Зебуре Сейтджалилова
Написать о судьбе этой женщины собиралась, наверное, года три. Всегда приветливую и улыбчивую Зебуре-апте, мне казалось, знала уже лет 25, но как-то случайно в беседе она рассказала о своей маме и пережитых ею страданиях. Ей, 30-летней женщине, довелось собирать останки своих четверых малолетних детей, погибших на ее глазах от взрыва бомбы. Тогда, услышав этот рассказ, я обещала себе обязательно об этом написать, чтобы сохранилась в истории сила духа народа, сумевшего выстоять, выжить, выдержать удары судьбы, не утратив при этом веры в светлое, доброе, человечное. Да, ни одну крымскотатарскую семью в годы войны и оккупации не обошли голод, смерти и страдания, но то, что пришлось вынести на своих хрупких плечах Алиме Абдулмеит-кызы, вполне может лечь в основу романа и кинофильма, созданных на реальных событиях.
Моя сегодняшняя собеседница Зебуре-апте Сейтджалилова родилась уже спустя почти десятилетие после трагического дня в судьбе ее матери, в одночасье потерявшей четверых детей. Семейной реликвией стал выцветший довоенный снимок, сохранивший лица малышей – братьев и сестер, жизнь которых так рано оборвала война. Помнит Зебуре-апте мамины рассказы о нелегком сиротском детстве, разбившемся счастье первой семейной жизни. Помнит глубокий след на предплечье своей мамы, оставленный осколком снаряда, помнит неубывающую с годами печаль ее глаз. Помнит по сей день мамины трудолюбивые руки, с легкостью справляющиеся с любой работой, ее удивительно любящее сердце, способное вместить безграничную любовь к детям, родным, приемным или соседским — без разницы. Всем она дарила свое внимание, заботу, старалась обязательно, если было чем, всех угостить. Об этом ее рассказ.
Ночь, отнявшая четверых детей
В верховьях оврага Тау-Сала, во внутренней гряде Крымских гор, утопая в зелени, раскинулось небольшое крымскотатарское селение, получившее свое название Уппа – по имени протекающей рядом реки. Здесь родилась в 1909 году мама Зебуре-апте – Алиме. В раннем возрасте они с братом Асаном утратили своих родителей. Сначала умер отец Абдулмеит, вслед за ним ушла в мир иной и мама Азизе. Алиме была еще мала и не осознавала постигшего их горя, видя на похоронах, как плакали и вздыхали соседки: «Вай, бу балалар энди насыл яшайджакълар?» (Как же теперь этим детям жить?).
Все заботы теперь легли на плечи старшего брата Асана, заменившего для Алиме и отца и мать, хотя сам был еще подростком. Они вместе собирали полевые цветы и продавали незамысловатые букетики, ловили рыбу, которой в те годы водилось много в реке, тем и жили первое время. Асан самостоятельно освоил игру на скрипке и сам смастерил ее для себя и любил подбирать на ней любимые сердцу мелодии. А Алиме умело справлялась с домашним хозяйством. И женская и мужская работа легко спорилась в ее руках.
С годами Асан женился на овдовевшей Гульзар, растившей двух дочерей, вскоре у них родились сын Алим и дочь Мияссер. Музыкальный дар от матери теперь передался его детям: Алим тоже неплохо научился играть на скрипке, а Мияссер пела.
Алиме жила с семьей брата и помогала по хозяйству и присматривать за детьми. Вскоре брат выдал ее за младшего брата своей жены Зекерью в соседнее село Чамлы-Озенбаш. В их семье один за другим родились дети: Назим, Кязим, Сафуре, Зенуре.
– Мама рассказывала, что ее муж Зекерья в начале войны ушел на фронт, позже пришло извещение о том, что он пропал без вести, — вспоминает Зебуре-апте. — Она рассказывала, как бесчинствовали румыны в годы фашистской оккупации и как над их деревней частенько со страшным гулом пролетали в сторону Севастополя гитлеровские самолеты со смертоносным грузом на борту.
Алиме Зекерьяева
В один из таких вечеров мама, искупав детей и уложив их спать, мыла свои длинные волосы над тазом в углу комнаты, как вдруг раздался грохот. Она не помнила, сколько прошло времени, но очнувшись, увидела страшную картину: развороченный дом. В ужасе она под его обломками пыталась отыскать своих детей. Правая рука кровоточила, осколком снаряда поранило предплечье, но она не замечала ни крови, ни боли. Нужно было отыскать и спасти детей. Боль пришла позже, острая и невыносимая, сердце разрывалось внутри, когда она складывала в простыню кусочки разорванных тел своих четверых детей, которых еще несколько минут назад, пожелав спокойной ночи и сладких снов, уложила спать.
К утру Алиме сложила тела в тележку и повезла хоронить. Сама выкопала неподалеку яму, засыпала землей и с чувством выполненного последнего долга перед памятью детей, пошла к колодцу. Война забрала мужа, не оставила ей ни одного из четверых детей, как не оставила другого выбора, как свести счеты с жизнью. Обезумевшую от горя женщину успели спасти кто-то из односельчан, пришедших с утра за водой к колодцу. Алиме доставили в больницу, где она пришла в себя, рана на руке затянулась, но чтобы душевную боль залечить, потребовались годы.
Новое испытание
Жизнь готовила новое испытание. В 1944 году 35-летняя Алиме оказалась в Баяуте-3. Крымских татар после освобождения Крыма от гитлеровских захватчиков отправили в ссылку: женщин, стариков и детей. Брат Асан умер еще до начала войны, а его жена Гульзар с четырьмя детьми попала на Урал, в Марийскую АССР. После 1957 года сумели перебраться в Алма-Ату, когда узнали, что чеченцы, депортированные в 1944 году, стали возвращаться на родину и оставлять свои временные жилища. Спецпереселенцы пытались выживать в новых условиях: суровых, бесчеловечных… Жили по несколько семей в бараках. Алиме удалось устроиться истопницей в школу в Баяуте-3. Она была работящей, бралась за любую работу.
Молодую вдову заприметил 56-летний Абдулгани Муждаба, у которого в первые месяцы депортации умерла жена Найле-Шерфе, оставив четверых детей. В 1948 году Алиме и Абдулгани поженились. Алиме снова стала матерью: 19-летнего Куддуса, 16-летней Мунивер, 11-летнего Куршута и 8-летней Мияссер. А через три года в этом браке родилась Зебуре, спустя еще четыре года — Майе.
Абдулгани Муждаба с женой Алиме и детьми Куршутом, Мияссер и Зебуре. Баяут-1, 1951 г.
— Был еще один интересный момент в жизни моей мамы, — рассказывает Зебуре-апте. — Уже после моего рождения в Баяуте-1, куда мама вышла замуж, отыскал ее первый муж Зекерья, которого она считала пропавшим без вести в первые месяцы войны. Он попросил у моего отца разрешения поговорить со своей женой, которую искал все эти годы. Мама рассказала ему, как погибли дети, как получила извещение о том, что он пропал без вести. Зекерья готов был забрать ее с детьми, но мама объяснила, что она теперь замужем за Абдулгани и у нее дети, которых она любит и не оставит.
Абдулгани Муждаба – выпускник Зынджырлы-медресе
Так мы жили большой и дружной семьей. Отец пристроил комнату к нашему бараку и слыл в округе очень уважаемым и образованным человеком.
Абдулгани Муждаба был родом из Яни-Сала Бахчисарайского района. Он родился в 1892 году и, согласно семейным преданиям, окончил Зынджырлы-медресе, где, помимо знаний о религии, грамматики, арабского языка, обучали правоведению, физике, математике, географии. Поэтому, когда я уже училась в школе, отец мне всегда помогал с уроками по математике и физике. Он прекрасно читал Коран, понимал и переводил. Его всегда приглашали на проведение религиозных обрядов и мероприятий. Мой прадед и Муждаба-картбаба учились в медресе и, по рассказам отца, в их доме хранились Кораны с обгоревшими страницами. В период жестоких преследований за религиозные убеждения в 1920—1930 годы немногие отваживались и немногим удавалось спасти от огня священные книги, которые с остервенением бросали в костры в атеистическом угаре адепты новой власти.
Абдулгани Муждаба, 1966 г
В Крыму отец некоторое время работал на табачной плантации, а в Баяуте — на хлопкозаводе. Он всегда, помню, слушал радио, интересовался политической обстановкой, много читал газет и журналов. В марте 1958 года наша семья переехала в Чирчик, куда немного ранее перебрался мой сводный брат Куддус. Родители смогли купить участок с постройками у казаха Султана-ака, отец кое-что перестроил.
В семье нас, детей, родители никогда не разделяли, и лишь повзрослев, мы узнали, что со старшими братьями и сестрами мы родные только по отцу.
После смерти мамы отец с младшей моей сестрой Майе уехали к Куддусу и Куршуту, которые к тому времени обосновались с семьей в селе Архипо-Осиповка (поселке Тешебс) Краснодарского края. Когда они уезжали, соседи-узбеки плакали, потому что очень уважали отца, прислушивались к его мнению и советам. В нашей большой родне за любое дело брались только после его благословения, отец всегда мог помирить, рассудить, его наставления всегда оказывались правильными и ценными. Он всю жизнь мечтал о Крыме, но умер в конце 1972 года. Там и похоронен.
Зебуре и врата небесные
— После окончания школы я мечтала учиться дальше, поступить в институт и стать учителем английского языка. Но семье нужна была материальная поддержка, отец уже был в преклонном возрасте – за 77 лет, и пять лет учебы в вузе, поездки в Ташкент мы просто не осилили бы. Родители приняли решение выдать меня замуж, тем более кандидатура была самая что ни на есть подходящая — сын односельчанина моего отца из Яни-Сала. Наши родители знали друг друга по работе и в быту. А это крымскотатарская традиция, проверенная временем. Сыграв нам с Миедином Сейтджалиловым свадьбу в 1969 году, мама слегла и вскоре умерла. Ей был 61 год, сердце, перенесшее столько невзгод и страданий, не выдержало.
Миедин Сейтджалилов
С мужем мы жили в поселке Магарач Кибрая. Я устроилась работать в продуктовый магазин «Диляра», отучилась заочно в Ташкентском кооперативном техникуме. В этом магазине в поселке Улугбек отоваривались сотрудники института ядерной физики, прославленного на весь СССР. В поселке коттеджного типа им были предоставлены квартиры. Здесь жили профессора, научные сотрудники. Наш известный и уважаемый ученый Ленур Арифов заведовал отделением института ядерной физики, его супруга работала врачом-окулистом. Они частенько приходили в магазин за продуктами. Когда к ним приезжали друзья, родственники из Самарканда, они тоже непременно заходили в магазин, чтобы прикупить им гостинцев. Мы все друг друга знали. Я проработала в магазине 21 год, а мой муж Миедин — 35 лет на винзаводе им. Р. Шредера, подведомственном Научно-исследовательскому институту плодово-ягодных культур имени Р. Шредера. Знаменитый институт «Магарач» охватывал своей деятельностью большинство винодельческих и виноградарских районов Советского Союза и имел здесь в Кибрае одну из своих опытных станций, где хранились образцы коллекционных марочных вин.
Зебуре Сейтджалилова 21 год за прилавком магазина «Диляра» в поселке Улугбек Кибрая
Мужу от работы выделили квартиру в коттедже на две семьи. Так мы жили, растили двух дочерей, которых Аллах нам подарил лишь спустя 12 лет супружеской жизни. Лемара родилась в 1981 году, Ленура — в 1985-м.
В 1990 году мы, как и весь крымскотатарский народ, решились ехать на родину. Муж родился в Крыму, я все время слышала от родителей и супруга воспоминания об этом крае, который для меня тоже уже с детства был родным. Миедин сначала приехал сам, занял участок в массиве Марьино в Симферополе, а на следующий год уже приехали мы все на голый участок. Муж собрал металлический гараж, обосновался в нем, а я с детьми — во времянке у своей сестры. И началась «великая» стройка. На работу в магазины меня не приняли, сославшись на возраст, хотя мне тогда было 40 лет. Миедин устроился оператором в котельную «Крыммолоко». Я с детьми занялась выпечкой, готовили дома булочки и пахлаву, продавали в сезон на побережье. В огороде сажали клубнику и помидоры. Тем жили и строились.
37 лет мы прожили с супругом, он пользовался уважением в коллективе, о нем, как хорошем специалисте, мастере своего дела, писали в местной газете, его фотографию вывесили на заводскую доску почета. В 2006 году у него случился инсульт, и он умер. Когда в отделе кадров забирала его документы, сотрудница, выразила мне соболезнование очень точной фразой: «Каким он был теплым человеком!»
Мы вырастили с ним детей, подняли их на ноги, дали возможность получить образование и специальность. Лемара окончила КИПУ, факультет дошкольного образования, Ленура – повар-кондитер. Растут внуки Эдем и Арсен, оба занимаются в секции каратэ.
Моя мама всегда очень любила детей. Потеряв четверых, она, долго не раздумывая, согласилась выйти замуж за овдовевшего мужчину тоже с четырьмя детьми, для которых сумела стать хорошей матерью, и родила еще нас с сестрой. Спустя годы я понимаю, какая это была сильная женщина, наша Мама.
Из нас шестерых братьев и сестер сейчас остались трое. Мы все помним и чтим память наших родителей. В моих воспоминаниях всегда светлый образ отца. Он часто читал Коран у окна и говорил, что в каждый месяц наступает такой день, когда раскрываются врата небесные, и на землю нисходят, словно волшебные бабочки, — ангелы (Кок къапусы ачыла ве мелеклер келелер). Но увидеть это смогут лишь избранные Аллахом, люди с кристально чистой душой. А мама рассказывала, как в их селе маленькой девочке по имени Зебуре, случайно проснувшейся ночью, посчастливилось увидеть это чудесное явление. Поэтому мама и назвала меня в честь этой девочки. Говорят, что это редкое имя истолковывается как часть священного писания, ниспосланного задолго до Корана. Не знаю, так ли это, но все в этом мире, я считаю, происходит неслучайно.
comments powered by HyperComments