Эльдар Сеитбекиров, «ГК»
Рассматривая вопрос о самоназвании крымскотатарского народа, тем более увязывая его с национальной борьбой и дальнейшей перспективой развития коренного народа Крыма, следовало бы обратиться к опыту предшественников, в частности, деятелей первой четверти ХХ века во главе с Номаном Челебиджиханом.
Февральские события 1917 года расценивались большинством крымских татар как освобождение от ненавистного ярма романовской деспотии, тяготевшей над Крымом уже 135 лет. 25 марта в Симферополе открылся Всекрымский мусульманский съезд под председательством Сеит Джелиля Хаттатова, где присутствовало более 2000 делегатов. В пламенных речах, произносимых ораторами, звучали призывы зачинать свою историю и «возвращать те джигитские подвиги, которые совершались Чингизом и Тамерланом». Съезд избрал Временный Крымско-мусульманский исполнительный комитет во главе с Таврическим муфтием Номаном Челебиджиханом. За короткое время Мусульманский комитет образовал свои низовые звенья в лице городских, уездных и волостных комитетов, налицо была довольно стройная организация от центра – Симферополя — до глухой крымской деревни.
Современники справедливо задаются вопросом: почему был проведен мусульманский, а не национальный съезд? Объяснение следует искать в предшествующей российской государственной политике, легитимации ею предпочтительно религиозных институтов.
Официально функционирующие в Крыму Магометанское Духовное правление и Вакуфная комиссия, обладая солидным имуществом, в частности: 87614 десятин земли, капиталом, размещенным в банках и казначействе в сумме более 800 тыс. рублей, около 500 домов и лавок в различных городах, сразу стали объектом пристального внимания активистов национального движения крымских татар. Закрепление за собой религиозных институтов привело к лишению материальной базы реакционного духовенства, находящегося на службе у старого режима, помогало изживать земельный голод у безземельного народа и наконец создавало экономический базис для дальнейшей борьбы. После завершения этих процессов и поступательного развития революционного движения религиозный фактор постепенно стал уступать место национальному.
27 июня 1917 г. начала выходить газета «Миллет» на крымскотатарском языке, а 22 июля увидел свет «Голос татар» — еженедельный орган Временного Крымско-мусульманского исполнительного комитета на русском языке. Как видим, название изданий несет национальный оттенок, причем второе с конкретной самоидентификацией. В первом номере на первой полосе русскоязычной газеты размещено своеобразное редакционное объявление, извещающее читателей о согласии работать в издании. Ими оказались такие видные крымскотатарские общественно-политические деятели, как О. Акчокраклы, братья Баданинские, У. Баличиев, И. Леманов, И. Озенбашлы, А. Озенбашлы, С.Д. Хаттатов и другие.
«С глубоким благоговением редакция чтит также память защитников национальных стремлений и первых распространителей света просвещения и живого слова среди темных масс татар, населяющих Россию – незабвенных редакторов – издателей и основателей татарских газет «Терджиман» и «Ветан Хадими» И. Гаспринского и Р. Медиева». Эти строки из вводной редакционной статьи «Голоса татар» четко характеризуют восприятие современниками деятельности своих предшественников – редакторов именно «татарских газет».
Открытие крымскими татарами русскоязычной газеты имело большой резонанс и восторженно воспринималось самими национал-демократами. «Реакционеры татарского населения, пользуясь полной неосведомленностью русского общественного мнения, старались и стараются придать работе татарской революционной демократии какой-то анархический характер. Кадетская печать под влиянием провокационной деятельности со стороны татар реакционеров затрубила об опасности, идущей со стороны татарских «Самостийников» и «шумящей» молодежи… В настоящее время татарская демократия в своем собственном органе может открыто сказать, в чем заключается политическая программа ее деятельности».
Рассмотрим некоторые ее пункты:
«…В Учредительном Собрании татарский народ будет добиваться установления Федеративной Демократической Республики»;
«Татарский народ требует возвращения Вакуфному фонду всех расхищенных земель и присвоенных старым режимом Вакуфных капиталов»;
«Трудовой татарский народ требует отмены сословных привилегий…»;
«Татарский народ требует выделения тыловых солдат-татар в особые воинские части…».
Как видим, все требования выдвигаются от имени сугубо татарского народа. Конфессиональная принадлежность в политической жизни заметно перемещается на второй план. Но в то же время еще активно не используется термин «крымские татары», как, впрочем, нередко и в последующие годы периода Крымской АССР, в связи с тем, что татары и Крым всегда воспринимались как единое целое.
Вопрос, под каким знаменем вести борьбу коренному народу Крыма, был не просто дискуссионным, а довольно конфликтным, переходящим в открытое противостояние. Так, исключенный из состава Мусульманского комитета доктор Джафер-Бек Рустембеков в своем письме в редакцию отмечал: «Революция застала меня в чужом мне, но населенном мусульманами, крае – Крыму… Был организован ныне функционирующий Крымско-мусульманский исполнительный комитет. Как показывает само наименование, комитет должен был, по моему разумению, нести знамя «Мусульманизм»; после короткого его существования, всплыл «Татаризм», идея для меня чуждая по духу, ибо я кавказец, а мы кавказцы — азербайджанские тюрки».
Упомянутый этноним «азербайджанские тюрки» заставляет нас вспомнить о дискуссиях в Крыму в тот период по вопросу — крымские татары мы или крымские турки? Данная проблема нашла отражение и в крымскотатарской поэзии, раскрывая позицию видных представителей крымскотатарской интеллигенции. Ее твердые убеждения в этом вопросе привели к сохранению этнонима «крымские татары» и его последующему узакониванию.
Немалый интерес для нас представляет статья Османа Акчокраклы «Военная служба крымских татар», опубликованная в первом же номере газеты «Голос татар». Трудно усомниться в компетентности автора, исследователя крымской старины, который четко идентифицирует свой народ как крымских татар: «В 1806 году, при Александре I, крымские татары вновь образовали на свои средства четыре полка конницы. Эти полки участвовали в Отечественной войне… Ценя военные заслуги крымских татар, Александр I повелел формировать в Петербурге лейб-гвардии крымскотатарский эскадрон. Содержание эскадрона приняло на себя все крымскотатарское население». Далее, повествуя о строительстве солдатских казарм и мечети на народные средства в Петербурге, О. Акчокраклы замечает, что по расформировании эскадрона в 1864 году казармы перешли в распоряжение донских казаков — артиллеристов. «Неизвестна причина расформирования этого эскадрона, неизвестно так же, какая судьба постигла мечеть при казармах крымцев после передачи их донцам», — сетует Акчокраклы.
В последнем предложении следует обратить внимание на одновременное упоминание «крымцев» и «донцев». Автор не случайно использует их в сочетании и не как установившиеся этнонимы, а исходя из географического происхождения. Хронологически, забегая вперед, отметим и такой эпизод из крымской политической жизни. 11 ноября 1917 года Мусульманский комитет выпустил специальное воззвание, в котором указал, что разыгравшиеся в Петрограде и Москве кровавые события ввергли страну во власть анархии, произвола и открыли путь к междоусобной войне. Далее в воззвании оговаривается, что в Крыму не должно быть «гегемонии какой-либо народности над другой». Мусульманский комитет не допускает также мысли о распространении власти какого-либо государства над Крымом, что «Крым для крымцев», что вопрос о дальнейшей судьбе Крыма должны решать коллективное мнение и воля живущих в Крыму народностей.
Заявив этот документ, крымскотатарские национальные деятели конкретно обозначили, кого они подразумевают под «крымцами» — народности, проживающие в Крыму, а если точнее, представителей различных национальностей, постоянно проживающих в Крыму. Получается аналог современных крымчан.
Идеи татаризма поступательно укоренялись в политической жизни. Через шесть месяцев после Всекрымского мусульманского съезда национальное движение инициирует еще один – но уже Крымскотатарский делегатский, на котором было принято решение созвать Курултай. Выступая на делегатском съезде, Номан Челебиджихан посчитал нужным упомянуть о своей поездке на объединенный съезд духовных управлений российских мусульман. «…Я заметил сильное пробуждение национального самосознания у мусульман Приволжья. Это пробуждение, на мой взгляд, основывается на трех причинах: 1) многочисленность татарского населения, доходящего до 12 миллионов; 2) относительно материальная обеспеченность населения; 3) наличность достаточного количества интеллигенции. В то время казанцы, например, нуждались только в общественной организации, в своем центральном комитете. В докладе, прочитанном мною на этом съезде, я указал на наличность у крымских татар такого комитета. Они признали и для себя необходимость подобной социально-политической организации и это они назвали национально-культурной автономией». Лидера крымских татар нисколько не смущало существование еще одного многочисленного народа с именем «татар». В основу взаимоотношений он закладывал сотрудничество, при этом идентифицировал себя совершенно определенно — крымский татарин.
26 ноября состоялось открытие Курултая, на котором после жарких споров были приняты Крымскотатарские основные законы (Конституция) и провозглашена Крымская демократическая республика. Избранное Крымскотатарское национальное правительство в печати выступило с программным сообщением, оригинал которого привожу полностью:
«Объявление Крымскотатарского национального правительства
Граждане соотечественники!
Издав основные законы, Крымскотатарский Курултай объявил себя национальным парламентом.
Избранное национальным парламентом и получившее доверие парламента Крымскотатарское национальное правительство с сегодняшнего дня вступает в исполнение своих обязанностей. Крымскотатарский народ, сумевший среди пожара анархии, охватившей всю Россию, создать парламентарное национальное правительство, считает себя и другие народы Крыма достигшими спокойствия и установления воцарения благоденствия в крае. Крымскотатарское национальное правительство заботится о счастье и спасении не одного только татарского народа; оно считает священной своей обязанностью защиту личной, имущественной безопасности и чести, всех своих крымских соотечественников и защиту высоких лозунгов великой революции.
Крымские татары одинаково с остальными народами стонали под ярмом централистического, деспотического правительства.
Но отныне, воодушевляемые высокими и святыми чувствами братства и гражданства, не останавливаясь ни перед какими жертвами, крымские татары совместно с революционной демократией будут стремиться к недопущению всеразрушающего действия анархии, уже надвигающейся на Крым и не щадящей на своем пути ни памятников старины, ни памятников искусства, ни храмов науки и культуры.
Крымскотатарское национальное правительство категорически и неуклонно решило поддерживать порядок и спокойствие на полуострове; оно решило положить предел царящим в крае голоду, финансовой разрухе, всевозможным захватам и уже показывающей свою голову анархии.
Питая глубокую веру в то, что более сильное крымское правительство может быть создано только общекрымским парламентом, Крымскотатарское национальное правительство, признавая и уважая личные и гражданские права каждого и требуя такого же уважения к правам своего народа, объявляет ко всеобщему сведению Крымскотатарские основные законы, исполнение и подчинение которым обязательно для каждого крымского татарина и уважения которых требуется от каждого крымского соотечественника».
Принятие и обнародование документов первого Курултая 1917 года возвестило окончательную победу национального, а не религиозного стержня в движении крымских татар, продолжающегося по сей день.
В процессе революционных преобразований, получив право свободного выбора, коренной народ Крыма на национальном съезде — Курултае подтвердил свою самоидентификацию — «крымские татары» — принятыми документами.
В дальнейшем закрепление за народом самоназвания «крымские татары» различными законодательными актами последующих государств и правительств основано на его личном волеизъявлении и не навязано извне.
Крымские татары имеют свое прошлое, настоящее и будущее!
comments powered by HyperComments