Эрпан АБЛЯЛИМОВ, ветеран Вооруженных сил
С момента Указа президента РФ В. Путина, изданного 21 апреля 2014 года, о реабилитации крымскотатарского и других народов, депортированных в 1944 году, прошло более четырех лет. Множество из поданных заявлений для получения справки о реабилитации до сих пор по различным причинам не рассмотрены.
На запросы для подтверждения факта депортации, отправленные в места ссылки, ответы не поступают, либо содержат ошибки в фамилиях, именах, отчествах (в те военные годы, к примеру, в Узбекской ССР, ФИО записывали по-узбекски, и крымскотатарское имя Алим записывали Олим, Рустем – Рустам, Шевкет – Шавкат, Гульнара – Гульнора).
Для подтверждения смены фамилии требуются дополнительные запросы, ответы на которые не всегда удается получить.
По различным причинам, депортированным и их потомкам трудно доказать факт депортации. Приходится обращаться в судебные и другие инстанции, что влечет дополнительные материальные затраты, затягивание времени – все это унизительно. Народ был варварски, под дулом автоматов сотрудников НКВД, в течение 15 минут изгнан из своих жилищ и в скотских вагонах отправлен на чужбину, где их ждали голод, болезни, рабский труд.
Примечательна судьба непосредственно депортированных без отца и матери Усеиновых Гуль-Слу (13 лет); Айдера (1929 г. р.); Леньяр (1938 г. р.), Лемары (1941 г. р.), мать которых Атидже после 6 лет болезни умерла весной 1943 года в дер. Кырк-Чолпан Эски-Алькечского сельсовета Фрайндорфского района Крымской АССР. Отца Усеина (Соин), 1898 г. р., в июле 1941-го мобилизовали на фронт. Об этом подробно «ГК» в №23 от 16 июня 2017 года уже публиковала. Однако вот уже 4 года Гуль-Слу Умерова, 1931 г. р., не может получить справку о реабилитации. В апреле 1963 года по ее запросу из Симферополя было получено свидетельство о рождении не Усеиновой, а Умеровой – по фамилии отца, так как после войны по имени отца фамилии детей не стали присваиваться. Решением суда г. Чирчика Ташкентской области от 4 октября 1982 года были изменены фамилия, имя и год рождения в трудовой книжке с Усеиновой Галии на Умерову Гуль-Слу, 3 ноября 1931 года рождения (а не 1934 г. р.). Она трижды обращалась с заявлением в МВД Республики Крым, в третий раз — через главу Республики Крым С.Аксенова, в надежде, что там учтут все обстоятельства изменения сведений. Но сотрудники ведомства упорно не желают вникать. Как могут люди преклонного возраста, униженные, ограбленные, ходить по судам и доказывать, что они в места спецпоселений не с Луны упали, а были депортированы 74 года назад. У Гуль-Слу Умеровой есть свидетели из дер. Кырк-Чолпан, которые могут подтвердить, что она была депортирована.
Со слезами на глазах Гуль-Слу-апте Умерова на 87 году жизни вспоминает депортацию: «У других были родители или хотя бы мать, бабушка или дедушка, а мы, трое сирот, голодные, грязные, спали на бетонном полу, укрывшись старым, грязным пальто. Работали с братом на прополке овощей, чтобы получать паек хлеба. Во время жары от жажды пили из арыка мутную воду, другой не было. Болели малярией, дизентерией. И если через 3 месяца нас не забрали бы в детдом №13 г. Ташкента, мы бы погибли от болезней и голода. Вот что нам пришлось пережить. А сейчас, спустя 74 года, в преклонном возрасте мы сталкиваемся с бездушием и безучастностью. Обратились на прямую линию к В. Путину. Может теперь вопрос решится?».
В таких случаях должна быть межведомственная комиссия в составе работников загса, ФМС, крымскотатарской общественности, возможно, и духовенства. Они могли бы, рассмотрев документы, принять коллегиальное решение, что тот или иной человек был депортирован и подлежит реабилитации.
comments powered by HyperComments