Мунира ОСМАНОВА (КУЧЕРОВА), председатель Совета ветеранов п. Молодежное
У моего отца, Энвера Кучерова, уроженца деревни Кучук-Ламбат Алуштинского района, была младшая сестра – Мунере, 1921 года рождения.
Она работала медицинской сестрой, была человеком активной жизненной позиции, спортсменкой (сохранилась фотография, где она занимается в гимнастическом зале).
В начале войны Мунере добровольцем ушла на фронт. В течение многих лет о ее судьбе ничего не было известно, она считалась пропавшей без вести.
В 1960-е годы в газете «Ленин байрагъы» появилась небольшая публикация с воспоминаниями женщины-фронтовички, служившей в одном госпитале с моей тетей. Мои родители разыскали эту женщину, которая и рассказала о том, что моя тетушка Мунере была в госпитале старшей медсестрой, через некоторое время ее отправили на передовую, откуда она уже не вернулась.
После возвращения в Крым в 1996 году я узнала, что здесь издана «Книга памяти» о крымчанах, погибших в годы Великой Отечественной войны. Когда я обратилась в архив Симферопольского района, мне предоставили сведения из картотеки, где было записано: «Кучерова Мунере Нафе, 1921 г. р., уроженка дер. Кучук-Ламбат Алуштинского р-на, была призвана Алуштинским райвоенкоматом в 1941 г., воинское звание – глав. старшина, медсестра, погибла 12 февраля 1943 г.». (Места гибели и захоронения в документах не указаны.)
Сотрудница архива дала мне ознакомиться с III томом «Книги памяти». На странице 35 «Книги памяти» я обнаружила такую запись: «Кучерова Мунере Нафе, род. в 1921 г., Алуштинский р-н, крымская татарка, рядовая, погибла 18 марта 1945 г., похоронена – Восточная Пруссия, г. Дой-Мирау». (Кстати, на страницах 34 и 35 «Книги памяти» помещены сведения о 44 фронтовиках, и 18 из них – крымские татары).
Обнаружив несоответствие в представленной информации, я обратилась с запросом в Архив военно-медицинских документов в г. Санкт-Петербург. Поступил ответ, что сведений о гибели Кучеровой М. Н. у них не имеется. Далее в поисках истины я отправила запрос в Центральный архив МОРФ в г. Подольске. В ответе, полученном из Подольска, было сказано: «По документам учета безвозвратных потерь сержантов и солдат Советской Армии установлено, что Кучерова Мунере Нафе, 1921 г. р., не значится. Просим сообщить, из какой военной части поступило сообщение о гибели Кучеровой М. Н».
Поиски зашли в тупик. Мой отец умер в Узбекистане в 1977 году, там же умер его брат Сервер. Здесь, в Крыму, умерли его младший брат Эбазер и сестра Гульсум. Долгие годы я поддерживала в них надежду, что мы сможем узнать о том, как погибла их замечательная сестра, где она похоронена, постараемся побывать на ее могиле. Но, увы, мне не удалось получить эту информацию при их жизни.
Более 10 лет назад, по инициативе Совета ветеранов п. Молодежное, в поселке был сооружен мемориал в память о погибших в годы войны жителях п. Молодежное, о родственниках тех, кто ныне проживает в поселке.
В списке пропавших без вести значится и моя тетя Мунере, к этому памятному месту я возлагаю цветы.
В начале сентября прошлого года внучка моего дяди Сервера, а затем и знакомый журналист нашли в интернете сведения, полученные отделом ОРСУЧФ еще 31 марта 1943 года, около 72 лет значившиеся под грифом «Секретно». Это именной список начальствующего медсостава Новороссийской Военно-Морской базы, погибшего при выполнении задания на Станичке в г. Новороссийске 12 февраля и 5 марта 1943 года.
В списке, состоящем из девяти фамилий, значится под №7 Кучерова Мунере Нафе, название части ВМГ-43, старшина 2 ст., медсестра, 1921 г., член ВКП(б), Алуштинский РВК, причина смерти – при бомбежке.
Наконец-то стало известно, как погибла и где похоронена моя тетя. Но на душе неспокойно от резонного недоумения – почему на протяжении более семи десятилетий эта информация хранилась под грифом «Секретно», почему многие семьи испытывали горечь и тоску от того, что им не было известно о судьбе своих близких, вставших на защиту своей Родины в годы войны? Почему моего отца, его братьев, сестру лишили возможности побывать на месте захоронения, отдать дань памяти любимой сестре?
К вопросу об ответственности создателей «Книги памяти»: как могла появиться информация, что моя тетя погибла 18 марта 1945 года и похоронена в Восточной Пруссии, в г. Дой-Мирау?
В апреле 2014 года я искала в другом издании «Книги памяти» сведения о погибших жителях п. Молодежное. И вдруг, к моему недоумению, обнаруживаю там запись: «Кучеров Энвер Нафеевич, 1918 г. р., уроженец д. Кучук-Ламбат Алуштинского района – погиб под г. Севастополем». Да, мой отец служил во флоте, затем в трудармии под Сталинградом, но он не погиб на войне, у него было пятеро детей, четверо из которых родились в Узбекистане после войны.
Очень бы хотелось, чтобы наши соотечественники узнали о том, что жила в Крыму удивительная девушка – Мунере Кучерова, отдавшая свою жизнь во имя всех нас, живущих ныне.
Разве могла она предположить, уходя на фронт, что вскоре всех крымских татар на долгие годы выселят из родного Крыма, обвинив в предательстве?
Среди нашего народа немало таких преданных, стойких духом людей, которыми мы по праву гордимся.
В память о них мы не должны опускать руки. Несмотря ни на что, мы обязаны выстоять в этой непростой жизни, стараться жить, преумножая добро в этом мире.
Мунере Кучерова
М. Кучерова в центре, г. Алушта
comments powered by HyperComments