Библиографическая редкость в фондах библиотеки им. И. Гаспринского
«Бир заманда бар экен, бир заманда ёкъ экен…»
Легенды, эпосы, сказки, песни и пословицы Крыма – в них глубина и поэтика фольклора коренного народа. Это неисчерпаемое богатство, культурное наследие, сохранению и изучению которого пристальное внимание уделяют цивилизованные страны мира. Эта тема всегда в фокусе внимания и нашей газеты и национальной библиотеки им. И. Гаспринского.
На минувшей неделе для всех неравнодушных пользователей сети и постоянных читателей библиотека в рамках дня крымскотатарского фольклора «Халкъ кедайлар» («Народные сказители») ярко представила устное народное творчество крымских татар в книгах, фильмах, телепередаче, детской анимации и печатной продукции информационно-библиографического отдела.
Многие народные сказители – кедаи — оставили в литературе и искусстве уникальные жемчужины мысли и творчества коренного народа. Среди них — Ашык Умер, Мустафа Джевхерий, Джангазы Шерфедин, Исмаил Салет, Эшмырза, Беймамбет-акай, Мустафа Топал и др. Свое слово в устное народное творчество вносили и женщины: Ахтотай Хурбедин, Хатидже Умер, Мензаде Куртиева, Зулейха Асанова. И каждому кедаю была свойственна своя манера исполнения и повествования, которая с интересом воспринималась слушателем. Благодаря таким талантливым поэтам, бардам, сказителям, в памяти которых удивительным образом сохранялись десятки преданий, чинов, песен, пословиц и сказок, мы сегодня можем судить о глубоко философских мировоззрениях наших предков, богатстве, образности и поэтичности их мысли и речи.
По мнению музыковеда-фольклориста Климента Квитки, значительное внимание уделявшего народным песням Крыма, именно здесь, на территории полуострова, происходила консервация многих элементов античной музыкальной культуры и усваивалась и обогащалась культура народов Черного и Средиземного морей.
На устном народном творчестве росло не одно поколение людей. На нем основывается и формируется самосознание народа, его внутренний потенциал. Это не просто сказки, песни, пляски. Это стержень культуры народа, его остов.
Не зря тираны, стремясь к своему превосходству и власти, в первую очередь уничтожают культурное, историческое и духовное наследие. Рушат памятки истории, сжигают книги, уничтожают храмы, кладбища, меняют исконные названия городов, селений и рек.
Вот поэтому в период становления советской власти фольклор уже рассматривался как продукт классовой борьбы. Но его нужно было контролировать, управлять им и заставить служить интересам власть предержащих. Задача включить фольклор в общее русло строительства социализма была сформулирована И. Сталиным на XVI съезде ВКП(б) в 1930 году: «Надо дать национальным культурам развиться и развернуться, выявив все свои потенции, чтобы создать условия для слияния их в одну общую культуру с одним общим языком. Расцвет национальных по форме и социалистических по содержанию культур в условии диктатуры пролетариата в одной стране для слияния их в одну общую социалистическую (и по форме и по содержанию) культуру, с одним общим языком, когда пролетариат победит во всем мире, и социализм войдет в быт, – в этом именно и состоит диалектичность ленинской постановки вопросов о национальной культуре».
Задача была поставлена, и по всей стране стартовал масштабный эксперимент по созданию «советского фольклора».
В 1934 году в Крыму изучением фольклора крымских татар и собиранием сведений о сказителях занялись Крымский научно-исследовательский институт национально-культурного строительства и краеведения (Симферополь) и Алупкинский государственный историко-бытовой музей. В 1934–1937 гг. было записано свыше ста крымскотатарских сказок и легенд, множество историй о Ходже Насреддине и Ахмете Ахае, пословиц и поговорок, эпические поэмы «Чора-богатырь» и «Эдигe». Был проделан колоссальный труд, и лишь часть этих исследований легла в три сборника, ставших библиографической редкостью: это два фольклорных сборника на русском языке «Сказки и легенды татар Крыма» (1936) и «Анекдоты о Ходже Насреддине и Ахмете Ахае» (1937), а также сборник на крымскотатарском языке «Qırım tatar masalları ve legendaları» (1937). Они обладали высокой издательской и художественной культурой, были изданы малым форматом с цельнотканевым переплетом и тиснением на корешке и крышках. Над изящным, красочным оформлением первого сборника и суперобложки трудился коллектив художников – А. Варфоломеев, П.Туманский, К. Муратов и Б. Джеппаров под общим руководством академика Н. Самокиша. Второй сборник иллюстрирован А. Варфоломеевым и К. Муратовым. У первого сборника существует своя судьба, которая трагически затронула жизни школьного учителя Кязима Усеинова и партийного работника Бориса Ольхового, а в дальнейшем и судьбы всех участников фольклорной бригады. На титульном листе вышедшего в 1936 году сборника значилось: запись текста К.У. Усеинова, ответственный редактор Б.С. Ольховый. Однако в 1937 году Ольховый и Усеинов были арестованы и затем расстреляны. Фольклорный сборник был изъят из продажи и вышел вторым «первым» изданием за 1936 год, но уже без имен Усеинова и Ольхового. В конце 1937 года этот сборник был опубликован на крымскотатарском языке.
В том же 1937-м пятидесятилетнего школьного учителя, фольклориста Кязима Усеинова объявили членом националистической контрреволюционной организации и вменили в вину использование фольклорной деятельности для вредительской работы среди местного населения. «При сборе народных сказок допустил грубо политические ошибки. […] Он в сборнике «Крымские сказки» врагов колхозного движения показывал как активных членов колхоза», — указывалось в характеристике на него.
В статье «О сказках крымских татар» научный сотрудник музея Сергей Коцюбинский дает небольшой экскурс в историю крымской фольклористики. Он замечает, что сказки в записях В.Х. Кондараки или в стилизациях Н.Маркса искажали как суть, так и художественную манеру народного творчества. Напротив, сбор фольклорного материала бригадой Алупкинского дворца-музея осуществлялся систематически и на научной основе. Перед научным коллективом стояло множество задач – выявить «мастеров слова и памяти», проживающих на Южном берегу Крыма, собрать максимальное количество текстов, дать всеобъемлющую характеристику поэтики крымскотатарской сказки и анализ поэтических приемов. Научные задачи преследовали идеологические цели – активное воздействие на живой фольклорный репертуар, связанное с внедрением в народные массы «идейно и художественно доброкачественных текстов» и в вытеснении «текстов, враждебных делу революции».
По мнению Коцюбинского, «крымский фольклор почти еще не отразил новой жизни. Особенно относится это к сказке. Задача крымской общественности – создать все условия для того, чтобы сказочники дали новые тексты на нужные нам темы. Мы должны иметь сказки о революции, о гражданской войне, о колхозном строительстве, о курортах, о роли вождей, о героизме ударников. Наша задача (и это со всей силой подтверждается фольклорной политикой) – сделать все, чтобы сказители создали эти тексты. Ибо сказка живет, она подчиняется всем законам развития общества, и она отражает эти законы. И если она отстает в своем развитии, то дело нас всех это развитие стимулировать. Фольклор является не только отражением, но и орудием борьбы. Фольклор является не только фактом культуры, но и фактом строительства культуры. И хороший фольклор – не последний рычаг в этом строительстве».
Вернувшемуся после полувекового изгнания коренному народу Крыма предстояла невероятная борьба не только за клочок земли для строительства дома и жизнь на родной земле, но не менее отчаянное сопротивление лжефольклору. Многие помнят, как искажались легенды в путеводителях по Крыму и речах экскурсоводов. Как внушались мифические «сказания» о кузнеце Дёмке, в честь которого якобы названа гора Демирджи, о речке Карасевке вместо Карасу, о Медведь-горе вместо Аю-дага, Белой скале вместо Ак-Кая. И все это годами окапывается, укрепляется, внедряется и вносится в документы, реестры, на карты. И уже из уст в уста сам крымский татарин едет к Белой скале, рассказывает о Медведь горе…
Обучавшееся в советской школе поколение крымских татар росло не на родном фольклоре, взрослело на подвигах героев советской идеологии. Если так, навскидку, спросить нас о сказочных персонажах, первыми вспоминаются герои сказок других народов, на примерах которых со страниц красочных книжек, на ярких мультиках и телесказках, утренниках и песенках нас воспитывало государство. И становились мы незнающими своего родного фольклора: своих эпосов, сказок. На образах и примерах каких героев растут наши дети и внуки?
Вот уж и впрямь: фольклор – это не только факт культуры, но и орудие борьбы. И непобедим тот, кто чтит и помнит своих Героев!