Владимир ПОЛЯКОВ, доктор исторических наук
Рассматриваемое двадцатилетие мы условно должны представить тремя периодами, различными по продолжительности и содержанию: Годы военного коммунизма; НЭП; годы Сталинских пятилеток.
В силу своего «островного» географического положения, в годы Гражданской войны экономика края не претерпела больших потрясений и, что самое главное, не знала, что такое продразверстка. Как вспоминал оказавшийся в Крыму с первыми частями Красной Армии, впоследствии известный драматург Всеволод Вишневский, он был поражен обилием и дешевизной самых разнообразных продуктов и прежде всего хлеба.
Наступивший уже в следующем году голод самым минимальным образом был связан с погодными условиями.
Вот что рассказывали об этих событиях очевидцы, архивные документы: «Когда я проснулся и вышел во двор, то увидел там много солдат. Горел костер, на котором висел большой черный казан, в котором варились индюки моего деда. Солдат саблей отсек индюку голову и стал его потрошить. Через день они уехали, но за ними пришли другие, сказали, что это — продразверстка, и вновь забирали все продукты». Описанные события происходили в Симферопольском уезде, в селе Суюн-Аджи.
Жители горного села Улу-Сала, сообща, как это всегда делалось в селах Крыма, решили отправить на материк обоз. Снарядили 70 подвод с товарами: 150 пудов табака, 900 пудов древесного угля, 13 паков чая — все это планировали обменять на хлеб. Весь груз реквизировали.
10 — 15 декабря 1920 года была проведена централизованная продразверстка. Было изъято: зерно-хлеб — 1140416 пудов, зерно-фураж — 1124827 пудов, крупный рогатый скот — 18182 голов, овец — 9073 голов.
Сами власти были вынуждены отметить резкое ухудшение состояния экономики не только по сравнению с 1915 годом, но и даже с 1920 годом.
В Москве прошел Х съезд партии, на котором вынужденно был провозглашен курс на новую экономическую политику (НЭП). При этом было указано: «Советская власть никому не дает землю в собственность: она дает только в пользование и на известный срок».
На областной партийной конференции 1922 года среди прочего было сказано: «Теперь за все надо платить»! Такой поворот событий ошеломил крымскую партийную номенклатуру. Один выступающий искренне возмущался: «Раньше мне достаточно было позвонить, а теперь отвечают, что они на хозрасчете, и требуют деньги, причем деньги вперед».
Другой выступающий сделал совсем удручающий вывод: «Мы жалуемся в Москву, а нам предлагают уменьшить расходы. Так, может, вообще отказаться от партийного аппарата?».
Военные были в растерянности, так как на закупку всего необходимого денег не выделяли. Тем не менее, процесс пошел. Буквально сразу же в магазинах появилось все! Не было только денег, чтобы покупать.Обратимся теперь к стенограмме VIII областной партийной конференции, которая состоялась 1 — 4 апреля 1923 года. Вчитываясь в выступления руководителей Крыма той поры, не покидает ощущение, что они воспринимали НЭП как огонь, на котором можно приготовить вкусную пищу, но и опалить руки, сжечь дом…
«Опасность влияния НЭПа на рабочий класс, на его наиболее отсталые слои, на крестьянство, на партийную организацию».
В докладе контрольной комиссии прямо указывалось, что «многие коммунисты ударились в коммерцию, стали приобретать огороды, сады, телят, цыплят… Уходят из государственных предприятий, мотивируя тем, что если нужно образцово ставить дело, то вести его надо самостоятельно.
Многие неправильно поняли речь Ленина, когда он говорил об использовании буржуазных специалистов, и абсолютно ее извратили. В Наркомате 70% — бывшие помещики!».
Отмечались многочисленные случаи выхода из партии, как тех, кто считал НЭП отступлением от курса партии на строительство социализма, так и тех, кого поглотила его пучина.
Если год назад руководство Крыма тревожно вопрошало: «Что делать?», — то к апрелю 1923 года общий настрой изменился: «Отступление кончилось! Дальнейших уступок капитализму не будет!». «Нэпманы ставят вопрос об уничтожении монополии коммунистов на ответственные должности, о всеобщем избирательном праве». «Мы в аренду сдаем кое-что, но сами в аренду не сдаемся. Мы делаем уступки в области экономики, но не уступки в области политической. Ни кусочка власти не отдадим!».
Тональность выступлений кардинальным образом отличалась от прошлогодней не только своей агрессивностью, но и … пониманием экономики. Довольно толково, профессионально говорили о «безубыточности», «коммерческой грамотности», о том, что если государственные предприятия, железная дорога, например, не дают дохода, то это их работу нужно менять.
Примечательно, что бюджет Крыма того года предусматривал 11 млн. различных расходов и только 600 тыс. доходов. Тяжким бременем ложилось на Крым содержание частей Красной Армии и Черноморского флота.
Впервые на областной партийной конференции заговорили о налогах. Оказывается, за 1921 год их поступило по прямому налогообложению — 358 тыс., по косвенному — 1 млн. 839 тыс.; по гербовому и канцелярскому сбору — 68 тыс. Всего 2 млн. 265 тыс. С началом новой экономической политики, только за два месяца (декабрь 1922-го, январь 1923-го) поступило 8 млн. 971 тыс. Вот тебе и НЭП!
Все это произошло не по мановению руки. Из 1115 государственных совхозов Крыма, у которых до этого не было ни средств, ни сил, ни желания что-либо делать, было оставлено только 135, за которыми были закреплены 125 тыс. земель, а 615 тыс. розданы в аренду. Именно эти земли и принесли долгожданный урожай и полновесные налоги.
НЭП явно давал свои позитивные результаты. Секретарь Крымского обкома Уфимцев докладывал: «Если дефицит прошлого года составлял 40%, то этого — только 8%.
IХ конференция 9 — 13 мая 1924 г. проходила уже в совершенно других условиях. Временное дистанцирование партийных органов от экономики, безусловно, пошло ей на пользу. Продналог крестьяне сдали на 130%. Коренным образом изменилась ситуация в сельском хозяйстве.
Свою позитивную роль сыграла и политика коренизации. На многих ключевых постах в автономии появились крымские татары, которые, естественно, лучше, чем присланные «извне» партийные руководители, понимали реальные нужды села.
Безземельным жителям горных сел было предложено переехать в опустевшие после гражданской войны бывшие немецкие села.
«Всем переселенцам объявили, что государство от них в течение трех лет никакого налога брать не будет. Все работали вместе, а осенью все, что заработано, делили между собой. В первый год работы почти все купили коров, а некоторые лошадь и брички. Люди стали лучше одеваться, сытно есть. В деревню часто приезжали руководители республики и знакомились с положением дел. С их подсказки стали сеять табак, шалфей, лаванду, даже пробовали выращивать хлопок, но он не успевал созревать. Была организована артель «Яш кувет». Землю, в основном, пахали на собственных лошадях или волах».
Предпринимательская инициатива проснулась и в городе.
Угар НЭПа быстро прошел. Расплата наступила незамедлительно. До заоблачных высот было взвинчено налогообложение. В деревушке Озенбаш, имевшей в Крыму славу, равноценную с болгарским Габрово, произошла такая история. Фининспектора ходили с милицией по дворам и собирали «дань». Это было не «монголо-татарское иго», которое, как известно, составляло одну десятую от урожая, скота, доходов… Власти забирали фактически все — под чистую. В одном дворе непрошенных гостей встретила болтающаяся на веревке курица. Рядом была приколота «посмертная» записка: «Чем отдавать 250 яиц в год, лучше удавиться!».
Хозяев, которые не имели возможности оплатить налог, всей семьей высылали в Сибирь, на Соловки, на Дальний Восток… Все, что ранее было частным или кооперативным, становилось государственным.
В разы выросло число лиц, лишенных избирательных прав. Ими автоматически становились все те, кто год назад брал патент на торговлю, предпринимательство, имел наемных рабочих. Быть «лишенцем» — это не только не иметь права участвовать в выборах, это поражение во всех основных правах, и прежде всего, права на получение образования. Старожил Симферополя Валентин Чудинов рассказывал, что когда он заболел, то в больницу пошел под именем соседского мальчика, так как его, как сына лишенца, отказывались обслуживать.
Показательная сцена произошла в Сакском доме культуры. Киномеханик прервал демонстрацию кинофильма и объявил, что до тех пор, пока лишенные избирательных прав не покинут зал, он фильм крутить не будет. Под улюлюканье зала несколько человек были вынуждены уйти.
Управление всей экономикой, всем народным хозяйством во всем его многообразии вновь было сосредоточено в одних руках, в руках государства, в руках одной партии.
Особое внимание уделяется «татаризации советского аппарата». С гордостью сообщалось, что в составе райисполкома они составляют уже 50-75%. 48 человек по национальной квоте были зачислены в Крымский университет, 300 поступили учиться в татарский педтехникум, 70 направлены учиться в рабфак, что было своего рода подготовительным отделением при университете.
Крым стал заселяться евреями, и поскольку под этот проект выделялись огромные средства, то Фрайдорфский район оказался на первом месте по поголовью овец!
Многие начинания властей той поры вызывают недоумение. Табак — традиционная для Крыма культура, но он требует воды. Его стали сажать в безводной степной зоне. Затем хлопок, который в наших условиях не успевал созревать.
Концентрация всех ресурсов в руках одного собственника, в данном случае ВКП(б), упростила решение многих проблем. Значительными темпами возросло строительство водохранилищ: 1925 г. — Базар-Джилга на реке Альма; 1927 г. — Аянское и Эгиз-Оба на реке Кача.
Ставилась задача о приближении Крыма к бездефицитному местному бюджету, увы, и тогда он был дефицитным, то есть расходы превышали доходы.
Поскольку крестьяне оказались оторванными от результатов своего труда и весь урожай изымало государство, то возросло воровство. Как мера противодействия, был принят знаменитый «Указ 7-8», обыгранный в телесериале «Место встречи изменить нельзя». Это был указ от 7 августа 1932 года, который вошел в историю, как «Указ о трех колосках». Если за кражу имущества граждан давали от 3-х месяцев до года, то за 3 колоска — от 2-х до 5 лет.
В пионерском лагере «Артек» в тот период собралась уникальная смена, в которой отдыхали только те дети, которые настучали на своих родителей о краже колхозного имущества и были поощрены поездкой в «Артек», а их родителей посадили.
Это был период активного действия общества воинствующих безбожников. В Крыму были закрыты абсолютно все храмы и мечети. В Симферополе работала только кладбищенская церковь, но и у нее снесли купол.
Деревня Чокурча сегодня часть Симферополя. Сохранилось показание свидетеля о том, как комсомольцы и коммунисты сжигали имущество Чокурчинской мечети. Сжигали ковры, скамейки. «Абляз Эсатов вынес коран, пнул его ногой и бросил в костер. Вскоре Бог его за это наказал, его из-за ревности зарезал соседский парень».
Перемены в жизни крымской деревни вызвали естественное недовольство жителей. Вот информация о событиях только Симферопольского района.
Зуя. В 1929 году совершен теракт над комсомольцем Вербовским. В 1931 — 1932 годах — массовые антисоветские выступления с активным противодействием в проведении хозяйственной политкампании. Деревня насыщена антисоветским деклассированным и хулиганским населением.
Мазанка. В 1930 г. было массовое выступление крестьян с оказанием полного сопротивления во время хлебозаготовок и изъятия кулаков.
Деревня засорена кулацким и антисоветским элементом.
Софиевка и Н-Александровка. В 1922 – 1923 гг. существовал подпольный штаб так называемой контрреволюционной организации «Временного правителя России Дионисьева». Деревня сильно засорена антисоветским элементом.
Биюк-Отар. В 1930 г. ликвидирована кулацкая группа, которая противодействовала и срывала мероприятия советской власти.
Саблы. В 1931 году при ликвидации кулацкой группировки со стороны населения состоялось массовое выступление, вылившееся в форму избиения коммунистов и разгром кооперативной лавки. В деревне имеется баптистский сектор, руководивший этими выступлениями.
Бешуй. В период велиибраимовщины в деревне существовала кулацкая национальная группировка, возглавляемая соратником Вели Ибраимова.
Ана-Эли. В 1932 году было массовое выступление женщин, противодействующих описи церковного имущества.
Петрово. Было выступление женщин против вывоза семенного фонда.
До революции в Крыму были 2 авиационных завода: в Карасубазаре и Симферополе — большевики их закрыли. Был судостроительный завод в Севастополе — чудом выжил.
В Крыму детищем всесоюзного значения стал Керченский металлургический завод имени Войкова, который имел 3 доменных печи, давал 350 тонн чугуна в год и был ориентирован на залежи руд Камыш-Бурунского комбината. 20% всех рельсов страны тогда изготовлялись в Крыму.
Приступили к строительству завода винодельческого оборудования, мясокомбината, авторемонтного завода.
Был реконструирован Сакский химзавод, введен новый бромный завод на Перекопе.
Легкая промышленность была представлена швейной, пуговичной, кожевенной, обувной, полиграфической, мыловаренной фабриками.
Как нечто прогрессивное указывалась выделка дельфиньих шкур.
Пищевая промышленность опиралась на ранее созданные фабрики Абрикосова, Эйнема, Стамболи.
Рыбная промышленность: 6 рыбзаводов.
Винодельческая: также на базе ранее существовавших «Массандры» «Нового Света», завода Христофорова в Симферополе.
Отдельно надо сказать о курортном строительстве. Это действительно был позитивный прорыв. Появилось 187 курортных учреждений.
В 1933 году в курортах Крыма оздоровились 319 тысяч больных и отдыхающих. Все бывшие дворцы и имения были превращены в санатории. Треть всех отдохнувших – рабочие.
С гордостью докладывалось, что в Крыму нет ни одного частного пансиона.
Получили развитие различные научные курортно-лечебные учреждения в Севастополе. Ялте, Саках.
С кадровой политикой в Крыму мы познакомимся на примере Симферопольского района. С 1921 по 1941 годы им руководили 12 первых секретарей райкомов, из них 11 мужчин и одна женщина. По национальности: русских — 5; евреев — 2; по одному: украинец, поляк, латыш, крымский татарин и болгарка. Четверо репрессированы, судьба шестерых неизвестна, но, как говорят в Одессе, скорее «таки да». Только один предвоенный секретарь Нохим Руманов абсолютно точно не был репрессирован, и я с ним встречался и даже записал его воспоминания.
Механизм репрессий районного звена будет понятен на следующем примере. Выписка решения заседания бюро: «Считать установленным, что в деревне Бешуй активно работает контрреволюционная буржуазно-националистическая организация, о чем немедленно сообщить органам Государственной безопасности.
Выделить материалы о причастности к контрреволюционной организации бывшего 2-го секретаря Симферопольского РК ВКП(б) Меситского Али Селями и бывшего секретаря Симферопольского РК ВКП (б) Шейхаметова Амета Ибраимовича, ныне исключенных из рядов ВКП(б)». Основанием послужил донос от 22.11.1937 г. председателя колхоза «Савлук-Су» Мамута Аметова, уроженца с. Козы Судакского района. «Я принял колхоз 18.02.37. В мае приезжал инструктор Райкома ВКП(б) Шейхаметов и 2-й секретарь райкома Меситский, которые начали меня спрашивать, почему затягивается посадка табака. Я сказал им, что в колхозе имеются остатки велиибраимовщины и хвосты Халиля Бешуйли. Они мне ответили — мы потом будем говорить, а ты сажай табак. Через некоторое время вновь приезжает Шейхаметов, я снова поставил вопрос об ускорении расследования, что здесь существует подпольная националистическая организация. Он меня в грубой форме, даже оскорблял при беспартийной массе. Говорил, что люди здесь очень хорошие, но ты с ними не можешь работать и все время говоришь об их прошлой деятельности. Шейхаметов и Меситский знали о том, что существует подпольная националистическая организация, в чем и подписываюсь».
Шейхаметову и Меситскому немного повезло. В Москве арестовали Ежова, и Берия приостановил репрессии.
В годы войны Шейхаметов, который в молодости служил в Кронштадте артиллеристом, командовал батареей, а Меситский уехал от греха подальше в Дагестан, и уже оттуда был призван в армию. Честно воевал, награжден. В документах указывается как беспартийный.
За успехи в построении социализма Крымская АССР была награждена орденом Ленина. Высокие награды получили многие руководители республики. Двадцатилетие заканчивалось.
Я назвал его «золотым», так как в глазах людей, не знакомых с его содержанием, оно представляется этаким Эдемом. Да, в тот период крымские татары были представлены во всех органах власти в немыслимой по сегодняшним меркам численности. Правда, каждые десять лет их расстреливали, но зато на их места ставили опять крымских татар, правда, и их расстреливали. Увы, это издержки тоталитарного режима. Он мог, в силу сиюминутных политических выгод, железной рукой создать национальную республику при представительстве народа менее четверти от состава населения и ликвидировал ее вместе с этим народом под самым надуманным предлогом.
comments powered by HyperComments