Коллекция Абдуль Вахаба
О чем мечтает сегодняшняя молодежь? Об отпадном прикиде, классной тачке, ошеломительной карьере и чтоб денег на все хватало… Нет, не все так в жизни банально и меркантильно. Мечта 16-летнего студента-первокурсника Крымского медуниверситета Абдуль Вахаба Сейтхалилова необычна и заслуживает уважения. Обратив внимание на старинные экспонаты, представленные на одной из выставок в Крымскотатарском музее культурно-исторического наследия, я узнала, что их владельцем является юный энтузиаст, с детства коллекционирующий уникальные предметы быта. Сегодня мы с читателями «Голоса Крыма new» побываем у Абдуль Вахаба в гостях и он расскажет о своем увлечении и мечте.
Тринадцатилетним школьником побывав на экскурсии в Крымском этнографическом музее, Абдуль Вахаб загорелся непреодолимым желанием заняться собирательством старинных предметов быта. И когда он стал приобретать на блошином рынке, в антикварных лавках и приносить домой «непонятный хлам», родители сначала не разделяли его восторга. Вскоре увлечение настолько захватило парня, что он начал разбираться в определенных тонкостях: насколько ценна вещь, ее примерный возраст. Теперь он уже не покупал без разбору, а целенаправленно приобретал раритеты крымскотатарской тематики.
— Откуда ж ты деньги брал на их приобретение? – не удержалась я. – Родители подкидывали?
— Нет, у родителей я денег не просил. Продавал или обменивал старинные вещи, приобретенные ранее, но уже не представляющие для меня интереса. Если давали хорошую цену, продавал идентичные в моей коллекции вещи, или периода царской России, советских лет.
Семейные реликвии
— Особое место в моей коллекции занимают, конечно же, семейные реликвии. Это марама прабабушки Зейде, 1913 года рождения, она родом из села Уппа, что в Байдарской долине, замуж вышла в село Уркуста; прабабушки Феры, 1914 года рождения, уроженки Бахчисарая, вышедшей замуж в с. Отаркой. Къушакъ (пояс), эвджияр (декоративные полотенца), килимы, билезлик (браслет). Все эти вещи (около 15 предметов) принадлежали представителям моего рода, об их ценности для меня даже и говорить не стоит. Есть еще одна уникальная вещь – домотканая погребальная рубаха, принадлежащая маме мужа моей тети — Эмине. В мае 1944-го, когда ее с семьей под конвоем изгоняли из родного дома в с.Буюк-Мускомия, она, думая, что их расстреляют, успела взять с собой эту рубаху. Эмине-бита сейчас 84 года и она завещает, когда придет время, похоронить ее в ней.
Кто слушал песни Б.Манто и Х.Аппаза?
— В моей коллекции более 300 экспонатов: предметы быта, посуда, книги, ювелирные украшения, фрагменты одежды. Все эти предметы связаны с Крымом, с историей моего народа. Вот, к примеру, купленная мной на рынке пластинка 1913 года, она изготовлена в Лондоне, на ней запись песни «Учь бульбуль» и «Судакъын ёллары» в исполнении Б.Манто и Х. Апаза. К сожалению, она склеена, и на старинном патефоне едва различимы мелодия и слова, но было бы интересно узнать историю ее записи, судьбу исполнителей. Узнал, что есть реставраторы, которые восстанавливают старые пластинки, устраняют шероховатости и звуковые погрешности. Обязательно воспользуюсь их услугами.
Удачно приобрел на блошином рынке у одной старушки учебник по общей хирургии 1940 года издания. Что примечательно, на ней штамп библиотеки Крымского мединститута на крымскотатарском языке латиницей. Ценна для меня и почтовая открытка с картой Крыма 1934 года с исконной топонимикой, глиняный къуман конца XIX века, кувшин для воды, подсвечник, да всего не перечислить…
Предприимчивый антиквар
— Абдуль Вахаб, на днях ты зачислен студентом Крымского медуниверситета, вероятно, теперь тебе будет не до коллекционирования? Интерес с годами угасает?
— Напротив. С годами появляется азарт. Я уже знаю многих коллекционеров, кто-то сам выходит на меня, предлагая ту или иную вещь. В прошлом году вступил в Союз коллекционеров, а на днях принял участие в их съезде, прошедшем в Симферополе. Я езжу по селам, общаюсь с людьми, интересуюсь, нет ли желающих продать что-то интересное для меня. У меня ведется строгий учет каждого экспоната, записана его история, прежний владелец, дата приобретения и цена, мной уплаченная. Приятно, когда приходят гости и восхищаются предметами старины из моей коллекции. Одноклассники, друзья, как-то приезжала супружеская пара из Турции, многие оставляют в альбоме свои отзывы и благодарности.
— Что увлекает помимо коллекционирования?
— В детстве лепил из глины, сохранились мои работы. Научился вырезать из дерева 8-гранный крымскотатарский столик, один подарил бабушке, второй у меня дома. Вышил Къуран къап, фес в технике «мыкълама», вышивку освоил по интернету, что-то показала бабушка. Работаю над составлением генеалогического древа. Моя прапрабабушка родом из села. Уппа была эбанай (повитуха), ее муж учился в Стамбуле, преподавал в медресе в Уппа. Восемь представителей нашего рода геройски сражались на фронтах Второй мировой.
В годы войны в доме моей бабушки укрывался раненый красноармеец, бабушка по сей день помнит песню, которую он пел на украинском языке.
В 1944-м сердобольный солдат, зачитавший приказ о выселении крымских тар, видя замешательство семьи моей бабушки, вернувшись в дом, собрал им все необходимые в пути вещи, пробормотав лишь: «Может, и моих такая же участь ждет».
Семья бабушки Ремзие в 1930-е годы была раскулачена и сослана из села Уппа на Урал, они вернулись в село Черкез-Эли, а в 1944 году депортация. О жестокости и черствости людей ей по сей день напоминают раны на сердце от слов такой же депортированной крымской татарки: «Вы кулаки, вам и хлеба давать не надо!» и шрам на голове от брошенного в нее черствого куска хлеба.
— Семья разделяет твое увлечение?
— Отец Ленур Сейтхалилов спонсировал строительство мечети в нашем селе Молодежное, мама Айше по образованию медработник, но у нас семейный бизнес – гостиница в Судаке. Мы с братом Абдуль Азизом помогаем. Брат тоже учится в медицинском, планирует стать хирургом. Я после окончания учебы хотел бы открыть сеть аптек. Семья понимает мое увлечение коллекционированием и, по возможности, старается помогать.
— Расскажи, пожалуйста, о последних удачных пополнениях твоей коллекции.
— В Коккозе я приобрел серебряную с позолотой пряжку от старинного крымскотатарского женского пояса, фрагмент феса и къасиде (амулетницу). Узнав на сайте в интернете о продаже нескольких крымскотатарских вещей, слетал в Москву и купил гугум (кувшин для воды), фес тепелик (навершие на фес) и чебурекорезку (на одном конце которой зубья для обрезки края чебурека, на другом – щипцы для переворачивания при жарке). Сохранилось, наверное, всего 3 вида очень тонкой, филигранной работы фрагментов женского пояса. Серебряные элементы одного такого пояса в моей коллекции. Собраны все элементы дорогого феса, принадлежащего женщине мурзацкого рода. Осталось дело за малым: по образцу, хранящемуся в музее, скроить и сшить фес, а затем нашить на него старинные элементы.
Левза Аединова
Бабушкин отчий дом
— Хочу построить дом-музей, точь-в-точь, как дом Левза-бита, из которого ее восьмилетним ребенком выселяли из села Отаркой. Левза-бита до мельчайших подробностей помнит свое село, дом, улицы, соседей. Расположение комнат и обстановку. Помнит, как по 13-ти ступенькам поднималась в дом. По ее рассказам я составил план дома. Уже куплена старая черепица, снятая с карасубазарской мечети, деревянные резные обрамления от старого домика в Гурзуфе. Так что коллекция должна пополняться, чтобы быть достойно представленной в семейном музее.
* * *
Под едва уловимые звуки старинной крымскотатарской мелодии, с характерным потрескиванием старого патефона, кофе, сваренный в джезве 1870-х годов, приобретал особый вкус и аромат.
Наш собеседник Абдуль Вахаб Сейтхалилов – творческая личность — рисует, вышивает, мастерит и лепит, танцует (2 года занимался в ансамбле «Учансув»), а еще из латуни изготавливает пряжки и сулюки (фрагменты женского пояса), нанося на них бормашиной крымскотатарский орнамент. Вот оно племя, младое, креативное!..
comments powered by HyperComments