ТАРИХЧИ
В нынешние времена часто очень трудно найти человека, в котором бы доброе сердце и бескорыстное желание помочь своему ближнему сочетались с самой активной и энергичной гражданской позицией. Ава-Шерфе Мамедова именно такой человек. Многие люди в микрорайоне Фонтаны (г.Симферополь) и за его пределами знают ее как чуткого и отзывчивого человека, всегда готового прийти на помощь в трудной жизненной ситуации. Ее отличает большая энергия, она всегда находится в центре общественной жизни. Решается ли вопрос об установке памятника кому-либо из крымскотатарских национальных героев; или же речь идет о поиске родных пленных солдат, погибших в годы ВОВ в фашистских концлагерях, с тем чтобы передать им сведения о судьбе близких; возникает ли необходимость помочь людям с подпиской на национальные печатные издания — Ава-Шерфе-ханум всегда в первых рядах активистов, обивающих пороги чиновников и убеждающих соотечественников не проходить мимо и не оставаться равнодушными.
Братья Шерфединовы
Ава-Шерфе — человек непростой и интересной судьбы. Род ее отца — Сервера Шерфединова — происходил из села Чукурча (сегодня микрорайон Луговое г.Симферополя). В середине XVIII века один из его прадедов, бывший весьма состоятельным человеком, построил в селе на свои средства мечеть и медресе. Эта мечеть сохранилась до наших дней.
Сервер родился в 1905 году. Он был старшим ребенком в семье учителя Сейдамета Шерфединова и его жены Авы-Шерфе. Кроме Сервера, у них был и второй сын — Мухтар. После смерти жены, Сейдамет-оджа женился во второй раз на женщине по имени Эдие, которая родила ему сыновей Сейт-Асана и Рустема. Брат Сервера Мухтар хотел учиться, но мачеха заставляла его продавать молочные продукты на городском рынке. В конечном итоге Мухтар решил покинуть дом и пешком отправился в Бахчисарай к своему дяде — художнику Абдурефи Абиеву, в то время работавшему там директором художественно-промышленного техникума.Впоследствии Мухтара отправили учиться в Москву. Он стал архитектором. Когда началась Великая отечественная война, он отказался от брони и пошел на фронт добровольцем. Мухтар Шерфединов умер от ран в феврале 1945 года.
На войне погибли и Рустем с Сейт-Асаном. Сервер был единственным из братьев Шерфединовых, кто выжил в годы войны. Но, как и другим фронтовикам-крымским татарам, ему не разрешили вернуться на родину. Его первая жена, которая была родом из крымчакской семьи, отказалась ехать с ним в Узбекистан, куда насильственно выселили основную массу крымских татар. С ней остался и его сын.
Через несколько лет Сервер женился вновь на девушке по имени Сайде. Ее семья происходила из Корбека (ныне Изобильное), но после известного землетрясения 1927 года перебралась в горное село Биюк-Янкой (ныне Мраморное) Симферопольского района. Семья Сайде, как и другие жители села, помогала партизанам. В декабре 1943 года село было сожжено оккупантами. 16-летний брат Сайде, несший партизанам хлеб, был пойман и расстрелян гитлеровцами.
У Сервера и Сайде родилось шестеро детей. Как вспоминает Ава-Шерфе-ханум, семья жила в 80 километрах от Ташкента, в населенном пункте Кумышкан. Чтобы обеспечить большую семью, отец работал на рудниках, затем на заводе в Ташкенте. Но в 1965 году он тяжело заболел и умер. Его друзья, среди которых были известный поэт Сейтумер Эмин, участники национального движения Кемал Мустафаев, Нурфет Мурахас, стали хлопотать о судьбе его семьи, и благодаря их усилиям Сайде и ее детям была выделена трехкомнатная квартира в Ташкенте.
Трудные годы
Но, несмотря на поддержку друзей, жизнь многодетной семьи складывалась непросто. Кто-то из родственников убедил Сайде вновь выйти замуж. Бедная женщина надеялась, что новый муж поможет ей поставить детей на ноги. Но он оказался уголовником, сидевшим в тюрьме.
Отчим очень сильно издевался над детьми Сайде. Придя в дом, он снял со стены портрет их отца, заявив, что теперь их отец он. Возмущенная до глубины души Ава-Шерфе тут же повесила портрет обратно.
Постоянное пьянство отчима мешало детям учиться. Он часто бил их. Как-то раз выпив, он стал угрожать девочке, взял в руки топор, крича, что зарубит. К счастью один из младших братьев успел позвать на помощь школьную учительницу, которая жила неподалеку. Едва успев накинуть пальто на ночнушку, женщина прибежала и успела спасти Аву-Шерфе.
После этого девочка 40 дней прожила у тети. Затем Ава-Шерфе поступила в торгово-кулинарное училище, благодаря помощи добрых людей ей удалось устроится в общежитие. Помимо занятий в училище, Ава-Шерфе ходила на учебу в вечернюю школу. Из дома никакой помощи не было. У девушки было всего одно платьице. Особенно трудно приходилось зимой, потому что не было ни пальто, ни сапог. Чтобы добраться до вечерней школы в холодное время года, ей приходилось просить вещи у подруг, которые оставались в общежитии.
В конечном итоге отчима посадили на три года в тюрьму за то, что он ударил свою жену ножом. Когда срок стал подходить к концу, он стал писать Сайде письма, убеждая, что исправился. Она, к сожалению, поверила в этот обман.
Но дети Сайде уже выросли и могли постоять за себя. Как-то все братья и сестры собрались на обед у матери. Вдруг все почувствовали запах бензина. Открыв входную дверь, они увидели, что отчим облил ее бензином и трясущимися руками пытается поджечь. Один из братьев Авы-Шерфе спустил его с лестницы. На этот раз уже навсегда.
Если не мы, то кто?
Но пережитое оставило неизгладимый след в душе Авы-Шерфе. Она стала очень чувствительно относиться ко всем обездоленным, одиноким старикам и детям-сиротам. Она могла, к примеру, привести в дом замерзающего на городской улице старика-узбека, отогреть его и помочь найти родственников. Многие окружающие не понимали этого альтруизма, который приносил той, кто его проявлял, лишь одни заботы.
Одна из близких подруг Авы-Шерфе — Лена Пустынникова, так рассказывает о ее характере: «Я выросла в благополучной семье и не понимала, как можно взять и привести в дом кого-то с улицы. Но она говорила, что если мы не поможем, то кто? В конечном итоге я пришла к тому, что в какой-то степени она права, что очень здорово, что у нее такое большое сердце. В каких-то моментах моей жизни она сыграла очень большую роль. Мой первый сын родился болезненным мальчиком, нас с ним положили в больницу. И хотя у меня была большая родня, но все были заняты, у всех работа. Но Ава всегда была готова помочь, хотя у нее тоже были маленькие дети. Она ходила и брала детское питание, стирала моему маленькому сыну, а ведь тогда же памперсов не было, посылала мне передачи. В критический момент она очень помогла. Мне говорили, что у сына сепсис крови и все бесполезно. Но Ава настояла, чтобы вызвали скорую. Приехал молодой еврей, хороший врач. Он настоятельно посоветовал ехать в Ленинград. Мы быстро организовались, и вечером я уже улетела. И все разрешилось благополучно».
Проработав недолго кондитером, Ава-Шерфе решила поменять специальность и ушла работать в автотранспортное предприятие. Новая работа требовала новых знаний, и она поступила на вечернее отделение автодорожного института. Днем работала, вечером училась.
Так прошло шесть лет. Уже приближалась защита диплома, когда произошло событие, круто изменившее ее жизнь. Как-то на работе Ава-Шерфе случайно услышала разговор. Новая сотрудница жаловалась коллегам, что не высыпается. У них в общежитии в соседней комнате постоянно плакал двухмесячный ребенок. Мать бросила малютку и убежала. Ее соседки по комнате по очереди присматривали за малышом как могли. Они кормили его жеванным хлебом, и был он очень истощен. Ребенок переходил из рук в руки, но никто не был озабочен тем, чтобы отправить его в больницу.
Пораженная услышанным, Ава-Шерфе словно сама слышала душераздирающий детский плач. Она стала уговаривать инженера Наталью поехать в то общежитие вместе с ней. Та согласилась составить компанию, но при условии, что Ава-Шерфе найдет машину. Найти машину в обеденный перерыв было сложно. Увидев нового дежурного механика Володю Уфимцева, Ава-Шерфе обратилась к нему за помощью. Уфимцев был новым работником, и она его еще хорошо не знала. К ее удивлению, он согласился помочь.
Оказалось, что у Уфимцева была своя машина, на которой он и привез Аву-Шерфе и Наташу в нужное общежитие. К своему удивлению, троица легко попала внутрь, поскольку вахтера не оказалось на месте.
Долго искать нужную комнату не пришлось. Душераздирающий крик ребенка был хорошо слышен. Подойдя к дверям, из-за которых доносился крик, Ава-Шерфе постучала и затем резко дернула ручку. Перед ней и ее спутниками предстала следующая картина: стоящая посреди комнаты молодая беременная женщина на вытянутой руке держала плачущего грудного ребенка. Он повернул голову к открывшейся двери, и его мокрое от слез лицо улыбнулось новым людям.
Беременная женщина оказалась Верой, подругой матери ребенка — Иры, которая бросив дитя на произвол судьбы, уехала в Сырдарьинскую область. В письмах к подругам она писала, что тот «выродок» ей не нужен. Вера не была против, чтобы ее новые знакомые забрали малыша с собой. Тот умирал. Она отдала Аве-Шерфе его метрики, кое-какие вещи и письма его матери.
Привезя ребенка домой, Ава-Шерфе, прежде всего, искупала его. Тело малыша было все в синяках. Всю ночь он стонал. Ава-Шерфе носила дитя на руках, стараясь успокоить его, не дать плакать, а утром отправилась к знакомому педиатру. Та была очень удивлена появлением грудного ребенка у Авы-Шерфе, у которой к тому моменту была уже шестилетняя дочь Эльмира. Осмотрев малыша, она тут же попросила его унести: состояние ребенка было крайне плохое, и она боялась, что тот может умереть и испортить показатели медучреждения и что на ее участке произойдет смерть.
Ава-Шерфе вызвала скорую, которая увезла ее с ребенком в реанимацию. Там выяснилось, что у младенца двусторонняя пневмония и плеврит. Обследования выявили пальцевые вдавливания по всему своду черепа, а довершали ситуацию проблемы ноги, которая просто болталась. Врачи говорили, что он не будет ходить.
Впоследствии, когда Ава-Шерфе сумела разыскать в Сырдарьинской области биологическую мать ребенка, то попросила рассказать ей всю правду о том, что происходило с ним. Та рассказала, как давила на темечко, как держа ребенка за ногу, бросила его с одной кровати на другую, будучи раздраженной его плачем. Она вымещала на ребенке обиду на его отца, который отказался признавать отцовство, сославшись на ее ветренность. Как-то раз она оставила малыша в арыке. Шел уже ноябрь. Спрятавшись за деревом, она наблюдала, не заберет ли кто его. Но никто не появлялся. Она переложила его в мусорный ящик. Но и здесь его никто не заметил.
Лечение мальчика длилось долгие годы. Несмотря на то, что биологическая мать отказалась от родительских прав, социальные службы долгое время не давали Аве-Шерфе согласия на усыновление ребенка. Первый муж Авы-Шерфе трагически погиб, и она сама растила дочь. С ее зарплатой инженера ей трудно было претендовать на содержание двоих детей.
Процесс лечения требовал дорогих и дефицитных лекарств. Профессор Исмаилов в противотуберкулезном диспансере, на учет в котором взяли мальчика, пытался наставлять молодую женщину: «Ты молодая, у тебя ребенок, ты родишь еще, зачем тебе он нужен? Оставь его у меня», — говорил он. Профессор показал ей большую палату, где было много брошенных детей. Он считал, что они уже не смогут стать нормальными людьми. Но Ава-Шерфе уверенно отвечала, что ребенка уже один раз бросили, и она не будет этого делать во второй раз.
Помощь пришла с неожиданной стороны. Механик Уфимцев нашел Аву-Шерфе в больнице. Он старался помочь ей, и даже нашел врача, который смог вылечить ногу мальчика. Узнав, что Ава-Шерфе решила взять в институте академический отпуск, потому что не могла одновременно заботиться о двух детях, работать и готовиться к защите диплома, он уговорил ее не оставлять учебу в столь ответственный момент. Уфимцев вызвался помогать ей смотреть за ребенком. Он приезжал по утрам, когда Ава-Шерфе была в институте, сидел с ребенком, сам менял пеленки и стирал их.
В какой-то момент Уфимцев стал настойчиво предлагать Аве-Шерфе выйти за него замуж. Он познакомил ее со своей матерью, которая тоже уговаривала ее решиться на этот шаг. У Авы-Шерфе не лежало сердце к этому браку. Но в конечном итоге ей пришлось уступить уговорам. В конце концов, она была теперь многим ему обязана, и брак решал вопрос с усыновлением ребенка.
Семейное счастье
Казалось бы, жизнь налаживалась. Уфимцев хорошо относился к жене и детям. Но через несколько лет обнаружилось, что он страдает от наркотической зависимости. Ава-Шерфе убеждала мужа бросить все это и кодироваться. Но тот не мог найти в себе сил, чтобы порвать с пагубной зависимостью. Несколько раз она прощала его, но в конечном итоге была вынуждена подать на развод. Судьба Уфимцева сложилась трагически, и он вскоре умер.
Женщине с несколькими детьми, казалось, уже никогда не устроить личной жизни. Ава-Шерфе и не думала о новом браке. Но через несколько лет судьба неожиданным образом свела ее с человеком ее жизни. Уже 35 лет они живут вместе с Али-ага. Вместе они вернулись в Крым, подняли и обустроили жизнь своих детей.
Сегодня Ава-Шерфе-ханум мать четырех детей и бабушка восьми внуков. Она прошла непростой жизненный путь, путь матери, много вложившей в своих детей, путь неравнодушного человека, не готового мириться со злом и молча проходить мимо происходящей несправедливости.