Профессор Исмаил Керимов — один из немногих наших авторов, беседа с которым каждый раз интересна и познавательна. Его повседневное состояние – это постоянный научный поиск. Своей продуктивностью он стимулирует молодых ученых к исследованиям глубин истории, языка и литературы. В год 140-летия выхода первого номера газеты «Терджиман» мы обсудили отдельные проблемные вопросы, которые сегодня предлагаем вашему вниманию.
— При знакомстве с вашими научными публикациями в последние годы складывается впечатление, что вы все больше увлекаетесь историей. На то есть основания?
— Начиная с 1970-х годов, когда я был еще студентом и слушал лекции, когда с сокурсниками и преподавателями вел разговоры о литературе, читал газету «Ленин байрагъы» и журнал «Йылдыз», мне не давала покоя мысль, что в отличие от русской литературы, крымскотатарская проходится как-то абстрактно. Мы изучаем произведение, анализируем его, а биографии писателя, историческим событиям, связанным с этим произведением, на основе чего они написаны, не уделялось никакого внимания.
В конце 1970-х я защитил дипломную работу по фразеологии крымскотатарского языка. Но тяга к литературе проявлялась больше. Стал искать тему и был одержим идеей исследовать биографию и творчество крымскотатарского поэта и писателя Умера Ипчи. С 1978 по 1984 годы я тщетно пытался поступить в аспирантуру. Вопрос выделения места не решался. В какие бы инстанции ни обращался, все просто отмалчивались. Научного руководителя не было, никто не соглашался связываться с крымскотатарской литературой. Стремился содействовать в этом вопросе писатель Шамиль Алядин. С помощью филолога Басыра Гафарова в Москве я вышел на известного ученого Люциана Климовича. Он отказался, мотивировав, что на старости лет не хочет иметь политических проблем. Старейший преподаватель нашей кафедры Мемет-оджа Умеров рекомендовал известного навоиведа, доктора филологических наук Натана Мурадовича Маллаева. После настойчивой просьбы Мемета-оджа, тот дал согласие.
О своем желании поступить в аспирантуру и утвердить тему для исследования я отправлял письма руководителям советского государства — Леониду Брежневу и затем Юрию Андропову. Находясь в очередной раз в Москве, в письме написал, что пока не получу ответа, столицу не покину.
Остановился в общежитии молокозавода, там же в это время проживал зять Шамиля Алядина, поэт и писатель Адхат Синегул. Ежедневно работая в библиотеке, я три месяца ожидал ответа. Спасибо отцу за материальную поддержку.
В один из дней на проходной вахтер вручила мне записку. Там указывалось, что за разъяснениями по поводу письма генсеку Ю.Андропову необходимо явиться в бюро Союза писателей СССР, к товарищу Уварову. Посоветовавшись с Адхатом, пошли вместе. В Союзе писателей состоялась беседа, после чего был звонок министру просвещения Узбекской ССР С. Шермухамедову. Через некоторое время в Ташкенте меня пригласили в Министерство просвещения и объявили, что предоставляют место в аспирантуре. С Натаном Мурадовичем вновь обсудили тему диссертации и окончательно сошлись на теме о жизни и творчестве поэта, драматурга, прозаика Умера Ипчи. В процессе исследований я полагал, что могу поднять серьезный пласт литературы начала XX века.
Чем глубже окунался в науку, тем яснее приходило понимание, что литературные произведения нельзя рассматривать в отрыве от реального времени их создания, иначе будет абстрактный анализ этих произведений. Исследование развило интерес к событиям, политике того времени. Пришлось активно конспектировать газеты, что и делаю по сей день.
Результатом накопленных знаний стало издание четырех книг, тематически связанных с периодической печатью довоенного времени: «Медений эснас» /«Поступь культуры»/ (1997 г.), «Гаспринскийнинъ джанлы тарихи» /«Живая история Гаспринского»/ (1999 г.), «Крымскотатарская периодическая печать довоенного времени». Книга 1 (2020 г.), Книга 2 (2021 г.). Они представляют историю крымскотатарской печати.
Интерес к истории привел меня в архивы и библиотеки таких стран Европы, как Швеция, Германия, Австрия, Польша и др. Крымскотатарской тематике в европейских архивах и библиотеках была посвящена следующая моя книга.
Безусловно, продвигается работа и по филологии, в частности по лексикографии в дореволюционный период и художественным исканиям в крымскотатарской литературе. Они вышли отдельными изданиями.
Сейчас готовлю монографию о ярких личностях крымскотатарской гуманитарной мысли начала XX века. Очень интересно и познавательно.
Практически многие наши деятели изучены поверхностно. Не доступны для широкого круга читателей материалы газеты «Терджиман», опубликованные исключительно на крымскотатарском языке арабской вязью. Узок круг специалистов, способных вести эту работу.
— Насколько известно, вы систематически ездите в Москву для работы с газетой «Терджиман».
— В Крыму нет полной подшивки «Терджимана», к сожалению, это тормозит нашу работу. В частности, там хранятся номера, вышедшие после смерти И.Гаспринского. На протяжении последних пяти лет, при содействии ректората КИПУ им. Ф. Якубова, я ежегодно выезжаю в Москву и по 20—30 дней работаю в библиотеке. Заказываю и цифровые копии, конечно, дорогостоящее удовольствие.
— С возрастом происходит осмысление прожитой жизни, нередко корректировка взглядов. Мысли стареющего Гаспринского под влиянием общественно-политической ситуации на страницах газеты «Терджиман»?
— Скрупулезно изучая газету, отмечу, что взгляды И. Гаспринского не менялись, но в редакционной политике корректировке подвергались отдельные детали, подходы. Во время революции 1905 года он не был уверен в ее победе, и некоторые события внушали ему опасения. Например, расслоение общества на классы, взаимные претензии внутри народа. Он выступал за сплочение нации, старался нейтрализовать внутренние конфликты. Ф. Энгельс на похоронах К. Маркса, произнося речь, отметил, что Маркс имел много противников, но ни одного личного врага. То же самое можно отнести к Гаспринскому.
Он не конфликтовал, но давал наставление более молодым деятелям не торпедировать события, быть более взвешенными. Когда газета «Ветан хадими», выпускаемая и редактируемая Р. Медиевым и А.-С. Айвазовым, была закрыта, позиция И. Гаспринского стала еще понятнее.
Я нашел девять публикаций в «Тержимане», в которых упоминается газета «Ветан хадими». Ни одного грубого слова против коллег, Гаспринский умел дискутировать без грубостей.
В свое время Великому просветителю очень нравилась идея отправлять крымскотатарскую молодежь на учебу за границу, она получила в Крыму распространение. Даже в период Гражданской войны в 1918 году Курултай договорился с правительствами ряда европейских государств об обучении крымскотатарской молодежи за рубежом. Но не хватило опыта Гаспринского. Поручили двум деятелям заняться этой проблемой и определить группу из 30 человек по документам, поступающим из разных уголков Крыма. К сожалению, ответственные лица, досконально изучая документы, искали в них ошибки при заполнении, отсутствие необходимых подписей. Ни один документ не был подготовлен, и молодежь не смогла поехать в Европу для получения образования.
— Решид Медиев и Асан-Сабри Айвазов издавали революционную газету «Ветан Хадими», почему Исмаил Гаспринский, при своей умеренной позиции, завещал назначить Айвазова редактором «Терджимана»?
— Когда у него работал Айвазов, он видел его способности, умение писать, анализировать. По-видимому, второго такого журналиста в тот период не было. Он не просто рекомендовал, но и запретил своим детям его увольнять, если тот сам того не пожелает. Исмаил-бей видел в Асане-Сабри компетентного журналиста, которого знал тюркский мир. Сын И. Гаспринского – Рефат, окончив гимназию, писал по-русски. Крымскотатарский он, безусловно, знал, но, по-видимому, в недостаточной мере для журналиста и литератора.
— Реформы в сфере образования и просветительская работа газеты давали свои плоды — росло новое поколение крымскотатарских общественно-политических деятелей. Чьи публикации привлекают внимание и какую информацию они несли?
— Передовая молодежь воспитывалась на «Терджимане». Они питомцы Джемиет-и-хайрие (Благотворительного общества), которое финансировало их учебу. Для иллюстрации отношений поведаю историю, связанную с Усеином Боданинским. Был такой Ташиоглу, который скончался в 1875 году, завещав свое немалое состояние на развитие образования. Распорядителем воли усопшего был назначен Исмаил Муфти-Заде. Тот, в свою очередь, эти средства направил на получение образования крымскими татарами за пределами Крыма. Усеин Боданинский поступает в Строгановское училище. Материальное положение тяжелое, катастрофически не хватает средств для оплаты учебы, жилья, питания. Муфти-Заде выделяет огромную по тем временам сумму для У. Боданинского — 1800 рублей. Завершив образование в Москве, У. Боданинский едет в Петербург, стажируется в Европе. В конце концов сам начинает зарабатывать хорошие деньги. Он пишет письмо И. Муфти-Заде, прикрепив к нему определенную сумму денег, которое затем было опубликовано в «Терджимане». В тексте было сказано, что в свое время Джемиет-и-хайрие выделило ему средства на обучение, теперь он, как праведный человек, намерен полностью вернуть эти деньги, чтобы на них могли учиться другие. Это был беспрецедентный шаг.
Появились женские общества, которые также оплачивали обучение студентов. Когда пожертвования шли на образование — это было совершено правильное решение.
Помогла и война, когда преподавателей, знавших русский язык, мобилизовали в армию. Они, побывав в различных городах, увидев уровень развития культуры, в том числе европейской, выступали за реформы школьного образования.
На фоне новых познаний крымскотатарскую общественность возмутил получивший огласку случай. Один молла, окончивший медресе, просил помощь на ремонт и благоустройство мечети. Когда деньги поступили из Казани или Уфы, он, придя на почту, не мог объяснить цель своего визита и необходимость получения перевода. Посетители возмутились, что выпускник медресе оказался абсолютно беспомощным в реальной жизни.
Молодежь, получив образование за рубежом, имела ясное представление о необходимости реформы образования. Джафер Сейдамет говорил, что мы можем выйти из положения, подготовив хорошего муаллима (учителя). Он предлагал первоначально обучать в русско-татарской школе. Потом выпускников экзаменовать, и лучших определять муаллимами для начальных школ. А для повышения их квалификации организовать литературно-языковые курсы, которые вели бы опытные преподаватели. Начиная с 1912 года, на таких курсах преподавали всероссийско известные ученые А. Самойлович, А. Крымский, В. Гордлевский.
Асан-Сабри Айвазов выискивал талантливую молодежь. Она активно публиковалась в «Терджимане». Мы только сейчас открываем ранние публикации Номана Челебиджихана, Джафера Сейдамета, Джемиля Керменчикли и др. Эти молодые деятели всецело были поглощены учебой и имели за плечами уже не один вуз и приличный багаж знаний.
— Вы указывали, что у «Терджимана» неоднократно происходила смена редакторов. Чем была вызвана такая ситуация?
— В 1915 году Алупка получила статус города. Айвазов решил участвовать в выборах городского головы. Он публикует несколько статей в газете, где призывает алупкинцев принять активное участие в выборах и избрать городским головой своего кандидата. Он неожиданно «заболевает» и едет «подлечиться» в Алупку, где участвует в выборах. Но выиграть гонку ему не удалось, вмешались деньги богатых людей. В этот период газетой руководил другой редактор. В разное время газету возглавляли Амет Озенбашлы, Абляким Ильми, когда Айвазов временно покидал Крым. Но окончательно Айвазов оставил «Терджиман» летом 1917 года. Тогда он стал во главе революционного издания «Миллет».
— Почему А.-С. Айвазов отдал предпочтение новой газете «Миллет», став ее редактором, при «живом» «Терджимане»?
— Главную причину я связываю с тем, что «Терджиман» выходил в Бахчисарае, а «Миллет» — в губернском центре Симферополе. Шла борьба за государственность, и такую задачу для себя определила в своей редакционной политике новая газета.
В то же время Вели Ибраимов и Абляким Ильми решили выпускать свою газету «Къырым оджагъы». В Феодосии они купили типографию и претендовали на статус официального органа Мусульманского комитета. А.-С. Айвазов со своей командой были возмущены. «Миллет» из номера в номер критиковал коллег. Но редакция «Къырым оджагъы» даже не отвечала, продолжая выпускать свою газету. Но в конечном итоге «оджаговцы», по-видимому, обанкротились, и редакция газеты «Миллет» приобрела их имущество, включая типографию.
— Необходимый комплекс мероприятий, чтобы наследие Исмаила Гаспринского сделать доступным для современников?
— На страницах крымскотатарских СМИ постоянно публиковать его статьи, излагать мысли и события того периода. Я издал книгой избранные его материалы, очень много интересных фактов, но тиражи книг крайне малы. Необходимы переводы материалов на другие языки, обязательно на русский и английский.
comments powered by HyperComments