Хоть я и пенсионер, но «генерирующим идеи авантюристом» все еще остаюсь

Рассматривая историю возвращения крымскотатарского народа в Крым, понимаешь, что многого удалость достигнуть благодаря личным и общественным инициативам. Нас не ждали и не хотели, но трудом и выстраиванием взаимоотношений мы укоренялись на родной земле.

Те, кто занимался общественной деятельностью, о многом могут поведать и рассказать, путь был непрост и тернист.

А молодому поколению необходима информация, чтобы накопив знания о прошлом, продвигать интересы народа вперед.

Наш сегодняшний собеседник — кандидат искусствоведения Исмет Заатов, один из тех, кто стоял у истоков возрождения крымскотатарской культуры в Крыму.

 

— Недавно в Крымскотатарском музее культурно-исторического наследия состоялась торжественная церемония передачи личной библиотеки Исмета Заатова музею. Обычно такое происходит по завещанию, вы же приурочили к 70-летнему юбилею. Насколько спе­цифичен книжный фонд?

— Передача личной библиотеки музею не сиюминутное решение, скорее, к такой идее я шел на протяжении всей своей общественной и профессиональной деятельности.

В этом году 14 декабря исполнится 25 лет принятия Советом министров Крыма Постановления о создании Респуб­ликанского крымскотатарского музея искусств. До этого существовала Крымскотатарская национальная галерея, а история ее создания началась с 1-й Всесоюзной выставки крымскотатарских художников, открывшейся 9 марта 1990 года, организованной Координационным центром по возрождению крымскотатарской культуры, который тогда я возглавлял.

На выставке мы отобрали работы, а затем организовали их выкуп за счет Комитета по делам депортированных народов, рассчитавшись с художниками. Эти картины послужили основой коллекции для создания при Координационном центре по возрождению крымскотатарской культуры Крымскотатарской национальной галереи, которую возглавила Зера Кенжикаева. Большое содействие всей этой работе оказали член Союза художников СССР Мамут Чурлу, директор Симферопольского художественного музея Наталья Дьяченко.

Со временем, на основе галереи был создан Музей изобразительного искусства крымских татар на правах отдела Респуб­ликанской крымскотатарской биб­лиотеки им. И. Гаспринского. В тот непростой период работу в нем вели искусствоведы Фатима Асанова и Эльмира Черкезова.

В августе 1998 года я, закончив работу в бизнесе, встретился с начальником управления по делам музеев и библиотек министерства культуры Крыма С.Дружининым на предмет продолжения моей деятельности в культуре и принял руководство музеем. Сергей Александрович был большим другом нашего народа и старался содействовать решению многих вопросов.

Мы сразу подняли статус музея до филиала библиотеки, преобразовав его в Музей крымскотатарского искусства. Добавили четыре штатные единицы, коллектив теперь состоял из 7 человек. В таком положении мы проработали год.

После длительных переговоров, при прямой поддержке Сергея Дружинина, с согласия министра культуры Михаила Голубева, мне удалось преобразовать наш музей в республиканское учреждение культуры с самостоятельным юридическим статусом. Опираясь на опыт Крымского областного краеведческого музея, в одиночку разработал проект Постановления Совета министров РК, название, логотип, фирменный бланк, Устав музея, и составил штатное расписание сотрудников. Тогда же заложил и ставку должности библиотекаря музея. В сравнении с другими библиотеками, в нашей музейной библиотеке сосредоточена специализированная историческая, этнографическая, искусствоведческая литература.

Свою же домашнюю биб­лиотеку я собирал практически всю жизнь. Уже в старшем школьном возрасте ездил из Чирчика в Ташкент, в магазин «Академкнига», где, по возможности, приобретал появляющиеся новинки: книги по тюркологии, номера журналов «Советская тюркология», «Советская этнография» и академи­ческую историческую литературу.

В общей сложности я передал в Крымскотатарский музей культурно-историчес­кого наследия около 6000 наименований книг, брошюр, журналов, каталогов, буклетов, историко-искусствоведческо-этнографической литературы, освещающей историю формирования крымскотатарского народа, его культуры и искусства. Я счастлив, что этими книгами будут пользоваться мои коллеги при подготовке научных работ. Но на этом свою миссию не считаю ­оконченной. Из каждой своей зарубежной поездки я привожу 10-15 книг, связанных с историей, культурой и искусством нашего народа.

Крупнейший исследователь истории народов Северного Кавказа, черкезовед Станислав Штыбин подарил мне один из стеллажей своей библиотеки, связанной с историей адыгов, черкесов, абазин, абхазцев. Средневековая история этих народов связана с историей Крымского ханства. Книги забрал наш представитель и перевез в г. Старый Крым. Они также скоро пополнят фонды библиотеки музея. Около 200 книг я собрал в Анкаре, при первой же возможности переправлю их в Крым.

Музеем я руководил до марта 2002 года. С того периода и по сей день им профессионально руководит Сафие Эминова. Сегодня это солидное респуб­ликанское учреждение со своими филиалами, и, как видите, наше сотрудничество только углубляется.

— В Крыму со второй половины 1980-х гг. вы известны как деятель, работающий над возрождением и развитием крымскотатарской культуры. Когда пришло понимание и были определены жизненные приоритеты?

— Еще в раннем детстве я выучил традиционные названия сел Северо-Западного Крыма (Мангыт), откуда родом были мои родители. Когда взрослые приходили к нам в гости, они экзаменовали меня на предмет знания крымских топонимов, столиц и глав государств. За правильные ответы они одаривали меня монетами на мороженое. В 1959 г. на своей обрядовой свадьбе — суннет той — я впервые услышал и запомнил мелодию «Темурленг марши», которая, как оказалось, была любимой мелодией Исмаила Гаспринского. Тетин муж — Февзи-эниште — профессионально играл на даре, глядя на его мастерство, я влюбился в этот инструмент. Большое влияние на мое музыкальное развитие оказали известные сегодня артисты: Раиф Алиев и Сейтхалил Аппазов, с которыми в Чирчике мне довелось пять лет играть в одном коллективе. Но признаюсь, что крымскотатарским музыкантом меня сделали руководитель ансамбля Нафе Ягъяев и отец Раифа — Иззет-ага, оба додепортационные крымские музыканты.

Когда стал играть на свадьбах, начались активные контакты с представителями других субэтносов, составляющих крымскотатарский народ. Стал постигать их диалекты, черты менталитета, бытовой культуры и другие присущие им этнографические особенности, расспрашивал о их жизни в Крыму. Крымскотатарская культура заиграла оттенками неповторимых красок. Сложившаяся в местах депортации внутри-крымскотатарская атмосфера все глубже заставляла постигать историю моего народа.

После службы в армии, в 1975 году я поступил на заочное отделение ис­торического факультета Ташкентского государственного педагогического института им. Низами. ­Изучение славного прош­лого крымских татар, неразрывно связанного с Крымом, способствовало принятию окончательного решения скорейшего возвращения на нашу родину. Годами ранее отец сделал такую попытку, но закрепиться в Крыму не удалось. В 1979 году я покинул пределы Узбекистана.

Не буду рассказывать о тех трудностях, которые пришлось пережить, но в Крыму мои организаторские способности выразились в создании ансамбля «Наргуз», в котором играли Энвер Камбуров, Сейтхалил Аппазов, Энвер Муртазаев, Осман Ибрагимов, Володя (Вели) и Коля (Нариман) Боровые и ваш покорный слуга. Первый послевоенный крымскотатарский концерт в Симферополе мы дали 6 июня 1987 года в горсаду, на сцене летнего театра. Коллектив удалось узаконить, и меня на 0,5 ставки взяли руководителем ансамбля в дирекции городского парка. Потом был создан новый ансамбль, получивший название «Къара денъиз», там уже играли Эдем и Ибраим Ипекчиевы, Алим Османов (руководитель), Сервер Какура, Энвер Сейтумеров и Аблязиз из Той-Тепа.

В феврале 1989 г. я устроился на работу в Крымский областной краеведческий музей младшим научным сотрудником. Приняли туда только после выхода трех моих статей в 1988 г. в сборнике «Крым многонациональный». Через несколько месяцев в Бахчисарайский дворец-музей приняли на работу Сервера Эбубекирова. Мне определили рабочее место, и этот кабинет стал местом посещения наших сооте­чественников. Там пришла идея о необходимости создания общественной организации, получившей название Координационный центр по возрождению крымскотатарской культуры, которую я и возглавил. Совместная энергичная работа деятелей культуры позволила создать филиалы организации по Крыму, библиотеку, заложить основы будущего крымскотатарского музея.

— Ваша самооценка: вы авантюрист или человек генерирующий идеи? Примеры и доказательства.

— В нашем представлении «авантюрист» где-то имеет отрицательный оттенок, когда в мире больше воспринимается как инициативный человек. Я, скорее всего, генерирующий и доводящий до завершения идеи авантюрист. Да, мне нравится начинать что-то новое. К примеру, приведу историю создания ансамбля «Къырым». Он появился на ровном месте на деньги коммерческой организации «Свенас». Ее руководитель, армянин Владимир Шевьев, сам изъявил такую инициативу. В тот период он налаживал отношения с крымскими татарами. С началом возвращения нашего народа в Крым, никто не знал, автономия будет восстановлена по национальному принципу или воссоздана по территориальному? Идея создания крымскотатарского коллектива культуры была озвучена хорошим человеком, работницей «Свенаса», возглавлявшей там гуманитарный блок Валентиной Лукьяновой (тоже армянкой по происхождению). Я, тогда музейный работник, встретился с ней на ул. Пушкина. Она озвучила идею. Я рассказал, что никак не может перебраться в Крым ансамбль «Хайтарма», и предложил создать фольклорный ансамбль. Она познакомила меня с В. Шевьевым, который предложил стать его помощником. Я тут же связался с Заслуженным артистом Узбекистана Дилявером Бекировым, которому предложил должность художественного руководителя ансамбля, сам став его директором. Составили штатное расписание. Народную артистку Таджикистана Ремзие Баккал пригласили из Ленинабада на должность главного балетмейстера. Артистов собирали из ведущих коллективов Узбекистана, Казахстана и Таджикистана. Арендовали в Симферополе Дом культуры глухих на ул. Рылеева, где проводили репетиции, концерты и утренники.

Ансамбль «Къырым» был создан 29 октября 1990 г., а в июле 1991 г. уже принял участие в крупнейшем фестивале фольклорных коллективов мира в г.Бурса (Турция), где занял ­третье место.

Владимир Шевьев попросил меня свести его с бизнесменами Турции. В Бурсу поехала делегация из Крыма, в том числе вице-мэр Симферополя, был заключен договор о городах-побратимах. В Симферополе была открыта пекарня, где пекли турецкий хлеб. Все находилось в развитии.

— Насколько известно, вы еще пытались заниматься бизнесом?

— У меня есть племянник, который проживал за рубежом, и он предложил в 1992 г. заняться бизнесом. Он владел американской и турецкой компаниями, я стал их вице-президентом в странах СНГ. Штаб-квартира находилась в Уфе, где я по работе встречался даже с президентом Башкортостана Муртазой Рахимовым, был консультантом отдела внешних связей Совета министров Республики Башкортостан. При моем содействии было создано 11 совместных турецко-российских предприятий. Мы поставляли лицензионное оборудование: пекарни, молокозаводы, мельницы, линии розлива.

В 1995 году штаб-квартира была перенесена в Ташкент. В 1996 году было создано американо-узбекское совместное предприятие. Партнеры были и в Каракалпакии. Бывая там, близко знакомился с их культурой. Они очень ментально и по языку близки к степным крымским татарам.

— Науку вы тоже не ­обошли стороной?

— Еще в 1989 году я стал аспирантом Института этнографии АН СССР, научным руководителем был определен доктор исторических наук Сергей Александрович Арутюнов. Но из-за общественной деятельности и работы в бизнесе не удавалось полноценно заниматься наукой. По рекомендации крымского ученого Александра Айбабина, я забрал документы из Москвы и поехал в Санкт-Петербург, к профессору Александру Гадло. Он подарил книгу С. Руденко «Башкиры», сказав, что моя работа должна быть такой же. Но опять-таки не хватало времени.

В 1996 году я оформил соискательство в Институте искусствознания АН Узбекистана, научным руководителем стал директор института профессор Акбар Абдуллаевич Хакимов. И только в 2001 году состоялась защита диссертации по истории крымскотатарского искусства. Путь был непрост и долог.

Сейчас я работаю ведущим научным сотрудником Крымского научного центра Института истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан и старшим научным сотрудником НИИ крымскотатарской филологии, истории и культуры этносов Крыма КИПУ им. Ф. Якубова. Меня это дисциплинирует и обязывает на постоянной основе в год публиковать 8-9 статей в научных журналах, готовить монографии и участвовать в 5-6 научных конференциях. Наука поддерживает мою жизненную форму и не дает быстро стареть.

На конкурсе «Йолдызлык-Созвездие»

 

— На «пенсии» жить не скучно?

— С августа 2019 г. я пенсионер. Но, как уже говорил, занимаюсь наукой и продолжаю работать в жюри различных конкурсов. Сцена, эстрада также стали большим направлением в моей деятельности. Являюсь председателем жюри конкурса в Хака­сии, летаю в Абакан, каждый год работаю в жюри конкурса «Йолдызлык-Созвездие» в Казани. Сейчас пригласили стать генеральным продюсером крупного европейского конкурса «Османские­ грезы» в Стамбуле. Меня не покидает идея возродить конкурс профессионального исполнительского искусства «Восточный базар», который ранее проводился в Крыму.

Хоть я и пенсионер, но «генерирующим идеи авантюристом» все еще остаюсь.

comments powered by HyperComments