Три с половиной десятилетия назад, 1 декабря 1982 года, в Фергане был арестован активный участник крымскотатарского национального движения Юрий Османов. В то время политика руководства СССР была направлена на удержание крымских татар в Узбекистане путем создания национально-культурной автономии в Мубарекском районе Кашкадарьинской области. Очередная попытка «укоренить» народ на чужбине встретила резкое неприятие подавляющего большинства крымских татар. Ю.Османов был одним из тех, кто не побоялся выступить против игнорирования прав народа.
В 1968 году за участие в национальном движении он был приговорен к двум с половиной годам заключения. Но, несмотря на репрессии, не отошел в сторону от борьбы за реабилитацию народа. Как вспоминает вдова Ю.Османова Айше Добро, он много писал, работая над документами движения, под которыми собирались подписи, после чего они распространялись в народе, направлялись в различные инстанции. В КГБ догадывались о том, кто является их автором, и на Ю.Османова началась настоящая охота.
Под пристальным взглядом КГБ
«До того, как его посадили, у нас было четыре обыска, — рассказывает Айше-ханум. — За нашей квартирой следили. Как-то Юра всю ночь в ванной печатал фотокопии документов. Рано утром перед уходом на работу он попросил меня их высушить. Я их расстелила по всей спальне.
Наша дочка тогда болела, пришлось идти в больницу. Врач, осмотрев ее, сказал, что ему не нравится состояние легких и надо ложиться в больницу.
Было уже четыре часа, а после работы Юра мог уйти на какое-нибудь собрание по делам движения, мы его почти не видели. Звоню ему на работу, чтобы предупредить о том, что нам завтра в больницу. Слышу, секретарь говорит: «Юрий Бекирович, вас по работе» и передает ему трубку. Хорошо, что она догадалась так сказать. Его, оказывается, уже пришли задерживать, и он успел мне сказать, что арестован. Видимо, они проследили, что он всю ночь что-то делал и решили взять с поличным.
Что делать? Вернувшись домой, собрала фотокопии. Поднимаюсь с ними к нашей соседке-татарке по подъезду, но ее нет дома, а они вот-вот привезут Юру проводить обыск. Смотрю, с работы идет соседка с девятого этажа, я и оставила их у нее. Так мы спаслись.
Юру привезли в наручниках. Провели обыск, ничего не нашли. Уже было темно, как они ушли, мы прибрались, я спросила Юру, что делать с фотокопиями. Он сказал принести их, и когда я принесла фотокопии, он спрятал их под стеной в ванной. А утром, только я включила свет, раздался звонок. Опять пришли с ордером на обыск. Ничего не поделаешь. К счастью, они не смогли найти тайник.
Прошел год, мы уже переехали в другую квартиру. Юру отправили в командировку, а я была на работе. Во время совещания (я работала тогда в сфере образования) к начальнику подошел человек, что-то показал ему и тот, посмотрев на меня (хотя я думаю, что он меня лично не знал, поскольку мы были от разных учреждений), говорит: идите домой, вас ждут.
Во дворе кагэбэшники предъявили мне ордер на обыск. Опять ничего не нашли. Но нашу квартиру они прослушивали. Впоследствии одна из наших соседок рассказывала, что к ним приходили, предлагали освободить квартиру для прослушки, обещали дать путевку в Шахимардан. Она говорила, что не согласилась, но могли согласиться другие соседи.
Нас прослушивали и, видимо, мы где-то в разговорах проболтались. И уже когда они пришли в четвертый раз, то сразу пошли в ванную и вытащили все фотокопии из тайника. Какое-то время они изучали изъятый материал. Первого декабря 1982 г. его арестовали. Юра тогда как раз вернулся из Ташкента, где был на встрече с отцом и активистами. Он переночевал, утром пошел на работу, а вечером не пришел. Когда он куда-то уезжал, то сообщал об этом. Уже на следующий день звоню на работу, а мне говорят, что его арестовали».
«Заведомо ложные измышления»
Дело Ю.Османова рассматривалось 12-13 мая 1983 г. коллегией по уголовным делам Ферганского областного суда. Что же вменялось в вину активисту?
В вынесенном судом приговоре указывается, что «несмотря на официальное предупреждение, подсудимый Османов Ю.Б. в 1980-1982 годах систематически изготовлял и распространял в письменной форме произведения, содержащие заведомо ложные измышления, порочащие общественный строй СССР, его политическую и экономическую системы».
В вину подсудимому ставилось изготовление и размножение «как лично, так и через других, неустановленных следствием и судом лиц, на пишущих машинках и посредством фотокопирования» ряда документов национального движения. Среди них были обращения к руководству ЦК КПСС, советской общественности и органам. Например, справка «Мубарек — попытка связать гнилые концы антиленинской «культурной автономии» на горле крымскотатарского народа» или «Заявление крымскотатарского народа и его национального движения в связи с 60-летием образования Крымской Автономной Советской Социалистической Республики».
«В вышеуказанный период времени Османов изготовлял и хранил, с целью распространения, в специально отведенном месте, в ванной комнате своей квартиры, фотонегативы с указанных «документов», здесь же хранил самодельный шрифт на карандашах, с помощью которого был изготовлен текст так называемого «Таврического гимна», который размножен был методом контактного фотокопирования в 90 экземплярах. Кроме так называемого «Таврического гимна» Османов хранил, с целью распространения, карикатуры на советскую национальную политику, озаглавленные «Геноцид по-израильски…» и «По-домашнему», — говорится в приговоре.
В свою очередь, Ю.Османов в ходе судебного процесса себя виновным не признал, твердо настаивая на том, что все предъявленные ему в вину документы не содержат никаких ложных измышлений.
Однако судебная коллегия сочла, что «в указанных «документах» Османов Ю.Б. возводит злобную клевету на национальную политику КПСС и Советского правительства, как в прошлом, так и в настоящее время, утверждая что Крымскотатарский национальный вопрос, якобы, «является конкретным проявлением особой «линии в национально-колониальном вопросе», «Особым экспериментом», что в СССР существует «шовинизм, захват национальных территорий малых народов»… Крупные экономические программы и мероприятия Советского государства по освоению новых районов страны преподносит как попытку «принудительного расселения малых народов с целью их ассимиляции и уничтожения», с созданием какой-то «культурно-национальной автономии». Действия правоохранительных органов в Крымской области по наведению порядка в исполнение паспортного режима отождествляются с «погромами и разгулом черносотенной банды».
Значительное место в приговоре занимают различные технические моменты, доказывающие то, что подсудимый был автором документов и отправителем соответствующей корреспонденции. Фактически человека судили лишь за выражение его гражданской позиции. Не за убийство, ограбление или теракт, и даже не за организацию несанкционированного митинга. А за попытку предать гласности истинное положение крымскотатарского народа в СССР. При этом представленные в документах национального движения факты не рассматривались судьями беспристрастно, а безапелляционно объявлялись антисоветскими измышлениями.
В итоге Ю.Османов был признан виновным и осужден на три года лишения свободы в исправительно-трудовой колонии строгого режима. Наказание отбывал в далекой Якутии. Несмотря на обещания досрочного освобождения, отказался просить нового лидера СССР М.Горбачева о помиловании, поскольку этот шаг означал бы признание вины. По завершении срока он, однако, не был выпущен на свободу, а подвергнут еще более страшному наказанию — брошен в психиатрическую больницу в Благовещенске. Лишь на волне перестройки в 1987 году Ю.Османову удалось вырваться из лап карательной советской психиатрии и обрести свободу.
Ферганское дело Ю.Османова является яркой иллюстрацией важности для общества такой базовой ценности, как свобода слова, недопустимости присвоения любой властью монополии на истину. «Но и царь непобедимый, если нет в нем правды вечной, на погибель обречен», — писал античный классик. Время все расставило на свои места, планы по укоренению крымских татар в Мубареке канули в лету вместе с советской властью.
comments powered by HyperComments