Гульнара ЧИЛИНГИРОВА, «ГК»
Каждый раз жизнь убеждает в нерушимости утверждения: «Удивительное рядом». Так оно и есть. Живешь с человеком по соседству, вроде знаешь его хорошо и давно, что нового, думаешь, он может тебе поведать, чем он может тебя удивить. А вот пообщаешься с ним немного, и откроются какие-то потаенные уголочки в его памяти, и всплывает картинка, яркая и неповторимая. У каждого – своя. Это лишь так говорится, что у крымскотатарского народа одна судьба, одна история, одна трагедия на всех. Но переживал-то ее каждый самостоятельно, прочувствовав каждой клеточкой своего тела, жертвуя жизнью, здоровьем и временем. Временем, которое, как и жизнь, и здоровье, уже не воротишь назад, не повернешь вспять. А мы все же попытаемся отмотать пожелтевшую кинопленку хроники жизни 85-летней Вайде Устаевой, удивительной женщины, самостоятельно, в 18 лет, буквально слепившей свое семейное гнездышко (точнее, дом, сформовав кирпичи, осуществив кладку и отштукатурив), женщины, которую на бережно хранящейся в семье фотографии обнимает сам легендарный Аметхан Султан.
Из десятерых выжили лишь двое
В семье лудильщика и жестянщика Хуршута Бекира-Уста и Афизе Чолпух Мустафа кызы, живших в изумительном местечке Куру-Узень, росли десять детей. Какими бы ни были известными на всю округу мастер Хуршут и домовитая хозяйка Афизе, не удалось им уберечь всех детей от болезней и голода, свирепствовавших в те годы в Крыму. Восемь умерли в раннем детстве, выжили двое: Вайде, 1930 г. р., и Диляра, 1939 г. р. Мама вела хозяйство, читала Коран, а отец зарабатывал на жизнь тем, что мастерски лудил тазы и посуду, работал с жестью, за это его в народе и прозвали уважительно Хуршут халайджи (лудильщик Хуршут) или Хуршут Бекир-Уста, а за их дочерью Вайде закрепилась фамилия Уста, со временем трансформировавшаяся в Устаева.
Вайде успела лишь закончить 4 класс сельской школы, когда в роковом для крымских татар 1944 году их жизнь в родном Куру-Узене исковеркала-изувечила проклятая депортация.
Пришлось семье Хуршута Уста выживать вдали от благодатного и милого сердцу края в небольшом узбекском селении Нефтепром, где основная масса спецпереселенцев была задействована на буровых качках.
В Нефтепроме им выделили небольшой барак, а поскольку при выселении в спешке мама успела схватить лишь Коран и ключ от сундука (сам сундук с ценными пожитками так и остался в их осиротевшем доме) и семье надо было как-то обустраиваться, 14-летняя Вайде пошла работать на стройку – освоила совсем не девичью профессию штукатурщика. Когда же пришла пора создавать свою семью, Вайде сама сформовала кирпичи, отстроила и отштукатурила дом, в котором со своим мужем Эшрефом Пашиевым вырастили впоследствии четверых детей. К тому времени Хуршут халайджи по лживому обвинению был приговорен к 10 годам заключения, отсидев 4 года в тюрьме в Той-Тепе, что под Ташкентом, он освободился, попав под амнистию.
Преследования за мечту
Эшреф Пашиев из села Тувак Алуштинского района был мобилизован в трудармию в г. Куйбышев, где строил нефтеперегонный завод. Затем приехал к односельчанам в Нефтепром, работал слесарем и на нефтебуровых качках. Когда Вайде исполнилось 18, а Эшрефу 24, ее родители уговорили согласиться выйти за него замуж. Главными аргументами были: работящий, самостоятельный и, что не менее важно, сирота – некому будет обижать их юную дочь, ни сварливой свекрови тебе, ни вредной золовки.
Поженились, оба вкалывали: она на стройках и левых подработках; он – на буровых, и жили мечтой вернуться во что бы то ни стало в родной Крым. Мечту эту воплощали, влившись в крымскотатарское национальное движение. Эшреф собирал подписи за возвращение народа в Крым, отправлял письма в высокие инстанции, в их доме часто проводились собрания. «Приходилось прятать с порога обувь «гостей», чтобы не вызывать подозрений у сотрудников спецорганов, обеспокоенных столь частыми визитами в наш дом, — вспоминает дочь Вайде-хартана — Эмине-ханум. — Отца вызывали в милицию, предупреждали, угрожали увольнением, когда это не помогло, применяли силу – часто он возвращался домой избитым. В итоге возбудили уголовное дело, уволили с работы и посадили. Спасло письмо в Москву одной из родственниц, грамотно и убедительно вступившейся за хорошего работника и отца четырех малолетних детей. Вскоре из Москвы пришло указание и отца отпустили, дело закрыли, на работе восстановили, выплатив все до копеечки за вынужденный прогул».
Аметхан с земляками в Нефтепроме
Среди фотографий, хранящихся в семье Вайде-хартана, есть несколько особенно дорогих и, я бы сказала, уникальных. На любительском, слегка размытом снимке 1960-х годов легендарный летчик Аметхан Султан, широко улыбаясь, обнимает двух рядом стоящих женщин, одна из которых наша собеседница Вайде Устаева, в кругу своих земляков. Об этой встрече у Вайде-хартана теплые воспоминания. Аметхан оказался в Нефтепроме проездом, он намеревался купить узбекского винограда, чтобы угостить в Москве своих друзей и коллег. Весть о его приезде вмиг облетела весь поселок, во дворе был накрыт стол, собрались соотечественники. Провожая народного героя, кто-то предложил сфотографироваться на память.
Есть еще старый снимок, на котором запечатлен отец Вайде — Хуршут Бекир-Уста с сазом.
Он хорошо играл на струнных инструментах и на семейных и родственных застольях частенько музицировал. Когда во время пожара из-за неисправной проводки сгорел их дом, Хуршут-харбаба больше сокрушался о сгоревшем любимом сазе.
Зов родной земли
В разные годы Вайде Устаева приезжала в родной Куру-Узень. Здесь даже как-то удалось встретиться с односельчанами, случайно приехавшими на отдых. Ее отчий дом стоит и ныне. В один из своих приездов она попросилась в дом, но ее даже на порог не пустили. Хозяйка сдавала комнаты и койки отдыхающим и свободных мест уже не оказалось. Не посчастливилось Вайде тогда хоть одну ночь переночевать в родном до боли доме. Пришлось за 1 рубль снять койку в соседнем.
Зов родной земли, зов крепких корней и уз, считает Вайде-хартана, помог вернуться крымским татарам на родину, помог выжить в тяжкие годы. Благодаря тесным семейным, родственным и земляческим связям народ находил в себе силы трудиться, созидать, создавать семьи, растить детей и передавать уже им соль, кровь и вкус родной земли.
«Раньше родные и соседи-односельчане, что в Крыму до депортации, что на чужбине, очень тесно общались, если один день друг друга не видели, то уже на следующий бегом бежали проведать-пообщаться. Причем и родных, оказавшихся в отдаленных районах, не забывали. Сегодня это уже утрачено. Нет былой крепости уз», — вздыхает Вайде-хартана.
Внучка Лиля, будто подтверждая слова бабушки, протянула фотографию, на которой четыре подруги, долгие годы дружившие семьями. Среди них и Эдие Чабанова из Кучук-Узеня, бабушка известной в Крыму и Украине певицы Джамалы. «Когда она тяжело заболела, ее родственники приехали за нашей бабушкой, чтобы та скрасила ее последние дни, и она несколько дней была у ее постели, проводила ее в последний путь и осталась в их доме до сорока дней», — вспоминает Лиля.
Вайде Устаева и Эшреф Пашиев вырастили четверых детей: Османа, Эльмиру, Иззета и Эмине. Все они создали семьи. Цвета ясного неба глаза Вайде-хартана подернулись серой дымкой при воспоминаниях об умерших в Крыму Эльмире и Иззете.
Но их жизнь продолжается, продолжается в детях. У Вайде-хартана десять внуков и пять правнуков, а значит, любовь их приумножена в 15 раз, и она дает ей заряд бодрости, сил и здоровья.
Стоят (слева направо): В.Устаева, Э.Чабанова, Д.Куртсеитова (живет в родном Куру-Узене); сидит Ваде. (1960-е годы)
Хуршут халайджи с любимым сазом. Рядом племянница Фатиме и ее муж.
Аметхан Султан стоит в центре (по правую руку от него Вайде Устаева и ее муж Эшреф Пашиев) в кругу земляков в Нефтепроме (1960-е годы)
Вайде хартана с внучкой Лилей и правнуками Кязимом и Тамилой
comments powered by HyperComments