ТАРИХЧИ
Дорога человеческой жизни непредсказуема. Ведь никто из людей не может предугадать заранее, какое неожиданное событие или встреча может ожидать его буквально за следующим поворотом серпантина жизненного пути. Эти перипетии жизни могут быть радостными, а могут быть, наоборот, грустными. Каждому из нас в течение жизни приходится сталкиваться как с проявлениями добра, так и зла. Но при любых обстоятельствах люди должны оставаться людьми. Несомненно, такие чувства, как милосердие и сострадание, а также способность к пониманию и прощению являются тем, что делает человека человеком. И без чего по-настоящему невозможна победа добра над злом.
Известному поэту XIX века Федору Тютчеву принадлежат следующие строки:
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется, —
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать…
В этом году исполнилось 80 лет со времени насильственного выселения крымских татар из Крыма. Трагическая дата — 18 мая 1944 года — пробуждает в душе любого крымского татарина самые тяжелые чувства и воспоминания.
Постоянная подписчица «ГК» и большой друг редакции газеты — жительница Симферополя Ава-Шерфе Мамедова, в своем письме попросила нас поделиться с читателями одной необычной историей, произошедшей с ней 37 лет назад, но имеющей прямое отношение к событиям 1944 года.
«Неважно, где твой дом, важно — где твоя Родина»
«Это было летом 1987 года. Как-то вечером к нам домой в Ташкенте пришли двое участников крымскотатарского национального движения — Кемал Мустафаев и Нурфет Мурахас. Они знали, что на предприятии мне дали туристическую путевку в город Минеральные воды Ставропольского края. Поскольку мне предстояло ехать на Кавказ, они попросили заодно отвезти в Новороссийск некоторые документы национального движения.
Прилетев в Минводы, расположенные в центральной части Северного Кавказа, уже на следующий день я добралась на автобусе до города Новороссийска. Документы были переданы по назначению.
На ночь я остановилась в доме у поэта, участника Великой Отечественной войны Сейтумера Эмина, которого хорошо знала. Сейтумер-ага жил возле моря в очень красивом доме из белого кирпича. Я даже как-то спросила у него, как он переедет в Крым, оставив здесь такой красивый дом?
На это Сейтумер-ага отвечал: «Ава-Шерфе, неважно, где твой дом, важно — где твоя Родина».
Встреча на автостанции
На следующий день Сейтумер-ага, несмотря на то что у него была назначена срочная встреча, проводил меня до самого автовокзала. Мы попрощались. До отъезда автобуса в Минводы оставалось еще полтора часа, и я стояла у автостанции, дожидаясь, когда наступит время посадки.
Неожиданно мое внимание привлек проходивший мимо дедушка. Поразительно, но этот пожилой человек медленно шел, опираясь не на трость или палку, и даже не на костыль, а на обычный древесный сук. Поворачивая за угол, он упал и ударился головой о землю. Подбежав к старику и помогая ему подняться, я поняла, что он слеп. Оказалось, что старик вышел из дому, чтобы купить себе хлеба. Я помогла ему дойти до ближайшего магазина.
Мы разговорились. Дедушку звали Федор Спиридонович, он был участником Великой Отечественной войны, и уже прошел год, как потерял зрение. С большим удивлением я спросила у Федора Спиридоновича, почему, находясь в таком плохом физическом состоянии, он идет за хлебом сам, а не отправит детей или внуков. Оказалось, что старик живет один, а дети бросили его и не навещают. Дочь живет в Калининграде, а сын в Геленджике, работает таксистом.
Хотя я без акцента говорила по-русски, Федор Спиридонович, к моему удивлению, вдруг поинтересовался, кто я по национальности. Услышав мой ответ: крымская татарка, он мгновенно изменился в лице. Подняв правую руку, он провел ею по моему лицу. Я опешила. Тут он заговорил вновь. Оказалось, что долгие годы его мучает совесть. Ведь 18 мая 1944 года ему пришлось принимать участие в выселении крымских татар. Вспоминая события того ужасного дня, Федор Спиридонович заплакал. Помню, он сказал, что на протяжении многих лет наблюдая за крымскими татарами, переезжавшими на черноморское побережье Кавказа, чтобы быть поближе к родине, он осознал, что на самом деле это очень хорошие и трудолюбивые люди.
Раскаяние и прощение
Слушая его рассказ, я не могла не расплакаться сама, но постаралась по мере сил успокоить старика, сказав, что он, как и другие простые солдаты, был вынужден повиноваться и выполнять приказ, который отдавали совсем другие люди, облеченные всей полнотой государственной власти.
Искреннее сожаление и раскаяние, которое выражал Федор Спиридонович, произвели на меня большое впечатление. Было очень больно смотреть на этого беспомощного, нуждающегося в лечении человека. Мне очень хотелось ему помочь, и я сказала ему об этом.
«Доченька, я вижу ты добрая душа, переезжай со своей семьей ко мне в Новороссийск. Живите у меня, все, что есть, я оставлю вам», — отвечал он. Поблагодарив его, я отказалась, сказав, что если и перееду, то только в Крым.
Я попросила Федора Спиридоновича дать адреса его детей и, добравшись до Минвод, написала им письма о тяжелом положении их отца. Но ответов от них так и не дождалась. Гораздо более результативными оказались письма в горисполком и военкомат Новороссийска. В своих обращениях я просила эти инстанции, чтобы они посетили и помогли участнику ВОВ и инвалиду первой группы.
Спустя некоторое время пришел ответ от зампредседателя горисполкома Новороссийска, который хранится у меня до сих пор. В нем чиновник уведомлял меня о том, что сотрудники отдела соцобеспечения посетили Федора Спиридоновича и что он отказался от переселения в дом-интернат. «В связи с тем, что у него есть двое трудоспособных детей, которые не хотят оказывать ему помощь, отдел принял решение, в порядке исключения, обслуживать его действующей в районе службой социальной помощи одиноким престарелым гражданам на дому», — говорилось в письме.
Получив это письмо, я позвонила Сейтумеру Эмину и попросила, чтобы он навестил Федора Спиридоновича и проверил, действительно ли за ним закрепили соцслужбу. Перезвонив на следующий день, Сейтумер-ага подтвердил, что за стариком действительно смотрят и готовят к операции на глазах. Это сообщение меня успокоило».
Вместо послесловия
Из этических соображений мы не приводим здесь фамилии Федора Спиридоновича, указанной в письме А-Ш.Мамедовой. Заметим только, что поиск, проведенный нами в базе данных «Память народа», показал, что такой человек действительно существовал. Из представленных в базе данных документов видно, что Федор Спиридонович родился в 1910 году в г.Новороссийске и в годы Великой Отечественной войны служил на Черноморском флоте, был награжден медалями за оборону Одессы и Севастополя. После 1943 года его служба проходила в тыловых частях Черноморского флота. В 1985 году, как и другие ветераны, дожившие до сорокалетия Победы, Федор Спиридонович был награжден орденом Отечественной войны II степени. Эти факты, как и документы, хранящиеся у А-Ш.Мамедовой, действительно доказывают, что речь в ее рассказе идет о реально существовавшем человеке.
К сожалению, в свое время, за единичными исключениями, воспоминания людей, которым в силу обстоятельств пришлось выполнять преступный приказ о выселении целого народа, практически не записывались. А ведь им было что рассказать… Важно понимать, что правда о событиях мая 1944 года нужна не для того, чтобы кто-то сегодня сводил счеты с кем-то, а для того, чтобы разобраться в причинах произошедшего зла, осознать и более не допускать его повторения в будущем.