В. КРЫМОВ
Александр Грибоедов
У Александра Сергеевича Грибоедова был слуга и почти полный его тезка Александр Сергеевич Грибов. Современники удивлялись их отношениям, более приятельским, нежели начальника и подчиненного. А все дело в том, что Грибов, по мнению многих исследователей, денщиком был номинальным, а на самом деле грибоедовским сводным братом, которого от отца поэта произвела на свет крепостная крестьянка. В действительности этот факт малозначительный. Подобных случаев тогда было полно. Парадокс в том, что Сергей Иванович Грибоедов не являлся отцом автора «Горя от ума». А. С. Грибоедов родился в 1790 году, а родители заключили брак только в 1791. Тайна происхождения мучила Александра Сергеевича, ведь раскрытие ее грозило ему не только «потерей лица» в обществе, но и лишением прав дворянства. Потому рос юноша ранимым, вспыльчивым, болезненно самолюбивым, задиристым. Пушкин, характеризуя Грибоедова, подметил «Его меланхолический характер, его добродушие» и одновременно «озлобленный ум», Денис Давыдов называл «Уродом ума». Единственным выходом в создавшемся положении для Грибоедова была служебная карьера. Он ее и осуществил на дипломатическом поприще. Для этого поэт отказался от должности канцелярского чиновника в спокойной, провинциальной, далекой от мира политических страстей американской Филадельфии, выбрав местом службы более важный для России Тегеран, что в конечном итоге стоило ему жизни.
Афанасий Фет
Испытания Грибоедова — ерунда по сравнению с тем, что пережил в связи с неизвестностью своего происхождения поэт Афанасий Фет. До 14 лет он был законным старшим сыном орловского помещика и родовитого дворянина Шеншина и носил его фамилию. Однако любознательные соседи донесли властям, что Афанасий появился на свет значительно раньше положенного природой срока. Ибо Афанасий Неофитович Шеншин привез в свое имение Новоселки мать будущего поэта, немку Шарлотту-Елизавету Фёт, в сентябре 1820 года, а уже 29 октября она родила сына. Следствие установило, что настоящий отец ребенка — дармштадтский чиновник Иоганн-Петер-Карл-Вильгельм Фёт, и, следовательно, мальчик не имеет никаких прав ни на имение Шеншина, ни на его фамилию, ни на дворянское звание. Чтобы вернуть утраченное, Афанасий Фет по окончании Московского университета поступил в армию, служба в которой давала шанс обрести дворянство. Дворянства поэт добился, но его ожидал еще один удар. Мать поэта написала ему письмо, в котором открыла настоящую тайну его происхождения. Оказалось, что и она и отец Афанасия — немецкие евреи. Учитывая консервативные взгляды Фета, можно представить его страдания по этому поводу.
Некрасов и Тургенев
Николай Алексеевич Некрасов был не только большим поэтом, но и литературным редактором от Бога. Журнал «Современник» после смерти его основателя А.С.Пушкина влачил жалкое существование. В 1847 году 26-летним его возглавил Некрасов и сделал властителем дум русской интеллигенции, ну не всей, а, скорее, столичной, потому что тираж журнала был небольшим. В 1848 году 3100 экземпляров, в 1861-м — 7126 (для сравнения, выходивший примерно в те же годы в Филадельфии журнал «Гоудис ледис бук» имел тираж от 50-ти до ста тысяч). В «Современнике» печатались выдающиеся русские писатели Л.Н.Толстой, М.Е.Салтыков-Щедрин, И.А.Гончаров, А.И.Герцен, И.С.Тургенев. Причем Иван Сергеевич был не только активным сотрудником журнала, но имел очень высокое мнение о поэтическом таланте Некрасова: «Скажите от меня Некрасову, что его стихотворение в 9-й книжке «Современника» меня совершенно с ума свело, денно и нощно твержу я это удивительное произведение — и уже наизусть выучил» (Тургенев — Белинскому, 1847 год), «Жду с нетерпением твоих стихов» (Тургенев — Некрасову, 1852 год), «Скажу тебе, Некрасов, что стихи твои хороши» (Тургенев — Некрасову — 1852 год), «Стихи твои К*** просто пушкински хороши — я их тотчас на память выучил. Сделай одолжение, присылай мне твой рассказ в стихах — уверен, что в нем есть чудесные вещи» (Тургенев — Некрасову — 1855 год). Однако в 1859 году их дороги разошлись. Тургенев был либерал, пути развития России он видел в формуле «Ребята, давайте жить дружно», а Некрасов напечатал в «Современнике» статью Добролюбова «Когда же придет настоящий день», солидаризируясь тем с позицией революционеров-демократов, отвергавших идею гражданского мира. И тут же Тургенев изменил свое суждение о Некрасове: «…пробовал я на днях перечесть его собрание стихотворений… Нет! Поэзия и не ночевала тут, и бросил я в угол это жеваное папье-маше с поливкой из острой водки», «…я убежден, что любители русской словесности будут перечитывать лучшие стихотворения Полонского, когда самое имя г. Некрасова покроется забвением. Почему же это? А просто потому, что в деле поэзии живуча только одна поэзия и что в белыми нитками сшитых, всякими нелепостями приправленных, мучительно высиженных измышлениях «скорбной» музы г. Некрасова — ее-то, поэзии, и нет на грош». Такие нравы.
Два Ивановых
Создатель известных исторических романов «Русь Великая» и «Русь изначальная» Валентин Иванов (не путать с другим Ивановым, Анатолием — автором эпопеи «Тени исчезают в полдень» и сценария к одноименному телефильму) в литературу пришел поздно. Печататься начал в 45 лет. В 47, в 1949 году, выпустил в свет первый роман — научно-фантастический, о том, как американские империалисты и уцелевшие фашисты пытаются применить против СССР некие «лучи смерти». Роман выглядел одиозно даже в то время. В декабре 1956 года издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» опубликовало еще одно произведение Иванова «Желтый металл». В нем, во-первых, писатель рассказал о существовании в Союзе даже во времена Сталина теневой экономики, ладно, пусть не совсем экономики, но теневого бизнеса, во-вторых, всех злодеев сделал инородцами — татарами, кавказцами, евреями с употреблением самых замшелых черносотенных мифов. Книга получилась настолько дикой, что 10 апреля 1957 года на заседании бюро ЦК ВЛКСМ было принято решение изъять из книжных магазинов все 90000 экземпляров романа. Правда, наказание понесла только редактор издательства, непосредственно работавшая с текстом, остальные должностные лица отделались выговорами и объяснительными записками. Автору же вообще ничего не было и, написав затем еще лишь три книги, он стал даже членом Союза писателей. Кстати, спутать писателей Ивановых не сложно. Режиссер фильма «Тени исчезают в полдень» пригласил сниматься актеров Вячеслава Шалевича и Станислава Любшина. Но Иванов категорически заявил, что артиста с фамилией Шалевич в его фильме не будет. Узнав об этом, съемочную площадку покинул и Любшин. А Вячеслав Шалевич — белорус, и фамилия его белорусская.
Черубина де Габриак
«Писатели и художники сохраняют любовь к игре до поздних лет. Волошин играл, как малое дитя,.. мистифицировал, посылал в редакцию малоизвестные стихи Пушкина, заверяя, что их автор, аптекарь Сиволапов, давал девушке, которая кричала, что хочет отравиться, английскую соль и говорил, что это яд из Индонезии.
В 1909 году Волошину удалось… разыграть, достаточно скептичный литературный Петербург. Вдруг откуда-то появилась талантливая молодая поэтесса Черубина де Габриак. Ее стихи начали печататься в журнале по вопросам изобразительного искусства, музыки, театра и литературы «Аполлон». Никто ее не видел, она только писала письма редактору С.К.Маковскому, который заочно в нее влюбился. Черубина сообщала, что по происхождению она испанка и воспитывалась в католическом монастыре. Стихи Черубины похвалил Брюсов. Все поэты мечтали ее встретить. Иногда она звонила Маковскому по телефону, у нее был мелодичный голос. Никто не подозревал, что никакой Черубины де Габриак нет, есть никому не известная талантливая поэтесса Е.И.Дмитриева» (И.Эренбург. «Люди, годы, жизнь»). Волошин и Дмитриева водили за нос петербургских поэтов год. В 1910-м Черубину «вычислили» и розыгрыш закончился. Дальнейшая жизнь ее была печальной. Революции такие, как она, были не нужны. В 1921 году Елизавету Ивановну и ее мужа арестовали в первый раз, выслали в Краснодар, в 1927-м — во второй раз, отправив еще дальше — в Ташкент, где через год поэтесса умерла от рака. Читателям Е. И. Дмитриева оставила не только множество прекрасных стихотворений, но созданные вместе с С. Маршаком несколько пьес для детского театра — «Кошкин дом», «Козел», «Лентяй» и другие, повесть для детей о Миклухо-Маклае «Человек с Луны», переводы с испанского и старофранцузского.
Константин Бальмонт
В начале ХХ века не было в России образованного человека, не знавшего поэзии Бальмонта. О его стихах восторженно отзывались даже такие далекие от символизма литераторы, как Чехов, Горький, Бунин. Бальмонт писал очень много, но и издавали и переиздавали его часто, на его лекции нельзя было достать билета, где бы он не появился — бледное лицо, рыжие, спадавшие кудрями на спину волосы, зеленые глаза, горделивая походка — его везде встречали толпы поклонниц. Даже в Париже, который трудно чем-то удивить, на него оглядывались. Константин Дмитриевич был прекрасно образован, знал несколько языков, переводил испанских, английских, немецких поэтов различных эпох, побывал во многих странах (даже в Новой Гвинее, островах Самоа, Тонго), очень живо рассказывал о своих впечатлениях, особенно когда выпьет. Жил Бальмонт в «эпоху больших перемен», но не был ни красным, ни белым. После разгрома революции 1905 года и наступившей реакции он издал за границей сборник своих стихов «Песни мстителя», в которых назвал Николая Второго кровавым палачом. Николай обиделся, и поэт стал эмигрантом. Только в 1913 году брат царя, князь Константин, большой поклонник Бальмонта, выхлопотал ему прощение. Октябрьскую революцию Бальмонт тоже не принял. В июне 1920 года он эмигрировал. Жил во Франции, писал стихи уже против большевиков, бедствовал. «В 1934 году я его встретил на бульваре Монпарнас. Он шел один, постаревший, в потертом пальто; по-прежнему висели длинные кудри, но уже не рыжие, а белые. Он узнал меня, поздоровался. «А мне говорили, что вы в России…» Я ответил, что недавно вернулся из Москвы. Он оживился: «Скажите, меня там помнят, читают?» Мне стало жаль его, я солгал: «Конечно, помнят». Он улыбнулся и пошел дальше с высоко поднятой головой» (И. Эренбург. «Люди, годы, жизнь»). Последние годы жизни Бальмонт страдал психическим заболеванием, умер он в 75 лет в приюте «Русский дом» в 1942 году.
История от Юрия Никулина
Вернувшись с фронта, Никулин (а он воевал «от доски до доски», с 1940 по 1945 годы) попытался поступить в одно из московских театральных училищ. На экзаменах члены приемных комиссий просили абитуриентов экспромтом показать какую-нибудь сценку. В студии Малого театра девушке предложили сыграть воровку, а для пущей правдоподобности председатель комиссии даже снял с руки часы, чтобы было что красть. И вдруг девушка раскричалась: «Как вы смеете давать такие этюды?! Я комсомолка, а вы меня заставляете воровать. Я буду жаловаться…» Она долго возмущалась, стучала кулаками по столу, а потом, расплакавшись, выбежала из комнаты, хлопнув дверью». Экзаменаторы смутились, растерялись (времена стояли серьезные — сталинские). К тому же председатель комиссии обнаружил вдруг, что и часов его на столе нет. Но тут открылась дверь, и вошла девушка с часами в руках. Положив их на стол, она спокойно сказала: «Вы предложили мне сыграть воровку. Я выполнила ваше задание». Естественно, ее приняли.
comments powered by HyperComments