Без образования, специальности и семьи жизни нет, уверен Селями-ага Сеитаблаев. Он уже разменял девятый десяток и убежден на своем примере, что знания, труд и взаимоуважение многое значат. Образованный, любящий свою работу, бережно относящийся к семейным традициям человек всегда сумеет правильно расставить приоритеты в жизни. Как же складывалась судьба героя нашей статьи Селями-ага, отмечающего 10 мая свое 82-летие, и его верной спутницы жизни Салиешерфе-апте, тоже рожденной в эти майские дни? Об этом наш рассказ.
Восьмилетним пацаном Селями Сеитаблаев был выслан с семьей из с.Катырша-Сарай Карасубазарского района в узбекский кишлак Наукат колхоза «Правда» Шахрисабзского района. Вернувшийся в 1945 году с фронта отец, Сеитабла, отыскал их лишь в 1947 году, но через два года мама, Мензаде, не перенеся выпавших на ее долю невзгод, умерла. Отец вскоре женился, и в новом браке родились две девочки – Гульнар и Гулизар. Будучи школьником, Селями с ребятами в четыре часа утра бежали в заброшенные сады собирать дрова для продажи на базаре. На вырученные деньги покупали себе лепешку и, перекусив на ходу, прямо с топориками и веревками бежали в школу и с нетерпением ждали окончания последнего урока, когда им, наконец, раздавали четвертинку небольшой лепешки. Дети той поры знали цену хлебу, труду и, собирая в бесхозных садах и бахчах орехи, абрикосы, арбузы и дыни, тащили по 15-20 килограммов на базар, чтобы продав их, купить домой лепешки. После окончания семилетней школы Селями поступил в 1952 году в медучилище в г.Карши. До призыва в армию работал фельдшером в Чиракчинском районе. Селями-ага в армию попал служить сначала в артиллерию в г. Запорожье, а потом в Одессу, в сержантскую школу медицинской службы. Демобилизовавшись в 1959 году, работал фельдшером санэпидемстанции, потом помощником эпидемиолога. Стремление учиться дальше привело его в Андижанский мединститут. В студенческие годы познакомился с Салиешерфе, и в 1962 году два будущих врача создали семью. Жили на съемной квартире, учились и работали. Родились дети, сначала Зарема, через четыре года, уже в Шахрисабзе, Ленора. Несправедливость в отношении крымских татар всегда не давала покоя Селями-ага. В 1966 году он активно включился в крымскотатарское национальное движение. Его неоднократно вызывали в соответствующие органы для предупредительных бесед.
— Запомнился особый случай, — рассказывает Селями-ага. — Несколько крымских татар подписали письмо о том, что, якобы, наши соотечественники укореняются в Узбекистане и не желают возвращаться на родину. В числе тех 17 человек, подписавших документ, были двое из г. Карши. И вот меня, Эскендера Кадырова и еще одного инициативника делегировали встретиться с ними и выяснить, действительно ли они подписали это письмо, и что в таком случае вынудило их так поступить. Один из них заявил, что ему все равно, где жить. Второй закрыл перед нами калитку и из окна своего дома орал нам вслед: «Вас еще раз надо выслать, только уже куда подальше». Мы вернулись в Шахрисабз, и только я пришел на работу, как меня забрали, и два часа начальник Комитета госбезопасности делал мне последнее предупреждение и настоятельно рекомендовал как можно скорее куда-нибудь уехать, иначе тюрьмы мне не миновать. 18 мая 1968 года я как раз был дежурным по больнице, так парторг больницы за ночь приезжал четыре раза, боясь, что я вместе с крымскими татарами, на которых практически держалась вся наша больница, организуем траурное собрание или еще что-нибудь. В тот же год я окончательно и бесповоротно решил ехать в Крым. Уволился, взял расчет и приехал в Симферополь. Месяц меня футболили из кабинета в кабинет: нет прописки – значит нет работы, а прописка для крымских татар под запретом. Тогда все крымские татары, приезжавшие в Симферополь, собирались в парке возле танка, это было местом встречи, общения и обмена новостями. Нас периодически задерживали, держали в милиции по два часа, составляли протокол. После трех таких задержаний ты должен в течение 24 часов покинуть пределы Крыма. Вот и я, попавшись трижды на крючок, был вынужден уехать из Крыма. Но в Узбекистан возвращаться не собирался, в г. Абинске Краснодарского края работы мне не нашлось, остановился в Кабардино-Балкарии. В районной больнице была вакансия хирурга, главный врач-балкарец радушно меня принял, нас объединяла схожесть языка, он к тому же хорошо знал узбекский. Я дал телеграмму родным. Вскоре приехали жена с детьми и брат с семьей, которым также нашлась работа по специальности. Салиешерфе была принята педиатром, жена брата – акушеркой, брат – водителем «Скорой помощи». Нам выделили квартиры. Позже мы перебрались в г.Нальчик, я работал хирургом-травматологом в Республиканской клинической больнице. Обе дочери, Зарема и Ленора, пошли по нашим с женой стопам, окончили медуниверситет в Нальчике, третья дочь, Инара, — пединститут. Двадцать один год мы прожили в Кабардино-Балкарии, заслужили уважение и любовь этого радушного и очень похожего на нас народа. Два года назад я вновь побывал в Нальчике, и меня горячо встречали старые друзья и товарищи, и даже дети и внуки тех, кого уже, к сожалению, нет в живых.
В 1989 году Селями-ага Сеитаблаев с семьей вернулся на родину. Живет в микрорайоне Белое-5 в построенном им доме. У них с Салиешерфе пятеро внуков. Прожив 56 лет вместе, разделяя все тяготы и радости пополам, они рады каждому новому дню на родине и счастливы вместе отмечать дни рождения, юбилеи и годовщины супружеской жизни.
Хайырлы яшлар олсун, Селями-ага и Салиешерфе-апте!
С внуками и годы им нипочем
comments powered by HyperComments