Супруги Таир Мамбетов и Гульсюм Куляне. Самарканд. 1990 г.
Лидия ДЖЕРБИНОВА, специально для «ГК»
(Окончание. Начало в №4)
Наша память — единственный контакт, который у нас сохранился. В памяти мы можем снова и снова обнимать и целовать близких, смеяться и плакать вместе с ними. Это самая главная наша ценность.
Сесилия Ахерн.
Перестройка в Советском Союзе способствовала переменам в жизни страны и народа. Воодушевившись новыми веяниями политики страны, основная масса крымских татар ринулась на Родину. Основная волна возвращения пришлась на конец 1980-х — начало 1990-х годов. Тяга к Родине передалась и рожденным в депортации поколениям. Крым не встречал, его отстаивали с трудностями и бытовыми неурядицами. Девяностые годы прошлого века ознаменовались своими неожиданными событиями, изменившими судьбу многих. К тому времени у Гюльсюм Куляне был уже тринадцатилетний стаж работы. Она в 1978 году, отучившись в Самаркандском архитектурно-строительном институте, получила специальность инженера-строителя. Работала в одном из проектных институтов. Занималась реставрацией памятников. В 1990 году с мужем Таиром Мамбетовым приехали в Крым в поисках жилья. Подали в горисполком Ялты документы родителей с подтверждением их ялтинского происхождения, но увы… Заняли земельный участок в массиве Белое на окраине Симферополя. До решения вопроса жили у сестры Гульсюм – Гульнары, вместе с ее семьей в вагончике в массиве Каменка. В те годы это было неудивительно. Каждый устраивался как мог.
Таир и Гульсюм с отцом Сейдаметом Мамбетовым (в центре) и дочерьми Эльвирой и Заремой
Как только забили колышки, супруги стали завозить стройматериалы. Каждое лето, на протяжении пяти лет, приезжали всей семьей и, задерживаясь на два месяца, продолжали строительство. Сказать легко, но надо было и где-то жить, спать, готовить еду. Всегда взаимопомощь помогала, а в те годы особенно чувствовалась сплоченность соотечественников. Кто-то дал во временное пользование бортовую машину, и Гульсюм с двумя дочерьми ночевали в ней. Была готова уже часть подвала, где располагались на ночлег мужчины. Воду носили баклажками или ведрами с водокачки. Бетон мешали вручную. А ракушку из Сакского карьера возила Гульсюм с младшей дочерью Эльвирой. Стройкой руководил свекор Сейдамет, мастер на все руки. Построив цокольный этаж, оставаться на зиму и жить без тепла и света семья посчитала нецелесообразным. Муж Таир еще продолжал работать учителем физкультуры в школе Самарканда.
До 1999 года стройка на Родине была заморожена. К тому времени Сейдамет-ага, отец Таира, уже умер. Приехав, хотели купить небольшой домик, но денег не хватило, тогда решили, согласно имеющейся сумме, подвести дом под крышу и накрыть. И в 2001 году, продав дом в Самарканде и разделив деньги с братом Таира — Заиром, всей семьей переехали в Крым. Всех вырученных за дом денег едва хватило на переезд в общем вагоне пассажирского поезда, но зато они уже ехали в почти готовый свой дом на Родине. Деньгами помогла самаркандская верная подруга Мукарамм. Провели свет, воду, оштукатурили одну комнату и разместились вчетвером. Таир, имея 30 лет педагогического стажа, смог оформить пенсию по выслуге в 50 лет и вплотную заняться строительством. Девочки связали свою жизнь с бухгалтерской деятельностью, работали.
Гульсюм же, с целью ускорить строительство дома, решила заработать за границей. В 2002 году одна из подруг предложила ехать в Испанию и одолжила ей 1000 долларов.
Испания оказалась настоящей сказкой. Сказкой для туристов и ее жителей. А приехавших работать ожидали непредсказуемые приключения. Трудно было общаться, не зная языка. «Сюрпризы» начались по прибытии по шенгенской визе из Киева в Италию. Здесь при помощи переводчика выяснили, как добраться до Испании электричкой. Дальше путь лежал в Малогу. Понимающие русский язык добрые люди объяснили дальнейший дешевый путь. Но наши новоявленные гастарбайтеры поверили таксисту, который обещал довезти за 600 денежных знаков, но по приезду потребовал 1200. Что делать? Заплатили. Подруги встретили. Разместиться пришлось не в комфортабельном отеле, а в двух комнатах какого-то домишки, в других уже жили мужчины. Рано утром разбудило громкое возмущение подруг: «Не хыяргъа керек эди мында кельмеге? Кимге керекмиз биз мында, дюньянынъ бир четинде?», и дальше непереводимые родные выражения. Потом все поехали в Красный крест. Здесь зарегистрировались на бесплатное питание до устройства на работу, а за ночевку в квартире нужно было платить 3 евро. Оттуда направились в Русский парк, куда приходили работодатели. Гульсюм взяли на работу в зажиточный дом для воспитания 10-летнего Педро. Здесь было все замечательно, даже разрешали отлучаться на праздники.
В Испании очень любят веселые фиесты. Они длятся очень долго, с представлениями, гуляниями, участием всех местных жителей. У каждого региона свои особенности. Испанцы веселятся вдохновенно, отдаваясь празднику всей душой. И надо заметить, что везде чистота, люди приветливые и улыбчивые. Испанцы добротную, еще почти новую одежду, если она уже им не нужна, не выбрасывают, а оставляют в пакетах у дома, где есть гастарбайтеры, могут подарить и национальное платье к празднику.
А летние сиесты поощряются и властями. Большинство читателей, если и слышали о сиесте, то не каждый знает, как эта древняя традиция влияет на жизнь людей. Слово происходит от латинского, что означает 6-й час до заката солнца. Роль играют естественные биологические часы. Послеобеденный упадок сил – это явление, которое появляется приблизительно через 8 часов после утреннего пробуждения. В это время бывает очень жарко. Рекомендуется дневной сон, что полезно для здоровья. В частности, снижается смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, стабилизируется артериальное давление. Эта многовековая традиция стала частью стиля жизни в Испании, Италии и Греции, и восходит к XI веку. А вообще привычка послеобеденного отдыха возникла еще во II веке н.э. в Древнем Риме.
В доме, где работала Гульсюм, было очень хорошо, но проработала она там всего 25 дней – всему виной оказалось незнание языка. Как-то хозяева, уходя, поставили дом на сигнализацию. Ее предупредили, а она не поняла. Нечаянно захлопнулась входная дверь, сработала громкой сиреной сигнализация. Сбежались соседи, что-то говорят, а она не понимает. Всего-то нужно было поднять телефонную трубку и сказать: «Но проблем». Как следствие – увольнение. Куда идти? Подружки снова приютили тайно от хозяев. Ночи, проведенные на старом диване с острыми торчащими штырями, запомнились на всю жизнь. И так она поменяла в Испании пять мест работы. Пришлось ухаживать за стариками. Особенно запомнился бывший военный. Его нужно было возить на коляске к морю и петь «Катюшу». «Везу, пою и плачу. «Катюша» была как привет от Родины, куда так хотелось вернуться. Ведь там осталась любимая семья с мужем и дорогими девочками. Но вернуться еще не могла – нужно было зарабатывать на достройку дома», — вспоминает Гульсюм. В ее обязанности входили стирка, уборка и пр. Учила испанский язык. Потом ухаживала за бабушкой Пилар, ей было 97 лет, бывший гинеколог. Ей был предписан массаж головы из-за внутричерепного давления. В Мадриде у нее был собственный дом, макет которого они с Гульсюм делали вместе. Все бы хорошо, но Гульсюм заболела – не выдержали нервы, и она вынуждена была вернуться в Крым. Здесь подлечилась, устроилась в магазин. Но денег на поставленную цель катастрофически не хватало! И опять вынужденная заграница. Теперь уже Турция. Здесь нужно было ухаживать за парализованным бывшим служащим в правительстве Демиреля – Али-деде. Он 10 лет был директором завода в Африке, работал в Америке. Пенсию получал из трех стран: Африки, США и Турции. Был очень интеллигентным, культурным и требовательным. Часто пропадал в своей библиотеке, ключ от которой был только у него. Был очень внимателен к пище и напиткам: очень боялся, что его отравят. После этого Гульсюм еще 8 лет ездила зарабатывать деньги для строительства собственного дома, часто вспоминая отнятые у ее предков 18 мая 1944 года родовые дома на побережье.
Повествуя о жизни депортированных предков одного из супругов, невольно сталкиваешься с судьбой другого, не менее интересной. Отец Таира — мужа Гульсюм Куляне — Сейдамет Мамбетов был родом из Карасубазарского района. Во время войны был связан с партизанами. А мать Таира — Хатидже Шаган — родом из Ялты. Ее отец Нафе Шаган был из знатного и уважаемого в религиозных кругах рода еще с прошлых столетий. Семья занималась табаководством. В доме была прислуга, в семье которой в 1901 году родилась дочь Дарья. В тот же год в семье Аджи Шаган Мустафы родился сын Нафе. Жизнь шла своим чередом. Дети росли. И однажды Нафе неожиданно заявляет своему отцу Аджи Мустафе, что любит Дарью еще с детства и хочет на ней жениться. На что отец ответил: «Насыл ола о? Аджы огълу христиан хызына эвленсин? Ахылынъны шашырдынъмы шу? Ёх!!! Разылых вермем! Тамам!». Но разговоры все чаще возобновлялись и, наконец, отец изрек: «А! Яхшы. Олды оладжах, баш этамадым. Амма о хыз эгер бизим динимизге, яни Ислама дёньсе, Исламны хабул этсе, никяха хаиль олурым». Так, с согласия и благословения отца, прошел обряд бракосочетания двух любящих сердец. Дарья получила мусульманское имя Мерьем и стала женой Нафе. Вскоре родилась дочь Хатидже (будущая мать Таира), позже сын Шукри. Нафе сам вел дела по большому хозяйству, принадлежавшему уже государству, а Дарья работала шеф-поваром в гостинице «Ореанда». Все бы хорошо, да война проклятая сбила все планы на достойную жизнь. Прошли годы в оккупации, как на острие ножа приближая победный марш освобождения и страшную депортацию. Буквально за месяц события, построенные на крови и горе народа, изменили жизнь семьи. Его, как и тысячи других мужчин, призвали в трудармию. Попал он в Марийскую ССР. Когда же офицер с солдатами пришли выселять Дарью с двумя детьми, она заявила, что никуда не поедет, так как она не крымская татарка и это ее дети. Их оставили. Но тоска по мужу, а детей — по отцу, не давала покоя. Однажды Дарья-Мерьем собрала детей, фотоальбом, закрыла дом, положив ключ в карман, надеясь вернуться, и отправилась в дальнюю дорогу, чтобы разделить судьбу мужа на лесоповале в поселке Красная поляна Марийской АССР. Подросла красавица Хатидже, привлекая внимание молодых парней. Приглянулась она и весельчаку Сейдамету Мамбетову. Без его песен не проходило ни одно мероприятие в поселке. Даже свататься он пришел с песней. Несмотря на образование в 4 класса, он работал бригадиром на лесоповале и пользовался уважением. Поженились. У Хатидже и Сейдамета Мамбетовых родились два сына — Таир и Заир. Наступил переломный 1956 год. Многие стали разъезжаться. Семьи Шаган и Мамбетовых переехали в Самарканд. Здесь жили по соседству с семьей Куляне. Детьми Гульсюм, Таир и Заир играли вместе. Таир, как и его отец, любил петь и подзадоривал других детей. А Гульсюм, дразня его, пела: «Чокь арадым, буламадым Таир киби бир дане», не подозревая, что это была вещая песня, соединившая их навсегда через порядок лет.
Дарья (Мерьем) и Нафе Шаган. Крым
Со временем соседи разъехались по построенным собственным домам. Семьи Шаган и Мамбетовых построили дом, где жили пять семей, в общей сложности 13 человек, в одном дворе. Дарья Демьяновна (Мерьем) работала в гостинице «Регистан» дежурной по этажу. Сейдамет — плотником, завхозом в школе, в спортдиспансере. Хатидже преподавала русский язык в школе с узбекским языком обучения, позже поваром в привокзальном ресторане. Дети выросли и уже между собой не общались. Прошли годы. Но вот зачастила в гости к семье Куляне Дарья Демьяновна. Все чаще интересовалась делами Гульсюм. И однажды пришла вместе со своей дочерью Хатидже и внуком Таиром. И, как будто невзначай, его мама Хатидже предложила молодым пойти в кино. Поход в кино продолжился частыми встречами. Гульсюм вечером училась в архитектурном институте, а днем работала в УзНИИП «Градостроительство». А Таир окончил факультет физкультуры при пединституте. Работал тренером по волейболу. Он каждый вечер встречал ее, дома помогал ей с конспектами по марксизму-ленинизму, научному коммунизму. Она в это время занималась чертежами. Вскоре поженились. К тому времени брат Таира Заир уже был женат. Его жена Лидия Гептинг, немка по национальности, после учебы в Челябинском техникуме приехала по распределению на лифтовый завод. Нашла свою судьбу. А сын Шаган Нафе и Дарьи (Мерьем) — Шукри женился на дочери известного партизана Мемета Молочникова — Неле.
Мемет Молочников до Великой Отечественной войны работал в Бахчисарайском райкоме. С началом войны, в 1941 году занимался мобилизацией на фронт. Затем в июле получил назначение в действующую 51-ю армию, 48 кавалерийский дивизион. В 1943 году его назначают комиссаром 2-го партизанского отряда. За годы войны им с друзьями было уничтожено сто фашистов, три бронепоезда, восемь автомашин. После освобождения Крыма ему дали отпуск домой, в Бахчисарай. Утром 18 мая он с семьей уже был в эшелоне депортированных в числе «предателей Родины». В Самарканде работал до пенсии на заводе «Красный двигатель» инженером. И эти многонациональные семьи жили в одном дворе, уважая и ценя друг друга.
А дети у Гульсюм — отдельная тема. Им уделялось особое внимание со дня рождения. Покупались всевозможные игрушки, выписывались детские журналы и книги. Оформлялись и подписки на классические литературные произведения, выстаивая ночные очереди. Накопили более пяти тысяч томов классической литературы. С детства обучали английскому языку. Совершали с детьми экскурсии по Самарканду. Возили их за границу, бывали и в Крыму.
Гульсюм Куляне с внуками
Гульсюм говорит: «Я считаю, что мы с мужем дали детям достойное воспитание, благодаря которому они нашли свое место в жизни. Обе счастливы в браке. У Заремы трое детей, у Эльвиры двое. После смерти моего мужа Таира, со мной в доме живет дочь Зарема с семьей. Дома общаемся на родном языке. Внуки развиваются разносторонне. Если говорить об увлечении, то старший внук Эмир, как и я когда-то, увлекается народными крымскотатарскими танцами, танцует в ансамбле «Атеш». Выступал с этим ансамблем на конкурсе в Москве. За свою активность, примерную учебу и поведение был награжден путевкой в «Артек», откуда тоже вернулся с грамотой. Глядя на детей и внуков, горжусь, что растет достойная смена, вселяющая надежду на спокойную старость. Только был бы мир на земле».
comments powered by HyperComments