(Продолжение. Начало в №33—34)
Подъем национального движения крымских татар летом 1917 года пришелся не по душе губернским властям. В крымских газетах, сочувствующих кадетской партии, деятельность Временного крымского мусульманского исполнительного комитета подвергалась всяческим нападкам. К участию в этой информационной кампании привлекались и некоторые крымские татары, оппозиционно настроенные по отношению к комитету.
Однако усилия губернского комиссара Богданова возымели прямо противоположный эффект. Попытка арестовать муфтия Номана Челебиджихана окончилась провалом. После массовых протестов крымских татар муфтий был освобожден и с триумфом возвратился в Симферополь.
С того момента Временный крымский мусульманский исполнительный комитет начинает решительно требовать отстранения Богданова от власти. В докладной записке, направленной ВКМИК в адрес Временного правительства, лидеры крымских татар обвиняли губернского комиссара в том, что он не считается с волей народа и пытается представить действия муфтия незаконными, «основываясь на голословных утверждениях местной кадетской печати и реакционеров-татар».
В. Елагин — историк советского времени и автор работы «Националистические иллюзии крымских татар в революционные годы», отмечал среди прочего тот факт, что после освобождения муфтия на экстренном съезде делегатов крымскотатарских общественных организаций было принято решение об исключении из состава ВКМИК К.Крымтаева, Муфти-заде, доктора Рустамбекова и имама Ибраима Тарпи.
В свою очередь, Джафер Сейдамет в своих мемуарах относит это событие ко второму Крымскотатарскому делегатскому съезду, состоявшемуся позже — в октябре 1917 года. По свидетельству Дж. Сейдамета, Н.Челебиджихан, отчитавшись перед съездом об итогах работы ВКМИК, поставил перед делегатами вопросы о выражении доверия комитету и исключении из его состава членов, не участвовавших в работе. При этом он упоминает три имени — Куршут бея Крымтаева, Амета Муфти-заде и имама Ибраима Тарпи. В то же время не указывая доктора Джафар-бека Рустамбекова. Последний был представителем знатного азербайджанского рода. Рустамбеков некоторое время жил в Крыму и был женат на крымской татарке, также представительнице дворянского рода. В марте 1917 года он был избран в состав ВКМИК. Впоследствии Рустамбеков работал дипломатическим представителем Азербайджанской Демократической Республики при правительстве Кубанской Рады в Краснодаре, а в 1930-е стал одной из жертв политических репрессий.
Что касается имама Тарпи, то он осенью 1917 года пытался собрать в Бахчисарае съезд той части мусульманского духовенства, что была оппозиционна лидерам ВКМИК и их идеям об уравнивании прав женщин и мужчин. Однако эти попытки были пресечены активистами ВКМИК.
Имя же Куршута бея Крымтаева вскоре появилось в списке кандидатов, выдвинутых для участия в выборах во Всероссийское Учредительное собрание партией народных социалистов. Тем самым эта политическая сила пыталась привлечь к себе голоса крымских татар. Однако, судя по результатам выборов, особого эффекта это не имело, и единственный крымскотатарский список кандидатов, выдвинутый ВКМИК, получил подавляющее большинство голосов крымских татар.
Собравшийся в конце 1917 года в Бахчисарае национальный парламент Курултай утвердил «Крымскотатарские основные законы», известные как Крымскотатарская конституция. Этот документ должен был регулировать взаимоотношения внутри крымских татар. Предпоследняя семнадцатая статья конституции гласила: «Курултай упраздняет существующие среди крымских татар звания, как: мурза, бей, челеби, князь, духовный, дворянин, мещанин, поселянин и связанные с ними сословные привилегии».
Кровавая зима
События осени 1917 года, связанные с захватом большевиками власти в Петрограде, существенным образом изменили политическую обстановку в Крыму. Судя по всему, в этот период противоречия между лидерами ВКМИК и мурз отходят на второй план.
Усилиями Дж. Сейдамета в Крым возвращается Крымский конный полк. Большинство солдат этого полка составляли крымские татары, в то время как командование находилось в руках русских офицеров-дворян. Немногие офицеры-крымские татары в основном также происходили из дворянского сословия.
Несколькими месяцами ранее Дж. Сейдамет не имел бы ни одного шанса склонить на свою сторону офицеров. Но обстановка полного развала государственных институтов России, хаоса и неопределенности заставила их пойти навстречу желанию солдатской массы вернуться в родной край. К тому же полк возвращался в Крым, чтобы не допустить захвата власти в крае большевиками. Опасения по поводу усиления последних объединили и социалистов-лидеров ВКМИК и офицеров-монархистов.
В январе 1918 года Крымский конный полк оказал ожесточенное сопротивление большевикам. Но силы были неравны. Многие его офицеры, в том числе и крымские татары, погибли в боях или были расстреляны вскоре после поражения.
Восстание в Алуште
Кровавые события начала 1918 года стали громадным потрясением для крымскотатарского народа. Но при всем при этом они не устранили полностью противоречий между разными политическими течениями внутри народа.
28-летний содержатель столовой Билял Сакаджи в показаниях, данных следственной комиссии Курултая, впоследствии рассказывал, как весной 1918 года в Бахчисарае, находясь в кофейне благотворительного общества, столкнулся с Сулейманом беем Крымтаевым. Указывая на молодого человека, Крымтаев говорил: «Вот еще один из них, они открыли свой парламент, чтобы пролить кровь народа, отвернулись от мурз и пошли за такими, как… Хататов и Д. Сейдаметов. Вот к чему они привели народ».
Далее в своих показаниях Б.Сакаджи вспоминал, как во время встречи с Мансуром Гаспринским к ним подошел Крымтаев с винтовкой в руках. «Обращаясь ко мне, сказал: «Не видать теперь вам парламента вашего, разгонят и ваш союз молодежи и другие учреждения». Между прочим, о некоторых членах парламента выразился очень неприлично», — заявлял Б.Сакаджи.
Поручик Мухтар Хайретдинов в своих показаниях сообщал, как бежал из Симферополя после захвата города большевиками в январе 1918 года и нашел убежище в южнобережной деревне Кучук-Узень. В соседней деревне Улу-Узень укрылись Рустем Парпетов, Мустафа Баличиев, штабс-ротмистр Бекиров, Селим Муфти-заде, его зять Колумбеков и племянник Умер Тайганский.
По словам М.Хайретдинова, Рустем Парпетов и Селим Муфти-заде высказывались неодобрительно о членах ВКМИК и его лидерах: «Агитировали против национального правительства и парламента, называя их незаконными. Порою они доходили до оскорбления и ругательства, как отдельных членов, так и самого правительства и парламента». М.Хайретдинов и его единомышленники не могли спокойно наблюдать за этим и вели агитацию среди населения, разоблачая утверждения оппонентов.
Тем временем к Крыму приближались наступающие войска кайзеровской Германии. Надеясь на скорый крах большевистской власти, все ее противники активизировали подготовку к грядущим выступлениям. М.Хайретдинов и С.Муфти-заде, отбросив в сторону противоречия, стали сотрудничать.
Необходимо заметить, что крымские татары в этот момент не имели эффективного руководства. Номан Челебиджихан был убит, Джафер Сейдамет вынужден был бежать из Крыма и находился в тот момент в Турции. Оставшиеся лидеры крымских татар либо жили, понимая, что их жизнь висит буквально на волоске, либо и вовсе находились в подполье на нелегальном положении. Им было крайне трудно поддерживать связь между собой и получать объективную информацию о происходящих вокруг Крыма событиях. В этой обстановке С.Муфти-заде получил возможность реализовать свои политические амбиции.
«Когда я вернулся в Кучук-Узеньскую волость, заметил некоторую перемену в жизни молодежи. Молодежь стала говорить громко, а Селим Муфти Заде начал руководить ими. Каждый день у него собиралось множество людей, говорили, рассуждали и составляли разные планы. В то же время к Муфти Заде начали прибывать новые лица, и он посылал людей то в Симферополь, то в другие места для связи. Муфти Заде к этому времени ознакомился с психологией народа и почти перестал публично осуждать и критиковать деятельность парламента и национальное правительство. Он знал, что эта критика и осуждения не всегда находят хороший отзыв со стороны молодежи… Между тем он все больше и больше разносил свое имя и старался побольше набрать себе компании. Это обстоятельство ужасно смущало меня, я понимал, что Муфти Заде, как мурзак, не сможет создать тесного единения в народе, а, наоборот, благодаря его вмешательству может получиться раскол», — вспоминал М.Хайретдинов.
По его свидетельству, Селим Муфти-заде вынашивал авантюрный план, который сводился к тому, чтобы при отступлении большевиков из Крыма с помощью вооруженного отряда крымскотатарской молодежи занять Симферополь. Муфти-заде надеялся при этом на помощь русских белогвардейцев, которые должны были действовать внутри города. Он рассчитывал, заняв Симферополь, сделаться генерал-губернатором Крыма. Доктора Д.Рустамбекова планировал назначить муфтием, а главнокомандующим крымскими войсками — полковника Доставалова, который зимой 1917—1918 годов служил в созданном Курултаем Штабе крымских войск.
Когда немецкие войска заняли Симферополь, и доктор Д.Рустамбеков дал знать об этом заговорщикам, в Шуме, Корбеке и других южнобережных селах вспыхнуло восстание. Восставшие заняли Алушту и даже пленили лидеров крымских большевиков, отступавших в это время в сторону Феодосии. Командование восставшими, по свидетельствам очевидцев, сосредоточилось в руках Селима Муфти-заде. Однако успехи восстания быстро закончились. Большевики хоть и отступали, но располагали еще значительными военными силами. Попытка татарского отряда наступать на Ялту не увенчалась успехом. Подтянув резервы, красные перешли в наступление. К Алуште подошел миноносец Черноморского флота и подверг город обстрелу.
В итоге восстание потерпело поражение, а в Алуште и ее окрестностях погибло множество людей. По большому счету эти жертвы были напрасными, поскольку силы большевиков и без всякого восстания оставляли в тот момент полуостров под натиском кайзеровских войск. Плохо организованная авантюра лишь привела к ненужному кровопролитию.
Кровавые события 1918 года на ЮБК, вылившиеся в межнациональные столкновения, имели большой резонанс, и Курултай создал специальную следственную комиссию для их расследования.
Тем временем политическая обстановка в Крыму менялась. В октябре 1918 года газета «Миллет» сообщала, что после переговоров между бюро Курултая и представителями мурзаков и мулл достигнуто соглашение о том, чтобы оставить в прошлом взаимные противоречия и объединиться для решения общенациональных задач.
Но благоприятная обстановка для крымскотатарского движения уже осталась в прошлом. С утверждением в Крыму власти белой Добровольческой армии деятельность Курултая и Директории была запрещена. В то время как оппозиционная им группа мурз была привлечена к сотрудничеству новыми властями. Но и это продлилось недолго. Окончательная победа Красной армии и утверждение в Крыму советской власти заставили бежать многих из тех, кто сотрудничал с правительствами Деникина и Врангеля. Вместе с участниками белого движения эмигрировал во Францию и Селим Муфти-заде.
(Продолжение следует.)
comments powered by HyperComments