Лилия Лантратова
Внимание! Поиск!
Репрессии, голод, война, депортация… Сколько горя, бед и несчастий… Сколько расстрелянных, уничтоженных, сломленных жизней, покалеченных поколений и судеб. Последствия этих событий уже не одно десятилетие сказываются на поколениях, рожденных, казалось бы, уже в мирное время. Но и у них в сердце кровоточащая рана, а годы все острее и острее вонзают в эту рану свои острые когти, бередя прошлое воспоминаниями о родителях, уже ушедших в мир иной, и утраченной возможностью отыскать и восстановить прерванную не по их воле родственную связь, отыскать ту нить, ведущую к истокам рода своего.
Сиротская доля
В редакцию «Голоса Крыма» обратилась Лилия Лантратова из Ростова-на-Дону с просьбой помочь найти какие-либо сведения о своих родственниках по отцовской линии. Судьба ее отца — Асана Меметова — сложилась немного иначе, чем у высланных в 1944 году его соотечественников, но от этого она не стала менее горькой.
— Состоятельная и зажиточная семья Меметовых жила в Бахчисарае, неподалеку от Ханского дворца. И в семейных преданиях сохранилась история, что будто бы жену Мемет-эфенди привез из Турции. В их семье росли трое детей. Один из них – Асан Меметов, это мой папа, — рассказывает Лилия Лантратова. — Папа нас, детей, очень любил и оберегал, многое о своем прошлом не рассказывал, хотя я часто его расспрашивала. Просила по-детски что-то сказать на его родном языке, но он все отмахивался. Но запомнилось, как в детстве, купая меня, он, сокрушаясь над моей худобой, говорил: къабургъалар чыкъып къалды (одни ребра торчат). Немного повзрослев, мне удалось узнать у него лишь то, что жили они богато, один из четырех больших домов вокруг фонтана у Ханского дворца был их. К ним часто приезжали гости, по этому случаю детей наряжали в атласную нарядную одежду. У мамы были красивые украшения, и он со своей мальчишеской наблюдательностью запомнил, что каждый раз она надевала разные. Полы в доме были устланы коврами, гости и взрослые усаживались в центре, а дети тихонько сидели с краю. Один его дядя занимался выделкой кожи и бывал далеко за пределами Крыма, кто-то из родных, или даже дедушка, вроде как был муэдзином в мечети, которая была неподалеку от их дома.
Асан Меметов
Моему отцу Асану Меметову было шесть—семь лет, когда их мама умерла, через год вслед за ней умер и отец. Остались трое детей: Асан, брат Сергей (так он был записан в детдоме) и сестренка Айше. Их взяла к себе тетя, но ни имени, ни каких-либо других сведений о ней мне неизвестно. Знаю только, что это были 1927—1928 годы, но через некоторое время она передала их другой тете. Вскоре и она, не имея возможности прокормить, вынуждена была отдать их в детский дом.
Айше Меметова (пропала в годы войны при эвакуации детдома)
Папа рассказывал, что он точно знал дату своего рождения — 5 сентября 1921 года, но медкомиссия при оформлении в детский дом, увидев его худобу, и по физическим стандартам записала в документах годом младше. Когда отцу исполнилось 14 лет, его из детского дома направили на учебу в фабрично-заводское училище, где он отучился на токаря по металлу. На фронте он не был, так как, работая на военном заводе, получил бронь. Сестренка Айше при эвакуации детдома погибла. Отец пытался ее отыскать, но сказали, что воспитанники детдома при переправе на пароходе попали под бомбежку и погибли.
В Ростове встретились два одиночества
А вот как встретились родители Лилии Лантратовой – это еще одна горькая страничка в их семейной истории.
— Мама моя — донская казачка Валентина Алексеевна Евсеева. Она была на семь лет младше отца. Родилась в 1928 году в селе в Ростовской области. После смерти ребенка от первого брака, она очень переживала и уехала из села в Ростов, где устроилась на завод, ей выделили койку в женском общежитии. И когда начальник цеха узнал о ее беде, предложил сойтись с мужчиной, у которого недавно умерла жена, попав под поезд. Он остался с семимесячным ребенком один, и все общежитие по очереди нянчилось с малышкой, когда отец уходил на работу. Начальник привел мужчину с ребенком к ней. Мама открывает дверь, а маленькая девчушка, увидев ее, сразу протянула к ней ручки. Взяв ее, мама уже не могла ни о чем думать. Так появилась в 1950 году новая семья с маленькой дочерью Надеждой. Мама взяла фамилию отца, стала Меметовой. В этом браке через три года родилась моя сестра Алла, потом, в 1957-м, — я (в девичестве Лилия Асановна Меметова), в 1964 году — сестричка Лена. Мы все шли под его фамилией и с его отчеством. Ни Надя, ни мы так и не узнали бы, что она нашей маме не родная, а нам сводная сестра, пока кто-то из соседских детей во дворе ей не сказал. Надя тогда уже училась в техникуме, мы жили дружной семьей, и папа частенько шутил: «У меня бабий батальон – жена и четыре дочки». Он очень хотел еще сына.
Папа рассказывал, что когда попал в детский дом, он уже умел писать и читать, поэтому его определили в старший класс. Кто-то из воспитателей, заметив, как он палочкой рисовал на песке, посоветовал заниматься рисованием. У него был красивый каллиграфический почерк, знал латынь и бегло читал по латыни, был очень грамотным. Помню, после работы он по ночам в сарае, натянув на сколоченную деревянную рамку клеенку, рисовал маслом на ее тканевой основе с обратной стороны. У нас дома висели большие его картины на холсте: копии «Аленушки», «Утра в сосновом бору», картина с гвоздиками в кувшине. Он часто дарил картины друзьям и родственникам, это были и вправду настоящие произведения, обрамленные им в красивые рамки.
Всю жизнь Асан Меметов проработал токарем по металлу, был специалистом шестого разряда. В последние годы работал в НИИ автоматизации промышленных предприятий, был наставником для молодых специалистов. Имел несколько наград за самоотверженный труд в тылу: медали «За оборону Севастополя», «За оборону Кавказа», позже юбилейные медали. Мы в детстве просили их у него поиграть, рассматривали их часами. Папа все мечтал: «Вот выйду на пенсию и обязательно поедем в Крым, я вам покажу свой дом…». В 1982 году папы не стало, и если считать по документам (его записали 1922 г. р.), ему тогда было 60 лет, он год пролежал с онкологией, мне было тогда 24 года.
Фрагмент большой групповой фотографии. Асан Меметов стоит в центре во втором ряду
Он очень бережно хранил старые, чудом сохранившиеся у него фотографии. На одной из них запечатлена его сестренка Айше, погибшая при бомбежке, и отец говорил, что я очень на нее похожа. И я, сравнивая свои фотографии примерно того же возраста, тоже нахожу это сходство. Есть несколько групповых фотографий его юношеских лет, но кто это с ним вместе и где — нам неизвестно. Две фотографии с молодыми людьми подписаны:Люманов Максуд и Люманов Якуб — быть может, это братья, и они приходятся нашему отцу родственниками.
Максуд Люманов, 1939 г.
На этой фотографии на обратной стороне подпись на крымскотатарском языке латиницей: «Братишка Асан, когда на душе станет грустно, возьми эту карточку в руки и вспомни обо мне». Снимок сделан 12 декабря. Темиркая С. 19.12.1936 г.
Тяжелое время пережили наши родители, и сейчас я понимаю, каково это было жить с этой тяжкой ношей – всю жизнь в тревоге за будущее своих детей, не имея возможности рассказать о своих предках.
Вот уже сорок лет как нет отца, и я с каждым годом все сильнее сожалею, что так мало знаю о нем, его корнях. Когда мы были молодые и родители были рядом, казалось, что так будет всегда, и особо не задумывались об этом, а теперь их нет и расспросить-то уже не у кого.
У папы сегодня большое потомство – восемь внуков, десять правнуков, трое праправнуков – хотелось бы им передать историю нашего рода. Будем рады любой информации.
Убедительная просьба ко всем, кто узнает кого-либо на этих фотографиях и располагает хоть какими-то сведениями, связаться с редакцией по телефону:
+7-978-513-40-09, e-mail: goloskrima@mail.ru
comments powered by HyperComments