Беседовал Э. СЕРАСКЕРОВ
(Окончание. Начало в №№ 39, 41)
Сегодня мы продолжаем нашу беседу с кандидатом философских наук, бывшим экспертом ООН Надиром Бекировым о коренных народах, прошлом и будущем крымских татар.
— Сформировали ли трагические события прошлого у крымских татар комплекс жертвы? Если он есть, то играет ли отрицательную или положительную роль?
— На мой взгляд, к сожалению, у крымских татар действительно сформирован устойчивый комплекс жертвы. До поры до времени вопрос о том, что народ понес тяжелейшие безвинные и мученические жертвы в ходе депортации и первых нескольких лет после нее, был, скажем так, моральной и интеллектуальной базой для выражения своего протеста. Опорой для того, чтобы протестовать против своего положения, несмотря на последующие репрессии и гонения. Это был очень важный моральный и интеллектуальный объединяющий фактор для крымских татар, которые были рассеяны по огромным территориям.
Понятно, что осознание понесенных потерь и разлуки с родиной было мощнейшим морально-волевым фактором, который способствовал столь упорному, вопреки невиданным трудностям, массовому возвращению крымских татар в Крым в конце 1980-х и в 1990-е годы. Но дальше стала происходить его определенная трансформация и деформация. Нельзя назвать день или год, когда это произошло, но постепенно день депортации стал превращаться в едва ли не единственный фактор в жизни народа, заслуживающий упоминания, осознания, вокруг которого должны вращаться все мысли, помыслы, чувства и стремления.
Ежегодно 18 мая в Крыму проходили массовые митинги. Постепенно это стало превращаться в какой-то бесконечный повтор одного и того же сценария. Как-то один из бывших руководителей Крыма, выступая на митинге 18 мая, характерно оговорился, поздравив крымских татар с их национальным праздником. Конечно, он тут же понял свою ошибку, стал извиняться. Но едва ли он сказал неправду. Потому что быть крымским татарином в Крыму стало означать приходить на митинг 18 мая и лить слезы о том, сколько было жертв. Если отплакались в этот день, отчувствовались, то на год устанавливалось относительное успокоение. С какого-то момента это стало устраивать и государство и так называемых «лидеров» народа.
Разумеется, это определенным образом оказывало влияние на формирование национального характера. В том числе и более молодого поколения, которое родилось уже в Крыму, а не в местах высылки. Сейчас это уже несколько десятков тысяч человек. Может быть, в раннем детстве они участвовали в траурных митингах, которые теперь уже не проводятся. И опять это превратилось у нас в едва ли не главную тему. И в отсутствии 18 мая митинга видят чуть ли не главную проблему в нашей жизни. Но, разумеется, это не так.
Во-первых, в жизни крымских татар трагических событий было достаточно. Допустим, падение Крымского ханства. И это не просто слова. По некоторым статистическим данным, на территории Крыма, именно полуострова, а не всего ханства, население сократилось втрое. Если в 1760-х годах здесь было 450 тысяч человек, и из них 97—98% составляли крымские татары, то в 1790-е годы осталось только 150 тысяч. Статистика не говорит о причинах. Но если населе-ние какого-то региона за 30 лет сокращается в три раза, то это говорит о многом. Обратите внимание, что численность крымских татар в Крыму никогда больше не достигала того уровня, который они имели в середине XVIII века. Затем было несколько волн эмиграции крымских татар из Крыма. Самая большая — в XIX веке после Крымской войны, когда, по разным оценкам, несколько сот тысяч крымских татар покинули Крым. Это ли не трагические даты? Можно вспомнить и голод 1921 года и коллективизацию.
Но я не призываю официально расширять мартиролог. Это все факты истории, которые надо безусловно знать. Нужно изменить отношение к жизни и своему будущему. То есть, отдавая должное жертвам, вспоминая их хорошим словом, молитвой перед Аллахом, надо делать выводы на будущее, и надо это будущее строить и его планировать. Вместо того чтобы раскисать, утирать слезы, нужно собраться, необходимо найти и занять свое место в той действительности, в которой мы живем. И активно работать на будущее крымскотатарского народа на своей собственной земле.
Если по переписи 2001 года крымские татары составляли примерно 13% населения Крыма, то в настоящее время, с учетом вновь прибывших на полуостров людей, крымские татары могут составить и менее 10% населения. Я слышу неоднократно от активистов-крымских татар, что нет, это все неправда, нас в Крыму 400—500 тысяч. Послушайте. В нынешних реалиях разница между 300 или 500 тысячами абсолютно ничего не решает. Нет, конечно, полмиллиона лучше. Но посмотрите, как за последние десятилетия сильно выросло население Узбекистана. Если бы у крымских татар в Крыму был такой же прирост, как среди узбеков в Узбекистане, то нас здесь было бы уже 1,5 миллиона человек. И мне кажется, что если бы в Крыму жил хотя бы один миллион крымских татар, это была бы совершенно другая ситуация. Во всех отношениях — и в экономическом, и в культурном и в политическом.
Надо не рыдать и причитать, а нужно заниматься, в том числе, рождением и воспитанием своих детей. Все-таки ситуация в Крыму и в 1990-е годы и в настоящее время несопоставима с теми невзгодами и лишениями, издевательствами, которые крымские татары претерпели в 1944 году и в последующие несколько лет. Тогда народ потерял 46% своей численности. Потеряли, но потом начали постепенно расти. Поэтому обязательно надо себя перестраивать, менять свое отношение к жизни, к детям. Перестать повторять идиотские лозунги, что не планируйте детей как можно дольше, занимайтесь карьерой. Пусть карьерой занимаются китайцы, их полтора миллиарда.
Это странная дилемма, что либо ты развиваешь свой бизнес, свое образование, либо занимаешься рождением и воспитанием детей. Полный бред. Те, кто не хотят рожать третьего и четвертого ребенка, обрекают себя на то, что они будут всегда третьесортными, будут всегда стараться привлечь к себе внимание своими стенаниями и слезами о прошлых жертвах. Но ничего больше. Никаких реальных изменений.
Понятно, что жизнь любого отдельного человека, семьи сейчас непроста. Приходится много и тяжело работать, чтобы просто поддерживать свой уровень жизни. Но посмотрите на реальную картину. Да, у крымских татар есть бедные семьи. Но значительное большинство крымских татар живет материально неплохо. Живет в полупустых трехэтажных домах, ездят на двух-трех машинах в семье. И при всем при этом многие из них не спешат ни обзаводиться дополнительным ребенком, ни помогать соседу, у которого много детей.
Нам сейчас нужна совершенно другая вещь — внутрикрымскотатарская солидарность. Те, кто могут помочь в развитии, обустройстве, в профессиональном уровне, в работе своим соседям, родственникам, которые находятся на более низком уровне жизни. И нам нужна устремленность в будущее, ориентация на приобретение передовых знаний, как через систему образования, так и путем самообразования и саморазвития в течение всей жизни. Вот приоритеты, которые должны присутствовать у крымских татар.
— Что может стать объединяющей народ национальной идеей?
— В нынешних обстоятельствах я бы нашу национальную идею сформулировал так. Национальная идея крымскотатарского народа в Крыму — это дети-крымские татары. Основные усилия, устремления нашего народа в настоящее время должны быть направлены на то, чтобы у нас было много хороших, здоровых, сильных, умных детей-крымских татар. Не просто детей, родившихся от крымских татар, а воспитанных как крымские татары, говорящих на родном языке, знающих историю своего народа не с 18 мая 1944 года, а с самых ранних времен. Они должны быть устремлены в будущее для того, чтобы вырасти, стать полноценными, сильными, умными, образованными людьми и строить свою жизнь в полноценных крымскотатарских семьях с традиционным большим количеством детей.
Хочу обратить внимание на то, что те из крымских татар, кто ведет новомодные (хотя и не столь уж новомодные, им лет 50 уже) разговоры о «планировании семьи», «зачем столько детей», «личностном развитии и профессиональном росте прежде всего», фактически попадаются на удочку пропаганды, придуманной не крымскими татарами, но для крымских татар. Чем меньше будет крымских татар, тем легче будет игнорировать, а то и прямо подавлять наш народ, тем более зависимы мы будем от «выплат» и «пособий», которые нужно будет вымаливать в разных инстанциях и собирать справки у чиновников. Тем более мы будем отнимать будущее у наших детей, потому что становясь взрослыми в достаточно жестком и совсем неласковом мире, они опять будут оставаться малосильным меньшинством, зависящим от царящей доброй или злой воли, на своей собственной родине.
Да, разумеется, больше детей – больше забот-хлопот у родителей. Но это до поры до времени, пока дети станут взрослыми, а происходит это, не успеешь обернуться, в течение 20—30 лет. И либо это опять будет полтора—два человека, которые будут задавлены ежедневными заботами, не имея никакой опоры в жизни, кроме своей личной пары ног и пары рук, разрывающихся между необходимостью выживать самим и как-то еще пытаться заботиться о стареющих и слабеющих родителях, выпрашивая пенсии и пособия. Либо это будут большие, дружные и сильные сообщества братьев и сестер, которые никого не дадут в обиду, никому не дадут пропасть, подставят плечо или вместе выйдут против общей беды, и не будут просить у родителей денег взаймы, чтобы обновить машину или отремонтировать дом, а, наоборот, обеспечат им счастливую старость и бесконечную радость ежегодно прибывающим шумным и нескончаемым поколением маленьких и не очень маленьких, да и взрослых уже совсем внуков. Когда, чтобы присмотреть за слабеющей мамой или помочь по хозяйству отцу, поддержать брата или сестру и их детей, не надо будет выискивать, как бы повысить им пенсию за три дополнительных года стажа или бросать работу, или, не приведи Аллах, сдавать их в дом престарелых. А это вовсе не шутки. Лет 15 назад по детским домам Крыма было размещено более 80 крымскотатарских мальчиков и девочек, у родителей которых были проблемы или их почему-то просто уже не было.
«Нечего нищету плодить!» — совсем не крымскотатарский лозунг и не крымскотатарский характер. Это путь в никуда, чего, думаю, многие бы хотели пожелать нашему народу. Вопрос только в том, что сами крымские татары хотели бы увидеть на своем пути: пустые трехэтажные дома или дворы, полные детского смеха и крымскотатарской речи? Нам решать. Тут не сошлешься ни на отсутствие закона, ни на непонимание чиновников. Если кто-то чего-то в этом не понимает, то это мы сами.
Или понимаем?
Это наша национальная идея, которая может спасти наш народ в нынешних обстоятельствах.