Эмир АБЛЯЗОВ
(Окончание. Начало в №8)
Годы революции
В 1917 году увидела свет небольшая статья проживавшего в то время в Киеве молодого азербайджанского писателя Юсифа Везирова (Чеменземинли) под названием «Автономия Азербайджана». Как следует из ее названия, статья эта была посвящена обоснованию необходимости автономии Азербайджана в составе обновленной федеративной республиканской России. Но начинал ее Ю. Везиров с обращения к вопросу о самоидентификации своей нации: «Нас, азербайджанских или закавказских тюрков, очень мало знают в России. Причина этого кроется отчасти в неосведомленности русского общества, а более всего в отсутствии хотя бы любознательности у русской буржуазной печати. Последняя более детально останавливается на описании тактики какого-нибудь негра-борца, нежели насущных потребностей народов России. О старом правительстве и говорить не приходится: оно не только не интересовалось языком, бытом, нравом и традицией своих народов, но нарочно коверкало и искажало национальную физиономию их. Официально нас называли «кавказскими татарами», да и теперь этот термин, наследие недоброй старины, продолжает существовать по отношению к нам. Чаще всего величают нас «Мусульманами Закавказья» (магометанами).
Как тот, так и другой термин далеко не удовлетворительны. Называя «татарами», «предупредительное» русское правительство просто «оберегало» и «охраняло» нас от соседних турок. Мусульманство же определяет нашу религию, а не национальность» [4].
Затем Ю. Везиров перечисляет губернии и области Южного Кавказа, в которых «тюрки-азербайджанцы представляют значительную часть населения». В этих пределах, по его мысли, и должно было быть создано «здание будущего автономного Азербайджана». При этом он придает важное значение поддержанию дружеских отношений между основным населением Азербайджана и национальными меньшинствами: «В Азербайджане кроме тюрков живут армяне, грузины, евреи, русские – все эти народы, составляют меньшинство населения.
Свободный Азербайджан, конечно, обеспечит свободу и права меньшинства. Живя в союзе с другими территориально-автономными единицами России, тюрки сумеют поддерживать дружбу и со всеми народностями Азербайджана» [14].
Таким образом, можно констатировать, что в сознании Ю. Везирова гармонично сосуществовали Азербайджан, как страна, имеющая вполне конкретные географические очертания, и его основное население, которое он определял как тюрок-азербайджанцев или просто тюрок.
Ю. Везиров был одним из участников Съезда народов, состоявшегося в Киеве 8–14 (21–27) сентября 1917 года. В материалах этого съезда, проводившегося в поддержку идеи федерализации России, указывается, что в нем принимали участие делегации белорусов, грузин, эстонцев, евреев, казаков, латышей, литовцев, поляков, румын, русской партии социалистов-революционеров, татар, тюрков и украинцев [14].
Татарская делегация, возглавлявшаяся Дж. Сейдаметом и А. Озенбашлы, состояла из 10 человек. В основном это были прибывшие из Симферополя члены Временного крымского мусульманского исполнительного комитета (ВКМИК). Кроме того, в ее составе значились представитель Всероссийского мусульманского военного Шуро Юсуф Музафаров (казанский татарин) и Джихангир (Джагангир) Гамзаев [14, с. 18]. Интересно, что последний являлся уроженцем Гянджи, приехавшим в Киев еще до революции, чтобы получить высшее образование [16, с. 216]. Описывая работу съезда народов на страницах газеты «Ачыг сёз», Ю. Везиров упоминает, что Д. Гамзаев был делегирован на него в качестве представителя киевского татарского комитета [18, с. 27]. Надо полагать, в этом проявлялся элемент сотрудничества между крымскотатарским и азербайджанским национальным движением. Крымских татар в то время в Киеве было немного, и азербайджанские активисты могли помогать ВКМИК в деле представления его интересов при местных учреждениях.
Выступая на съезде народов, Д. Гамзаев, в частности, говорил о том, что царские власти на Кавказе называли местное тюркоязычное население татарами, боясь того, что осознав свою тюркскость, оно захочет присоединиться к османам [18, с. 27]. Впоследствии, в 1918 году Д. Гамзаев занял должность секретаря в азербайджанском представительстве в Киеве.
Рассказывая о съезде народов, Ю. Везиров отмечал, что среди его делегатов были представители «крымских и азербайджанских тюрков» («Krım türkləri və Azərbaycan türkləri») [18, с. 25], но, описывая выступления Айше Исхаковой и Амета Озенбашлы, он уже употреблял термин «крымские татары» [18, с. 26].
Делегаты, представлявшие на съезде интересы Азербайджана, указывались в опубликованных по итогам его работы материалах как представители тюрков. Таковых было пять человек, включая самого Ю. Везирова, и все они были обозначены как члены тюркской партии федералистов [14, с. 19].
Следует отметить, что тюркская партия федералистов начала свою деятельность в марте 1917 года в Гяндже. Ее лидером был Насиб-бек Усуббеков. В июне того же года федералисты слились с партией Мусават (Равенство). Объединенная политическая сила получила название – «Тюркская демократическая партия федералистов Мусават» [2, с. 315–316].
Ю. Везиров и национальное движение крымских татар
Весной 1918 года Юсиф Везиров, оставив Киев, приехал в недавно занятый германскими войсками Крым. В Крыму Ю. Везиров вел активную общественную деятельность. На страницах крымскотатарской газеты «Миллет» выходит цикл статей писателя «Азербайджан и азербайджанцы» (1919 г. №111, 113–116). В этих публикациях он стремился дать крымскому читателю краткую информацию об истории Азербайджана, его литературе, искусстве, экономике, общественной жизни [14, с. 113].
Но публицистика Ю. Везирова не ограничивалась лишь попытками познакомить крымских татар с современным положением Азербайджана и его культурой. Значительный интерес представляет и написанная в это время работа Ю. Везирова под названием «История литовских татар» (Litva tatarlarinin tarixi).
В своих статьях, публикуемых для крымскотатарских читателей в газете «Миллет», Ю. Везиров неизменно использует этноним татары, а в своих донесениях в Баку он отмечает сильную приверженность «крымцев» татарской идентичности.
Критикуя горячие головы среди крымских татар, Ю. Везиров так аргументирует свою позицию: «Крымцы наши единокровные братья. Их счастье – наше счастье, их бедствие – наше бедствие; каждый из нас желает видеть крымских братьев независимыми и свободными. Но здесь следует признать, что силы Крыма предельно малы» («Krımlılar bizim qan qardaşlarımızdır. Оnların səadəti bizim səadətimiz, fəlakəti bizim fəlakətimizdir; biz hər xüsusda krımlı qardaşlarımızı hürr və sərbəst görmək istəyiriz. Lakin burası da еtiraf еdilməlidir ki, Krımın qüvvəsi qayət azdır») [17, с. 247].
Весьма примечателен следующий момент из записок Ю. Везирова, где он сообщает, что знаменитый лозунг И. Гаспринского «Единство в делах, языке и мыслях» имеет в Крыму много противников. Он отмечает, что деятельность Гаспринского не отдалила крымских татар от идей татаризма: «Поэтому вместо закрывшейся газеты «Терджиман» стала выходить газета «Миллет». У крымцев есть горячее татарское течение. Об этом, в частности, у них есть много записей и стихотворений. Есть одно стихотворение, где поэт восторженно говорит: «Даже если отправите меня в ад, я все равно останусь татарином» («О, Turan fikrini təqib еtməklə nəinki krımlıları Turanla birləşdirə bildi, bəlkə оnları tatarlıqdan da uzaqlaşdırdı. Bunun üçün «Tərcüman» qəzеtəsi qapanıb, əvəzinə «Millət» qəzеtəsi çıxdı. Krımlılarda qızğın bir tatar cərəyanı var.
Bu xüsusda оnların bir çоx yazıları və mənzumələri var. Bir şеirləri var ki, məaltəəsüf оnu fəramuş еtmişəm, оrada şair qayət həyəcanlı bir surətdə dеyir: Əgər məni cəhənnəmə də sürüyüb salsanız, mən yеnə tataram») [17, с. 248].
Весьма вероятно, что здесь Ю. Везиров имеет в виду стихотворение «Татарым!» («Татарин я!») известного крымскотатарского поэта Джемиля Керменчикли (1891–1942). В этом глубоко патриотическом по своему духу произведении поэт пишет о готовности принять любые удары судьбы, перенести самые страшные кары, но не отказаться от своей национальной идентичности. Поэт заявляет, что готов попасть даже в ад, но не отречься от своего татарского происхождения:
Эр миллете дженнеттен ер верилирсе
Татар олан, дженнеттен къувулырсе,
Абдия-и джиханде бен янарым,
Лякин йине: – Татар! Татар! Татарым!
Подстрочный перевод:
Даже если каждой нации будет дано место в раю,
А татары будут изгнаны из рая,
Я готов вечно гореть в этом мире.
Но я по-прежнему буду: Татарином! Татарином! Татарином!
Известно, что стихотворение «Татарым!» печаталось в 1918 году в газете «Миллет» дважды. В первый раз в номере от 2 августа, а во второй раз в номере от 16 октября [9]. Из чего можно сделать вывод, что Ю. Везиров вполне мог быть знаком с этим стихотворением Дж. Керменчикли.
Азербайджан и его соседи
Октябрьский переворот и охватившая затем Россию Гражданская война способствовали процессам распада огромной империи. На некоторое время Южный Кавказ оказался предоставлен самому себе. В мае 1918 года была провозглашена независимая Азербайджанская Демократическая Республика (АДР). Становление молодого государства происходило в сложных условиях.
С самого начала Азербайджан оказался втянут в территориальные споры с другими новыми независимыми государствами (прежде всего Арменией). Его положение усугублялось еще и захватом власти в Баку большевиками, которые под предводительством С. Шаумяна пытались распространить свою власть на другие регионы Азербайджана. В соседней Грузии тем временем появились германские войска, однако кайзеровское правительство не желало признавать независимый Азербайджан. Берлин делал ставку на соглашение с большевиками, намереваясь признать Баку за Советской Россией в обмен на признание последней независимости Грузии и поставки нефти.
Но появление на Южном Кавказе турецких войск (Кавказская исламская армия) переломило ситуацию в пользу Азербайджана. Осенью 1918 года турецкие и азербайджанские войска взяли Баку. Отныне этот стратегически важный город на берегу Каспийского моря стал столицей Азербайджана.
Вскоре, однако, поражение Центральных держав в Первой мировой войне привело к выводу османских войск с Южного Кавказа и прибытию в Баку английских военных.
Таким образом, в течение 1918–1920 гг. Южный Кавказ был регионом, который, исходя из своих интересов, пытались перекраивать как турки-османы, так и ведущие европейские державы. Тем временем отчаянно боровшиеся друг с другом лидеры белых и красных вынашивали планы по восстановлению власти России над Южным Кавказом, после своей победы в Гражданской войне.
Но была и еще одна сторона, внимательно наблюдавшая за происходящими в регионе процессами. Персия, управляемая еще династией Каджаров, была слишком слаба, чтобы вступить в борьбу за Южный Кавказ. Однако в Тегеране прекрасно помнили о том, что всего лишь сто лет тому назад большая часть Южного Кавказа подчинялась именно их власти. И еще более хорошо там помнили об огромном количестве тюркоязычного населения в провинциях, граничащих с молодой Азербайджанской Республикой.
Министр иностранных дел АДР Алимардан-бек Топчибашев в своих записках оставил весьма интересное описание беседы с персидским послом в Османской империи Мирзой Махмуд-ханом.
«Вы, конечно, не можете сомневаться, что мы, персы, от души рады вашей свободе. Если армяне и грузины на Кавказе образуют свободные государства, то почему мусульмане так же не могут делать этого. Следовательно, мы не можем быть против вашей самостоятельности, мы первые должны ее приветствовать… Но вы назвали ваше государство «Азербайджаном», что это означает? Означает ли это притязание ваше на настоящий Азербайджан, который находится в пределах Персии?», – говорил персидский посланник А. Топчибашеву, нисколько не скрывая своего раздражения происходящим.
Со своей стороны А. Топчибашев уверял Мирзу Махмуд-хана в отсутствии каких-либо территориальных притязаний. «Такого притязания у кавказских азербайджанцев не было и нет. Ведь это географический термин: Азербайджан имеется на Кавказе и в Персии», – заявлял он.
Однако его собеседник с волнением продолжал свою речь, обнаруживая полное неприятие самой мысли о наличии у тюркоязычного населения Южного Кавказа самостоятельной национальной идентичности: «Нет, Exellance. Тут больше, чем одна география. Далее. Вы себя считаете азербайджанскими турками. Между тем в Азербайджане – вообще на Кавказе и в Персии – нет вовсе турок: все персы, ваши отцы и деды – все были персами… У вас цивилизация, культура, традиции, обычаи, даже костюм – все персидские. Впрочем, это вина не ваша. Тон был дан отсюда. Урмия, СоудГулаг, Азербайджан с Тавризом и закавказские мусульмане – все это входило в планы здешних деятелей, искавших турок там, где их нет» [8, с. 53–54].
Этот диалог, происходивший в Стамбуле в ноябре 1918 года, весьма красноречиво показывает настроения иранских элит, желавших видеть в азербайджанском национальном движении отнюдь не самоопределение народа, а всего лишь направленные против интересов их страны интриги младотурецкого правительства.
Нельзя обойти вниманием и контакты А. Топчибашева с представителями западных стран. Министру иногда приходилось начинать эти встречи с объяснений того, где находится Азербайджан и кто его населяет. Так, американский представитель Браун, услышав название Азербайджан, решил, что его собеседник армянин, тогда как английский полковник Тампл считал жителей Азербайджана персами [8, с. 66]. «Извините, в Кавказском Азербайджане есть, правда, и армяне, но их очень мало; население же Азербайджана состоит из азербайджанских турок-мусульман. Главный город нашей страны – это Баку» [8, с. 86], – так А. Топчибашев разъяснял американцу ситуацию.
Итак, в период недолгой независимости АДР за ее государствообразующим народом закрепилось название «азербайджанские тюрки» («азербайджанские турки»). Язык, соответственно, именовался азербайджано-тюркским.
Весной 1920 года в Азербайджан вошли части Красной Армии, и в республике утвердилась Советская власть. В первые полтора десятилетия существования коммунистического режима утвердившийся в годы независимости этноним «азербайджанские тюрки» продолжал активно использоваться [3, с. 129–130]. Однако в середине 1930-х годов государственная политика в этом вопросе меняется. В процессе принятия новой советской Конституции 1936 года в качестве официальных утверждаются наименования «азербайджанцы» и «азербайджанский язык» [3, с. 130]. Очевидно, это решение имело политическую подоплеку и должно было демонстрировать независимость азербайджанской национальной идентичности от турецкой.
После распада Советского Союза в Азербайджане вновь вспыхнули дискуссии вокруг вопроса об этнониме и названии национального языка. В первые годы независимости был принят закон о государственном языке, в котором тот был обозначен как азербайджанский тюркский. Но новая конституция страны, принятая в 1995 году, утвердила за государственным языком наименование «азербайджанский». Тем самым был положен конец и дискуссии вокруг этнонима.
При этом надо отметить, что опыт Азербайджана в вопросе этнонима нельзя бездумно переносить на крымских татар. В отличие от Азербайджана в Крыму этноним татары имел прочные исторические основания, восходящие к эпохе Золотой Орды и Крымского ханства.
«Крымское историческое обозрение», №2, 2024 г.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
- Багирова И. С. Политические партии и организации Азербайджана в начале ХХ века (1900–1917). Баку: «Елм», 1997. 336 с.
- Благова Г. Ф. Вариантные заимствования турок ~ тюрк и их лексическое обособление в русском языке (К становлению обобщающего имени тюркоязычных народов) // Тюркологический сборник 1972. М.: Наука, 1973. С. 93–140.
- Везиров Юс.-Б. Автономия Азербайджана // Свободный союз, № 1, октябрь 1917 г. С. 4–5.
- Дипломатические беседы А. А. Топчибашева в Стамбуле (записи чрезвычайного посланника и полномочного министра Азербайджанской Республики). 1918–1919 гг. Баку: «Эргюн», 1994. 160 с.
- Киримов Т. Н. К вопросу о транслитерации стихотворений Джемиля Керменчикли с арабской графики на кириллицу // Труды НИЦ крымскотатарского языка и литературы КИПУ. Т. 1 / сост. Киримов Т. Н. Симферополь: Крымучпедгиз, 2011. С. 264–276.
- Участники съезда народов // Свободный союз № 1, октябрь 1917 г. С. 14–19.
- Çəmənzəminli Y. V. «Biz kimik?» (məqalələr) / (transfoneliterasiya, tərtib, ön söz və qeydlərin müəllifi: Şəlalə Hümmətli). Bakı: Nurlan, 2004. 136 s.
- Çəmənzəminli Yusif Vəzir. Əsərləri: III cild. Bakı, Avrasiya Press, 2005. 440 s.
- Misir Mərdanov, Ədalət Tahirzadə. 1920-ci ilədək ali məktəblərdə oxumuş azərbaycanlılar. (Ensiklopedik soraq kitabi). III cild. F – I. Bakı: «Təhsil», 2019. 480 s.