Шейде Ибрагимова в день юбилея
Лидия ДЖЕРБИНОВА
Если не разобраться в прошлом, никакого будущего не будет.
Владимир Познер
Шейде-апте Ибрагимовой многое пришлось пережить за свои 90 лет. Она родилась в 1929 году, когда начиналась в Крыму всеобщая коллективизация, которая не принесла ожидаемого облегчения ни народу, ни стране. А с началом войны против фашистских захватчиков, ей ребенком пришлось перенести вместе со всем народом тяготы оккупации. Выдержать многодневный депортационный путь из родной деревни Танабай Ак-Мечитского (с 1944 года Черноморского) района в далекий Узбекистан и постараться выжить там. Она никак не могла понять, за что наказали ее, девочку, стариков, женщин и детей? Что могли сделать эти люди, знакомые и незнакомые, живущие даже не по соседству? Прошли годы. И сегодня, когда у нее спрашивают, что ее гложет, она отвечает: «Депортация и выживание», а на вопрос, что ее радует, она отвечает: «Дети. Мои милые и любимые дети и их вторые половинки, а также дети их детей и то, что мы наконец-то через много лет испытаний, живем на земле предков».
У пролетарского поэта, трибуна революции Владимира Маяковского в одном из его произведений есть такие слова: «Когда я итожу то, что прожил, и роюсь в днях – ярчайший где, я вспоминаю одно и то же – двадцать пятое, первый день». Лишенные же Родины крымские татары уже много десятилетий вспоминают не ярчайший день в своей жизни, а горчайший – 18 мая 1944 года. День, когда решили лишить их не только Родины, но и памяти о ней. Так и Шейде-апте Ибрагимова, вспоминая о былом, рассказывает свою историю.
— В вагонах находиться можно было только стоя вплотную друг к другу, пока солдаты не рассортировали всех. Еду почти не давали. Готовили пищу во время стоянок: мука, которую успели прихватить из дома, служила основной едой. Заранее готовили тесто для выпечки лепешки на следующей стоянке, и редко когда удавалось хотя бы до половины выпечь, так как наш товарняк отправлялся без предупреждения. Что получилось, то и съедали. Запасались водой для питья тоже на стоянках. Об умывании и речи не было.
Привезли нас на станцию Серово Багдадского района Ферганской области. Расселили в бараках колхоза «Авангард», где спать приходилось прямо на земле. Раздобыли какое-то подобие ткани, набив соломой, сделали матрас и одеяло. Вся семья спала под одним одеялом. Работали на сборе хлопка. Кормили один раз в день, в основном похлебкой из джугары. И она нам казалась тогда, после длительной полуголодовки, вкуснейшим лакомством. Смерть начала вершить свое коварное дело: через несколько месяцев из нашей семьи в восемь человек остались пятеро: моя мама Незире, я, брат и две сестренки. Ну, а после того, как мама заболела малярией и ей трудно было справляться с семьей, на работу пошла я, как самая старшая. Мне было 15 лет. Брат Эскендер зарабатывал в частных домах, выполняя различные заказы. Сундуз определили в детский дом, с нами осталась самая маленькая — Урмет. Немного облегчил положение приехавший навестить нас мамин племянник Мамбет Сейдаметов. Украшавшие его грудь орден Красной Звезды и другие боевые награды сделали свое доброе дело. Ему удалось устроить меня ученицей в швейную мастерскую. Затем он вернулся в Новосибирск, где дожил до старости. Туда он был командирован по службе после войны, а ранее служил в Севастополе, откуда продолжил свой боевой путь. Мы работали сутками. Приходилось ночевать прямо на рабочем месте на столах.
Вскоре отец Ибрагим нашел нас. Он вернулся с Урала, где был в трудармии. А швейное дело стало моей основной специальностью. Закончила вечернюю школу, заочно пединститут в Коканде, в школе вела уроки труда. Моей мечте стать врачом не суждено было сбыться, обстоятельства были выше моих желаний, но моя сестренка Урмет, окончив в 1969 году двухгодичные медсестринские курсы, работала в садике санаторного типа, а позже в аптеке провизором. За свой труд была награждена медалью к 100-летию В.Ленина. А сестренка Сундуз стала уважаемым врачом-невропатологом в Андижане и завоевала авторитет в Крыму, правда, ее уже нет среди нас. Но они с мужем Эмилем Османовым, кандидатом медицинских наук (он сейчас на пенсии), смогли привить своим детям любовь к медицине. Их дело продолжают две дочери, зять, внук и внучка, в сердце храня добрую память о ней – своей маме, бабушке, жене и моей сестре, милой красавице Сундуз. Мои обе дочери — Шерване и Урьяне — тоже врачи. Шерване — гинеколог, живет в Кезлеве (Евпатории).
Урьяне Азизова (Халилова)
Урьяне — терапевт, работает в шестой городской больнице Симферополя. А сын Нариман окончил Ферганский политехнический институт. Работал главным инженером в 14-м строительном тресте в Фергане, сейчас на пенсии. Дилявер работал в коммунальном хозяйстве шофером. Мне недавно исполнилось 90, и дети по очереди живут со мной и не дают мне скучать.
Шейде Ибрагимова с супругом Ремзи Азизовым, 1997 г.
Я постоянно вспоминаю своего покойного мужа Ремзи Азизова, судьба которого тоже была не из легких. Его отец Сулейман (родился в Тав-Бадраке) и мать Мумине познакомились во время учебы в Симферопольском пединституте, создали семью. Жили в Кривом переулке города Симферополя, работали вместе в школе на Пролетарской. Отца в конце тридцатых годов в чем-то обвинили, арестовали и больше его никто не видел. Все поиски были тщетны. Мама вскоре уехала в Джанкойский район, где в сельской школе преподавала русский язык. Внезапно нагрянувшая война принесла новые испытания, потери близких, расстрелы, виселицы. 16 января 1942 года, после очередной облавы на молодежь, Ремзи отправили в Германию, ему было всего 15 лет. До 25 марта 1945 года он работал на различных промышленных предприятиях Германии. После освобождения союзниками приехал в наш район, где мы и познакомились. Тогда в основном знакомились на танцах. Мы создали крепкую семью. Он работал на разных должностях и везде успешно справлялся. В основном — главным бухгалтером в колхозе, в райпотребсоюзе, райснабе, райкомхозе. Его труд отмечался грамотами и медалью «К 100-летию В.И. Ленина». Он имел высшее юридическое образование, полученное заочно в институте Ленинграда. Но тоскующее по Родине сердце не давало спокойно жить вдали от нее, тем более по принуждению. Являясь активным участником национального движения за возвращение в Крым, часто навещая свой любимый Крым, он исколесил его вдоль и поперек в поисках жилья. 1989 год оказался судьбоносным — удалось купить дом и прописаться в Карасубазаре. Ремзи уже нет в живых, но живы воспоминания о нем, как мы вдвоем коротали вечера у печки, и он любил рассказывать о своей маме Мумине, ее сестре Лейле Хатип-заде — жене известного детского писателя Джемиля Кендже. Ремзи с большим воодушевлением и с гордостью читал его стихи. Подчеркивал, что стихотворения, литература и история – это жизнь, помноженная на вечность. Это прошлое в настоящем и будущем. Нынешнему поколению я бы пожелала чаще читать, изучать родной язык и историю, интересоваться биографией известных людей, а также членов своей семьи и стремиться к знаниям. Будьте счастливы и не забывайте прошлого.
comments powered by HyperComments