Эльдар СЕИТБЕКИРОВ, «ГК»
Проявление жестокости человечества – гражданские войны. Один язык, одна религия, одна нация не являются преградой для взаимоуничтожения ради поставленных целей. В гражданских войнах кровь соотечественников льется рекой, чувство мести преследует людей долгие годы, и только время и память затягивают раны. Сменяемость поколений стирает былые разногласия. А без чтения — полный провал народной памяти. Рынок литературы не всегда способствует объективному восприятию реальности, тем более, если он регулируется жесткими правилами цензуры или наоборот популизма. Весь период существования советской власти мы говорили о «белом терроре». Печать, кино твердили о гуманности красных, праведности борьбы большевиков, оправдывалась необходимость жертв среди эксплуататоров. В период развала СССР и крушения коммунистической системы, напротив, на постсоветском пространстве все заговорили о «красном терроре в России». Началась героизация Белой Армии, идеализация старых порядков, оправдание крепостничества и многое другое.
Всякое действие вызывает противодействие. Поэтому в обществе, как минимум, необходим баланс интересов. Сильное имущественное расслоение, отсутствие социальных гарантий, нещадная эксплуатация ведут к социальному взрыву. А веками копившаяся месть выливается в революции и гражданские войны.
Крымскотатарский народ, со своей территорией оказавшись в составе Российской империи, волей судьбы стал участником всех общественно-политических процессов, происходивших в рамках государства. Региональные особенности присутствуют всегда, возможно, противоречия внутри крымскотатарского общества не достигли такого антагонизма, как у соседних народов, но наличие внутренней вражды и сопутствующее ей пролитие крови необходимо признать.
Нам, потомкам, прошлое должно служить уроком. Былые антагонисты, они наши предки, знать их жизнь — наша обязанность. От потрясений выигрывают не все. Кажущаяся победа может быть недолговечной…
Раскрывая фонды Крымского истпарта, в очередной раз предлагаем читателям повествование (в сокращении) крымскотатарского комсомольского активиста Суфьяна Бекирова, изложенное им, как явствует из документа, в далеком 1922 году.
«Деревня Коккозы (теперь Куйбышевский р-н, а в 1921 г. Ялтинский), здесь засилье помещиков, мурзаков, кулачества было больше, чем в других деревнях нашего района. С одной стороны — князь Юсупов, которому принадлежали все горы, леса, хорошие земли, сады, приобретенные у бедноты за ничтожные гроши, с другой стороны — помещик дворянин Саит бей Булгаков. Имелся большой процент местного кулачества, торговцев, плантаторов, арендаторов фруктовых садов и прочих. Здесь поголовная эксплуатация бедноты была больше, чем в других деревнях Ялтинского района.
В 1920 г., в ноябре, когда пала последняя твердыня Белой армии – Перекоп и растерянно отступающие белогвардейцы шли к Черному морю по трем линиям: Алушта, Севастополь и через деревню Коккозы, остатки белых банд остались и скрылись в лесах и горах Ай-Петри. Там сосредоточились те, что были на Южном Берегу со стороны Ялты и с севера Крыма – не успевшие эвакуироваться. К весне 1921 года белогвардейских банд насчитывалось до 800 человек. Во главе их находился Ауткинский дрогаль – Мустафа Курва (Курба – ред.). В 1921 г., в апреле, к нам приехали представители Ялтинского окружного Комитета комсомола – тов. Ибраимов, а другого фамилии не помню, и предложили организовать в деревне Союз молодежи.
Вечером созвали всю деревенскую молодежь, сделали обстоятельный доклад о том, что здесь надо организовать Союз молодежи, что Союзом будет поставлена задача – воспитание, обучение молодежи, привлечение к общественной работе ревкома и кооперации и других организаций. Но на собрание явились не только молодежь, но и несколько человек кулацкой молодежи, которая была настроена против этой организации. Их было несколько человек, они были вооружены дубинками, палками. К 1 мая в деревне Коккозы была организована ячейка комсомола; первыми вступили я и товарищи Али Асанов, Али Темиркая, Абибулла Абдураман и другие. К 15 мая в ячейке состояли 20-21 человек. В июне, после организации ячейки, в Ялте была организована 1-я Окружная конференция. На эту конференцию мы выделили наших представителей – Али Асанова, Сеит Умера Газиева. Когда шла подготовка к поездке на конференцию, нам пришлось всю работу вести нелегально, ибо проезд через Ай-Петри стоил многим жизни. Бело-зеленые имели очень тесную связь с кулачеством деревни. Мы проводили подготовительную работу, собирались делегаты. Кулачество узнало о всей нашей подготовительной работе. В город Ялту ехали и учителя. Ехать должны были на подводе т. Умера-Абибуллы. Перед отъездом командировочные документы надо было так запрятать, чтобы не попасться бело-зеленым бандитам. Это важное дело мы поручили нашему подвозчику – Умеру-Абибулле, он положил их под дробинки (на подводе). Наши делегаты выехали рано утром, и когда поднялись на 31 версту в начале Яйлы, из-под кустов у Беш-Текне выехали на лошадях бело-зеленые, во главе отряда Аппаз Кижга. Остановили подводу и команда – «признавайтесь, кто из вас комсомольцы и коммунисты» — никто не ответил. Сказали, что едем в Ялту. Они опять предложили: «Кто комсомольцы – слезайте», вытащили трех товарищей комсомольцев и начали их бить прикладами и нагайками. Товарищей Али Асанова и Сеит Умера Газиева избили очень сильно, но не удовлетворились этим. Они выпрягли лошадей, взяли вожжи, завязали всем руки, сами сели на лошадей и 6 километров под кнутом гоняли наших товарищей. Подвели к скалам Ай-Петри, подвели к обрыву, поставили на острые концы камней, засучили брюки до колен и спрашивают: «Будете коммунистами или нет?». Наши товарищи говорили, что мы молодежь, едем на свое совещание; они опять начали издеваться до потери сознания, затем отпустили.
В июне в 5 часов утра прибегает ко мне наш комсомолец Сеит Вани Зейтулла и будит меня: «Суфьян, скорее вставай (я в то время был секретарем ячейки комсомола), пришли бело-зеленые, грабят канцелярию, ищут секретаря партийной ячейки и комсомола». Я вскакиваю и полуголым бегу в ячейку. Когда я подошел к воротам, бело-зеленые находились во дворе, где сельсовет, партийная и комсомольская ячейки, взяли старика сторожа дедушку Ивана, избивая его прикладами, спрашивают: «Кто секретарь комсомола, скажи скорее, а то убьем?». С другой стороны во дворе вели на улицу секретаря партячейки товарища Ихсанова Мусу. Вел его Аппаз Кижга, в руках которого был маузер, и говорит: «Я жизнь положил за вас в горах, будете сдаваться или нет?». Ихсанов просил дать ему возможность говорить. В этот же момент он спрашивает у него, где секретарь комсомола. Аппаз Кижга, увидев меня, но не зная, что я секретарь комсомола, кричит руганью: «Давай веревку». Я уже слышал, как во дворе спрашивают меня, и бегу обратно. В это время Аппаз Кижга дает два выстрела, и здесь же пал от руки палача в речку тов. Ихсанов.
В убийстве тов. Ихсанова бело-зеленым большую помощь оказала находившаяся в деревне в качестве управляющего дворцом, бывшим Юсуповским имением, мурзачка Балатукова Салие— ханум.
В 1921 г., в декабре, уже начался чувствоваться голод. В зимние месяцы проезд через Ай-Петри закрывается, поэтому нам пришлось идти пешком в Ялту через деревню Озенбаш по поручению партийной и комсомольской ячейки. Со мной был тов. Люман Абтаир. Шли мы пешком в город человек сорок, среди нас два комсомольца. Вышли очень рано. Этот вечер мы провели у кофейни Куртиева в деревне Озенбаш. Из деревни поднялись на яйлу; когда спускались в Ялту, то над деревней Ай-Василь из-за деревьев подалась команда: «Стой, руки вверх». Отряд бандитов, человек шесть, задержали нас, начали обыскивать и отбирать все, что имеется. Когда дошла очередь до меня, а у меня были партдокументы – протоколы и отношения в Окружком партии и комсомола, когда они это увидели, то сейчас же дали команду: «А-а, коммунист. Встать в сторону, с тобой будем отдельно разговаривать». Все время это сопровождалось крепкой руганью, избиением. У всех отобрали полностью вещи, а с меня сняли всю одежду, оставили в нижнем белье. В это время был сильный холод, снег. Поставили в сторону и сказали: «Когда будет команда – все должны бежать, а ты должен остаться». Я был совершенно голым, утопал в снегу, и когда была дана команда бежать, то я раньше всех очутился среди массы. За нами было дано несколько выстрелов, но они в нас не попали. Мы успели спастись, и только одного из товарищей, если не ошибаюсь тов. Сейдаметова, ранили.
Когда мы через полчаса спустились в Ялту, нам сказали, что тут же Мустафа – глава белых банд, затем находящийся в банде Петерсон, Кашка и другие 6-7 человек уже на базаре распродавали награбленные от нас ценности, но после нашего сигнала их сейчас же нашли и задержали. В скором Курва Мустафа был расстрелян. Хочу вспомнить относительно смерти нашего старейшего комсомольца, очень скромного товарища Али Асанова.
Однажды в глубокую зиму по заданию комсомольской ячейки он отправился в Ялту, на обратном пути его задержали бело-бандиты в горах и он был подвергнут сильному избиению. Это было среди глубокой зимы, он очень крепко простудился, получил воспаление легких и вскоре скончался.
Таким образом, первая комсомольская татарская ячейка была организована в Ялтинском районе в начале 1921 года в деревне Кикенеиз, а вторая — в деревне Коккозы. В 1924 г., после смерти Ленина, наша деревня первая в Крыму поставила памятник Ленину».
Окончив повествование, заметим, что открыли еще одну неизвестную нам страничку истории. Материал изложен с идеологически выдержанной позиции советского активиста. Нам неизвестна его дальнейшая судьба, но на последнем листе документа карандашом приписано, что Бекиров исключен из партии в 1936 г. за самосуд.
comments powered by HyperComments