Э. СЕРАСКЕРОВ
«В решении этого трагического вопроса нельзя ограничиваться полуправдой, ибо полуправда приводит к полумерам. Здесь возможно только полное и откровенное признание собственной вины. Было совершено преступление в отношении целого народа. Мы должны признать и осудить это так же, как признаем и осуждаем остальные преступления Сталина и его окружения. Преступления, совершенные нашими предшественниками, выправлять нам. Больше некому…», — так в 1989 году писал о крымскотатарском вопросе известный советский поэт Булат Окуджава.
Тема репрессированных народов нашла отражение не только в его публицистических статьях, но и в лирике писателя. В одном из своих стихотворений он писал:
Я рад бы был покоем восхититься,
Но нет его. Тяжки судьбы удары.
Простите меня, турки-месхетинцы!
Простите меня, крымские татары!
Когда вас под конвоем вывозили,
Когда вы на чужбине вымирали,
Вы ведь меня о помощи просили,
Ко мне свои ладони простирали.
Когда на мушку брали вас подонки,
Вы ведь меня просили о защите…
Когда-нибудь предъявят счет потомки
Мне одному… Я вас прошу: простите!
Стальное имя
9 мая этого года Булату Окуджаве могло бы исполниться сто лет. Поэт родился в мае 1924 года в Москве, в семье партийных работников Шалвы Окуджавы и Ашхен Налбандян. Родители будущего поэта были убежденными коммунистами, активно участвовавшими в подпольной партийной деятельности еще в годы недолгой независимости Грузии (1918-1921), когда партия большевиков была под запретом. После прихода советской власти в Тбилиси, Шалва Окуджава становится видным комсомольским, а затем и партийным деятелем. Однако разногласия с набиравшим силу Лаврентием Берией заставили его покинуть Грузию и уехать на далекий Урал. Его карьера завершится на посту первого секретаря нижнетагильского горкома партии.
Как пишет один из биографов Булата Окуджавы — Марат Гизатулин, первоначально будущего поэта назвали Дорианом в честь главного героя известного романа Оскара Уайльда. Однако уже через несколько месяцев родители переименовали малыша, дав ему необычное для грузин и армян, но встречающееся у татар, узбеков и других тюркских народов имя — Булат. Как полагает биограф, выбор этот был неслучаен, ведь булат означает сталь.
Утверждение единоличной власти И. Сталина в стране сопровождалось постепенным уничтожением старой ленинской партийной гвардии и выдвижением на руководящие посты новых кадров, обязанных своим возвышением уже исключительно лично вождю народов. В 1937 году Шалва Окуджава был арестован, исключен из партии, а затем расстрелян как «враг народа». В конце 1938 года арестовывают и мать Булата — Ашхен, которой пришлось провести девять лет в лагерях ГУЛАГа.
Юного Булата воспитывали родственники. Чтобы успокоить мальчика, одна из теток сказала ему, что его родителей вовсе не арестовали, а отправили за границу с особым заданием, а врагами народа их объявили для конспирации.
С началом войны семнадцатилетний Булат Окуджава настойчиво добивался в тбилисском военкомате мобилизации. Юноша рвался на фронт, стремясь доказать свой патриотизм и преданность стране. В августе 1942 года ему наконец удалось добиться призыва, и спустя два месяца он оказался в действующей армии. В качестве минометчика Булат Окуджава воевал на Кавказе, пока в декабре 1942 года не был ранен. На этом его фронтовой путь завершился, поскольку после госпиталя его направили служить в артиллерийскую бригаду, охранявшую границу с Турцией и Ираном.
Еще в годы армейской службы Булат Окуджава начал публиковать свои первые стихотворения. Окончив университет, он работает учителем русского языка и литературы. В 1956 году выходит его первый поэтический сборник. С переездом в Москву он начинает выступать со своими песнями, которые быстро становятся популярными. Булат Окуджава становится известным как один из поэтов-шестидесятников, видный представитель авторской (бардовской) песни. В 1970 году на экраны выходит фильм «Белорусский вокзал», где звучит песня Б.Окуджавы «Нам нужна одна победа». Песни на стихи Б.Окуджавы звучат в более чем 80 кинофильмах. Среди них «Соломенная шляпка», «Белое солнце пустыни», «Звезда пленительного счастья», «Покровские ворота» и др.
Печали и размышления
Булат Окуджава не был диссидентом, но он критически оценивал советскую действительность. С началом перестройки поэт открыто высказывается на наиболее животрепещущие темы общественно-политической жизни страны. Не обошла стороной его и крымскотатарская тема.
Летом 1987 года в Москве проходят митинги крымских татар, требующих своего возвращения на историческую родину. Активистки национального движения — Наджие Филимонова и Эльмира Байрам-Али — 14 июля посетили Булата Окуджаву. Поэт выразил полную поддержку требованиям крымских татар и написал соответствующее письмо в Президиум Верховного Совета СССР.
Спустя два года в журнале «Родина» выйдет статья Б.Окуджавы «Размышляю над этой печалью…». Он начинает ее с рассказа о тех откликах, которые стал получать от своих читателей после своих выступлений в поддержку крымских татар:
«Приходит письмо из Ленинграда без подписи: «Я Вас так уважала, а теперь, после того, как Вы за татар заступились, нет у меня к Вам уважения…».
Получаю письма из Харькова, пишет некто Бондаренко: «Как это Вы за татар заступаетесь? Да они нас немцам продавали! Они к ним в услужение пошли!…».
И еще письма, в большинстве анонимные, и уже на «ты»…
Размышляю над этой печалью, ищу слова, про себя убеждаю своих оппонентов. Конечно, я могу промолчать, отшутиться, но это предмет нешуточный, могу гаркнуть на них, но хочется высказаться, выкрикнуть свою боль, объяснить свою точу зрения. Где-то меж нами — истина, зарытая в многослойную толщу лжи и дезинформации».
Продолжая свои размышления, Б.Окуджава вновь поднимает тему событий мая 1944 года:
«Сорок четвертый год. Весна. Высылают крымских татар. Высылкой руководит лично Берия. Теперь уже многое известно об этом человеке. С его именем связаны трагедии людей, множества людей, миллионов. Вот и здесь снова он, и снова беда, ужас, трагедия. Известно, — добрых дел за ним не водилось (ну может быть, приказ озеленить гору Св. Давида в Тбилиси, а так в основном — зло). Так если все, совершенное им, преступление, почему же эта акция, эта единственная — справедливость? Вот где начало сомнений. Пытаюсь размышлять над этой бедой. Во-первых, думаю я, не было в истории человечества, не было такого, чтобы целый народ, весь, от дворника до министра, был выслан, вывезен, лишен Родины за несколько суток! Все — дети, женщины, мужчины, старики, герои Советского Союза, герои Социалистического труда, писатели, капитаны, колхозники, инженеры, артисты, газетчики, вчерашние партизаны — все погружаются в эшелоны, всех гонят с минимумом вещей, их окружают вооруженные охранники, собаки, с ними не церемонятся. Команда, крики, плач, брань — голоса трагедии. Целый народ! Не было такого в истории…
…И вот пишу Бондаренко в Харьков, я спрашиваю его: «куда он посоветует выслать весь украинский народ только за то, что в его среде нашлись полицаи и каратели? Он не отвечает мне, и, наверное, не потому, что сразу не соглашается с моей позицией, а потому, что нет у него и не может быть аргументов против.
Я отвечаю всем, кто присылает мне обратный адрес, тем, кто, одурманенный пропагандой тех добрых времен, пытается вывести меня на чистую воду. Я именно так и ставлю вопрос: весь украинский народ, или весь русский, или весь грузинский.
Я спрашиваю, но так и не получаю ответа, ибо сама постановка вопроса уже несет в себе чудовищную несправедливость и злокозненность: почему высылается весь крымскотатарский народ? Вообще пристрастие к обобщениям — пристрастие коварное, особенно в национальном вопросе…».
Разрешение крымскотатарской проблемы Булат Окуджава видел следующим образом:
«Остается одно: народ следует вернуть из ссылки. Это должно быть массовое, хорошо продуманное, глубоко спланированное возвращение с предоставлением жилья, прописки, с трудоустройством. Это должно стать делом государственной важности с участием всех братских республик. Естественно, понадобятся гигантские средства, множество рабочих рук, время — может быть, три-четыре года. Мне видятся строительные бригады добровольцев из различных регионов нашей страны, в том числе бригады из представителей крымскотатарского народа. Нужно построить много жилья в городах и селах, решить проблему воды, создать промышленные предприятия. Крайне необходим широкий разговор в прессе о существе вопроса…
Пройдут годы, и заработают национальные школы, театры, институты, начнут выходить книги на татарском языке, и не от случая к случаю, а планомерно. Все встанет на свое место. Не знаю, что сказать об автономии, это выше моей компетенции. Наверное, это крайне трудно решить по многим обстоятельствам, но решить необходимо, не торопясь, серьезно, гласно…
В одном я уверен твердо: нас не должны пугать материальные затраты. Они окупятся с лихвой, потому что не лозунговая, не парадная, а подлинная дружба народов — самая высшая ценность и самое большое приобретение нашей революции. Мы должны поступить так, чтобы открыто смотреть в глаза друг другу».
Булат Окуджава умер в 1997 году. В памяти крымских татар Б.Окуджава останется как человек, не побоявшийся открыто выступить в защиту их прав.