Эльмира Эмирова
Я знаю, в прошлое вернуться не дано.
Я знаю, в прошлое вернуться невозможно.
Но хочется вернуться все равно
И прикоснуться к детству осторожно.
К хрустальному сосуду, к роднику.
Ольга Пушкевич
Лидия ДЖЕРБИНОВА
Как известно, отцом народов Иосифом Сталиным 10 мая 1944 года было подписано постановление, согласно которому крымские татары были высланы в республики Средней Азии, в Сибирь, на Урал. Но этот народ, привыкший бороться за свою родину со дня своего появления на земле, не мог принять это обвинение и жить с клеймом предателя. Все активнее становилось национальное движение по возвращению на отнятую Родину, прославленную ратными подвигами народа, что описано в исторических эпосах. Годами народ добивался права жить на родной земле. Потихонечку начал переезжать.
Никто из первопроходцев не похвастается радостным приемом на Родине. Доказательством этому рассказ Эльмиры Эмировой. Она — одна из тех, кто трижды выдержал унижения и оскорбления из-за желания жить на Родине. В 1977 г. она с супругом Факиром Асановым и младшей четырехлетней дочерью, оставив старшую на попечение дедушки с бабушкой и престижную работу, жилье в Андижане, попыталась вернуться в Крым, где два года назад ее отец Эмир-Асан со своей дочерью и ее семьей в течение семи месяцев смогли прописаться в Сакском районе. Прописка в Крыму зависела от лояльности к крымским татарам руководителя района на тот момент. В тот год, как назло, руководителем района стал чиновник, заявивший, что при нем ни один крымский татарин на подвластной ему территории не будет прописан. Но об этом приехавшая семья не знала и, надеясь, что им повезет, как и семье сестры с отцом, купили дом в селе Крымское (до 1948 г. — Авель) Сакского района. Куплю-продажу не оформляли. Люди рисковали, обмениваясь расписками, даже не заверенными нотариусом. Но не тут-то было! Не дав им переночевать и ночи, семью выселили. Едва избежали насильственного выселения из Крыма.
Второй раз это произошло через две недели после их возвращения. В этот раз умудрились прожить несколько дней. Все повторилось. Третье же выселение прошло согласно классическим учебникам по спецоперациям. Все произошло, когда Факир уехал в центр с целью решить вопрос с пропиской. В доме при запертых на ключ дверях находились отец, Эльмира, маленькая дочь и пять женщин, которые уже давно жили по прописке. К дому подъехал ПАЗик, затем самосвал и автобус, из которого выскочили гурьбой незнакомые подвыпившие мужчины с красными повязками на рукавах. И вдруг, проникнув внутрь закрытой комнаты, они прокричали: «На выход!» — и начались бесчинства! Стали всех заталкивать в машины. «Я буду ждать мужа», — говорила, сопротивляясь, Эльмира, но в ответ грубая брань. Волоча ее за порванную ими же шубу по земле, приговаривали: «Мы тебе напомним 44-й год. Мы тебе покажем 44-й год». Всех затолкали в ПАЗик, а в самосвал — весь наспех собранный скарб. К счастью, появился Факир, которого, как выяснилось позже, специально удерживали в паспортном столе до завершения этой противоправной операции и, конечно же, отказали в прописке. Так называемые «дружинники» стали хватать его за руки, провоцируя «сопротивление органам». Но Факир предусмотрительно держал руки в карманах.
Эта операция под названием «Зеленый свет» проходила 25 декабря 1977 года. На пути их следования на светофорах горел только зеленый свет. Везли их вон из Крыма безо всяких остановок, сквозным пролетом до Джанкоя, хотя в Саках есть свой вокзал. Выгрузили в каком-то переулке подальше от людских глаз. С самосвала, как уголь, вывалили вещи.
Зима! Холод! Уже ночь. Но мир не без добрых людей. Подошел незнакомец и спрашивает: «Сиз татарсызмы? Къайдансыз? (Вы татары? Откуда вы?)». Это был музыкант Эскендер из Новороссийска. Получив утвердительный ответ, он предложил поймать попутку, и женщин, отца-старика и маленькую девочку отправить в Лесновку (Сакский район), где жила сестра Эльмиры с мужем и двумя детьми, а самим поймать грузовик и погрузить вещи, но тихо, чтобы никто не видел. Так и сделали. По приезде в Лесновку, выяснилось, что ребенок серьезно простудился – пневмония. Вызвали «скорую помощь», но вызов не приняли, мотивируя большой загруженностью. Лечили сами. Помогали знания фармацевта (специальность сестер). Плакали сердцем, не показывая слез. Никто не размяк от безысходности и не ожесточился.
…
Э. Эмирова с семьей
Факир собрал документы отца, и с целью узнать правду (почему за свои деньги нельзя ему купить дом в Крыму, за который его отец боролся на фронте и вернулся инвалидом) они с женой, готовые к любым неожиданностям, поехали в Москву. Выслушавшая их заведующая юридическим отделом Президиума Верховного Совета СССР ответила: «Вы будете жить там, где вам разрешено». И они, несолоно хлебавши, отправились назад. Хозяина, продавшего им дом, нашли в Жданове (ныне Мариуполь). Он приехал в Крым, но руководство совхоза уже вселило в дом тракториста с семьей. Бывший хозяин вынужден был вернуть Факиру незначительную часть денег и отдать старенький домик с печным отоплением, который был намного дешевле купленного в Крыму. Факир в Узбекистане работал заместителем главного конструктора Андижанского машиностроительного завода, перед отъездом в Крым — в СПКБ «Союзнефтеавтоматика». В полумиллионном Жданове в течение дня устроился на завод «Тяжмаш» инженером-конструктором в номерной цех, а Эльмиру приняли главным провизором в аптеку. Привезли старшую дочь из Андижана, где она закончила учебу в первом классе и была принята во второй класс школы в Мариуполе, а младшая, пережившая выселение, — в детский сад, но очень боялась, когда родители разговаривали на родном языке, говорила: «Вы что, хотите, чтобы нас и отсюда выгнали?». Повзрослев, овладела родным языком, она и сегодня, еле сдерживая слезы, вспоминает тот страшный период в ее жизни, возвращающийся жутким сном в воспоминаниях детства. Позже семья переехала в Новороссийск. Здесь уже действовало распоряжение об ограничении прописки в курортной зоне. Долго не прописывали, детей не брали в школу. После того, как с трудом прописались, Факир стал работать по специальности на заводе «Красный двигатель». Эльмира — заведующей аптекой. Жизнь брала свое. Девочки с отличием окончили школу, поступили одна за другой в Саратовский мединститут. Вроде все наладилось, но Родина звала. Вернулись в 1990 году.
С трудом, но добились решения на получение участка под строительство дома. Построились в поселке Аметхан, что под Саками. Эльмира уже на пенсии. Муж умер. Дочери стали врачами. У них уже по двое взрослых детей-студентов. Но воспоминания выселения и по сей день будоражат мозг и память. Невольно всплывают в памяти далекие рассказы матери.
Э. Эмирова (слева) с родителями и сестрой Динерой
Род Эльмиры относится к зажиточным семьям, которые попав под набежавшую волну переселения в XIX веке, после Крымской войны, перебрались в Турцию. Ее дед был совсем маленьким, когда его туда увезли братья отца (родители умерли к тому времени). Тоска по Крыму побудила уже тридцатитрехлетнего Мустафу вернуться на Родину, как говорили «с пароходом, полным книг». В богатой библиотеке была не только религиозная, но и светская литература, а также эпос тюркских и других народов. Он закончил медресе. Имел и юридическое образование. Слыл образованным и интеллигентным человеком. Общался с Исмаилом Гаспринским и людьми передовых взглядов того времени. В их доме часто звучала музыка, читались стихотворения. Со временем женился на красавице Себие из богатой семьи. Родилось четверо детей. Жизнь шла своим чередом. Но исторические изменения в стране вносили свои коррективы в судьбы семей. С приходом советской власти начались гонения на священнослужителей, что не обошло и Крым, где начали истреблять имамов мечетей. В одну из ночей, когда в Крыму с великой силой бушевал «Красный террор», Мустафу-эфенди должны были расстрелять в Симферопольской тюрьме вместе с группой имамов. Расстреляв всех, расправу над ним отложили на завтра, но до утра он не дожил – сердце не выдержало. Его похоронили на горке, где находилось сельское мусульманское кладбище. Все книги были сожжены.
Как же сложилась судьба четырех детей Мустафы картбаба и Себии бита? Единственный их сын Мемет закончил московский вуз, женился на Наде Павловской, работавшей в школе Азека по направлению. Появилось трое детей. Но репрессивная машина тридцатых годов дошла и до этого села. Его арестовали, расстреляли, о чем стало известно позже. Хатидже вышла замуж. Фатма стала фельдшером-акушеркой, работала в Симферопольской больнице. А Айше, мама Эльмиры, оставшись одна, не выдержала упреков односельчан по поводу своего богатого происхождения и вынуждена была уехать в Симферополь, жить у родственников и работать в гастрономе. Покинуть родное гнездо ее вынудило и грозящее раскулачивание с высылкой в Сибирь. Живя в Симферополе, она ни на минуту не могла забыть свой родной дом, где проходило ее счастливое детство. Чуть дальше от дома, вниз по реке Альма, был родник с хрустально чистой водой, содержащей в своем составе серебро. Мальчишки ныряли в реку Альму при помощи веревки, привязанной к иве. Идиллия! Но где это все? И слезы не заставляли себя долго ждать. В итоге стресс. Не могла удержать слез и старшая дочь Динера, посетившая родной дом своей матери в 1990 году, где жила переселившаяся из Брянска женщина. На окнах все те же занавесочки с татарским орнаментом и огромный гвоздь за дверью, которым когда-то был прибит ковер. Один большой, так как отец в свое время не нашел маленького.
…Итак. Айше в Симферополе. Жизнь продолжается. Абдулла Дегерменджи (известный журналист) познакомил молодых Айше и Эмир-Асана. Женитьба вернула молодоженов в родной дом. Эмир-Асан родом из села Биюк-Мускомья (с 1945 года — Широкое), из многодетной семьи бакенщика. В 1939 году у молодоженов появилась первая дочь Динера. Через 1,5 года ждали следующего ребенка. Мирную жизнь нарушила ворвавшаяся в каждый дом война. Эмир-Асан отправляется защищать Родину. За Крымом, под Волновахой, состав разбомбили. Остались в живых он и его товарищ. Искали живых под грудами трупов — не нашли. Отправились домой. Шли три месяца. Кормились чем и где придется. Люди боялись гитлеровцев и редко, кто открывал двери. А дома его ждали жена и две дочери. Младшая родилась в роддоме поселка Базарчик (сейчас Почтовое). Во время внезапной бомбежки всех рожениц вывели во двор, в находящийся недалеко овраг. Только представьте их состояние! Постродовые боли, у кого-то схватки. А тут бомбежка! Над головой самолеты, всюду грохот разрывающихся снарядов. И вдруг тишина! Все вернулись в роддом. А ребенка Айше нет. Снова во двор. Поиски. Нашла в овраге. Только вернулась к себе домой в Азек, наутро появился немецкий офицер. Выгрузил из машины три мешка грязного белья немецких солдат и приказал выстирать и высушить к вечеру. Иначе расстрел. Как еще слабая после родов женщина могла все это перестирать? Она бегом к врачу — еврею Гамзикову. Он выдал ей справку, что она больна туберкулезом. Айше попросила его жену Любу взять к себе дочерей, если ее расстреляют. Приехавший за бельем немецкий офицер, увидев справку, с выпученными от страха глазами в мгновение ока забрал все и был таков. Вскоре вернулся тот, кого с нетерпением ждала Айше — ее надежда и опора Эмир-Асан! Как-то выжили в оккупации. Наступило долгожданное освобождение, но Эмир-Асана забрали в трудармию. День 18 мая 1944 года ворвался в каждый дом крымских татар с грубым стуком и матом. Айше с двумя дочерьми (одной пять лет, второй нет еще и трех), племянницей Заурой (одиннадцатилетней дочерью сестры Хатидже) не растерялась, стала собираться. На шею Зауры повесила футляр с Кораном, куда спрятала несколько золотых изделий. Возле грузовика обнаружилось, что Корана нет — Заура оставила его на печке. Айше-апте дали четыре минуты и разрешили сбегать домой, будто бы за документами, но Корана уже не было. За короткое время успели снять и все ковры. Семью доставили в Ургутский район Самаркандской области. Жили в подвальной комнате, из окон которой дети, лежавшие на полу, на соломе, видели только ноги проходивших мимо людей. Мама работала хинизатором (раздавала хинин больным малярией).
«С появлением тети Фатмы, маминой сестры, — вспоминает Эльмира, — жизнь стала легче. Она была хирургической медсестрой и работала в больнице. Местные называли ее «дохтур апа», уважали за медицинскую помощь, и в благодарность узбечки в своих широких рукавах, чтобы никто не видел, так как боялись помогать татарам, приносили пол-лепешки, одно яйцо, яблоко…».
У сестры Айше-апте — Хатидже в детдоме скончалась дочь Зарема. От голода, рахита и кишечной инфекции умирал и сын ее Ридван. Спасая от смерти, Айше-апте несла его на руках 8 километров из детдома, так как на арбе, которую дали на работе, можно было вытрясти оставшиеся силы и душу из измученного маленького тельца. Дома она кормила этого четырехлетнего мальчика аталой (разбавленная водой мука) из бутылочки, он не мог даже есть самостоятельно. В то время как его отец отбывал 25-летний срок в Воркуте, пока друзья-партизаны не написали письмо в Москву с подтверждением его помощи партизанам в обеспечении продуктами из немецкого амбара. Освободили его только после смерти И.Сталина.
Так прожили два года. Неожиданно в 1946 году их отыскал глава семьи Эмир-Асан и увез в Гурьев (Казахстан). Дорога тоже была не из легких. На станции Кандагач пришлось ждать поезда три дня, а когда добрались и устроились в странном бараке с окнами на крыше (строили пленные немцы), то его арестовали за самовольный отъезд из трудармии. Пришлось выкупать за золотые ручные часы (единственную оставшуюся память о своем роде). Отец работал грузчиком на строящемся нефтеперегонном заводе. Сестра уже училась в школе, Эльмире тоже хотелось, но возраст еще не подходил. Каждый день она приходила с собакой в школу и сидела в коридоре. Ее первая учительница Валерия Федоровна Ненашева, видя все это, привела девочку в класс и посадила за первую парту. После окончания десятого класса Эльмира поступила в мединститут г. Алма-Аты, на фармацевтический факультет, где уже училась ее сестра. Со временем семья переехала снова в Самарканд. Сестры окончили учебу и после отработки по направлению приехали работать в Андижан (Узбекистан), где вышли замуж и куда перевезли родителей. Через годы вернулись в Крым, но без любимой матери, которая умерла в депортации, так и не увидев родной дом, который никогда не забывала.
comments powered by HyperComments