Сеитибраим и Зарема Чалбаровы
Лидия ДЖЕРБИНОВА, специально для «ГК»
Сеитибраим Чалбаров совсем недавно отметил свой семидесятилетний юбилей. В 2021 году он уволился из Горэлектросети Крымэнерго, проработав там 25 лет электромонтером. Пройдя семидесятилетний жизненный путь, он вспоминает свою жизнь и рассказы родителей, которые сыграли основную роль в его становлении.
Его отец Сеитяя был старшим сыном из четырех детей Сеитаблы-деде и Афизе-ката. Семья, имея фруктовый сад и виноградник, считалась среднего достатка в Таракташе (Судакский регион). Молодой Сеитяя стремился овладеть грамотой, он учился письму на арабской графике. Это помогло ему в депортации – он очень красиво арабским шрифтом надписывал памятники усопшим мусульманам.
Наступил 1941 год, изменивший жизнь страны. Грохот войны быстро докатился до Судака. Шестнадцатилетний Сеитяя Чалбаров не был призван на фронт, но он и его семья помогали высадившимся десантникам в январе 1942 года, они их кормили и оказывали посильную помощь, затем уцелевшие десантники ушли в партизаны. В годы войны семья Чалбаровых продолжала работу в своем саду и благополучно дождалась бы освобождения от гитлеровских захватчиков, если бы не очередная облава, часто организуемая нацистами с целью вывоза молодежи в Германию в 1943 году. В этот раз в их лапы попал и их сын Сеитяя. Его вместе с другими молодыми людьми отвезли в Севастополь, оттуда в Констанцу, а из Констанцы в Австрию, округ Зальцбург. Здесь какое-то время их содержали на площади под открытым небом за колючей проволокой. Те немногие татары, которые находились там, старались держаться рядом.
Потом всех узников распределили по различным фермам. Сеитяя, как и многие другие, работал у фермера: ухаживал за животными, косил траву, возделывал огород. Так продолжалось до освобождения Австрии в 1945 году.
Штурм Вены являлся частью наступательной операции 1945 года, в ходе которой советские войска овладели Австрией. Операция продолжалась с 5 по 13 апреля. Вот тогда и освободили вместе со всеми и Сеитяю. Их везли на Родину в Советский Союз! Радости не было предела. Поезд следовал через Югославию, Белград. На стоянках они заметили, как у советских полевых кухонь кормили местное население кашей и раздавали белый хлеб, от вида которого у возвращающихся домой узников текли слюнки. Крымских татар доставили в Узбекистан. Сеитяя узнал, что его родственники находятся не в Крыму, а на Урале, в Правдинске Горьковской области. Этот поселок возник в середине 1920-х годов при строительстве целлюлозно-бумажного комбината. Название возникло из-за того, что бумага с комбината шла на выпуск газеты «Правда».
Отец Сеитяи — Сеитабла, в Правдинске работал в бане кочегаром. На вопрос, как они здесь оказались, Сеитяя узнал от отца следующее. После отправки Сеитяи в Австрию, родителям с тремя детьми нелегко приходилось выживать до прихода наших войск, а потом наступило 18 мая 1944 года. Все были погружены в товарные вагоны и отправлены как можно дальше от Родины. Эта же участь постигла и родителей Сеитяи с детьми. Под утро в дом, которого уже нет, ворвались солдаты с автоматами и приказали быстро собираться в дальний путь, посоветовали взять с собой теплые вещи и продукты, предупредив, что ехать придется далеко. По прибытии в Правдинск, людей расселили в конюшне, выделив каждой семье по углу.
Сеитяя устроился работать на комбинат слесарем. Там же работали и две сестры — уроженки Судака Медине-Шерфе и Амиде. Молодые и привлекательные, да еще и землячки. Девушки умело справлялись со станком, который на огромные барабаны накручивал в рулоны бумагу. Его внимание привлекла Медине-Шерфе. Она в семье своих родителей — Эмирали и Салие-Шерфе Велиевых, была старшей из шести детей. В Судаке до разрушительной войны ее отец Эмирали работал в «Союзтрансе». Его задача состояла в развозе на линейке по санаториям, гостиницам и пансионатам туристов и гостей. Он привлекал внимание своей жизнерадостностью и веселым нравом. Жили они в Татарской слободке Судака. Но пришел враг…
Позже Медине-Шерфе в дневнике воспоминаний о прожитом напишет: «Дядя моего мужа — Сеитибраим-даи и мой дядя Сеитосман-даи с первых дней начала войны ушли в партизаны, и больше мы о них ничего не слышали. Говорят, что они пропали без вести. Мои двоюродные братья с первых дней войны сразу пошли в военкомат, чтобы их отправили на фронт. Сулейман Велиев, которому отказывали не один раз, когда, наконец, получил согласие, спускаясь, на радостях перепрыгивал через ступеньки. Пришел к нам и попросил, чтобы мы с сестренкой Амиде пели ему народные песни для вдохновения. В одном из боев он получил ранение, был доставлен в госпиталь Грозного, оттуда в Тбилиси, потом связь оборвалась. Позже пришло извещение, что он пропал без вести. Без вести на фронте пропал и еще один мой брат — Юнус Велиев. Младший братишка Яя вместе с друзьями нашли мину, на которой и подорвались».
В годы Второй мировой войны произошел с их семьей еще и такой случай. Мимо их дома проводили евреев на расстрел. Сначала враги обыскивали их дома, забирали драгоценности, а потом вели на расстрел. Эмирали-ага и Салие-Шерфе, проводив глазами проходящую мимо их дома очередную партию евреев, которых вели на расстрел, войдя в свой дом, обнаружили сбежавшего из колонны и спрятавшегося знакомого. Он до войны работал бухгалтером. Прожив у них несколько дней, ушел, сказав: «Спасибо большое. Я вам обязан спасением, но не хочу вас подводить». Как-то Эмирали-ага заметил дерущихся двух знакомых, пошел разнимать, но сам получил ножевое ранение. Его в бессознательном состоянии госпитализировали — выжил.
Так семья дожила до освобождения Крыма, совершая добрые дела, но 18 мая 1944 года под утро все были разбужены, на сборы дали 15 минут. С собой взять ничего не разрешили, даже вырывали из рук узелки и выбрасывали. Всех доставили на кладбище, куда собирали граждан региона для отправки грузовиками в Феодосию, а оттуда на Урал. В вагоне не было никаких санитарных условий: туалетом служило отверстие в углу вагона, огороженное тканью. Во время стоянки люди пытались что-нибудь сварить на костре, и часто или опаздывали или отставали от эшелона.
Салие-Шерфе работала на лесосплаве, но потом в связи с болезнью была отстранена. Благо дело, сменный мастер цеха, где работали Медине и Амиде, Сергей Кузьмич старался помочь сестрам, выдавая им по 1,5-2 резервных талона на хлеб, говоря: «Бери дочка, кушай!». Как известно, мир не без добрых людей.
Сеитяя Чалбаров и Медине-Шерфе Велиева создали семью. В 1948 году у них родился первенец Сеттар, а следующие четверо родились уже в Узбекистане, куда семья переехала по совету секретаря парткома завода: он должен был обеспечить рабочие места для постепенно возвращающихся не только с западного, но и с восточного фронта воинов.
Наконец, семья в 1950 году смогла объединиться с родственниками. Здесь в 5 отделении совхоза Дальверзин №1 отец работал учетчиком по приему и сдаче хлопка. Мама воспитывала детей и следила за домашним хозяйством. Старались адаптироваться к новым условиям жизни. Но не всегда получалось. Работу на полях под жарким солнцем Узбекистана не каждый новичок выдерживал. Эмирали-деде тоже не выдержал. Из-за жары в тот же месяц умерла и его младшая дочь Муслиме. Так проходила адаптация к новой местности.
Сеитибраим продолжает: «В 1961 году наша семья переехала в город Бекабад. На этом настояла моя мама Медине-Шерфе, которая, живя еще в Судаке, очень любила учиться, училась лучше всех, и не могла дождаться, когда закончатся каникулы. Отец очень был доволен учебой дочери и часто говорил: «Доченька, что мне сделать для тебя за такое стремление к учебе? Что ты хочешь?» И он поощрял ее различными подарками, которые заказывал туристам из Москвы. Возил ее в Ялту, катал на катере по Черному морю. Теперь, живя в изгнании далеко от Родины, она хотела осуществить свою мечту в детях. Хотела, чтобы дети учились в городской школе и получили достойное образование. Это дало свои результаты. Старший сын (мой брат) Сеттар окончил Томский политехнический институт, учился в аспирантуре. Я окончил в Томске институт автоматизированных систем управления и радиоэлектроники. Братишка Энвер — Бекабадский индустриальный техникум по специальности «электрооборудование промышленных предприятий», Зенифе — химико-технологическое отделение этого же техникума, а Эмирали, получивший свое имя в честь дедушки, стал радиотелемастером.
Слева направо стоят: Сеитибраим, Сеттар, Эмирали, Энвер. Сидят: отец Сеитяя, Зенифе и мать Медине
После окончания вуза, в 1976 году я вернулся в Бекабад и устроился на завод нерудных материалов электриком. Мама работала комендантом в техникуме. В тот год с отцом приключилось несчастье. Он работал на автобазе водителем, возил железобетонные изделия для строительства оросительных сооружений в Голодную степь. При спуске с моста у машины лопнул баллон, и машину унесло вправо, наехал на человека, который получил перелом бедра. Отец помог ему материально, и пострадавший написал заявление, что не имеет претензий, но прокурор требовал шесть лет строгого режима, суд присудил пять лет общего режима. На суде ни пострадавшего, ни свидетелей не было, так как подсобное помещение, где проходил суд, было очень маленькое. Дело в том, что в специализированном зале слушалось большое дело по хищению риса. Но члены семьи после решения суда первой инстанции вместе с адвокатом быстро собрали документы для кассационного суда, написали письмо министру внутренних дел Яхъяеву и добились присуждения отцу 3 лет вольного поселения. Освобожден был досрочно».
Однажды Сеитибраим был приглашен на празднование дня рождения одноклассника Вени Дю. Здесь познакомился с Заремой Пригоз. Ее отец Ремзи, 1929 г.р., из Буюк-Ламбата, рано осиротел. Он был третьим, последним ребенком в семье. Его воспитывал старший брат Эмирали. Мама Заремы — Сидика-ханум, 1934 г.р., родом из Шумы. В депортации они участвовали в строительстве плотины Фархадской ГЭС. Строительство этой станции было начато 10 февраля 1943 года. Работа велась в тяжелых условиях. Использовался ручной труд, применялся и метод народной стройки, использовался также труд немецких и японских военнопленных. С июня 1944 года широко применялся труд спецпереселенцев из Крыма.
Отец Сидики-ханум — Курти-деде, был коммунистом, в Крыму до войны был членом бюро Алуштинского райкома партии и разъезжал с партийными поручениями по району и по Крыму. В Бекабаде работал до пенсии завхозом в интернате, мать Фатма не работала. А Сидика-ханум хорошо справлялась с поварской деятельностью. До 1959 года жили в бараках. Смогли получить участок и построили дом. У Ремзи-ага и Сидики-ханум было 4 детей. Все получили образование: Сервер — водитель, Мерьем – швея-закройщица, Диляра и Зарема окончили медицинское училище. Зарема в Бекабаде работала в медсанчасти металлургического завода, сейчас работает медсестрой в поликлинике при 7 городской больнице Симферополя.
…Шел 1979 год. Сеитибраим и Зарема сыграли свадьбу. В обещанное свадебное путешествие отправились на Родину предков в Крым. Посмотрели достопримечательности Алушты, Судака, Ялты, посетили Коктебель и другие дорогие сердцу места. Вернулись домой, родилась дочь, получили 2-комнатную квартиру.
Повсеместно в местах компактного проживания крымских татар проходили митинги крымскотатарского народа, писались обращения в органы власти с просьбой решения вопроса о восстановлении справедливости в отношении попранных прав народа и возвращении его на Родину. В результате 23 июля 1987 года появилось небезызвестное сообщение ТАСС.
Народ стал возвращаться. Тогда можно было обосноваться в степной части Крыма, что тоже было сопряжено с трудностями прописки и устройства на работу, но и это не останавливало людей.
В то время Сеитибраим трудился на таджикском предприятии по наладке насосных станций в должности инженера-наладчика. Взяв отпуск, вместе с семьей и родителями жены отправился в Белогорский район. Появился на аудиенции у директора совхоза «Новожиловский» Белогорского района, но имея вакантную должность электромонтера, ему предложили работу слесаря машинного доения на животноводческой ферме. Что делать? Пришлось согласиться.
Поселились на жилой площади в 13 кв. м и прописались. Проработал год и уехал в Симферополь, где в 1989 году соотечественники организовали ежедневный митинг у Верховного Совета с требованием выделения земельных участков под строительство жилья. Подобные митинги организовывались по всему Крыму. Он тоже присоединился. В поисках работы пришел на ДСК, но там по специальности работы не оказалось. Решил попытать счастья на заводе Фотон. Его приняли в гальванический цех этого завода электромонтером 5 разряда под руководством начальника цеха Руденко.
А жил он с семьей в Симферополе, в пустом доме на улице Краснознаменной. Этот дом был любезно предложен на бесплатной основе бригадиром слесарей завода Владимиром Каракашьяном. Можно было работать, но развал СССР послужил закрытию завода. И он снова безработный. Пришлось «челночить»: привозил товар из Тернополя, пытался сам торговать, но встречались бывшие коллеги, приходилось прятать лицо. Потом жена сменила его, а он возил товар. Начали строить дом в мкрн Ак-Мечеть в Симферополе. Вскоре устроился в Горэлектросеть «Крымэнерго» электромонтером.
Нужно сказать, что вся семья Чалбаровых обосновалась в Крыму. Сестра Зенифе живет с семьей в Капсихоре. У нее трое детей и 10 внуков. Родители, братья Сеттар, Эмирали, Энвер умерли в Крыму.
Сеитибраим и Зарема воспитали двоих дочерей, у которых уже свои семьи и дети. В своих мечтах они видят Крым высокоразвитым регионом, с чистой экологией и первозданной природой.