в своей изданной в 1971 году в Ташкенте книге воспоминаний «Дагълар башында», в подпольную ячейку кызылкобинских патриотов, кроме моего деда, входили Асан Чобанов, Андрей Древедняк и мельник Мельников. Их действиями руководил представитель симферопольского подполья Сервер Усеинов. Подпольщики «присматривали» за передвижением войск и военной техники врага по алуштинской трассе и передавали эти сведения в лес. В блокированных карателями партизанских отрядах бойцы в ту пору были наперечёт, и кызылкобинцы время от времени участвовали в боевых операциях.
Разведка у врага была поставлена хорошо, и она вычислила, что из деревни тянется тропинка в партизанский лес. За донесение о связных партизанов фашистское командование обещало вознаграждение. Ждать, когда это произойдёт, не стоило. И, как вспоминала автор вышеназванной книги, они ушли в зуйские леса и влились в 3-й партизанский отряд, которым командовал Федоренко.
Он тоже был блокирован, и добыча продовольствия была задачей № 1. Однажды за продуктами в Симферополь отправился мой дед. Он, как рассказывали, уже кое-что собрал, но хотел принести с собой побольше и решил пройтись по другим своим знакомым. Возможно, кто-то из узнавших его на улице поспешил в комендатуру, и Сефера Усеина-оглы схватили на улице.
Его сын, стало быть, мой дядя, говорил, что на допросах его сначала пытались «усовестить»: как, мол, он, офицер царской армии, дошёл до того, чтобы служить своим врагам – большевикам? Потом били… Но не услышав от него ничего, вывели во двор и расстреляли. Где он упокоен в родной крымской земле, никто не знает.
Так погиб наш дед, офицер, патриот, смелый и мужественный человек, и он с полным правом займёт своё достойное место в шеренге «Бессмертного полка», который 9 мая, в 70-летие Победы, символически прошагает по площадям наших городов и сёл…
ЛЕЖИТ В ЗЕМЛЕ РОДНОЙ
Памяти моего деда Сефера Усеина-оглы
Еще он дедом моим не был,
Поскольку не было меня,
Когда под тихим крымским небом
За школой на исходе дня
Его фашисты расстреляли
За то, что был он патриотом.
За то, что сколько ни терзали,
Не отступил он ни на йоту
От долга, чести офицерской
И партизанских тайн не выдал.
Запомнился подтянутым и дерзким
Тем, кто его в день казни видел.
И с дочкою он быстро попрощался,
Чтоб на родных не навести врагов.
Когда прощался, то смущался,
Ведь он прощался до конца веков.
Не знаем мы, где дед наш упокоен,
Но знаем, что лежит в земле родной,
Что в воинстве небесном, ведь он – воин,
И в памяти земной, на всех – одной.
comments powered by HyperComments