Вся пряность крымской старины с ее сказаниями, лазурным морем, сказочными скалами, цветущими садами и виноградниками — кружит голову и увлекает в чарующий мир. В мир Легенд, собранных и записанных историком и археологом, фольклористом Никандром Марксом. Впервые «Легенды Крыма» были напечатаны в газете «Утро России» в 1912, 1913 гг. Затем вышли первые два сборника в 1913 и 1915 годах в Москве, в Скоропечатне А.Левенсона, и весь тираж был немедленно раскуплен. Текст был иллюстрирован замечательными рисунками молодого авиатора и художника Константина Арцеулова (внука Ивана Айвазовского). Третий выпуск «Легенд Крыма» вышел уже в 1917 году в Одессе, в типографии «Одесскiя Новости».
Составитель этих трех сборников — основатель и первый ректор Кубанского государственного университета, генерал-лейтенант российской армии Никандр Маркс, 160-летие со дня рождения и 100-летие со дня смерти которого приходятся на этот год. Родом Никандр из Кефе (Феодосии), детство и многие годы провел в Отузах. «…по крови является старым крымским обитателем, и виноградники, которыми он владел в Отузах, принадлежали его роду еще до екатерининского завоевания», — так о нем писал поэт и художник Максимилиан Волошин.
Никандр Маркс – выпускник Московского археологического института, профессор кафедры палеографии. Занимался научными исследованиями и изданием трудов: «Азбука-пропись времен царя Михаила Федоровича», «Азбука конца XVII века». В 1912 году, к 100-летию Отечественной войны, подготовил к изданию «Обозрение предметов военной старины».
Его захватывали легенды и сказания Крыма, которые ходили из уст в уста, он задумал собрать их и издать. В окрестностях Отуза его часто можно было видеть беседующим со стариками-крымскими татарами о древней истории Крыма, о традициях и обычаях этого удивительного и трудолюбивого народа.
Никандр Александрович отличался высокой работоспособностью, исполнительностью, превосходной памятью, не упускавшей из виду мельчайшие детали, и кристальной честностью.
В июне 1914 года в чине генерал-лейтенанта Маркс вышел в отставку «по домашним обстоятельствам с мундиром и пенсией». Вернулся в Крым, в свое имение Отузы. Но с началом Первой мировой войны он снова призван на фронт, с января 1916 г. — начальник штаба Одесского военного округа.
В декабре, с приходом большевиков, он передал власть в руки коммунистов и вернулся в родные Отузы, где обрабатывал свои виноградники и занимался виноделием. Частым гостем в его доме в этот период времени был Максимилиан Волошин.
В 1919 году Н.Маркс занимал должность комиссара народного просвещения в г. Феодосии. Когда войска генерала Якова Слащева приближались к Феодосии, крымские татары, обеспокоенные судьбой Маркса, к которому испытывали огромное уважение, предлагали ему бежать, и готовы были спрятать его так, что белые не найдут. Однако Никандр Александрович не чувствовал за собой никакой вины и не собирался скрываться. Когда части Добровольческой армии вошли в город, Маркс был арестован белогвардейцами, доставлен в Екатеринодар (ныне Краснодар) и обвинен в сотрудничестве с большевиками.
Тогда Максимилиан Волошин обратился к генералу Деникину с письмом: «Ваше Превосходительство, Вы получите это письмо одновременно с приговором военно-полевого суда, осуждающего генерала и профессора Н.А.Маркса, приговоренного судом, как работавшего вместе с большевиками, к 4 годам каторжных работ, что в его возрасте и при его состоянии здоровья равносильно смертному приговору… Считаю своим долгом сказать Вам несколько слов, так как я являлся свидетелем всего дела Маркса — и его работы у большевиков и последующих его мытарств в пределах Добровольческой армии… Вам, Ваше Превосходительство, предстоит сейчас очень трудная и сложная задача: наказать, может быть, виновного генерала, в то же время не затронув и не отнимая у русской жизни очень талантливого и нужного ей профессора и ученого».
Маркс был освобожден, но жить в Крыму не позволили. Позже ему предложили возглавить части Красной Армии на Кубани. Несмотря на угрозу расстрелять его за предательство интересов мировой революции, он отказался, и вынужден был скрываться по станицам.
В 1920 году благодаря его усердию и настойчивости был создан Кубанский университет, ректором которого единодушно был избран Никандр Маркс. В марте 1921 г в возрасте 59 лет он умер от воспаления легких в Екатеринодаре, где и был похоронен. Первые три выпуска «Легенд Крыма» — это лишь начало его работы, сохранившей устные легенды и продлившей им жизнь, но завершить ее Марксу не удалось. Многие крымские татары, в поисках утраченных в годы преступной депортации книг и изданий о прошлом своего народа, упоминали легенды, собранные и изданные Н.Марксом. В 1990 годы в Симферополе было выпущено факсимильное издание «Легенды Крыма», которые есть и в моей домашней библиотеке. Каждый раз, открывая и перечитывая, ощущаешь благоухающее дуновение ветерка с черноморского побережья, мудрость веков, силу и красу отчего края. Вот одна из легенд, дошедших до нас благодаря «старому крымскому обитателю», которую приведу нашему читателю в сокращении.
ПИСЬМО МАГОМЕТУ
(Козская легенда)
Татары говорят: мир людей – точильное колесо, оно выгодно тому, кто умеет им править.
Фатиме, жена Аблегани, варила под развесистой орешиной сладкий бетмес из виноградных выжимок и думала горькую думу. Три года не прошло, как праздновали ее той-дугун.
Первая красавица деревни, как персик, который начинает поспевать, она выходила замуж за первого богача в долине. Свадебный мугудек, обвитый дорогими тканями и шитыми золотом юзбезами, окружало более ста всадников. Горские скакуны, в шелковых лентах и цветных платках, обгоняли в джигитовке один другого. Думбало било целую неделю и чагиджи не жалели своей груди.
Завидовали все Фатиме, завидовала в особенности одна с черными глазами и сглазила ее. Как только вышла Фатиме замуж, так и пришла болезнь.
Звали хорошего экима лечить, звали муллу читать – не помогло. Возили на святую гору в Карадаг, давали порошки от камня с могилы – хуже стало.
Высохла Фатиме, стала похожа на сухую тарань.
Перестал любить ее Аблегани: сердится, что больная у него жена; говорит, как сдавит вино в тарапан, возьмет в дом другую жену.
— Нет, — решила Фатиме, — не будет того, лучше жить не буду, лучше в колодец брошусь.
Решила и ночью убежала к колодцу. Нагнулась над водой и видит Азраила; погрозил ей Азраил пальцем, взмахнул крылами, как нежный голос коснулся ее сердца, и унесся к небу.
Схватились старухи, что нет дома Фатиме, бросились искать, и нашли на земле у колодца; а в руках у нее было перо от крыла, белее лебединого.
Умирала Фатиме, но успела сказать, что случилось с ней.
Собрались козские женщины, всю ночь говорили, спорили, ссорились, жалели Фатиме, думали, что и с ними может то же случиться. И вот нашлась одна, дочь эфенди, которая знала письмо – ученой была.
— Скажи, — спрашивали ее, — где написано, что когда жена больной, старой станет, муж брал новую в дом? Где написано?
— Вот ты знаешь письмо, напиши так, чтобы муж другую жену не брал, когда в доме есть одна.
— Кому написать? – возражала Зейнеп. – Падишаху? Посмеется только. У самого тысяча жен, даже больше.
Задумались женщины. Но нашлась, которая догадалась.
— Кто оставил Фатиме перо? Ангел. Значит – пиши Пророку. Хорошо только пиши. Все будут согласны. Кто захочет, чтобы муж взял молодую хары, когда сама старой станешь. Пиши. Все руку дадим.
— А пошлем как?
— С птицей пошлем. Птица к небу летит. Письмо отнесет.
Уговаривали женщины Зейнеп, обещали самую лучшую мараму подарить и уговорили.
Села на корточки Зейнеп, положила на колени бумагу и стала писать белым пером ангела письмо Магомету.
Долго писала, хорошо писала, все написала. Замолчали женщины, пока перо скрипело, только вздыхали по временам.
А когда кончили – перо улетело к небу догонять ангела.
Завязала Зейнеп бумагу золотой ниткой, привязала к хвосту белой сороки, которую поймали днем мальчишки, и пустила на волю.
Улетела птица. Стали ждать татарки, что будет. Друг другу обещали не говорить мужьям, что сделали, чтобы не засмеяли их. Но одна не выдержала и рассказала мужу.
Смеялся муж; узнали другие, потешались над бабьей глупостью, дразнили женщин сорочьим хвостом.
Стыдились женщины, — увидели, что глупость сделали; старались не вспоминать о письме.
Но мужья не забывали и, когда сердились на жен, кричали:
— Пиши письмо на хвосте сороки.
Выросла молодежь и тоже, за отцами, стыдила женщин. Смеялись и внуки и, смеясь, не заметили, как не стало ни у кого двух жен, ни в Козах, ни в Отузах, ни в Таракташе.
Может быть, баранина дорогой стала; может быть, самим мужчинам стыдно стало; может быть, ответ пророка на письмо пришел.
Не знаю.
comments powered by HyperComments