Среди крымскотатарских общественно-политических деятелей конца ХIХ — начала ХХ века особо выделяется фигура видного единомышленника И.Гаспринского — Исмаила Муфтий-заде (1841-1917).
Подобно своим предкам, этот потомок старинного аристократического рода первоначально связал свою жизнь с военной службой (начинал в лейб-гвардии Крымскотатарском эскадроне). Завершив военную карьеру в 1893 году, полковник в отставке И.Муфтий-заде все свои силы направил на общественную и благотворительную деятельность. В 1897 году он выступил инициатором создания в Симферополе благотворительного общества для помощи бедным мусульманам Крыма, став его председателем. На средства этого общества в Симферополе было открыто первое образцовое мектебе-рушдие с пятилетним курсом обучения. И.Муфтий-заде активно участвовал в работе земских учреждений и даже в течение трех лет занимал пост председателя Евпаторийской уездной земской управы.
И. Муфтий-заде внес вклад и в развитие краеведения, участвуя в работе Таврической ученой архивной комиссии. Из-под его пера вышла известная работа «Очерк столетней военной службы крымских татар с 1783 по 1889 год».
Вершиной общественно-политической деятельности И.Муфтий-заде стало избрание его в 1907 году депутатом Государственной Думы Российской империи третьего созыва. 3 июня 1907 года император Николай II разогнал предыдущий состав Думы, членом которого был представитель крымских татар Решид Медиев. Выборы третьей Думы, проводившиеся по новому законодательству, дали преимущество правым и центристским силам, лояльным царскому правительству. Новый состав Думы проработал весь отведенный ему срок — пять лет.
В Думе И.Муфтий-заде, в отличие от Р.Медиева, примкнул не к мусульманской фракции, а к фракции Союза 17 октября. Выражавшая интересы предпринимательских кругов России и крупных землевладельцев, партия октябристов выступала против революции, за умеренные реформы (название партии отсылало к манифесту от 17 октября 1905 г., которым царь даровал стране гражданские свободы). В третьей Думе октябристы обладали самой многочисленной фракцией.
Будучи крупным землевладельцем (в Евпаторийском уезде И.Муфтий-заде принадлежала 831 десятина земли) и сторонником осторожного и умеренного в политических вопросах И.Гаспринского, И.Муфтий-заде смотрел на многие вещи иначе, чем Р.Медиев, который, будучи человеком из народа и выразителем устремлений молодого поколения крымскотатарской интеллигенции, явно сочувствовал оппозиционным царизму социалистам-революционерам и левой части кадетов. Было и то, что объединяло этих политических деятелей — оба болели душой за просвещение крымскотатарского населения, повышение уровня его образованности, оба выступали в защиту прав мусульманских народов империи.
Депутат И.Муфтий-заде, несмотря на преклонный возраст, вел активную деятельность, став соавтором целого ряда законопроектов и депутатских запросов.
Весьма интересны его выступления с думской трибуны. 5 февраля 1908 года Муфтий-заде выступил в поддержку инициативы ряда депутатов об увеличении думской комиссии по делам вероисповеданий за счет включения в ее состав еще двух депутатов от мусульманской фракции. Эта инициатива обуславливалась тем, что комиссия должна была рассматривать ряд важных для мусульман законов, для чего необходимы были люди, знавшие реальные проблемы мусульманского населения. В своем коротком выступлении Муфтий-заде, поддерживая коллег из мусульманской фракции, указывал на то, что 22-миллионное мусульманское население империи представлено в Думе 10 депутатами, что составляло всего 2% от общего состава парламента. Однако Дума не стала идти навстречу депутатам-мусульманам в этом вопросе.
Впоследствии И. Муфтий-заде еще два раза публично выступал на пленарных заседаниях Думы. В отличие от парламентских речей Р.Медиева, выступления И.Муфтий-заде сегодня малоизвестны. Для восполнения этого пробела ниже мы приводим его выступления от 22 мая 1909 г. и 8 марта 1910 г., взятые нами из стенографических отчетов заседаний Думы.
Первая речь была произнесена во время обсуждения разработанного МВД законопроекта об изменении законоположений, касающихся перехода из одного вероисповедания в другое. В ней Муфтий-заде поднимает проблему поволжских татар, насильственно крещенных еще в петровские времена, среди которых было немало тайно соблюдавших мусульманские обычаи и желавших вернуться к религии своих предков. До революции 1905 года выход из православия был запрещен законом.
Хотя выступление И.Муфтий-заде выдержано в весьма лояльном духе, примечательна реакция на нее зала. Как видно из стенограммы, правая часть зала, где размещались националисты и депутаты других правых партий, всячески выражала свое недовольство услышанным. Весьма показательна реплика, призывающая оратора (который, как мы помним, был отставным полковником) сменить мундир на штатское платье.
Следующая речь Муфтий-заде была посвящена критике политики Министерства народного просвещения в отношении развития мусульманских учебных заведений. Депутат выступает за то, чтобы в мусульманских школах дети могли изучать общеобразовательные предметы на родных языках. Как видно из стенограммы, это выступление было встречено рукоплесканием в левой части зала заседаний, где размещались депутаты левых партий, кадеты, представители поляков и мусульман.
22 мая 1909 г.
Муфтий-заде (Таврическая губ.).
Гг. представители великой России. На ваше внимание и решение в настоящее время представлен очень серьезный и важный вопрос для многомиллионной России, а в особенности для нас, мусульман. Поэтому я прошу небольшого внимания; я займу, вероятно, ненадолго ваше дорогое время. Многим из вас, наверное, хорошо известно, что в Приволжских губерниях проживает немало так называемых крещеных татар. Эти татары в XVIII в. были крещены, частью вследствие некоторых притеснений тогдашней администрации, частью трудами миссионеров и обещанными подарками (шум справа; звонок Председателя), причем, частью они были крещены, а частью просто приписаны к православию. (Голоса справа: это черт знает, что такое… Это в штатском можно говорить, мундир надо снять). Большею частью в их деревнях были выстроены церкви, но большинство этих церквей многие лета почти пустовали, потому что татары новокрещенные редко их посещали; все их христианство состояло только в том, что они от своих священнослужителей откупались: яйцами, курами, холстом и т. п.; тайно же они исповедовали магометанскую религию, и до сих пор они остаются ей верными. (Шум и голос справа: безобразие). Они душевно страдали, так как наш пророк считает большим грехом что-нибудь делать тайно и в особенности идти против воли своего царя. (Володимеров, с места: а младотурки?). Поэтому многие из них эмигрировали в Турцию. И вот, представьте их радость и счастье, когда они услышали, что с высоты Престола, Наш Общий Отец даровал 17 апреля всем верноподданным своим полную свободу совести; они обнимали друг друга, поздравляли себя с новым светом, говоря, что это не циркуляр Министра или Губернатора, а слова самого Авгуйстейшего Падишаха, слова, которые всем нам священны; все до последней деревушки шли в свои молельни и благословляли Великого Вседержателя мира за навеянную мысль Его Императорскому Величеству Нашему Авгуйстейшему Монарху всей России, молясь за Него и с пожеланием Ему многого, счастливого лета.
Мы, мусульмане, любим Россию; Россия есть наше прошлое и настоящее отечество. (Голос справа: а будущее?). Мы преданы русскому государству; всегда вместе с вами делили радость и горе, во всех войнах мы не отставали от вас и рядом с вами умирали на полях сражений. Мы принимали участие во всех расходах государства и принимаем теперь такое участие, как в расходах городских, сельских, так и Святейшего Синода, и по церковным делам; принимаем даже расходы по делам просвещения русского народа, хотя ничего не получаем на свои школы. (Голос справа: медресе). Большинство из нас более четырех веков находятся в русском подданстве; пора же, гг., наконец, по справедливости, и на нас смотреть, как на настоящих сынов этого самого отечества, а не смотреть на нас, как на пасынков. Пора даже узнать наш народ. Народ наш не зловреден, не зловредна также и наша религия. Мы признаем истинного Бога, чтим и признаем Христа великим пророком, признаем Св. Деву Марию, и признаем Коран и Евангелие священными книгами. Наша религия учит любить ближнего и не платить злом на зло, не допускает крепостничества… (Шум справа; голос слева: тише, Березовский, мешаете слушать). Что в этой религии заставляет вас бояться ее. Каждый знает, что вера свободна, и никакими угрозами нельзя заставить переменять религиозные убеждения; наоборот, всякая принудительная мера ослабляет и заставляет упорствовать в своем религиозном убеждении. Вспомните первые времена христианства, Рим. Может быть, христианство и не захватило бы так всего мира, если бы его первые шаги не были омыты кровью. Несколько заседаний тому назад одним из правых было смело и гордо подчеркнуто нам: мы победители, нам принадлежит преимущество. Я на это могу только сказать, что наши предки тоже были победителями, но брали от вас, русских, только дань и не вмешивались в ваши порядки, в особенности, в дела религии. (Голос справа: от того их и свергли).
Председатель. Покорнейше прошу вас не говорить с места.
Муфтий-заде. Наоборот, христианские духовные лица имели всегда от татар большие привилегии. Так относились татары к своим побежденным 7 веков тому назад, когда не было не только высших школ, но почти не было даже никаких школ, и 7 веков назад дикий татарин был человечнее и смотрел гораздо шире, чем ныне, в ХХ веке, иные люди высокой культуры и с высшим образованием. Я не хочу пропагандировать нашу религию, нет, я хочу только сказать: пусть каждый имеет Бога в душе, магометанского или христианского, все равно; иметь Бога в душе – это уже великое счастье для человека; зло и, действительно, страшное зло данного века – это отрицание Бога. Вот, что надо иметь в виду, вот, чего надо бояться. Мы такие же верноподданные, как все вы, гг. представители, и ваши выборщики. Поэтому я надеюсь, что Указ Государя Императора не лишает нас благодарованного 17 апреля. И я твердо убежден, что вы, господа члены Государственной Думы, примите законопроект комиссии полностью.
8 марта 1910 г.
Муфтий-заде (Таврическая губ.).
Гг. народные представители. Многим из вас хорошо известно, что из всех русских подданных одни мы, мусульмане, самые отсталые по развитию своему, и во многом в этом виновато Министерство Народного Просвещения, которое как бы искусственно задерживает наше развитие. В наших мектебах и медресе до 1907 г. мы имели право только заниматься религией и богословскими книгами. На неоднократные наши ходатайства о допущении в эти мектебы грамоты и общеобразовательных предметов на родном языке, нам был один ответ: изучайте вашу религию и зубрите ваши молитвы на вашем языке, а прочие науки учите в русской школе и по-русски. Да, гг., говорить легко, а вам известно, что наши дети даже и звука русского языка не знают. Как же они могут поступить прямо в школу, не зная режима школы, не имея понятия о науках? Мы сами понимаем, что изучением одних богословских книг и одной религии ныне далеко не уйдешь, а жизнь идет все вперед и вперед. Мы сознаем, что русский язык нам так же необходим, как и родной, но для этого нужна другая программа, и мы находим, что если бы нам в первые годы было допущено проходить на родном языке грамоту свою и общеобразовательные предметы, хотя бы вкратце, то это со временем дало бы возможность нашим детям и в школе изучать те предметы на русском языке, так что наш родной язык способствовал бы и дал бы им возможность усвоить и скорее изучить русский язык. Я полагаю, что пора бы Министерству Народного Просвещения перестать душить нас своей бесполезной политикой и безрезультатной программой, и пора предоставить самому обществу под наблюдением земских и городских учреждений проходить в городских наших мектебах первые 3 – 4 года на родном языке, как общеобразовательные предметы, так и грамоту, с обязательством, чтобы с третьего года начать изучение русского языка по указанной программе, а в последующие годы и все предметы на русском языке. При таких условиях наши дети скоро сроднились бы с этими начальными школами, и эти школы были бы действительно для них родными, они без боязни, с большой охотой посещали бы эти школы, изучали бы русский язык и развивались бы сами собой. Как депутат Таврической губ. и председатель мусульманского благотворительного общества Крыма, я усерднейше прошу гг. представителей всей России поддержать это наше желание, и вместе с тем я позволю себе еще указать на то, что комиссия по народному образованию сама сознала, что русская школа не может быть применима повсеместно, и особое совещание, избранное этой комиссией, выработало также проект о том, что для инородцев необходим родной язык, и что первые четыре года следует проходить на родном языке, а последующие уже на русском. И я усерднейше прошу поддержать это самое постановление, которое сделало первое совещание, избранное комиссией по народному образованию. Вместе с тем, я просил бы также, чтобы эти наши школы имели право на субсидию, установленную общим законом 3 мая 1908 г.
(Рукоплескания слева.)
comments powered by HyperComments