ТАРИХЧИ
Очередные переговоры президентов Турции и России, прошедшие 4 сентября в Сочи, обозначили окончательный конец черноморской зерновой сделки. Возобновление зернового соглашения было одной из главных целей нынешнего визита турецкого лидера Реджепа Тайипа Эрдогана в Россию, однако Владимир Путин остался непреклонен в своем решении.
Зерновая сделка была заключена в июле прошлого года в Стамбуле. Тогда Россия и Украина по отдельности друг от друга подписали меморандумы с Турцией и ООН, согласно положениям которых были созданы условия для безопасного вывоза по Черному морю в Турцию украинского зерна. Срок действия соглашения несколько раз продлевался, пока в июле этого года российская сторона не объявила о своем выходе из сделки.
Кремль аргументировал свои действия невыполнением требований российской стороны, касающихся подключения Россельхозбанка к международной системе платежей SWIFT, возобновления работы аммиакопровода Тольятти—Одесса, отмены ограничений на поставки в РФ сельхозтехники и запчастей к ней, вывода из-под санкций экспорта российского продовольствия и удобрений, снятия проблем с их логистики и страхования.
Со своей стороны ООН и Турция могли лишь рекомендовать США и Евросоюзу пойти навстречу российским требованиям. Однако ни у Вашингтона ни у Брюсселя не нашлось желания идти на уступки.
В ходе пресс-конференции по итогам переговоров со своим турецким коллегой В.Путин счел нужным заявить, что российская сторона была вынуждена пойти на прекращение зерновой сделки. По мнению президента России, прекращение сделки не отразилось на глобальных продовольственных рынках.
Миротворческая инициатива Эрдогана
Для турецкого президента вопрос о продлении зернового соглашения носил чрезвычайно важный характер. Турция в последние годы страдает от сильной инфляции. Поступление больших объемов зерна в страну помогало сдерживать рост цен на продовольственные товары, снижая социальное напряжение в турецком обществе. Кроме того, зерновая сделка позволяла Турции влиять на поставки зерна и муки в развивающиеся страны Азии и Африки, что усиливало позиции Анкары в этой части мира.
Для многих стран Ближнего Востока с растущим молодым населением продовольственный вопрос имеет большое значение. Достаточно вспомнить, как в 2011 году повышение цен на продовольственные товары спровоцировало волнения, положившие начало событиям «Арабской весны», приведшим к смене политических режимов в Тунисе, Египте, Ливии и к гражданской войне в Сирии.
Но дело не только лишь в зерне. Прекращение зерновой сделки снимает всякие ограничения для противоборствующих сторон на ведение военных действий в Черном море. Очевидно, в Турции опасаются, что продолжение конфликта между Россией и Украиной может так или иначе нанести урон ее черноморской торговле. Достаточно напомнить, какое большое значение порт Новороссийска имеет для экономического взаимодействия Турции и России.
Неудивительно, что на переговорах в Сочи Р.Эрдоган продолжал продвигать свою страну как площадку для возможных мирных переговоров. «Для установления прочного мира и стабильности в нашем регионе мы прилагаем все усилия. В каждой своей речи я отмечаю, что нет победителя в войне, нет побежденного в мире. Мы придерживаемся этого принципиального подхода. Ранее мы провели прямые переговоры между сторонами. Как всегда, мы готовы внести свой вклад в этом отношении», — заявил турецкий лидер, выступая на пресс-конференции со своим российским коллегой.
Новый министр
Переговоры в Сочи проходили накануне интересных кадровых перестановок в Киеве. 6 сентября украинский парламент утвердил в должности министра обороны Рустема Умерова.
Р.Умерову 41 год. До прихода в политику он занимался предпринимательской и инвестиционной деятельностью. В 2019 году он был избран депутатом Верховной Рады по списку партии «Голос», а в сентябре 2022-го назначен главой Фонда госимущества Украины. Р.Умеров считается человеком, близким к руководству офиса президента Украины. Его назначение министром обороны было благосклонно встречено западными СМИ.
Вместе с тем это кадровое решение породило слухи об усилении турецкого влияния на украинские дела. Впрочем, среди российских экспертов не все склонны разделять данное мнение. Интересную позицию в своем телеграм-канале высказал известный политолог, эксперт Российского совета по международным делам Кирилл Семенов:
«Кажется, не все понимают турецкую специфику, когда пишут, что новый министр обороны Украины это чуть ли не креатура Анкары. Понятно, что велико желание как-то подсветить его крымскотатарское происхождение и через него связать Умерова с Турцией. Конечно же, он с Турцией связан, будучи выпускником турецкой школы. Но он не связан с турецким правительством, а, скорее, с его противниками. Умеров в свое время обучался в Крыму, в лицее-интернате, открытом FETO — организацией, признанной террористической в Турции и созданной возглавляющим ее проповедником Фетхуллахом Гюленом. И когда-то Гюлен действительно был близок к Эрдогану, но надо понимать, что теперь любые связи с FETO — это черная метка для Анкары, которая заставляет не доверять человеку, какие бы он заявления ни делал и какую бы политическую линию ни проводил после этого. А то, что Умеров еще и учился в США, с точки зрения Анкары лишь усугубляет положение. То есть на таких в самой Турции распространяется люстрация. И факта обучения в гюленистском интернате вполне достаточно. Конечно, в Турции знают о присутствии гюленистов в крымскотатарских структурах и вынужденно принимают это, продолжая поддерживать контакт с этими организациями. Но вот если бы кто-то был именно креатурой Анкары, то он точно не должен был бы иметь гюленистского прошлого. Поэтому, если бы в Турции как-то имели влияние на назначение нового МО Украины, то никогда бы не согласовали «феточиста» на эту должность. Так как для турецких властей бывших гюленистов не бывает. Поэтому, конечно, Умеров — это человек Вашингтона, а не Анкары».
Южнокавказский узел
В ходе переговоров в Сочи Р.Эрдоган и В.Путин, очевидно, обсуждали не только тему экономического взаимодействия и украинский конфликт. Интересы обеих стран пересекаются в Сирии, Ливии, а также в регионе Южного Кавказа.
Последний регион привлекает все больше внимания СМИ своим чрезвычайно тугим узлом противоречий. Новая война между Арменией и Азербайджаном кажется весьма вероятной на фоне идущих практически каждый день сообщений о случаях нарушения огня на недемаркированной границе между обоими государствами и стягивания к ней войск.
На этом фоне армянское правительство делает все больше шагов к разрыву с Кремлем. Ереван отказывается от участия в военных учениях в рамках возглавляемого Россией блока ОДКБ, участвуя в учениях с США. Недавно армянское правительство направило на ратификацию в парламент соглашение о присоединении страны к соглашению о Международном уголовном суде, структуре, выдавшей ордер на арест российского президента. Тем временем супруга армянского премьера посещает Киев.
Правительство Никола Пашиняна с самого своего прихода к власти в 2018 году никогда не было надежным партнером для России. Новые армянские власти были изначально нацелены на переориентацию своей страны на Запад. Впрочем, до поры до времени Пашинян предпочитал не обострять отношения с Кремлем, прагматично отдавая приоритет укреплению власти внутри Армении, которая находилась в весьма непростом положении из-за пребывания в состоянии войны с Азербайджаном и блокады со стороны Турции. Однако теперь, очевидно, дело в отношениях Москвы и Еревана идет к развязке.
Сто лет назад, в 1920 году Москва и Анкара активно координировали свои действия на Южном Кавказе. Кемалистская Турция не препятствовала советизации закавказских республик и даже способствовала этому, нанеся разгромное поражение войскам дашнакской Армении. Взамен Турция вернула себе области Карса, Ардагана и Артвина.
Сегодня положение гораздо сложнее. С потерей Армении Россия может потерять остатки влияния в регионе, в который все более проникает влияние США. Свой интерес к Южному Кавказу проявляет и соседний Иран, который опасается укрепления турецко-азербайджанского союза. Очевидно, в ближайшие недели станет ясно, смогли ли В.Путин и Р.Эрдоган согласовать свои интересы в вопросе разрешения армяно-азербайджанского конфликта.