Эдем Кемалов – личность знакомая не только нашим читателям, но и тем, кто увлекается зеленым туризмом, бывал в урочище Кызыл-коба и гостил в его крестьянском хозяйстве. Это он заложил новый сад стародавних сортов крымских яблонь, которые сегодня уже заметно пошли в рост. В его хозяйстве разводят овец с особыми вкусовыми качествами, мясо их жирненькое и без специфического запаха. В этом мы убедились сами, отведав его на Курбан-Байрам. Глядя на успешного человека, всегда задаешься вопросом: каков он был — путь к успеху? Услышав повествование Эдем-бея, отметим, что нелегок. Впрочем, дальше вы сами в этом убедитесь. Тема нашей сегодняшней беседы – овцеводство в Крыму и перспективы его возрождения. Наш собеседник не чиновник, не теоретик в этом деле, а практик с большим стажем, чье мнение заслуживает внимания.
— Эдем-бей, животноводство ваша специальность?
— Скорее, крымская специфика. По специальности я инженер ЭВМ, окончил Ташкентский политехнический институт. Первоначально работал в статуправлении, обслуживал тогда огромные электронно-вычислительные машины. Затем — армейская служба в спецсвязи в г. Ленинграде. Демобилизовавшись, трудовую деятельность продолжил в Сырдарьинской области Узбекистана, работая по монтажу и наладке радиостанций. Но родина звала, и через два года, будучи еще холостым, собрав чемодан, отправился в неизвестность. На дворе стоял 1982 год. Для молодого специалиста у меня была прекрасная трудовая книжка. В Симферополе встретили хорошо и направили на работу в Судак. Там сразу определили должность, пообещали квартиру, но когда начальник паспортного стола увидела мой паспорт, ахнула. Паспорт изъяли и на моих глазах порвали, задержав самого на неделю в милиции. Затем отпустили, предупредив о нарушении паспортного режима. Без паспорта, на перекладных мне пришлось добираться до Узбекистана. Восстановив документ, снова вернулся в Крым. Устроился на рыбзавод в Керчи. На предприятии оборудование связи находилось в запущенном состоянии. Я наладил систему и даже радиосвязь с сейнерами. Получив временную прописку, проживал в общежитии. Через несколько месяцев решил купить домик, договорился за 3000 рублей. Когда дело дошло до постоянной прописки, ситуация повторилась. Меня в наручниках забрали с работы, порвали паспорт и стали обвинять в нарушении паспортного режима. Пришлось вновь уехать в Среднюю Азию и восстанавливать паспорт. Вернувшись в третий раз в Крым, устроился на автобазу. Но правоохранители нашли и здесь. Тогда я выехал в пгт. Новоалексеевка Херсонской области, купил дом за 1000 рублей и прожил там около года. Не желая мириться с таким положением, вновь вернулся в Крым. Поехал в Керчь, где меня уже знали, временно прописался в общежитии, но работу начал искать в Симферополе. Так я оказался в совхозе «Перевальное». Первоначально работал водителем, возил руководство различного уровня. Жизнь у них была беззаботная, часто засиживались в компаниях допоздна, а мне приходилось их развозить. Однажды придя к директору, заявил, что не хочу больше работать водителем. Вакантным оказалось место только чабана, я и согласился. Три года я водил овец по горам, на практике постигая секреты этой профессии. Находясь вдали от произвола, я находил умиротворение в дикой природе, став ее частичкой.
— Каков он — труд чабана?
— Получив стадо в 750 выбракованных овец, погнал их в горы. Помнил и обещание руководства за хорошие показатели вознаградить. Когда через несколько месяцев, 31 декабря, вернулся обратно, начальство было изумлено, мои овцы выглядели намного лучше, чем в других отарах. Притом я не использовал подкормку. Поэтому на забой в мясокомбинат отправили другие стада, а мое оставили для популяции. Правда, не вознаградили, как всегда обманули
— В чем секрет успеха?
— Все зависит от пастьбы. Я баранов в стойлах не закрывал. Летом, во время жары, стадо ест ночью, а днем отдыхает. Мне также приходилось адаптироваться под такой режим, длившийся полтора месяца. Мы начинали движение в 8 часов вечера и останавливались только в 8 утра. Все это влияло на развитие животного, набор веса и рождаемость. Мои овцы в основном несли двойни, поэтому показатели почти в два раза превышали показатели элитных отар.
Чабан не может обойтись без верных друзей. Собаки и пасти помогают, сон охраняют, за вещами присматривают. Бывало, от недругов спасали. Кавказская овчарка сразу угадывала мое настроение и действовала по обстановке. Собака часто становилась добытчиком пищи. Баранов резать было запрещено, взятые с собой консервы надоедали. Мой пес охотился на зайцев, притом только утром, когда обильно выпадала роса, и косой из-за мокрой травы не мог набрать скорость. Зайца приносил еще живого, так мы и питались. Мой метод предусматривал постоянное движение, поэтому ночевать приходилось где придется. Осенью ночью становилось холодно. Но тогда повсеместно было много стогов соломы. Я зарывался в них. Бывало, спишь и чувствуешь, что тебя кто-то кусает. Это мышь пробралась под одежду, ее ведь тоже тянет к теплу. Здесь пригождались армейские навыки быстрого раздевания.
— О нынешнем состоянии овцеводства в Крыму что можете сказать?
— Одним словом – полуживое. В 1980-х животноводство находилось на уровне. Совхозы и колхозы имели свои отары. Держали и крупный рогатый скот от 500 голов и выше. Овец разводили больше из-за шерсти, стоимость которой составляла 8 рублей за килограмм, в то время как мяса – 1 рубль 20 копеек. Сегодня шерсть валяется бесхозной и никому не нужна. Денег за нее дают мизер, бывает, что стрижка овец обходится дороже. Когда на постсоветском пространстве начался развал экономики и ликвидация хозяйств, в Крыму также происходил массовый забой скота. Мясо шло и с континентальной Украины. Рынок был в мясном изобилии. Покупать и перепродавать стало намного выгоднее, чем держать скот. Так были вырезаны поголовья, разобраны кошары, то есть уничтожена инфраструктура. После, уже частным способом, начались попытки возрождения животноводства. Но этот процесс не получил должного развития.
Существующая сегодня система грантов не всегда эффективна, и если происходят сбои в реализации бизнес-плана, человек попадает в кабальные условия.
— Существуют ли в Крыму научные центры овцеводства, занимаются ли этой проблемой научно-исследовательские учреждения?
— Здесь нет. Такое учреждение существовало в Аскании-Нова Херсонской области. Оттуда завозились племенные мериносы и цигеи, но направление было опять же шерсть. Слышал, что сейчас пытаются завозить новые дорогостоящие породы. Но без селекции на месте — это путь в никуда. Климат у нас особый, переменчивый. Любая породистая скотина требует особого внимания и ухода. В Крыму нет постоянно зеленой травы и обилия воды. В свое время, еще в 1990-х, я завез карабахскую безухую породу, у нее мясо-молочное, шерстяное направление. Есть версия, что первоначально эта порода вышла из Крыма, а потом развилась в Закавказье, в Карабахе. Десять голов, в основном самцы, после скрещивания с мериносами и цигеями дали потомство. На протяжении нескольких лет происходила селекция. До этого я пробовал держать и романовских и гиссар. Но после карабахской безухой все пошло по-другому. Здесь выход доходит до 65% мяса. Из них собрал отару, показал, но никому это не нужно. В Крыму данная овца быстро прижилась, учитывая даже наш предгорный регион. В степной части она развилась бы еще быстрее. В моей печальной практике был момент, когда я завез из Аскании-Нова 40 племенных маток-цигеев. В марте они вышли на траву, а к ноябрю ни одной не осталось. У них начали болеть ноги, резко скинули вес. В наших естественных условиях они не наедаются. Там, в Аскании-Нова, много зелени, солончаков, здесь, в Крыму, засушливое лето.
— Сотрудничаете ли вы с регионами, где имеется высокоразвитое овцеводство?
— Практически нет, хотя знаю — высокий уровень в Дагестане, Ставропольском крае и других центрах. Сейчас оттуда в большом количестве завозится мясо, что отрицательно сказывается на местном производителе. Сегодня в степном Крыму продают баранов по 100 рублей за килограмм живого веса. При такой цене занятие овцеводством теряет смысл. Тем, кто даже по такой цене не сможет реализовать скот, предстоит затратная зима и тяжелая пастьба в открытом морозном поле.
— Существует ли в Крыму проблема с зерновыми кормами и выпасом?
— Кормов в этом году в изобилии, имеются достаточные запасы зерна. С выпасом, как и всегда при частной собственности, проблемы существуют, но они решаемы. Другое дело — штрафы, например, за прогон скота по улице. А как быть в этой ситуации, где за селом их содержать?
— Применяются ли биостимуляторы роста?
— Сейчас стали понимать преимущество баранины перед крупным рогатым скотом. Сегодня птица и коровы – искусственники. То, что должно расти 3 года, вырастает за год. Кур забивают на 40-50-й день. Все это неестественно. А вот баранов к этому еще не приспособили. Они сохраняют свою экологическую чистоту. В этой связи хочу отметить вкусовые качества овечьего молока и изготавливаемого из него сыра, тысячелетиями практиковавшегося в Крыму. Настоящий овечий сыр — без запаха и может мазаться на хлеб, как масло. То, что продают, есть невозможно, потому что перед дойкой не моют вымя овцы. Одна овца в день дает до 200 граммов молока. Видя, по какой цене продают овечий сыр на рынке, сразу понятно, что минимум половина его компонентов – это добавки. К сожалению, ни мышление, ни финансовые возможности большинству населения не позволяют использовать экологически чистую кухню.
— Давайте поговорим о проблеме сохранности поголовья.
— Воровство во все времена имело место, но сейчас вновь возникли проблемы с хищниками. В 2014 году я погнал стадо в горы. Отошел от кошары совсем недалеко. Вдруг мои овцы остановились. Пытаюсь их гнать, они не идут. Обошел стадо, думая, что их пугает затаившийся заяц, такое тоже бывает, и краем глаза вижу крадущееся серое существо. Волчицу, готовящуюся к прыжку, я заметил в метрах пяти от себя. Когда я повернул голову, стада возле меня уже не оказалось, только один баран упал и в страхе, парализованный, лишь дрыгал ногами. Хорошо, в руках у меня оказался пакет с едой, взмахнув им, я побудил волчицу отбежать к другим четырем волкам, стоящим в стороне. Такой случай с благополучным исходом произошел со мной два года назад. То, что волки по замерзшему Сивашу проходят из Херсонской области, в прессе уже писалось. Тут же нашлись волчьи защитники, аргументируя их роль как «санитаров леса». Я же настаиваю, что такую же роль выполняют крымские грифы, которых на Кызыл-коба мы постоянно подкармливаем.
— Подведем резюме нашей беседы.
— Породы овец, способные прижиться в Крыму, связаны с наличием природных кормов. Непродуманные эксперименты заканчиваются крахом. Чем крупнее баран, тем больше потребление пищи. Дополнительное подкармливание сопряжено с непосильными расходами, в ином случае — гибель животного от недоедания. Рационально, когда стадо развивается от подножных кормов, бараны растут настолько, насколько позволяет эта местность, то есть стадо находится на содержании сугубо естественной природы. Раз в 7 лет в наших лесах обильный урожай желудей, остающихся под снегом. Нынешний год как раз такой. А желудь – лучшая зимняя пища для овец.
comments powered by HyperComments