Такого принципа в жизни придерживается не одно поколение Кучеровых
Этот год для 66-летней пенсионерки Муниры Кучеровой из поселка Молодежное Симферопольского района знаменателен особыми достижениями: 1 место в соревнованиях по настольному теннису среди женщин Симферопольского района и хороший результат – ни одной орфографической ошибки — во всероссийском тотальном диктанте, проводившемся для всех желающих 18 апреля в Крымском федеральном университете.
Мунира-ханум около десяти лет была депутатом поссовета, до недавнего времени заведовала детским сектором Дома культуры поселка, и по сей день не оставляет общественной деятельности, возглавляя Молодежненский Совет ветеранов.
В чем же секрет ее активной гражданской позиции? Ответ следует искать в родовых корнях.
«Арзы-кыз» в мечтах вспоминали
Мунира-ханум с гордостью показывает аттестат об окончании полного курса Ялтинского татарского педучилища по школьному отделению, выданный в 1937 году Наркомом просвещения РСФСР ее матери Шефике Эбубекировой, 1919 года рождения. В нем по всем предметам высокие показатели: «отлично» и «хорошо».
Шефика Эбубекирова и Энвер Кучеров
Шефика родилась в многодетной семье в с. Дегирменкой Ялтинского района. В студенческие годы она сдружилась с Ризой Халитом, ставшим впоследствии известным крымскотатарским поэтом. Он неплохо рисовал и часто дарил Шефике свои наброски, которыми она украшала комнату в общежитии. После окончания педучилища Ш. Эбубекирова преподавала в сельской школе в с. Кучук-Ламбат Алуштинского района, где и познакомилась с Энвером Кучеровым. Он был родом из этих мест и служил во флоте в Севастополе. В депортацию Шефика с годовалым сыном Эдемом попала на Урал, в Горьковскую область. Мужа Энвера с флота отослали сначала в трудармию — восстанавливать разрушенный фашистами Сталинград, потом в с. Солдатское Ташкентской области Узбекистана. Сюда он в апреле 1946 года перевез жену и сына. Примечательно, что в условиях спецпоселения его супруге удалось снискать уважение и почет среди местного населения и добиться в Горьковской области открытия татарского класса для депортированных соотечественников. Семья бережно хранит документ, подтверждающий, что с 8 ноября 1944 г. по 1 апреля 1946 г. Шефика Эбубекирова работала в качестве учителя татарского класса, и выписки из приказов о вынесении ей благодарностей за педагогическое мастерство, высокие показатели учебно-воспитательной работы в кучук-ламбатской школе.
В Узбекистане у Кучеровых родилось еще четверо детей. Мунира-ханум вспоминает, как в семье часто собирались родственники и друзья, пели родные крымскотатарские песни. Помнит, как 4-летним ребенком ходила с мамой в какое-то невзрачное помещение с шаткими скрипучими полами отмечаться под подпись, слезы отчаяния матери, не получившей разрешение коменданта проводить в последний путь родного брата Эмирсали, умершего в Ташкенте.
«Родители всегда с благоговением говорили о Крыме, — вспоминает Мунира-ханум. – Особенно яркими для мамы были детские воспоминания. Сельская ребятня, купаясь в море, обязательно старалась подержаться за хвост легендарной «Арзы-кыз». Родителям и старшему брату не суждено было вновь обрести свою родину, они похоронены на чужбине. Трое их детей с семьями вернулись к родным берегам».
«На стихию все не спишешь»
Под таким заголовком в газете «Комсомолец Узбекистана» вышла статья о горьких уроках наводнения в Узбекистане в 1987 году. В ней описывается борьба со стихией, в результате которой погибли двое рабочих, устанавливавших дамбу. Один их них — Эдем Кучеров, старший брат Муниры-ханум.
«Мама не могла перенести эту утрату, заболела и через два года умерла. Отец умер раньше, в 1968-м, после инсульта, — рассказывает М. Кучерова. – Чтобы как-то развеять тоску мамы по родине, Эдем в 1970 году купил ей путевку в санаторий «Ливадия». Завотделением санатория Мария Михайловна, взглянув на ее документы при оформлении, заметила, что она тоже родом из этих мест и рассказала, что ее 80-летняя мать жила с ними по соседству, прекрасно говорит на крымскотатарском, готовит крымскотатарские блюда. Она повезла их к отчему дому, который и ныне стоит. У дома все так же растет хурма, посаженная когда-то дедушкой Эбубекиром.
Братская забота
Мунира росла любознательным и не по годам смышленым ребенком. Она тянулась за старшими братьями, наблюдала за тем, как они готовили уроки, и словно губка впитывала все новое. В пятилетнем возрасте она ввела всех в замешательство, когда заявила, что уже умеет читать. Братья подняли ее на смех. Но когда она стала старательно складывать слоги в слова, водя пальчиком по строке, удивленно переглянулись. Ведь никто ее специально этому не обучал. С тех пор чтение стало ее самым увлекательным занятием. В школьные годы перечитала приключенческую классику. Принялась за Мопассана, но братья, бдительно следившие за ее воспитанием, предостерегли: «Рановато еще!»
«Эдем и Эскендер всегда опекали меня. Мы иногда ссорились, когда их чрезмерные замечания допекали меня, — вспоминает Мунира-ханум. – А мама успокаивала, что пройдут годы, и мы еще скучать друг без друга будем. Так и случилось, Эскендер из армии такие письма мне писал, столько в них братской любви и заботы было!»
Хлопковые страдания
Окончив школу на золотую медаль, Мунира в 1966 году поступила в Самаркандский государственный университет (СамГУ) на инженерно-технологический факультет. Учеба давалась легко, девчушка, еще со школьной скамьи увлекавшаяся настольным теннисом, несмотря на невысокий рост имевшая III разряд по баскетболу, и в университете проявила себя с лучшей стороны, став капитаном женской сборной факультета. С улыбкой Мунира-ханум говорит о горячей хлопкоуборочной поре, благодаря которой убедилась в ценности истинной дружбы и обрела настоящую любовь.
Как-то на втором курсе университета их вывезли на сбор хлопка. В поле Мунире стало плохо, преподаватель отправил ее на кухню помогать чистить свеклу. Когда она почувствовала себя еще хуже, ей разрешили прилечь и пригласили фельдшера, тот заключил: либо аппендицит, либо заворот кишок, — и ушел. Мунира помнит, как за дверями комсорг возмущался: «Там девчонка умирает, а никому дела нет!» Наконец ночью Муниру привезли в кишлачную больницу, где пришлось ждать врача. Один врач был на чьей-то свадьбе, другой — еще где-то. Заявившийся через некоторое время хирург безапелляционно, с характерным акцентом, заявил: «Резать будем!». Удалили аппендикс, утром дали кусок хлеба и оставили лежать. «На следующий день нашу группу перевезли в другой колхоз, а я осталась в больнице. Мама, конечно же, ничего не знала. Меня за несколько километров пешком приходил навещать Виталий — парень моей близкой подруги. Операция была проведена неудачно, через неделю швы стали расходиться. Еще дней 20 я пролежала в больнице, и неизвестно, чем бы все это закончилось, если не Виталий. Он поручился за меня перед врачами и на автобусе повез в Самаркандскую больницу, где медперсонал пришел в ужас, увидев меня в таком запущенном состоянии. Виталий с моей подругой Валентиной живут сейчас в Краснодаре. Он уже профессор, преподает сопромат в университете. Переписываемся, в 1974 году я была у них в гостях. Такая дружба дорогого стоит, уверяю вас!». Мунира-ханум посвятила Виталию Китаину следующие строки:
Мы много лет с тобой дружны,
Ты мне – как бальзам для души.
Расстояние и время уже не важны,
Все средства общения для нас хороши.
Далекий Самарканд, юности мгновения,
Чудесные мелодии, прекрасные порывы…
Такая дружба – редкость, без сомнения,
Мечты, восторги, грезы – они живы!
Давно ты в Краснодаре, я – в Крыму,
Но душ родство все больше нас сближает.
Ты знай, я всегда поддержу и пойму,
Тепло твоих писем меня согревает.
А еще хлопок свел Муниру с ее будущим супругом. Студентов СамГУ вывезли на хлопок на три дня, но оставили аж до декабря. Отпросившись у преподавателя на сутки — съездить домой за теплыми вещами, Мунира отправилась в Солдатское. На следующий день брат Эдем проводил ее, посадив на поезд в Янгиюле. В купе разговорилась с попутчиком, им оказался Айдер Османов, он был начальником строительного участка в Джизаке и возвращался с поминок родственника. Он оставил Мунире свой адрес с надеждой получить от нее письмо на родном крымскотатарском языке. Вскоре Мунира, воспользовавшись словарем, написала ему письмо. Он навещал ее на хлопке, встречались, переписывались. Через год молодые поженились. К тому времени Айдер возглавил ПМК в Джизаке.
Айдер Османов
«Он был очень работоспособным. Поднимал в Джизаке электротехнический и аккумуляторный заводы в период своего директорства, выезжал по обмену опытом в зарубежные командировки. Руководство республики удостоило его Ордена трудового Красного знамени. В 1990-е годы муж приезжал в Крым в командировку, тогда ему предложили купить недострой в п. Молодежное, – рассказывает Мунира-ханум. – В 1996 году мы переехали в Крым. Он очень переживал, что здесь оказался невостребованным. Стыдился выходить к почтальону получать мизерную пенсию, при начислении которой не учли надбавку за Орден и другие заслуги. Когда, после письменных обращений, все же начислили, получить достойную пенсию не довелось – после двух перенесенных инсультов в 2003 году он ушел в мир иной».
В поисках принципа справедливости
После окончания института Муниру направили по распределению к мужу в Джизак, на завод «Пластмасс», но поскольку завод еще не был сдан в эксплуатацию, ей пришлось устроиться в школу учителем химии и биологии в старших классах, где проработала 5 лет. Она была в меру строга, но к оцениванию знаний относилась весьма ответственно. Помнит случай в одном классе. «Выпускник Саша тянул на золотую медаль, но химию на «пятерку» не знал. Его друг Исмет все наблюдал, завышу ли я Сашке оценку, нарушив свой принцип справедливости, — вспоминает Мунира-ханум. – Тогда это для меня было очень важно, и я принципиально поставила «четверку». Саша стал военным летчиком, Исмет — летчиком на самолете «Руслан». Мы с ним как-то встретились, и нам подумалось — наверное, можно было и «пятерку» поставить».
В 1972 году Мунира-ханум вступила в КПСС. «Это был мой осознанный выбор. Я была октябренком, пионеркой, секретарем комсомольской организации завода «Пластмасс». Была твердо уверена, что будучи коммунисткой я сделаю больше в отстаивании принципа справедливости, по сей день я не жалею об этом. Когда в тресте «Джизакводстрой» умер пенсионер и партийцы на его похоронах обещали к годовщине его смерти установить памятник, но к назначенной дате не успевали, я, как секретарь парторганизации, и главный энергетик в июньскую жару покрасили ограду и завершили благоустройство памятника, сдержав слово. Мне удалось добиться, чтобы женщин — сотрудниц треста старше 45 лет не отправляли на сбор хлопка, несмотря на строжайшую норму – 30 человек. И я никогда не искала возможности пропустить по какой-либо причине выезд на хлопок, при этом успешно выполняла норму».
В поселке Молодежное Мунира-ханум ведет активную общественную работу, помогает соотечественникам писать письма и запросы в различные инстанции, сдавать пакет документов для получения справки о реабилитации, добиваться благоустройства поселка. В 2004 г. открыла Общественную приемную при Совете ветеранов, где по сей день ведет прием, оказывая содействие в решении пенсионных и социальных проблем. А еще она участвует в соревнованиях, пишет стихи по зову сердца, дарит любовь и внимание внуку Тимуру, балуя его оригинальными блюдами и вкусной выпечкой из своей коллекции интересных рецептов, и надеется взять матч-реванш по теннису у своей золовки Шекуре, с которой поддерживает очень теплые отношения. «Мы в один год окончили вузы, после того, как я вышла замуж за ее брата Айдера, долгое время жили вместе. Шекуре тоже медалистка, в Джизаке она работала главным педиатром, так же как и я любит играть в теннис, навещая друг друга, обязательно устраиваем соревнования. У нас очень много общего».
Мунира Кучерова убеждена, что крымские татары должны стремиться быть образцом во всем — в знаниях, культуре, интеллигентности, проявлениях доброты и великодушия. Только так мы сможем добиться уважительного отношения к себе. И это не громкие слова, это реалии жизни.
Мунира Кучерова с дочерью Эльвирой
Музыка души
Мунира КУЧЕРОВА
Красавцы маки – музыка души,
Они о детстве мне напоминают…
Творенья дивные так хороши,
Что сердце от восторга замирает!
Любовь, блаженство, музыку, мечты —
Все то, что в этой жизни ценно —
В себя вобрали славные цветы,
О них, волшебных, помню каждодневно…
comments powered by HyperComments