Этот год знаменателен для нас 25-летием газеты «Голос Крыма». В рамках четвертьвекового юбилея «ГК» предлагаем вниманию наших читателей интервью с ее главным редактором, отметившим в эти дни свое 50-летие.
— Эльдар-бей, ровно полжизни — 25 из 50-ти — отданы журналисткой и издательской деятельности — газете «Голос Крыма». Расскажите немного о себе, поделитесь яркими воспоминаниями детства.
— Когда мысленно перелистываю страницы жизни своего детства, в памяти всплывают добрые лица близких родственников, их глаза, наполненные любовью к детям. Родился я 16 ноября 1968 года в г. Бекабаде. Наша семья проживала в бараке. Пусть не пугает это слово, хотя барак, конечно, не дом с приусадебным участком, но все же капитальное строение с индивидуальным двориком, который семьи обустраивали по своему вкусу, ставили топчаны или просто железные кровати, а рядом непременно рос виноград, укрывая обитателей от палящих лучей азиатского солнца и одаривая жильцов божественными плодами. Если вокруг барака была свободная земля, она быстро осваивалась под огороды, кладовки, гаражи. Жизнь здесь протекала интересная, царил особый микроклимат во взаимоотношениях. Соседи каждый день ходили друг к другу в гости, возвращаясь с работы, обязательно останавливались у кого-нибудь на кофе. Родственники жили рядом, особым почтением пользовались койдешлер (крымские односельчане). В теплые вечера семьи ужинали, чаевничали во дворах, ведя постоянные разговоры о Крыме.
Абдулла-эминьджа (так называли дядю по отцу в деревне Гаспра), младший брат моего деда, был интересным рассказчиком и юмористом. Неоднократно слушая его удивительные истории, мы каждый раз заливались смехом. Как-то, пятилетним ребенком, выгуливая на цепи его собачку, получил от дяди задание искупать Барсика. Стояла 40-градусная жара. В огороде из шланга обдал водой пса, Барсик, отфыркиваясь, стряхивал с шерсти воду. Абдулла-эминьджа возмутился: «Что ты наделал, видишь, Барсик заболел. Беги скорей и у Афизе-инге попроси аспирин». Сорвавшись, я кинулся к ним в барак. «Афизе-инге, Афизе-инге, — кричал я, — дай мне аспирин». Показавшись в дверях, тетя поинтересовалась: «Зачем?». — «Я искупал Барсика, и он, простыв, стал кашлять». Сообразив, от кого все исходит, она закатилась хохотом, выронив из рук чашку с фруктами.
В летний период жители изнывали от жары, а ночью стояла страшная духота. Кондиционеров еще не было, а когда появились, многим были не по карману. Мой дед Керим, обладая отменным здоровьем, ложился спать на металлическую сетку кровати во дворе, положив на грудь конец шланга, из которого текла вода. Сон получался крепким, а утром ни намека на простуду. Дед прожил 81 год, оставив работу автослесаря в 79 лет.
Бабушка по маме, Айше-хартана, поварила на свадьбах. Ее квартира была всегда полна всяких яств. К нам домой она часто приходила в гости с подносом изысканных сладостей, тортом или наполеоном, которые готовила сама. Любовь к кухне от нее перешла и ко мне.
То поколение больших трудяг, простое в общении, тесно спаянное родственными узами, смогло сохранить в семьях своеобразную атмосферу. Дети получали соответствующее воспитание, в основу которого закладывались труд и любовь к отнятой Родине. Помимо этого, будучи малограмотным, оно в своем большинстве стремилось дать детям и внукам высшее образование, сделав их конкурентоспособными в современной жизни.
В 1971 году мои родители получили квартиру недалеко от Бекабада, в строящемся городе энергетиков Ширин. Семья, где было двое детей, обосновалась на новом месте. Мама, Гульсум, работала завучем школы на 1200 учащихся, отец, Адиль, учителем истории и обществоведения в той же школе. Авторитет родителей в городе был непререкаем. Знания, порядочность, справедливость, прививаемые ученикам, помогли многим определить себя в жизни и стать достойными людьми.
Постоянные телефонные звонки в дни праздников, посещение во время отдыха в Крыму любимых учителей, которым уже по 80, являются показательными отношениями между учителем и учениками.
Статус родителей требовал соответствующего поведения и от их детей. Но по природе я не был тихим, примерным мальчиком. Часто дрался в младших классах, с дворовыми пацанами лазил по подвалам и крышам домов, познавая законы улицы. Занимался гандболом, выезжая на соревнования. По мере взросления и формирования личности, все дальше отдалялся от бесшабашности, становясь ответственным в своем поведении. Прислушиваясь к наставлениям родителей, по жизни старался определять правильные шаги. Теперь накопленные знания стараюсь передать уже своим детям.
Э. Сеитбекиров, выпускник 9 класса, с родителями и сестрой, г. Ширин, 1984 г.
— В разные периоды жизни перед человеком встает выбор, который определяет его дальнейшую судьбу. Каким был для вас самый сложный и болезненный выбор? Почему?
— Исходя из рода деятельности, мне постоянно приходится принимать какие-либо решения. Они, естественно, бывают разными по степени сложности. Но учитывая биографический уклон данного интервью, остановлюсь на моменте окончания школы и поступления в вуз.
Мои родители — учителя истории. Домашняя библиотека формировалась исходя из профессиональной необходимости, и интереснейшие книги окружали меня с детства. Во втором или третьем классе, за ужином, отец завел разговор о многоженстве и сотнях наложниц у ханов и султанов. Меня это страшно заинтересовало. «Вот тебе книга «Чингиз-хан», читай», — протянул отец. Одолев ее за несколько недель, взялся за «Батый», затем «К последнему морю». В школьные годы я неоднократно перечитывал эти книги, зная сюжет практически каждой страницы. Страшно переживал, плакал, когда трагически заканчивалась жизнь героев «Согдианы» и исторических персонажей из других книг. Интерес к истории был огромный, это вознаграждалось моим участием в областных и республиканских олимпиадах по данному предмету.
К моменту окончания школы выбор специальности был предопределен, я поехал в Ташкент сдавать документы на исторический факультет университета. Не буду останавливаться на всех подробностях, но меня, с хорошими оценками, с проходным баллом, не приняли в вуз. Абитуриенты с более низкими баллами, но после службы в Афганистане, партийные, имеющие рабочий стаж, были зачислены, а 16-летний паренек, под успокоительные речи двух проректоров ТашГУ, был вынужден вернуться домой. Встал вопрос: куда пойти работать? Мама предложила пионервожатым в школу. Я же решил себя попробовать на производстве. Меня приняли учеником электромонтера в электротехническую лабораторию Сырдарьинской ГРЭС. Одновременно поступил на вечернее отделение энергетического техникума. Год работы и учебы на энергетика окончательно убедили меня в правильности первого выбора. Я гуманитарий и не мыслю себя без истории. Вторая попытка увенчалась успехом, наконец-то стал студентом заветного вуза.
В группе нас оказалось трое крымских татар. На дворе стоял 1986 год, в государстве разворачивалась перестройка, ограничительные меры в отношении репрессированного народа постепенно ослабевали. Так что первый провал при поступлении оказался для меня благом, позволив окончательно, на практике, убедиться в своих устремлениях, а также открыть законную трудовую книжку.
— Ваша юношеская мечта о своем призвании реализовалась? Если не главным редактором «ГК», то в чем, в какой профессии вы бы сегодня успешно проявились?
— Первоначально, глядя на своих родителей, я видел себя только учителем истории. Хотя в общении с сокурсниками, детьми высокопоставленных чиновников, слышал совершенно иные планы. В советское время элитный исторический факультет ТашГУ сулил совершенно другие возможности. Пролетели первые два курса, затем служба в армии. С взрослением проявлялось более серьезное отношение к учебе. Окончив 3 курс в Ташкенте, в 1990 году перевелся в Симферопольский госуниверситет (затем ТНУ, ныне КФУ). Крымская жизнь вдохнула новые силы. Сразу на четвертом курсе определил тему своей дипломной работы: «Крымскотатарское национальное движение 1917 — 1918 гг.». Начав штудировать книги в крымских библиотеках, через полгода пришел в архив. Это было самым настоящим наслаждением — открывать новые страницы истории своего народа. Челебиджихан и его соратники снились по ночам. Перехватывало дух, когда в архивном деле обнаруживался документ с оригинальной подписью Челебиджихана или Джафера Сейдамета. Часами проводя в архиве, не замечал, как наступал конец рабочего дня. Большую моральную поддержку в те годы мне оказывал известный краевед Рефат-ага Куртиев, наставляя заниматься научно-исследовательской деятельностью.
Учебу приходилось сочетать с активной общественной работой, в первую очередь — с молодежью. Бунтарский дух витал в воздухе, народ возвращался на Родину, борясь за место под крымским солнцем. То был переломный момент в истории крымских татар, где каждый становился участником тех судьбоносных процессов. Живой интерес к политике, знания истории национальной борьбы давали мне возможность выступать перед студенчеством, вести дискуссии, организовывать мероприятия.
К концу учебы вопрос дальнейшей деятельности (кем быть?) встал ребром: наука или общественная работа? Во время защиты дипломной работы, доктор исторических наук, профессор Петр Гарчев выразил готовность стать моим научным руководителем, если я пойду в аспирантуру. Но к тому моменту, дав добро, я был избран заместителем председателя Координационного центра по возрождению крымскотатарской культуры, а через год наступил этап «Голоса Крыма». Вторым направлением, где бы я реализовался, несомненно была бы историческая наука.
— Находите ли понимание и поддержку в семье?
— Безусловно, Эльнара не только прекрасная жена, заботливая мама наших троих детей, но и соратник, единственная сотрудница, проработавшая в «Голосе Крыма» с первого дня, уже более 25 лет. Здесь, в редакции, друг друга полюбив, мы в конце 1994 г. сыграли свадьбу. Прекрасно справляясь со своими должностными обязанностями и всеми поручениями, она способствовала созданию атмосферы мягкости во взаимоотношениях сотрудников. Все эти годы Эльнара была рядом, помогая преодолевать любые вызовы времени. При всей загруженности, она постоянно уделяет огромное внимание воспитанию детей, создавая тепло и уют семейного очага. Все, с кем дружу и тесно общаюсь, с большим уважением относятся к ней. А вся моя многочисленная родня ее просто обожает.
— Какие исторические личности вас вдохновляют? Есть ли у вас кумиры?
— С детства герои прочитанных книг становились моими кумирами. Под влиянием «Книги будущих командиров» и «Книги будущих адмиралов» интересовался военным искусством со времен Древней Эллады. В школьных коридорах, во время бойцовских схваток в младших классах, каждый представлял себя историческим персонажем. Боролись Батый с Кутузовым, Мильтиад с Буденным и т.д.
Еще лет 20 назад на ваш вопрос я бы дал утвердительный ответ. Но профессия и должность, которую я занимаю, серьезно повлияли на мое мировоззрение. В редакцию часто приходили люди со своими проблемами, у которых всегда находился обидчик, будь то частное лицо или государственный чиновник. В процессе разбирательств, в большинстве случаев приходилось принимать сторону слабых, наживая себе недоброжелателей со стороны власть предержащих. Проводя журналистские расследования, нередко сталкивались с такими сторонами жизни человека, которые просто отталкивают, хотя большинство граждан этого просто не замечают.
Крупные государственные деятели склонны определять своими кумирами великих правителей прошлого, которым стремятся подражать. Например, бывший президент Узбекистана Ислам Каримов в ранг государственной политики возвел культ могущественного Амира Темура, покорителя непокорных народов — как образца государственного деятеля-создателя процветающей империи, при этом опуская его жестокость, наводившую ужас на сопредельные государства. Для них, крупных политиков, важен конечный результат, а не промежуточные жертвы.
Историки, исследуя темы, опираются на источники, которые в основной массе оставили победители, побежденные такой возможности часто не имели. Они тоже склонны судить по макропоказателям, рассуждая о роли личности в истории. Такая позиция во многом понятна и оправданна.
Но журналистика задает слишком много вопросов: «что, где, когда, зачем и почему?», находя ответы, лишенные внешнего блеска. Поэтому сегодня я не возвожу в кумиры исторические личности, а предпочитаю говорить только об их конкретных делах.
— Как критика влияет на вас и как вы стараетесь влиять на критику?
— Элементы самолюбия заложены в каждом человеке, поэтому критика безусловно действует на личность. При этом, одни будут пытаться исправить ошибки, другие — оправдывать, аргументировать свои шаги и поведение, третьи – подавлять источник критики.
Работа журналиста не может оставаться вне критических замечаний, на каждый аргумент находится и контраргумент. В «Голосе Крыма» критику воспринимали должным образом, и наш читатель не раз мог знакомиться с материалами газеты, направленными против журналистов издания, включая главного редактора. Наличие противоположных взглядов в публикациях является показателем свободы слова в обществе и ответственности журналистов. Критика – механизм достижения справедливости. Анализ критических замечаний заставляет предпринимать определенные шаги, а движение – это жизнь.
Переходя от общих рассуждений к более конкретному пониманию, мы обязательно столкнемся с такими дилеммами, как «критика или оговор», «критикует тот, кто ничего не делает» и т.д. Грань здесь тонкая, а шаги чрезвычайно ответственные.
— Применима ли к вашим взглядам фраза: «Существуют два мнения – мое и неправильное?»
— Раз мне исполнилось 50, безусловно, юношеский максимализм остался далеко позади. Но, даже на заре своей общественной и журналистской деятельности, я был далек от самодурства, чтобы никого не слушать и ничего не слышать. В процессе многолетней работы, пришлось контактировать с большим числом людей, сталкиваясь с различными мнениями. Их излагали не только рядовые граждане, но и участники национального движения с героической биографией, ученые, перед которыми, как говорится, шляпу снимать надо. Не разделяя отдельных взглядов, приходилось публиковать их материалы, неся редакторскую ответственность. Но это позволяло сохранять ровные отношения с представителями различных политических течений, буквально враждующих между собой.
Однако, не имея собственного мнения, не занимая определенную позицию, трудно стать руководящим работником. Руководить — означает вести за собой определенное число людей. Для главного редактора газеты с многотысячным тиражом, влияющей на умонастроения читателей, не иметь собственного мнения просто недопустимо. Главное — выработать и принять верное решение, чтобы не загнать ни себя, ни народ в тупик. Помимо личных качеств и самообразования, для этого необходимы информация и обмен мнениями компетентных лиц, так называемая мозговая атака. В редакции, на ежедневных планерках при общем участии коллег, обсуждалось каждое задание журналиста, поэтому полностью снималась проблема взаимоотношений между редактором и корреспондентом при подготовке материала. В выработке единого решения принимал участие практически весь творческий коллектив.
Но какими бы твердыми не были твое мнение и позиция, окончательное слово, считаю, за общественной практикой, то есть то, что оказалось способным реализоваться в жизни.
— Если повернуть историю вспять, каких ошибок и каким образом крымские татары могли бы избежать?
— При всем различии и схожести эпох, есть одна закономерность, позволяющая преодолевать любые преграды, – Знания. Тот, кто отдаляется от них, не развивается, оказывается на задворках истории. Вопрос крайне обширный, дискуссионный, затрагивающий различные сферы жизнедеятельности. Крымские татары, и не только, на определенном этапе исторического развития не повернулись лицом к промышленной революции, техническому прогрессу, не развили соответствующие науки, что свело на нет обороноспособность их страны. Прискорбная история, оставшаяся в прошлом. Другое дело день сегодняшний, когда по причине крымской специфики значительная часть народа находит себе применение лишь в сфере услуг. Где крымскотатарские специалисты, ведущие расчеты полета ракет и космических кораблей, конструирующие самолеты, изобретающие новые медицинские вакцины и т.д.? Пятьдесят лет назад они были. Избежать ошибок можно, лишь идя в ногу со временем, не опасаясь перенимать лучшие наработки человечества, при этом четко осознавая, что самым верным союзником крымских татар являются НАУЧНЫЕ ЗНАНИЯ.
comments powered by HyperComments