Э. АДИЛЬ-ОГЛУ
Имя Номана Челебиджихана и его соратников еще в конце 1980-х было известно лишь ограниченному кругу соотечественников. Только после открытия доступа к соответствующей литературе, возможности посещать архивы и работать с необходимыми делами, притока зарубежных изданий и политической целесообразности, связанной с кризисом советско-коммунистической системы, подъемом крымскотатарского национального движения и подготовкой проведения Курултая, данная тема получила распространение. Исследователи переводили зарубежные труды и по крупицам собирали сведения из отечественных архивов. Но, несмотря на это, еще достаточно много неизвестных страниц, несостыковок, которые предстоит исследовать.
Линия Челебиджихана и его соратников в 1917 году была доминирующей, подавляющая часть народа следовала за ней. Однако в крымскотатарском обществе существовали и другие настроения, о которых мы знаем еще меньше. В своих воспоминаниях Джафер Сейдамет раскрывает отдельные стороны оппозиционеров, естественно, через личное восприятие, но, как того требует наука, игнорирование иных сведений не будет способствовать объективному подходу. После Февральской революции, когда народный поток сметал старые порядки, крымскотатарское мурзачество оказалось неспособным удержать инициативу, а после того, как вакуфные земли и капиталы оказались в руках Временного Крымско-мусульманского исполнительного комитета, оппозиция оказалась в корне ослабленной. Учреждение собственных печатных средств позволяло мусульманскому исполкому обеспечивать доминирующее положение в информационном пространстве, оппозиция же публиковала свои материалы в иных изданиях, критически относящихся к процессам в крымскотатарском обществе. Одной из таких газет кадетской направленности являлись «Южные ведомости», а автором статей выступал Аббас Ширинский. Личность этого автора была известна в Крыму еще со времен революции 1905 года, когда за активную позицию он был арестован царской охранкой. Свою встречу с ним еще до революционных событий 1917 года Джафер Сейдамет описывает в своей книге «Базы хатыралар».
«Челебиджихан испытывал глубокое уважение к Аббасу Ширинскому, с которым был давно знаком. Вместе с этим, на него положительно воздействовали и революционность Аббаса, и выказанный им в 1905 году энтузиазм, когда он пошел даже против отца, и его познания в русской литературе, и прекрасный русский слог. В Акмесджите мы с Челебиджиханом наведались к нему домой… Аббас Ширинский удивился нашему визиту, но принял с большой учтивостью. После приветствия и набора необходимых фраз, принятых традиционным этикетом, мы приступили к делу. Челебиджихан высказал мнение, что, будучи еще в Стамбуле, Ширинский произвел положительное впечатление на всех наших товарищей, что все мы высоко ценим его, потому для нас было бы полезным встречаться время от времени и совместно обсуждать национальные дела. Я добавил, что очень уважаю его по деятельности в 1905 году, в связи с чем мы хотели бы воспользоваться его опытом. Аббас молчал. Даже не показал своей заинтересованности… Наконец он вымолвил, что у нас нет какой-либо серьезной организации, а даже если она и есть, то все равно он не воспримет ее серьезно и в подобные организации вступать не собирается… Челебиджихан раскрыл вопрос более обстоятельно, пытаясь добиться от него соглашения сотрудничества с нами, но и это на Аббаса не подействовало… Первая наша инициатива дала на этот раз отрицательный результат. Это очень огорчило нас обоих. Мы убедились, что с революционерами 1905 года и теми, кто получил образование в России, прийти к единому мнению далеко не просто. С одной стороны, мы не понимали, отчего они не хотят быть с нами, с другой – Аббас сам не хотел объяснить нам причины этого. Это нам на горьком опыте, о котором мы не могли и подумать, спустя годы разъяснила история».
27 мая 1917 года в газете «Южные ведомости», №117, за подписью «-ский» был опубликован материал «Из дневника татарина». В последующем за этой подписью выходили и другие статьи, на которые была реакция в крымскотатарских изданиях.Чуть позже в тех же «Южных ведомостях», в рубрике «Письма в редакцию», читаем следующую заметку: «На моем отрицательном отношении к некоторым сторонам и приемам деятельности Мусульманского комитета редактор «Терджимана» Айвазов пытается построить обвинение меня в контрреволюционной работе, но обвинение, сотканное исключительно из полунамеков, туманных кивков в мою сторону, вместо конкретных указаний в мою сторону и ясных ответов по существу затронутых мною вопросов… Наконец, что касается обвинения меня г-ном Айвазовым в том, что я, желая «скрыть свое имя», под первой статьей подписывался «-ский», а под «письмом в редакцию» — «татарин», то должен заявить, что в первом случае я выступал как сотрудник газеты, а во втором – как частное лицо. И это сделано было не мною, а редакцией, на что она имеет право. А. Ширинский».
Из дневника татарина
По постановлению 1-го общекрымского мусульманского собрания 25 июня должен быть созван делегатский съезд для избрания членов общественных органов и ряда должностных лиц, в том числе и Таврического муфтия. Остается, следовательно, месяц до выборов. Между тем, как среди населения, так и среди правящих татарских кругов, мы не наблюдаем абсолютно никаких признаков подготовки и организации предстоящего съезда. И там, и здесь в этом направлении глубокий штиль и полнейшая безмятежность.
Если выборы на минувшем собрании произведены были всего лишь на 3 месяца, то съезду 25 июня предстоит избрать членов и должностных лиц постоянных, на продолжительное время. Предстоящий съезд определит не только лиц, но и программу и характер их деятельности. Ввиду этого, делегатский съезд (а не общее собрание, подчеркиваю это) приобретет чрезвычайно важное решающее значение для всей крымскотатарской жизни, и необходимость самой тщательной подготовки и организации его должна быть осознана всеми. Данному вопросу об организации съезда, среди других вопросов, выдвинутых моментом, по степени важности должно быть отведено первое место, уделено исключительное внимание. Ибо от результатов съезда в значительной степени зависит процесс духовного раскрепощения крымскотатарской жизни. Прошлые приемы и способы созыва и ведения собрания, которые 2 месяца тому назад находили себе оправдание в условиях революционного момента, в настоящее время должны быть осуждены, отброшены. Должна быть создана соответствующая трезвая атмосфера и обстановка для вдумчивой и строго деловой работы без всяких нажимов со стороны. В противном случае съезд 25 июня также грозит пройти в ненормальных условиях, без гарантий свободы слова и голосования, как это случилось на съезде 25 марта. Сумбур 25 марта понятен и, пожалуй, естественен.
Но совершенно непонятно, почему робкие попытки законного протеста некоторых лиц на собрании и позже встретили столь жестокую кару, как удаление «на покой» одного протестанта и вызов другого для «внушения»? Законны ли эти меры? Если законны, то действительно ли размеры «преступления» соответствуют примененной мере наказания?
Между тем, достаточно было двух этих фактов, чтобы вызвать тревогу в некоторых слоях общества. Ни на минуту не следует забывать, что подобная система в применении к безвольному, духовно угнетенному народу, сделавшему только первый шаг свободного гражданина, грозит погасить первые проблески пробуждающегося духа самостоятельности и сознательного, нестадного отношения к явлениям и лицам и затормозить безболезненно совершающийся процесс зарождения новых форм крымскотатарской жизни.
В настоящей беглой заметке не могу не остановиться еще на одном чрезвычайно важном факте из татарской жизни последних дней – на постановлении первой организации о переводе в Крым части Крымского конного полка для несения охранной службы. Столь скоропалительное решение с плеча вопроса без тщательного всестороннего обсуждения, без выяснения отношения к данному вопросу остальных общественных организаций Крыма, представляется шагом чересчур смелым и преждевременным. Я лично, помимо соображений частного, местного характера, на которых сейчас останавливаться не буду, сказал бы вообще:
— Не тревожьте армию, не тревожьте ее, и без нас нервируемую событиями!
— ский
Знать мнение оппозиции чрезвычайно полезно. Получаемые сведения помогают всесторонне познавать происходившие события, сопоставлять факты и прослеживать динамику жизни. Сведения оппозиции – не всегда есть истина, тем более любая теория проходит испытания общественной практикой. Но как и любые новые сведения, они представляют немалую ценность и помогают осознать, как тернист бывает политический курс. Тем более у деятелей, погибших за право народа.
comments powered by HyperComments