Лейля СЕЙТХАЛИЛОВА
Осенью в наших газетах часто появляются объявления об очередной встрече односельчан. Я с тревогой и печалью подумала о том, что встреча дуванкойцев не состоится. Неужели не осталось уже в живых тех стариков, которые когда-то здесь родились и в мае 1944 были отсюда депортированы. Моя мать 96 лет назад родилась в этой замечательной деревне. Она часто рассказывала нам, что их дом находился в Юкъары-Маалле, около джами. Рядом с джами располагался чешме, куда местные жители приходили за водой, а заодно и поделиться новостями. Моя мать, Эльмаз, была четвертым ребенком в небогатой семье, где вместе с ней росли братья и сестра: Амит, Абдурешит, Назифе и самый младший — Усеин. Усеин-дайы до сих пор живет в Узбекистане, ему уже за девяносто, и они не могут вернуться в Крым.
Маме было где-то около 6-7 лет, когда умер отец. Она только смутно вспоминала предсмертные слова отца, обращенные к ней, ребенку: «Кель, къызым, кель, санъа бакъайым», и толпы причитающих людей на похоронах.
Тяжела была жизнь вдовы, Найме-битам, одной, с малыми детьми. Еще до начала войны Абдурешита-дайы забрали в армию. Он служил в стрелковом полку, охраняя дом Сталина в г. Гори, Грузия. Потом, уже с началом войны, он прошел страшными дорогами войны Болгарию, Венгрию, Румынию, Чехословакию, Австрию, дошел до Берлина. Был ранен, контужен, голодал и мерз в окопах… был награжден…
Демобилизовавшись в 1945 году, ничего не зная о страшной судьбе своего народа, вернулся в Крым. Явившись в военную комендатуру Бахчисарая, получил приказ в 24 часа покинуть Крым. Ему пришлось уехать в Краснодар, а потом искать свою мать, братьев и сестру на обширных просторах Советского Союза.
Амит-дайы в первые же месяцы войны ушел на фронт и вскоре был ранен в боях у села Чаплынка (Украина). Вследствие ранения ему ампутировали руку. Он вернулся домой, в Крым, инвалидом. 18 мая 1944 года, вместе со всем народом, женой, матерью и ребенком, был депортирован в Марийскую АССР.
Моя мать, Эльмаз Сейтхалилова, ко времени депортации была уже замужем и вместе с семьей и родственниками мужа была сослана в далекий, знойный Узбекистан, они попали в горное село Ургут, где половина нашей родни и скончалась от голода и лишений. Мать, братья и сестра смогли встретиться только после 1956 года, когда был отменен комендантский режим по месту проживания. Назифе-тизе скончалась в те же годы от тяжелой болезни в поселке около станции Вревской под Ташкентом.
Такова вкратце трагическая страничка судьбы моей матери, моих родных и близких, уроженцев села Дуванкой. Вот куда мне надлежало ехать, когда, наконец-то, в газетах появилось сообщение о встрече односельчан третьего сентября… На встречу поехали, собравшись всей родней, от самых старших (теперь уже это мы, родившиеся в депортации) до самых маленьких — двенадцатилетней Гульсум и девятилетней Реаны. Они должны знать, где родились их прабабушка и прадедушка.
Нас радушно встретили в просторном Доме культуры села Дуванкой. В фойе были накрыты столы, а во дворе поспевал ароматный плов. Постепенно начал съезжаться народ. Было много детей, но, к сожалению, мало стариков, переживших депортацию. Все с огромным почтением подходили поздороваться к 95-летней Шевкие-бита, которая рассказывала об истории с. Дуванкой, о том, кто, где жил в то время, как она создавала свой музей, о куклах. А потом еще и спела свои любимые песни.
Торжественную часть встречи односельчан открыла Зера Абдуллаева. Поздравив присутствующих с праздником Курбан байрам, она предоставила слово директору ДК Ольге Клепцовой. Та, в свою очередь, тоже поздравив всех присутствующих с праздником Курбан байрам, сообщила, что у них сейчас двойной праздник. В этом году исполняется 25 лет Образцовому крымскотатарскому вокально-хореографическому ансамблю «Дуванкой».
Художественным руководителем ансамбля является Расим Абдуллаев, руководитель вокальной группы — Зера Абдуллаева, руководитель хореографической группы — Эльвира Османова, методист ДК — Людмила Корешкова.
Этот очаровательный детский коллектив порадовал всех своим вокальным и хореографическим мастерством. Они исполнили много крымскотатарских народных песен и танцев. И, конечно же, гремела «Хайтарма». Получив огромный заряд от выступления детей, подпевая им и танцуя вместе с ними, гости, после окончания торжественной части, разошлись по окрестностям Дуванкоя, каждый в поисках своего, может быть чудом сохранившегося, дома или хотя бы улицы, на которой он стоял. Мы нашли улицу, на которой жили картбабам, битам, анам, дайыларым. На месте нашего дома построен новый дом. Но вот чешме, о котором постоянно говорила мама, сохранился. Вода из него уже не журчит, но огромная глыба камня, из которого когда-то бежала вода, сохранилась. На тыльной стороне камня видны следы когда-то выгравированной даты — то ли 1751, то ли 1851. Он давно уже не радует окрестности своей живительной влагой, возле него не собираются посудачить жители деревни…. Но он обрамлен металлической сеткой, видимо, чтобы оградить от разрушения.
На душе стало грустно… Где оно, то поколение, те люди, которые когда-то жили здесь, обрабатывали эту землю, лелеяли ее и берегли? Их давно нет… Но рядом стоят две мои ясноглазые, быстроногие племянницы… Это молодая поросль, родившаяся уже здесь, в Крыму, и, к счастью, плохо представляющая себе, что такое депортация. И я подумала про себя с облегчением: «Аллагъа чокъ шукюрлер олсун!»
В заключение хочется еще раз выразить огромную признательность и благодарность тем, кто организовал этот праздник. Очень надеемся, что в селе Дуванкой не прервется связь поколений, и уже дети и внуки, и правнуки бывших односельчан будут приходить сюда, чтобы продолжить встречи в селе, где когда-то проживали их предки.
comments powered by HyperComments