Изет Аблаев
(Окончание. Начало в №44)
Лидия ДЖЕРБИНОВА
Художники были со дня сотворенья!
Художники — это послы вдохновенья!
Искусство – картины их! Воля богов!
Сегодня, вчера и с начала веков.
Художник – деятель искусства.
В картинах отражает он
События, природу, чувства,
Связь поколений и времен.
О. Повешенко
О своем уже покойном муже рассказывает Нельфие Аблаева:
«Известный в Крыму и за рубежом художник, ювелир, керамист Изет Аблаев родился в с. Бахчи-Эли Карасубазарского района в феврале 1940 года, но холодный месяц нисколько не повлиял на его характер, на его душу, на его глаза, излучающие свет радости в любое время года. Вспоминая тяжелое прошлое своего детства, он с оптимизмом смотрел в будущее, и это отображалось во всем его творчестве, будь то живопись, керамика, ювелирные изделия или поэзия. Часто тихими вечерами, черпая вдохновение из прошлого, он вспоминал рассказы своего отца Абдуджемиля и черный день депортации, запомнившийся ему на площади сбора односельчан порханием перьев и пуха из освобождаемых подушек и матрасов для использования их вместо мешков для нехитрого домашнего скарба. Дети радовались подхватываемым ветром и улетающим в небо перьям, бежали за ними, размахивая руками, еще не понимая, какое горе их настигло. Это событие легло в основу картины Изета Аблаева как память о прощании с Родиной. Он назвал ее «Песня перьев».
Молодые супруги Нельфие и Изет Аблаевы.1966 г.
Если смотреть в корень его рода, то мастерство предков не могло не передаться наследнику — Изету. Его Абла-картбаба, родом из древнего Ай-Сереза (причину переезда в Бахчи-Эли Изет не знал), был мастером кузнечных и кожевенных дел. Шил сапоги, готовил вкусную брынзу и сыр. Справлялся с большим поголовьем скота, которое с приходом коллективизации и угрозой раскулачивания, чтобы спасти свою многодетную семью, пришлось ополовинить и сдать колхозу. А его кузницу стали использовать как машино-тракторную станцию для района. Отец Изета — Абдуджемиль унаследовал от своего отца все его умения, навыки и передал уже своему сыну. Абдуджемиль-ага, 1913 г. р., знал каждый уголок своего селения и окрестностей, каждую речку и каждый родничок. Как-то при чистке родника жителями, а это было святой обязанностью каждого, забил такой фонтан, который остановить уже было невозможно — все смывалось сильным потоком воды. Люди, испугавшись затопления: «Денъиз улагъы ачылды», — стали выносить из дома все, чем можно было завалить этот источник. Под руководством Абдуджемиля родник удалось остановить. Работая начальником пожарной охраны района, с началом Великой Отечественной войны он был призван на фронт. Из Карасубазара вместе с такими же призывниками пешком добрались до железнодорожного вокзала Симферополя и поездом почти добрались до Воинки, как были обстреляны врагом. Что могли сделать необученные солдаты-новобранцы с одним оружием на несколько человек? Ясное дело – разгром и плен были неизбежны, и он решился живьем не сдаться. Только собирался покончить с собой, как рядом взорвался снаряд, и его волной отбросило в ров. Окровавленного и без сознания Абдуджемиля нашел чех, житель села Лобаново. Переодел в гражданскую одежду и выхаживал всей семьей. Перевязки делала соседская девушка-медсестра. Через два месяца на телеге он привез спасенного в Бахчи-Эли, на обратном пути у него отобрали лошадь, пришлось самому дотащить телегу домой. После депортации, когда уже можно было, Абдуджемиль отыскал его сына Отто Карла Винтеровича.
В ночь депортации Изету было четыре года, а младшему брату Исмету не было и годика. Когда им объявили о страшном указе правительства СССР и выселении, родители, думая, что их расстреляют, ничего не хотели брать, но сердобольный солдат заставил взять ящичек с инструментами, сказав: «Это вас выручит в трудную минуту». Так и случилось. Этот ящичек, который был дополнен в изгнании новыми инструментами, изготовленными собственноручно, очень помог и вернулся в Крым. Сейчас им пользуется сын Энвер и, беря инструменты в руки, добрым словом вспоминает отца. Мать Изета спрятала кое-что из своих украшений в пеленки и завернула младшего сына, не забыла и Коран. Взяли с собой немного пшеницы. На одной из станций отец собрал несколько порожних консервных банок и смастерил подобие мельницы, с помощью которой перемалывал пшеницу и другую крупу себе и соотечественникам. Два месяца добирались до Перми, потом едва не утонули на барже. В поселке, куда их доставили и где им пришлось жить почти 10 лет, председатель сельсовета попросил помочь с изготовлением инвентаря из оцинкованного железа. Вызвался отец и обеспечил сельскую столовую посудой и кастрюлями. Потом смастерил сбрую и седла, инструменты для работы по металлу и дереву, рыболовные и вязальные крючки — был уже незаменимым человеком на селе. Семью поставили на довольствие.
Работа на лесоповале и трудные условия выживания косили людей. Но надо сказать, что пермяки были очень добродушны в общении. Благодаря этому переселению, выучили и вскоре легко общались на коми-пермяцком языке. Это помогло в учебе, ведь учебники были не на русском языке в школе с русским языком обучения. А когда отец привел его в первый класс, учительница удивилась, что он уже давно умеет читать. Дома всегда царила атмосфера добра, культуры, искусства и народного творчества. Как-то по чьей-то просьбе отец переделал немецкий аккордеон на гармонь, на которой Изет научился играть. Он был участником почти всех спортивных соревнований в селе. Тяга к искусству превалировала.
В 1955 году он поступил на скульптурное отделение Художественного училища в Перми. Но родители получили вызов из Узбекистана, и в 1956 году со всей семьей оказались в Шахрисабзе. Поразило не новое место, а внешний вид жителей: в жаркое лето черная паранджа на местных женщинах; мужчины – в белых шароварах, казалось, что они забыли надеть брюки. А отсутствие туалета не укладывалось ни в какие рамки человеческого сознания. Работал Изет в строительной бригаде столяром, занимался парашютным спортом. Его призвали в армию, отправили в десантные войска в Витебскую область Белорусской ССР. Там, после резекции аппендицита, оставили художником при штабе. Был примером для всех по стрельбе. Во время учений на лыжах от слабости (после операции) отстал, присел, и ему стало так легко и хорошо, потянуло ко сну, и он начал засыпать и, как следствие, замерзать. Его отсутствие обнаружил сослуживец. Вернулся и привел его в чувство. Было дело, что и тонул — спасли. После армии вернулся в Шахрисабз, где не смог никуда устроиться на работу, вынужден был уехать в Ташкент и устроиться токарем на Ташавтомаш. Как-то бригаде поручили передвинуть станки. Он нашел нужный инструмент и смог сам передвинуть, так его отстранили от этой работы, чтобы не мешал бригаде зарабатывать деньги. В тот же год он поступил заочно в народный университет искусств имени Н. Крупской в Москве, на факультет «рисунок и живопись», — и еще много чего могла рассказать Нельфие-тата…
Алтын бешик. Мельхиор. 1999 г. Работа Изета Аблаева. Выставка в Художественном музее Симферополя в 2000 г.
Известный живописец, керамист, ювелир, член Союза художников СССР, Украины, России, Заслуженный художник Крыма Изет Аблаев, профессиональная деятельность которого как художника-монументалиста и ювелира началась в далеком Узбекистане, на Ташкентском керамическом заводе. Там он работал на экспериментальном творческом комбинате прикладного искусства, директором которого он стал после утверждения Художественным Фондом СССР его проекта. Он автор и исполнитель декоративно-керамических композиций, различных фасадов, садово-парковых панно. Его работы можно увидеть в различных городах бывшего Союза: Москве, Сочи, Оренбурге, Ташкенте, Бухаре, Ангрене и др. С особым энтузиазмом он увлекался изготовлением ювелирных изделий сложной техники «филигрань». Коллекции его изделий выставлялись в таких крупных городах, как Москва, Ташкент, Киев и, конечно же, в Симферополе. Сегодня его работы можно встретить в музеях, как вышеназванных городов, так и в Бахчисарае и за рубежом: в Лейпциге, Берлине; в частных музеях Англии, Дании, Финляндии, Израиля, Америки, Канады, Швейцарии и Японии.
На выставках обычно привлекает его работа «Алтын бешик» («Золотая колыбель»), выполненная из мельхиора. Она олицетворяет связь поколений и силу народных традиций Крыма, а также символизирует Родину. Напоминает, что Крым и его коренной народ — одно целое, и пока существует колыбель — народ жив. Глядя на колыбель, выполненную Изетом Аблаевым, на ум приходит народная пословица: «Бала къундагъындан белли ола» («Ребенка видно уже с пеленок»). Вобрав в себя все творческие задатки деда и отца, он, можно сказать, проявил свое творчество с колыбели. А может, из «Золотой колыбели», запрятанной в давние времена дальними предками в горных пещерах Крыма? И дает силу, мастерство, талант и разум своим детям? Изет-ага стал признанным мастером своего дела, и есть надежда, что его дети и внуки дальше понесут через века его наследие и приумножат его.
В родном Крыму он мечтал создать экспериментально-творческий комбинат прикладного искусства, где можно было бы обучать подрастающее поколение навыкам керамиста, ювелира, но его нигде не услышали. Может, его мечту осуществят сыновья и внуки?! Время покажет. А пока, наряду с прекрасными ювелирными изделиями, о нем напоминают его поэтические работы с глубоким философским смыслом, а также его картины: «Из глубины веков», «Забытая скрипка», «Музыка», «Отшельник», «Притяжение», «Источник» и много других, просмотрев которые, еще долго находишься во власти незабываемых произведений автора.
comments powered by HyperComments