Сто лет назад пороховым погребом Европы называли Балканы. И не зря. Вспыхнувшая летом 1914 года война между Австро-Венгрией и Сербией быстро переросла в мировую, изменившую облик Европы. Сегодня пороховым погребом мира можно смело назвать Ближний Восток. Продолжающийся уже семь лет сирийский конфликт, натянутые до предела отношения между ведущими региональными державами — Израилем, Ираном, Саудовской Аравией и Турцией; возрастающая вовлеченность в конфликт великих держав — США, России, Великобритании и Франции. Сегодня весь мир с тревогой следит за событиями, развивающимися в Сирии.
Под влиянием происходящего, 87-летний бывший президент СССР Михаил Горбачев призвал к возрождению движения за мир, пик активности которого пришелся на эпоху противостояния советской империи и США. В интервью «Интерфаксу» основоположник перестройки выразил мнение, что нынешние мировые лидеры не умеют вести диалог и использовать дипломатические механизмы. «Думаю, одна из причин (развития событий в опасном направлении — ред.) — люди еще не осознали всей остроты ситуации и не надавили по-настоящему на лидеров. Нужна новая версия движения за мир. Не для того чтобы осуждать, взваливать вину на ту или другую сторону, а для того чтобы потребовать от лидеров начать серьезный диалог и отвести эту нависающую над миром угрозу», — полагает М. Горбачев.
Непрочный союз
Состоявшаяся 4 апреля в Анкаре встреча президентов Турции, России и Ирана продемонстрировала стремление руководителей трех стран и дальше искать компромисс для удержания под контролем ситуации в Сирии. Примечательно, что для В.Путина это был первый зарубежный визит после переизбрания на четвертый срок.
Три страны объединены недовольством действиями США, фактически взявших под контроль сирийские земли на левом берегу реки Евфрат. Русские и персы видят в этом угрозу режиму Б.Асада. Турки недовольны покровительством, которое американцы оказывают вооруженным формированиям курдских сепаратистов, что угрожает национальным интересам Анкары. Стабилизация положения в Сирии требует договоренностей тройки с США, а этого не предвидится хотя бы потому, что Вашингтон и его союзники Израиль и Саудовская Аравия не намерены вести диалог с Тегераном, полагая, что сложившееся положение чрезмерно усиливает влияние иранцев в регионе.
Вместе с тем, внутри тройки сохраняются серьезные разногласия. Турция не готова согласиться с сохранением власти в Сирии в руках Б.Асада. В свою очередь, Россию и Иран беспокоит турецкое военное присутствие на севере страны. Уже после анкарского саммита, глава российского МИДа Сергей Лавров выразил мнение, что туркам было бы лучше передать отвоеванный у курдских группировок регион Африн в руки сирийских правительственных войск. «Мы исходим из того, что самым простым способом нормализации ситуации в Африне на фоне достижения целей, которые поставила перед собой Анкара, стало бы возвращение этого района под контроль Дамаска», — заявил Лавров.
Ответ на слова российского министра дал сам президент Турции. Выступая на заседании парламентской фракции правящей партии Справедливости и развития, Р.Эрдоган назвал позицию Лаврова чрезвычайно ошибочным подходом. «Нас не убедят утверждения, что эти территории были отданы сирийским режимом. Когда придет время, мы вернем Африн его жителям. Но этот срок можем определить только мы, а не господин Лавров», — считает турецкий лидер.
Р. Эрдоган также призвал сурово наказать виновных в массовой гибели гражданского населения в городе-спутнике Дамаска — Думе. В этом отношении позиция руководства Турции сходится с позициями других противников сирийского президента, обвиняющих Асада в применении химического оружия против собственного народа.
Однако Турция намерена продолжать сотрудничать с Россией в тех сферах, где видит выгоду. Так, 3 апреля был дан старт строительству Росатомом первой в Турции атомной электростанции. «Товарооборот между Турцией и Россией в настоящий момент составляет 22 миллиарда долларов. Наша цель — достичь отметки в 100 миллиардов долларов. Такие проекты, как строительство АЭС «Аккую», «Турецкий поток» и закупка С-400, помогут достигнуть поставленных целей», — обозначил интересы экономического сотрудничества с Москвой Р. Эрдоган.
Особый путь
На фоне подготовки американского военного удара по Сирии и усиления санкций Вашингтона против России, вызвавших в начале недели спад на российских биржах, помощник российского президента по вопросам сотрудничества с государствами СНГ, Абхазией и Южной Осетией Владислав Сурков выступил с весьма примечательной статьей в журнале «Россия в глобальной политике».
В работе, озаглавленной «Одиночество полукровки», один из ключевых российских чиновников спешит сообщить читателям о завершении в 2014 году «эпического путешествия России на Запад» и прекращении «многократных и бесплодных попыток стать частью Западной цивилизации, породниться с «хорошей семьей» европейских народов». По мнению Суркова, с 2014 года начинается долгий период российского геополитического одиночества, который может затянуться на сто, а то и на двести или триста лет.
На протяжении столетий российские правители проводили политику вестернизации. «В конце прошлого века стране наскучило быть «отдельно взятой», она вновь запросилась на Запад. При этом, видимо, кому-то показалось, что размер имеет значение: в Европу мы не помещаемся, потому что слишком большие, пугающе размашистые. Значит, надо уменьшить территорию, население, экономику, армию, амбицию до параметров какой-нибудь среднеевропейской страны, и уж тогда нас точно примут за своих. Уменьшили. Уверовали в Хайека так же свирепо, как когда-то в Маркса. Вдвое сократили демографический, промышленный, военный потенциалы. Расстались с союзными республиками, начали было расставаться с автономными… Но и такая, умаленная и приниженная Россия не вписалась в поворот на Запад. Наконец, решено было умаление и принижение прекратить и, более того, заявить о правах. Случившееся в 14-м году сделалось неизбежным», — пишет Сурков.
Он выступает и против популярной в последние годы идеи поворота России на Восток, поскольку страна проходила уже этот путь: «Московская протоимперия создавалась в сложном военно-политическом коворкинге с азиатской Ордой, который одни склонны называть игом, другие союзом. Иго ли, союз ли, вольно или невольно, но восточный вектор развития был выбран и опробован. Даже после стояния на Угре Русское Царство продолжало по сути быть частью Азии. Охотно присоединяло восточные земли. Претендовало на наследие Византии, этого азиатского Рима. Находилось под огромным влиянием знатных семей ордынского происхождения. Вершиной московского азиатства явилось назначение государем всея Руси касимовского хана Симеона Бекбулатовича… То есть, государство оказалось в полушаге от перехода под власть династии крещеных Чингизидов и закрепления «восточной» парадигмы развития».
Саму Россию Сурков называет страной-полукровкой: «Наша культурная и геополитическая принадлежность напоминает блуждающую идентичность человека, рожденного в смешанном браке. Он везде родственник и нигде не родной. Свой среди чужих, чужой среди своих. Всех понимающий, никем не понятый. Полукровка, метис, странный какой-то». По его мнению, у России сегодня нет союзников, кроме нее самой, и теперь для нее будет востребована идеология третьего пути, третьего Рима. Однако, в чем будет заключаться специфика российского третьего пути, чиновник не конкретизирует.
Перспективы дальнейшей изоляции России вызывают далеко не у всех энтузиазм. Весьма примечательна опубликованная Московским центром Карнеги статья экономиста Андрея Мовчана «Система санкций и противовесов. Куда ведет санкционная война России и Запада». Показывая, что в текущей ситуации санкции способствуют сплочению российского общества вокруг власти, Мовчан отмечает, что «в США и Европе отлично понимают, какая долгосрочная бомба заложена под российскую экономику запретом на поставки чувствительных технологий (и фактическим отказом западных контрпартнеров от поставки существенно большего списка технологий просто ради перестраховки). На горизонте 10–15 лет такой бойкот неминуемо приведет к потере конкурентоспособности в немногих еще конкурентных областях российского производства, а значит, зависимость от импорта будет только расти, в то время как производство углеводородов – падать».
comments powered by HyperComments