Наджие Османова
Лидия ДЖЕРБИНОВА, специально для «ГК»
Память — это наша история, стоит только копнуть, тут же всплывет прошлое.
Татьяна Соловова
Общаясь с людьми, ведя с ними приватные беседы, знакомясь с прошлым их предков, диву даешься, как люди могли выжить в тех условиях? В условиях, создаваемых не природными катаклизмами, а человеком. Человеком разумным (homo sapiens), начавшим свое шествие по планете много тысяч лет назад, который постоянно развивался и совершенствовался. И неужели, придя к нашему пониманию современности, они так научились ухищряться в методах унижения человеческого достоинства и наказаний! А мирные люди понимают жизнь в стремлении к добру и лучшей жизни. В постоянной борьбе со злом каждый надеется, что добро победит. Так и живем.
Сегодня рассказ о семье Наджие Басыровны Османовой, в которой все мужчины в начале прошлого века были аджи – так называются у мусульман паломники, совершившие хадж в Мекку. Прапрадедом отца Наджие Басыровны был Абла аджи, и далее по списку рода: Асан аджи, Абдулькадир аджи и дед Осман аджи. Село, где родился прадед отца Абдулькадир, называлось Сеит-Эли. Как уверены в семье, села кыпчакского происхождения имели такие названия, как Аджи-Эли, Джума-Эли, Мамбет-Эли.., и всегда были на слуху в семье далеко от Родины. Сейчас это исчезнувшие села, но историю не сотрешь: из рода в род передаются потомкам названия их родовых мест. Вспоминали, что их корни происходят из кыпчакского племени рода Атъя, который имел свое тавро — знак, которым коннозаводчики отмечали своих лошадей, и наследовался подобно фамильному гербу. Отсюда следует, что род был одним из зажиточных в тех краях.
В то время их жизнь строилась уже в селе Ойсул (исчезнувшее село в Ленинском районе). В их хозяйстве насчитывалось до 500 десятин земли. Возделывая пшеницу твердых сортов, поставляли ее в Италию и Канаду. Абдулькадир аджи картбаба, помимо этого, увлекался охотой на волков, которых в этой местности было много. Ему помогал бесстрашный конь Борибасар. Занимались животноводством, в приоритете было коневодство. Здесь хотелось бы упомянуть о жеребцах, которых объезжал Басыр. Он рассказывал детям в депортации, что объездкой жеребцов в основном в семье занимался он, и одного из этих красавцев никто не мог обуздать: «Сажусь на него, а он как понесет! Я обхватываю его ногами, он пытается изо всех сил сбросить меня, уже пена у рта, но не сдается — гордый и умный! Решил меня обманом скинуть. Въезжая в конюшню, он сделал вид, что сбавляет ход, и как рванет на огромной скорости, но я вовремя пригнулся и спас свою голову от перекладины над воротами. С жеребцами было много историй. Вот еще одна из них. Как-то решили мы одного из них продать. Продали в Керчь — вернулся, второй раз продали – вернулся через неделю, третий раз продали за пролив – через месяц вернулся вплавь. Был очень похудевший и изможденный. Больше не продавали. Как можно было продать верного друга? Уму непостижимо!».
Бабушки (слева направо): по матери — Мукылсе, по отцу — Сабе, Крым, 1940 г.
Рассказывая об этом роде, хочется остановиться на нравах того времени. Осман аджи слыл строгим человеком. У него с женой Фадиме было двое детей, но их брак долго не продлился. Она умерла от неизлечимой болезни. А перед смертью она попросила мужа Османа аджи после нее взять в жены овдовевшую жену брата Ибраима — Сабе. Ее брат Ибраим-Халил, как и она, происходил из зажиточной семьи, он работал в судебных органах. Однажды его жестоко избили. Пролежав четыре месяца, он умер. Его жена Сабе осталась с сыном Сеитхалилом. Она еще долго хранила печать с именем мужа. По устоям того времени, овдовевшая женщина не должна была жить без мужа больше года. И ее мать Кятибе-шерфе, оставив себе на воспитание ее сына Сеитхалила, отдала Сабе замуж второй женой за бездетного, богатого, семейного, но черствого и деспотичного Абкеляма. Родилась Зулейха, но это не спасало Сабе от жестокости мужа. И как-то навестивший ее родственник, заметив у нее следы побоев, заявил, что заберет ее. Тогда рассерженный муж-богач, войдя в женскую половину дома, отнял у кормящей женщины плачущего ребенка, сказав: «Забирай ее, а ребенка не отдам». И снова Сабе одна.
Осман аджи, исполняя завет жены, женился на Сабе-ханум. Она родила еще троих сыновей. Жили дружно. Позже забрали к себе и Сеитхалила. К ним в гости часто приезжала из Севастополя ее мать Кятибе-шерфе. Она была обычно очень изысканно одета по тем временам. В Крыму среди местного населения редко можно было встретить таких разодетых дам в нарядах, привезенных из Парижа. Ее шубки из ценных пород меха, манто и замысловатые зонтики привлекали внимание жителей села. Но еще большей диковинкой для них было наблюдать, когда саму Кятибе-шерфе нужно было высаживать из дорогого фаэтона и заносить на руках в дом. Ну что вы! Это ведь жена Анафи-бея, человека, принадлежавшего к купеческой гильдии! Нужно же было показать себя! Их сын Ягъя имел много магазинов не только в Крыму, но и на Ближнем Востоке и в России. Все это служило в обыкновенном селе предметом долгих обсуждений.
Но продолжим свой рассказ. В год свершения Октябрьской социалистической революции умирает Осман аджи. Исторически известно, что после революции жизнь в стране резко меняется. Смута, переполох, противоречия всевозможных партий и различных движений привели к гражданской войне, голодовке, репрессиям и многочисленным смертям.
У каждого из наследников некогда богатых и именитых людей судьба складывалась по-своему. Так и в семье Османа аджи. Его сын Аджикелям служил в царской армии. Пережив войну, умер в 1945 году в Китабе (Узбекистан).
Потихоньку ХХ век вступал в свои права, приближая годы репрессий. Наступил 1937 год, принесший немало бед. Разве могли зажиточные люди в тридцатые годы продолжать спокойно жить? Абдукеляма (1894 г.р.) репрессировали в Джалалкудукский район Андижанской области Узбекистана. Отбыв срок, вернулся в Крым, и снова в 1944 году оказался в знакомых ему местах, где и умер в совхозе «Савай» в 1945 году.
Дети умерших в ГУЛАГе Аблы-бея и Зулейхи-ханум — Шерфе и Фериде с племянниками, Запорожье,1960 г.
Зулейха (дочь Сабе от второго брака) вышла замуж за Аблу Умерова. Он был человеком со средним достатком и сдавать в колхоз свое добро не хотел. За это решением «тройки» его отправили на Белое море, где на холодных островах ГУЛАГа десятки тысяч заключенных валили лес, строили дороги, осушали болота. В такие жуткие условия его верная жена Зулейха, подобно женам декабристов, с двумя дочерьми-малышками поехала с ним, сказав: «Где муж, там и я». Вскоре, не выдержав трудностей, они с мужем один за другим покинули этот мир. Девочки оказались в детском доме. Здесь Фериде стала Фаей, а Шерфе — Шурой. Они подросли, отучились в ФЗУ и работали прядильщицами на Егорьевской прядильной фабрике в Подмосковье, где после долгих поисков их нашли дяди – братья (Абдуль) Басыр и Абдураим. В 1957 году они вызвали их в Южный Аламышик, где уже работал нефтегазодобывающий участок. Здесь в механическом цеху Фериде стала работать обмотчицей, а Шерфе дежурной на электроподстанции, позже закончила педучилище. Работала воспитательницей в детском комбинате. Смогла вернуться в Крым, похоронена на Родине. А сын Сабе от первого брака Сеитхалил умер в 1945 году в Пахтачи Андижанской области.
Ремзие и Басыр Османовы, Крым, 1939 г.
О брате Абселяме (1904 г.р.) известно следующее: после учебы в пединституте он преподавал математику в керченской школе. У них с женой Музделифе было четверо детей, когда он был арестован 24 июля 1937 года по ложному доносу. Был осужден «тройкой» Одесского военного трибунала и выслан для отбывания наказания на Колыму, откуда домой пришло только одно письмо, в котором он писал о великом желании и невозможности увидеть лица своих родных. И все! Колыма оказалась его последним приютом. По запросам братьев в 1957 году пришло сообщение о прекращении дела за отсутствием состава преступления и о его реабилитации. Было сообщено и то, что он умер от паралича сердца в 1940 году. А жене прислали двухмесячную зарплату. Этих денег хватило только на поминки. Но, несмотря на все невзгоды, семья вместе со всем народом училась выживать и жила, понимая, что лучшее будущее зависит от получения знаний и всеобщего развития.
(Продолжение следует.)
comments powered by HyperComments