Исмет ЗААТОВ, кандидат искусствоведения
31 октября 1941 года, немцы уже были на станциях Сарабуз (Остряково) и Альма (Почтовое), тем самым перерезав главные железные и шоссейные дороги, ведущие из Симферополя на север, запад и юго-запад. Первого ноября немецкие войска вошли в Симферополь.
В течение нескольких дней почти вся территория Крыма была захвачена немцами. В Крыму воцарился немецко-фашистский военно-оккупационный режим. Значительную часть фашистских оккупационных войск, наряду с немецкими, составляли также румынские войска. Как вспоминала Сабрие Эреджепова, немецкие войска шли в тот день с севера на юг через весь город, не останавливаясь, в направлении Севастополя в полном безмолвии. Первые два дня немцы никого в городе не трогали. Но вскоре появились и местные полицейские.
Сразу же после вступления захватчиков в Крым фашистами в первую очередь была проведена регистрация всех находившихся на его территории этнических немцев (как известно, немцы Крыма были депортированы за пределы полуострова в августе 1941 года. — И. 3.), итальянцев, румын и болгар. Болгарам, румынам, итальянцам и немцам в Крыму были предоставлены такие же права и льготы, какие предоставлялись членам оккупационной администрации и солдатам оккупационных войск, как согражданам стран-сателлитов фашистской Германии в войне против СССР. Таким же лояльным было отношение гитлеровцев и к согражданам Эллинической Политии (Греческого государства 1941—1944 гг.) в Крыму. Поначалу были образованы армянские, болгарские и другие национальные комитеты. Затем получили разрешение на создание своих мусульманских комитетов крымские татары. Национальные комитеты в отличие от городских и районных управлений, финансируемых из оккупационного бюджета, должны были содержаться в основном за счет средств, поступавших от деятельности подведомственных им учреждений культуры и искусства, органов печати, добровольных пожертвований. Наиболее успешной оккупационным командованием была признана деятельность болгарского и армянского национальных комитетов, имевших свои филиалы почти во всех городах Крыма. В этой связи А. Басов в своей работе «Крым в Великой Отечественной войне 1941-1945» касается также и этой темы. Сразу после захвата немцами Симферополя, главным полицмейстером города был назначен специально приехавший в Крым из Болгарии Средов, который и возглавил создание болгарского национального комитета. Один из организаторов этого комитета — Бунжукле позже показал: «Я возглавлял группу болгарских националистов с целью организации болгарского комитета, для чего вместе с Шолокиевым и Беличевым неоднократно посещал местные органы СД, где получал указания связаться с руководством татарского центра и ознакомиться с методами работы. Одновременно они поставили перед нами задачу: комплектовать добровольцев для немецкой армии; оказывать ей материальную помощь; проводить агита-ционную работу среди болгарского населения в пользу немецкой
армии. В отдельных случаях националистическая агитация достигала цели. В 1942 году от имени болгар, проживавших в Сейтлерском (ныне Нижнегорском — И. 3.) районе Крыма, некий Коржаев обратился к немецкой администрации с просьбой выселить всех русских и украинцев из болгарских деревень». В таком же ключе осуществлял свою деятельность и армянский национальный комитет. Так, 5 июля 1943 года армянская община города Симферополя собрала и передала центральному комитету в Берлине 100 тысяч рублей для военных нужд, члены армянского национального комитета проповедовали национальную идею «Великой Армении», объезжали армянские села в Крыму и концлагеря, проводили вербовку агентов для засылки в тыл Красной Армии.
15 сентября 1941 года приказом Верховного командования Вермахта из состава батальона пропаганды «Украина» был выделен отдельный взвод, преобразованный в штаб пропаганды «Крым» с местом дислокации в Симферополе. Руководителем отдела культуры и одновременно заместителем начальника штаба являлся зондерфюрер Рэк. Отдел культуры штаба занимался руководством и обслуживанием всех театров, оркестров и трупп, а также художественным руководством и контролем их работы по обслуживанию местного населения и немецких войск; контролем над всеми имеющимися книгохранилищами и читальнями, учебной литературой и руководством местными педагогическими кадрами. В ведении этой структуры находилась вся культурно-зрелищная деятельность на территории оккупированного Крыма.
В Крыму в годы немецко-фашистской оккупации работали не только русская и крымскотатарская театральные труппы. Периодически в оккупированном Симферополе предпринимались попытки наладить работу украинской и армянской театральных трупп, а также грузинского сценического коллектива.
К примеру, 2 июня 1942 года труппа Украинского музыкально-драматического театра поставила оперу «Запорожец за Дунаем», и это местной украинской общественностью отмечалось как событие большого значения. В газете «Азат Кърым» от 16 февраля 1943 года в рубрике «Театр» также сообщалось о постановке украинской труппой спектакля «Майыс геджеси» (по повести Н.Гоголя «Майская ночь…». — И. 3.). Художником-постановщиком спектакля был участник подпольной группы Крымского театра Барышев. Так, по сообщению газеты «Азат Кърым» от 7 октября 1942 года, армянская театральная труппа играла на сцене симферопольского театра музыкальную пьесу У. Гаджибекова «Бу олмаса, о олсун» («Если не будет та, то пусть будет эта»).
В военное время выступления национальных сценических коллективов Крыма практиковались не только перед населением и военнослужащими оккупационных войск. Например, крымскотатарский драматический коллектив и музыкальный ансамбль из города Саки под руководством Усеина-эфенди давал концерты в концлагерях советским военнопленным. Об этом сообщалось в той же газете 20 октября 1942 года.
Большое внимание оккупационные власти уделяли Крымскому русскому театру. Особое отношение немцев к этому и другим крымским театрам объяснялось прежде всего соображениями сугубо потребительского подхода к его деятельности, заключавшегося в удовлетворении потребностей в театрально-зрелищной продукции оказавшихся в удалении от зрелищных предприятий Германии оккупационных войск. Это особое внимание к театру и к материальному обеспечению работающих в нем артистов было оговорено в специальном приказе штаба пропаганды «Крым». Согласно этому приказу, от Крымского рус-ского театра требовалась сверхинтенсивная творческая работа. По требованиям штаба труппа симферопольского театра должна была через каждые четырнадцать дней выпускать не менее одного премьерного спектакля. За одиннадцать дней, в промежуток с 25 мая по 5 июня 1943 года, в симферопольском театре состоялись премьеры тринадцати спектаклей кряду. Буквально через неделю в течение семи дней, с 12-го по 18-е июня, в этом же театре прошло пять спектаклей для военнослужащих и гражданских лиц, два спектакля — для военнослужащих и имеющих пропуска для передвижения в запрещенное время и один спектакль — для молодежи города. Впрочем, творческая деятельность симферопольского театра этим не ограничивалась. Было сыграно три спектакля перед ранеными солдатами вермахта в госпиталях и один — в Солдатском доме. Артистами театра также были отработаны два спектакля на выезде в Севастополе и проведены две творческие встречи с их участием.
Активная деятельность отдела культуры Штаба по проведению организационных мероприятий в сфере налаживания работы зрелищных предприятий Крыма привела к оживлению русских театральных коллективов и других городов полуострова. Следствием усиления руководства и изменений в кадровом составе Ялтинского театра имени А. Чехова стало увеличение количества постановок спектаклей, посещаемости театра и его доходов. Посещение зрелищных предприятий и музеев Крыма в годы оккупации для населения, и в том числе для военнослужащих оккупационных войск, было платным. Труппа Ялтинского театра активно обслуживала дома отдыха и санато-рии, в которых в срок до 14 мая 1943 года ялтинским артистам удалось организовать тридцать два выступления перед отдыхающими в них солдатами вермахта. В Алуште также были созданы две художественные труппы, выступавшие перед зрителями ежедневно. Планировалось в те дни открытие театра и в Алупке. В одной из своих работ современный украинский историк О. Романько отмечал: «Все это дало немцам основание утверждать, что «русская культура не уничтожена, а напротив, немецкие солдаты смотрят русские спектакли и слушают русскую музыку».
Преференциальный подход Штаба пропаганды к деятельности Крымского русского театра и, наоборот, дискриминационный к работе Крымскотатарского театра в начальной стадии оккупации отмечают в своих работах и некоторые московские исследователи.
В первом номере русскоязычной оккупационной газеты «Голос Крыма» от 12 декабря 1941 года была опубликована структура созданного немцами Симферопольского городского управления. Возглавлял городское управление бургомистр. В структуру управления входило восемь отделов: организационный, хозяйственный, общественного питания, культуры, технический, финансовый, врачебно-санитарный и отдел вспомогательной полиции. Самым представительным отделом являлся отдел культуры, в состав которого входили подотделы школы, искусства, религии, записей актов гражданского состояния. Для комплектования исполнительного аппарата отделов немцы старались набрать сотрудников с опытом работы в таких органах. Таким образом, в этих отделах осталось работать много бывших советских служащих, часть которых продолжала сочувствовать Советской власти. На должность бургомистра Симферополя немецкое командование назначило русского по национальности М. Каневского. Вторым человеком в Симферопольском городском управлении, начальником отдела созданной исключительно из местных жителей вспомогательной полиции Симферополя стал болгарин Средов. Начальником от-дела культуры в городском управлении работала крымская татарка Ф. Болатукова (здесь интересное совпадение: супругу расстрелянного большевиками в годы красного террора в Симферополе крымскотатарского драматурга, дворянина, поручика Усеина Болатукова звали Фатма Болатукова; вероятно, ей он посвятил свое произведение «Фатма-Шерфе». По мнению московского автора А. Шемьи-заде, она являлась единственным представителем крымских татар в оккупационной городской власти Симферополя. Вывески в Симферополе были установлены в основном на русском и немецком языках. Московский исследователь также приводит список бургомистров и полицмейстеров городов Крыма: Севастьянов и Бурцев в Симферополе, Супрягин и Корчминов в Севастополе, Токарев и Погорелов в Керчи, Анжеревский и Пушкарев в Феодосии, Мальцев и Середа в Ялте, Епифанов и Салмин в Евпатории, Хрестофоров и Свищев в Бахчисарае, Польский и Радченко в Джанкое, Мустафаев и Тимофеев в Карасубазаре, Ардышевский и Агаев в Старом Крыму.
Тогда немцами были назначены: начальником Феодосийского районного управления — Н. Андржеевский (украинец), начальником Феодосийского городского управления — В. Грузинов (русский), которого позже сменил белорус И. Харченко; бургомистром Бахчисарая стал Хрестофоров (грек). При назначении на должность эти лица должны были пройти проверку полиции безопасности и СД (в гражданской зоне) или тайной полевой полиции (в военной зоне), продолжая и в дальнейшем находиться под наблюдением тех или иных немецких органов. Во всяком случае, из опубликованного можно сделать вывод, что фашисты в управлении оккупированным Крымом ставку делали явно не на чуждых им в конфессиональном и расовом отношении представителей коренного населения полуострова — крымских татар. Такое отношение фашистов к коренному населению Крыма вполне соответствовало основным идеям доктрины ведомства рейхсфюрера Гиммлера «Der Untermensch» «Der Untermensch». Herausbeger: (Der Reichsfuhrer – SS – Hauptamt. Berlin, 1942), в соответствии с которой тюркские и монгольские народы СССР вообще были причислены к представителям «недочеловеков».
comments powered by HyperComments