Сколько всего сказано, написано слов, стихотворений, песен, славящих, возвышающих родной крымскотатарский язык, сколько копий переломано в стремлении заявить, сделать, организовать, научить крымскотатарскому языку.
А между тем, «ларчик просто открывался». Людям нужно просто самим захотеть познать свой родной язык.
Тамилу Абдувелиеву мы знаем по прекрасным телевизионным передачам на крымскотатарском языке. Несколько лет назад, пожалуй, мало было среди тележурналистов таких, кто так сладкозвучно изъяснялся на крымскотатарском языке. Тили пек татлы! (Ее язык так сладок!)
Тамила Абдувелиева ныне преподает крымскотатарский язык в лингвистическом центре и делится некоторыми секретами своей профессии.
— Тамила, все мы помним чудесные видеоуроки крымскотатарского языка и телепередачи на крымскотатарском языке в твоем исполнении.
Обаятельная Тамила Абдувелиева так сладкозвучно, мягко, понятно говорила в телеэфире на родном языке!
— Я никогда не считала себя тележурналистом. Просто я обожаю свой язык, культуру, историю и хотела поделиться своими знаниями с другими!
В Крым я переехала в 1995 году, родители обосновались на Родине, построили прекрасный дом. В том же году я поступила на факультет психологии. Учеба на этом факультете оказала на меня очень большое влияние, особенно практика в психиатрическом отделении. Именно с тех пор не воспринимаю таких слов, как «псих», «идиот», «больной». Но мое образование практического психолога осталось неоконченным, и я продолжала обучение на широко известном «татлите» нынешнего КФУ (в прошлом СГУ, потом ТНУ). Далее — накопление опыта в Крымскотатарской библиотеке им. И. Гаспринского, преподавание в гимназии, и, наконец, судьба привела меня в волшебное царство радио и телевидения, где прошло мое профессиональное становление.
Первые годы мы работали под девизом «Нас мало, но мы в тельняшках!» — наш маленький коллектив выполнял всю работу одновременно и в эфире радио, и в эфире ТВ.
Выйдя из одной двери, где провели получасовой прямой радиоэфир с гостями, выпив чашку кофе, мы входили в другую дверь, ведущую в студию телевидения, и продолжали работать в вечернем эфире перед телезрителями.
Именно в тот период появились телепрограммы «Джанлы тилимиз» («Наш живой язык»), «Къырым сеяатлары» («Путешествия по Крыму»), «Меслекдеш» («Единомышленник»). Эти передачи шли вплоть до моего ухода с ТВ в 2011 году. Была общая работа всей команды, поэтому никогда не называю эти проекты «лично своими».
— Кто научил тебя так легко и так правильно говорить на родном языке?
— Во-первых, это, конечно, моя Садие-хартана (Аллах рахмет эйлесин!). Хотя во мне течет кровь четырех регионов Крыма, по темпераменту я считаю себя «алуштинской, кучук-ламбатской». Мы с братом с раннего детства отлично говорили на южнобережном диалекте. Я поступила на филологический факультет с «тройками», потому что честно призналась экзаменаторам, что плохо знаю материал. А дальше была только работа над собой. Огромная благодарность всем преподавателям, которые указывали нам путь и делились своими бесценными знаниями. А уже нашей обязанностью было осилить все это.
— Что тебе помогло освоить родной язык?
— У меня было одно важное правило — часто бывать среди стариков и слушать их речь. У меня сохранились блокноты, в которых я записывала, где услышу, все интересные слова и выражения. Еще одно: язык надо чувствовать. Мало заглянуть в словарь, надо знать, можно ли использовать данное слово в данной ситуации. Это, конечно, приходит с опытом. Усвоить язык можно, все зависит от самого человека.
— Сейчас ты преподаешь крымскотатарский язык в лингвистическом центре «Лексикон». Расскажи, как?
— Я уже четвертый год работаю здесь преподавателем. Сидели мы как-то с руководителями Центра и с администратором Улькерой Бекировой (Челебиевой) за чашкой кофе и решили разработать курс. Обучение включает три уровня: первый — «базовый» для крымских татар и людей других национальностей, совсем не владеющих крымскотатарским языком, второй уровень — «основной», здесь идет обогащение словарного запаса и изучение основных правил языка, третий — «высокий» — отшлифовка навыков разговорной речи. Каждый уровень включает 24 часа занятий.
Среди слушателей — в основном студенты и работающие — представители среднего возраста, хотя приходят и пенсионеры. В последнее время заметно увеличилось число желающих изучать крымскотатарский язык, причем это люди совершенно разных сфер деятельности.
Если те, которым за 40, отмечают, что у них много друзей-крымских татар и хотелось бы знать обычаи и традиции, чтобы вместе отмечать какие-то праздники и даты, то молодые, активно общающиеся в соцсетях, просто пишут друг другу целые послания и сообщения на крымскотатарском языке. По окончании первого уровня приходят и радостно рассказывают, что могут в транспорте, на рынке обратиться к соотечественникам на родном языке и поддержать диалог на повседневные темы.
— Какие-то методики преподавания есть?
— Хочу отметить, что в нашем случае методика — вопрос второстепенный. Главное — уловить, для чего ученику нужно знание языка, и отрабатывать практику. Минимум теории — максимум практики. Правила даются схематично — в виде стрелок, таблиц, и нет скучных слов.
Пару лет назад я занималась с интереснейшим человеком — в прошлом преподавателем высшей математики. Так, он все правила записывал в виде схем, фигур и формул, понятных ему одному. Но зато это был один из самых успешных выпускников.
Очень сильно ощущается отсутствие аудио— и видеоуроков, специальных пособий — ярких, цветных, где имеется место для выполнения письменных заданий. Но главное — делать дело. Все мы — коллеги, преподаватели крымскотатарского языка, придумываем каждый что-то свое и стараемся работать с большей эффективностью.
Когда у тебя 2-3 группы подряд, понимаешь, что совсем уже обессилела, и голос уже хрипит, но зато чувствуешь энергетическую отдачу от аудитории и понимаешь, что день прошел не зря.
— Дочь, наверное, вся в маму, также отменно владеет родным языком…
— Моя дочь учится в 7 классе. До трех лет говорила только на родном языке, причем со всеми литературными элементами. В нашей семье часто со смехом вспоминают, как маленькую Назифе просят подать морковь. Она с серьезным видом исправляет: «Морковь дегиль — хавуч!». На что битай, рассмеявшись, говорит: «Алтмыш йыл морковь ашадым, шимди энди бу баланен хавуч ашайыкъ!» («Шестьдесят лет я ела морковь, теперь с этим ребенком едим хавуч!»).
Но, конечно, не буду лукавить, друзья и социум оказывают большое влияние на ребенка. И приходится частенько одергивать и просить перейти в разговоре на родной язык.
— Твои увлечения и мечты?
— Главное увлечение — чтение. Каждый день, как бы ни уставала, хотя бы на 15 минут должна взять в руки книгу. Хотя последние лет пять не читаю художественную литературу. Хочешь читать то, что конкретно можно применить в своей жизни — о самосовершенствовании, личностном росте, умении понять себя и окружающих.
Все мои друзья знают, что мне надо дарить: кофе и черный шоколад — единственное, что люблю из сладкого.
О чем мечтаю? Не выношу высокопарных слов. Но из глобального — хочу, чтобы из нашего лексикона пропало выражение «Помогите больному ребенку». Есть знакомые, у которых дети либо болеют, либо уже покинули этот мир.
Очень тяжело это переношу.
На момент этого интервью сбылось абсолютно все, что подходит под определение «Личная мечта». Надо придумать новую (улыбается). Все остальное — просто желания, которые реально осуществить. А строки из Корана «…И одарит Всевышний благами оттуда, откуда и не подозреваете…» сопровождают меня всю жизнь. За что Всевышнему хвала.
Тамила Абдувелиева (сидит в центре) с коллегами
comments powered by HyperComments